КНИГА ПЕРВАЯ

Онлайн чтение книги Манъёсю Ten Thousand Leaves
КНИГА ПЕРВАЯ

РАЗНЫЕ ПЕСНИ

ПРАВЛЕНИЕ ИМПЕРАТОРА ЮРЯКУ

[457–479]

1

Песня, сложенная императором [Юряку][5] п. 1 «Правление императора Юряку» (457–479) — в тексте "Правление верховного владыки, ведавшего Поднебесной во дворце Асакура в Хацусэ". Правление императора обозначалось указанием на его местопребывание, так как по древнему японскому обычаю с приходом к власти нового императора особым гаданием определяли его местопребывание и строили новый дворец. (Только с VIII в., следуя китайским обычаям, впервые утвердили столицу Нара как постоянный центр страны.) Такие описательные обозначения японских императоров связаны, видимо, с существованием в древней Японии религиозных запретов, так как по древним японским верованиям произнесение имени могло навлечь беду на его носителя. Наличие словесных табу подтверждается рядом песен Манъёсю. Верховный владыка (сумэра микото) — обычный титул императоров, которым, согласно древним мифам, приписывалось божественное происхождение. Император (этим принятым в японоведении переводом слова «тэнно» пользуемся здесь условно) был в те времена вождем общеплеменного союза, объединявшим функции правителя страны и верховного жреца ("мия" «дворец», а также "храм"). Дворец Асакура — резиденция императора Юряку, находился в селении Асакура в местности Хацусэ уезда Сики провинции Ямато. В песне представлен старинный народный обычай, связанный со словесным табу и встречающийся неоднократно в песнях Манъёсю: девушка не смеет назвать свое имя постороннему, так как назвать себя кому либо значило бы доверить ему свою судьбу, дать согласие на брак. Песня рисует обычную картину быта древней Японии, когда девушки, держа в руках корзины и особые лопатки с заостренным концом, занимаются сбором трав, кореньев, овощей, которые шли для приготовления пищи Когда же плоды или травы собирают, чтобы принести их в подарок, в песнях обычно фигурируют юноши, мужчины. Эта песня одна из очень популярных песен Манъёсю. Авторство Юряку подвергается сомнению.

Ах, с корзинкой, корзинкой прелестной в руке

И с лопаткой, лопаткой прелестной в руке,

О дитя, что на этом холме собираешь траву,

Имя мне назови, дом узнать твой хочу!

Ведь страною Ямато, что боги узрели с небес,

Это я управляю и властвую я!

Это я здесь царю и подвластно мне все,

Назови же мне дом свой и имя свое!


ПРАВЛЕНИЕ ИМПЕРАТОРА ДЗЁМЭЙ

[629–641]

2

Песня, сложенная императором [Дзёмэй][6] п. 2 «Правление императора Дземэй» (629–641) — в тексте: "Правление верховного владыки, ведавшего Поднебесной во дворце Окамото в Такэти" (см. п. 3). Дворец Окамото — находился в уезде Такэти провинции Ямато (см. п. 1 о дворце Асакура). Кагуяма — одна из трех гор провинции Ямато (Кагуяма, Миминаси, Унэби), неоднократно воспеваемых в песнях, и прославленных в легендах; иногда называется Амэ-но Кагуяма — небесная гора Кагуяма, так как, согласно легенде провинции Ие, эта гора спустилась с небес. "Среди равнин морей" — равнины морей (унабара) в этой песне многими комментаторами толкуются как вид озера Ханиясу, но мы считаем, что этот образ здесь дан в широком плане (всей страны). во время восхождения его на гору Кагуяма, откуда он любовался страной

В стране Ямато

Много разных гор,

Но выделяется из них красой одна

Гора небес — гора Кагуяма!

Когда на эту гору ты взойдешь

И там просторы взором обведешь, —

Среди равнин страны

Восходит дым густой,

Среди равнин морей

Взлетает чаек рой,

О, вот она — чудесная страна,

Заветный край мой — Акицусима!

Как крылья стрекозы, простерты острова,

Страна Ямато — вот она!

3

Песня Хасихито Ою,[7] п. 3–4 Хасихито Ою — имел звание мурадзи, был чиновником в составе посольства в Китае в 5-м г. правления императора Котоку (649 г.). В Манъёсю — две его песни. Императрица Когеку — в тексте: "Накацу сумэра микото" — титул императрицы, имя не указано (см. п. 1) — здесь: жена императора Дземэй. После смерти мужа царствовала под именем Когеку (642–644). В 645 г. уступила трон своему брату Котоку, после его смерти вновь вступила на престол под именем Саймэй (655–661). Авторство Хасихито Ою подвергается сомнению. Некоторые комментаторы приписывают песню самой императрице. сложенная и преподнесенная по повелению императрицы [Когёку], когда император [Дзёмэй] охотился на полях Утину

Раздается тетивы

Отдаленный звук,

Словно ясеневый лук,

Прогудев, спустил стрелу,

Лук, что держит при себе

Мирно правящий страной

Наш великий государь,

Лук, что рано поутру

Обнимает он рукой,

Лук, что поздно ввечеру

Он берет всегда с собой

Верно, на охоту он

Выходит поутру,

Верно, на охоту он

Выходит ввечеру,

Словно ясеневый лук,

Что он держит при себе,

Прогудев, спустил стрелу, —

Раздается тетивы

Отдаленный звук…

4

Каэси-ута

На сверкающих яшмой широких полях Утину,

В ряд построив коней,

Выезжает охотиться он поутру,

И, наверное, кони безжалостно топчут

Эти густо заросшие свежей травою поля…

5

Песня, сложенная принцем Икуса,[8] п. 5 Принц Икуса — о нем ничего не известно. В Манъёсю — две его песни. В старину икуса-но окими называли главных полководцев. Но так как в песне говорится о путешествии императора к мосту отдыха, то вероятнее, что речь идет о принце Икуса. Иначе в заголовке было бы указано имя полководца. В примечании к песне сказано, что в «Нихонсеки» о путешествии императора в провинцию Сануки не упоминается, а также ничего не известно о принце Икуса. Однако в «Руйдзю-карин» (сборник песен, составленный поэтом Яманоэ Окура, один из частных сборников, которые цитируются в Манъёсю, не сохранился) и в "Записях провинции Ие" ("Иекуни-фудоки") говорится, что Дземэй в 11-м году своего правления (640 г.) 14-го дня 12-го месяца совершил путешествие во дворец, что у горячих источников в провинции Ие. Полагают, что на обратном пути в 641 г. он заезжал в провинцию Сануки. Словно на куски печень вся разбита — в старину верили, что в печени находится душа человека. Нуэко (нуэкодори, нуэдори, современное торацугуми, Turdusaurens aurens) — птица с громким пронзительным криком. Обычно служит сравнением с громко плачущим или стонущим человеком. Перевязь жемчужную — макура-котоба к слову «надевать», «надевают», когда обращаются с молитвой к богам о благополучном возвращении и т. п. когда он любовался горами во время путешествия в свите императора [Дзёмэй] по провинции Сануки, в уезде Ая

Поднимается туман.

Долгий день весны

Клонится уже к концу —

Незаметна эта грань…

Словно на куски

Печень вся разбита —

Сердце у меня

Горестно болит.

Птицей нуэко

Громко плачу

В тайниках сердца своего.

В те минуты хорошо

Перевязь жемчужную

На себя надеть,

Помолиться бы о том,

Чтоб вернуться нам домой!

Но в полях, где путь вершит

Наш великий государь —

Бог, что так далек от нас, —

Ветер злой, что дует с гор,

Поутру и ввечеру

Треплет рукава мои

Здесь, где я томлюсь один…

Оттого затосковал

Даже я, который мнил

Храбрым рыцарем себя.

Находясь сейчас в пути,

Где зеленая трава

Изголовьем служит мне,

Я не знаю, как мне быть,

Как тоску мне разогнать?

Так же, как из трав морских

В бухте Ами в тишине

Выжигают на кострах

Соль рыбачки,

Так тоска,

О, как жжет она меня

В сердца тайной глубине!

6

Каэси-ута

Прилетевший с гор холодный ветер

Дует необычною порой…

Каждой ночью, спать ложась в разлуке,

О любимой, что осталась дома,

Полон я заботы и тоски!


ПРАВЛЕНИЕ ИМПЕРАТРИЦЫ КОГЁКУ

[642–644] [9] п. 7 «Правление императрицы Когеку» — в тексте: "Правление верховного владыки, ведавшего Поднебесной во дворце Асуканокавара"(см. п. 1). Дворец Асуканокавара — находился на западном берегу реки Асука в уезде Такэти провинции Ямато (см. п. 1). Принцесса Нукада (вторая половина VII в.) — младшая сестра принцессы Кагами, одна из лучших поэтесс Манъёсю. Ей принадлежат три нагаута и десять танка. В песнях Манъёсю она выступает как предмет любви и раздора двух братьев — императоров Тэмму и Тэндзи. Вначале была возлюбленной младшего брата — принца О-ама (будущего императора Тэмму), родила ему дочь (принцессу Тоти — см. п. 22). Впоследствии стала женой старшего брата — императора Тэндзи и уехала к нему во дворец Оцу, в провинции Оми. Последние годы жизни провела в Ямато. Временный приют (карио) — любая временная постройка для ночлега, обычно шалаши из камыша или тростника, а также сторожки на рисовых полях для охраны урожая от птиц, животных и т. п. Столица Удзи — здесь место, где находился дворец императора, а не место его постоянного пребывания и административный центр. В старину, во время путешествия императора, любые временные помещения, где он останавливался в дороге, назывались "временными дворцами" (кари-мия) или "дорожными дворцами" (юки-мия), а места, где находились эти дворцы, — столицами только потому, что там останавливался император. Обстоятельства и время создания песни неизвестны. В «Руйдзю-карин» песня приписывается императору Котоку, совершавшему в 648 г. путешествие в провинцию Оми (примечание в тексте). Некоторые комментаторы приписывают авторство императрице Когеку-Саймэй (см. п. 8). В авторских указателях она по традиции числится за Нукада.

7

Песня принцессы Нукада

Все думаю о временном приюте

В столице Удзи,

О ночах былых

Под кровлей, крытою травой чудесной,

Что срезана была на золотых полях…


ПРАВЛЕНИЕ ИМПЕРАТРИЦЫ САЙМЭЙ

[655–661] [10] п. 8 «Правление императрицы Саймэй» — в тексте: "Правление верховного владыки, ведавшего Поднебесной во дворце Окамото в последующее время" (см. п.1) "…во дворце Окамото в последующее время" — указано в отличие от предыдущих заголовков, где было: "во дворце Окамото" и речь шла о Дземэй, царствовавшем там до Саймэй (см. п. 2). Императрица Саймэй (655–661) — императрица Когеку (см. п. 3). В 660 г. корейские княжества Кома и Кудара, просили военной помощи у Саймэй. Она отправила туда войска, которые сама возглавила, и умерла в пути в Асакура, в провинции Тикудзэн, на о-ве Кюсю 68 лет. Песня сочинена принцессой Нукада в 661 г., когда Саймэй отправлялась в военную экспедицию для покорения Сираги — одного из трех княжеств Кореи, и Нукада, бывшая в свите императрицы, сложила перед отплытием эту песню. В «Руйдзю-карин» эта песня приписывается императрице, которая, "отправляясь на остров Кюсю, приплыла в Нигитадзу, в провинцию Ие и, преисполнившись грустных воспоминаний о своем пребывании здесь с покойным супругом — императором Дземэй, сложила эту песню" (примечание к тексту). Однако заголовок песни и традиция закрепили авторство за поэтессой Нукада. В то же время комментаторы указывают и на народные истоки песни: среди анонимных песен Манъёсю имеется аналогичная.

8

Песня принцессы Нукада

В Нигитацу в тот час, когда в путь

Собирались отплыть корабли

И мы ждали луну,

Наступил и прилив…

Вот теперь я хочу, чтоб отчалили мы!

9

Песня, сложенная принцессой Нукада во время путешествия императрицы [Саймэй] к горячим источникам в провинции Ки

На ночную луну [11] п. 9 Есть много вариантов расшифровки песни; приведен наиболее древний, приписываемый Сэнгаку (XIII в.). Появление образа луны в Манъёсю во многих песнях приписывают влиянию китайской поэзии. В народных японских песнях основное внимание уделяется солнцу, облакам, ветру, дождю — всему тому, от чего зависит урожай. Из Манъёсю образ луны перешел в японскую классическую поэзию Х—Х111 вв., где получил широкое хождение в песнях осени, любви, разлуки.

Подняла я свой взор и спросила:

“Милый мой

Отправляется в путь,

О, когда же мы встретимся снова?”

10-12

Песни, сложенные императрицей [Когёку-Саймэй][12] п. 10 Императрица Когеку-Саймэй — в тексте: "Накацу сумэра микото" (см. п. 3). Имя не указано, есть основания полагать, что это — Когеку-Саймэй, потому что в п. 3 императрица фигурирует под этим титулом и, кроме того, из «Нихонсеки» известно, что именно она совершала неоднократно путешествия в провинцию Кии. В Манъёсю — три ее песни, подписанные этим титулом (10–12). Завяжем на холме на счастье стебли трав! — имеется в виду старинный народный обычай (куса-мусуби) "завязывание трав" или (кусанэ-мусубу) "завязывание корней трав" (стеблей, ветвей деревьев), сопровождавшееся молением об исполнении желания (о благополучном пути, о долгой жизни или, как здесь, — о неизменной любви) и т. п. Первоначально, по-видимому, молили о долголетии и завязывание было магическим актом: не дать душе уйти из тела, — потом оно стало молением о счастье вообще, о благополучном пути и т. п. во время путешествия к горячим источникам в провинции Ки

10

О, долог будет ли твой век

И мой, я знать хочу!

В Ивасиро, где скалы долговечны,

Завяжем на холме

На счастье стебли трав!

11

Мой любимый

Мастерит шалаш, [13] п. 11 Шалаш (карио) (см. п. 7, временный приют). Песня сложена во время путешествия.

Если мало будет тростника,

Под сосною маленькою здесь

Накоси траву, прошу тебя!

12[14] п. 12 В «Руйдзю-карин» песни (10–12) приписаны императрице (примечание к тексту). Однако, судя по содержанию и другим песням Манъёсю, все они были, по-видимому, записями народных песен, сделанными во время путешествия императрицы. Сходные мотивы встречаются в разделе народных песен Манъёсю.

Берег Нудзима, о котором мечтала,

Ты дал мне увидеть,

А вот жемчуг,

Что в бухте Аконэ, где дно так глубоко,

Жемчуг ты не нашел…

13

Песня принца Накацуоинэ о трех горах[15] п. 13 Имеется в виду известная легенда о любви двух гор — Кагуяма и Миминаси — к горе Унэби и об их вражде и споре, настолько нашумевших, что из священной провинции Идзумо явился один из богов (Або-но Оками), чтобы усмирить этот спор. Легенда есть в "Харима-фудоки". Существует такая же легенда о трех горах в провинции Рикутю, где якобы горы Иватэ и Хаятинэ враждуют из-за любви к горе Химэками: когда над горами Хаятинэ и Химэками ясно, гора Иватэ покрыта облаками, когда же ясно над горами Иватэ и Химэками, над горой Хаятинэ нависают облака. Накацуоинэ (или Накацуоэ) — впоследствии император Тэндзи. Песня сочинена им в правление Саймэй, когда он был наследным принцем. Император Тэндзи враждовал со своим братом (будущим императором Тэмму) из-за любви к принцессе Нукада и поэтому, услышав в провинции Харима предание о трех горах, он сочинил песню, сопоставляя эту легенду со своей судьбой. Некоторые комментаторы считают, что легенда говорит о любви двух женщин к одному мужчине, но большинство (Морибэ и др.) склоняется к противоположному мнению. Так как этот мотив в песнях Манъёсю. обычно представлен в виде любви двух юношей к девушке и даже имеет особое название: «цума-арасои» — "спор из-за жены", мы считаем, что последняя точка зрения правильнее. Кроме того, название горы Унэби (измененное «унэмэ» — "придворная красавица") и «макура-котоба» к ней — «тамадасуки» жемчужные повязки — принадлежность чаще женского костюма. Такое толкование подтверждается и обращением Тэндзи к этой легенде.

Вот гора Кагуяма,

Гору Унэби любя,

С Миминаси жаркий спор

Завела с древнейших пор.

Со времен еще богов,

Верно, был закон таков

И решались так дела

Даже в древние года.

Потому и смертный из-за жен

Нынче тоже спорить принужден!

14-15

Каэси-ута

14

Вот долина Инамикунибара, [16] п. 14 Согласно «Харима-фудоки», речь шла о равнине в уезде Ибо, а не в уезде Инами, но именно в Инами легенда была известна в таком варианте (см. п. 13)

Где гора небес — гора Кагуяма

Начала с горою Миминаси спор,

И сошел с небес великий бог Або,

Чтобы посмотреть на этот спор.

15[17] п. 15 Песня идет под заголовком предыдущей в виде каэси-ута, но, как явствует из содержания, является самостоятельной (на что указывают и все комментарии). В примечании к тексту также указывается, что "данная песня не похожа на каэси-ута. Однако в древнем тексте Манъёсю она была записана как каэси-ута и поэтому помещена вслед за предыдущей песней".

Над водной равниной морского владыки,

Где знаменем пышным встают облака,

Сверкают лучи заходящего солнца…

Луна, что появится ночью сегодня,

Хочу, чтобы чистой и яркой была!


ПРАВЛЕНИЕ ИМПЕРАТОРА ТЭНДЗИ

[662–671] [18] п. 16 «Правление императора Тэндзи» — в тексте: "Правление верховного владыки, ведавшего Поднебесной во дворце Оцу, в провинции Оми" (см. п. 1). Император Тэндзи (662–671) — сын Дземэй и Когеку-Саймэй, старший брат Тэмму. Министр Фудзивара — Фудзивара Каматари (см. п. 94). Песня принцессы Нукада самая ранняя из сохранившихся на эту тему. В дальнейшем сравнение весны и осени встречается часто в поэзии, особенно в период Хэйан (IX–XII вв.). Этот мотив заимствован из поэзии древнего Китая, и поэтические турниры на эту тему устраивались в подражание китайским обычаям.

16

Песня, которой принцесса Нукада ответила, когда император повелел министру двора Фудзивара [Каматари] устроить спор о том, что лучше — прелесть множества цветов в весенних горах или краски тысячи листьев среди осенних гор

Все засыпает зимою.

А когда весна наступает,

Птицы, что раньше молчали,

Начинают петь свои песни.

Цветы, что невидимы были,

Цвести начинают повсюду,

Но их сорвать невозможно:

Так в горах разросся кустарник.

А сорвешь — нельзя любоваться:

Такие высокие травы.

А вот осенью — все иное:

Взглянешь на купы деревьев,

Алые клены увидишь,

Листья сорвешь, любуясь.

А весной зеленые листья,

Пожалев, оставишь на ветке.

Вот она — осени прелесть!

Мне милей осенние горы!

17

Песня, сложенная принцессой Нукада во время ее отъезда[19] п. 17 Песня считается одной из лучших поэтессы Нукада; сочинена во время перенесения столицы из Асука в Оцу, в провинцию Оми (667 г.), в пути, когда Нукада покидала Асука, где она оставляла своего прежнего возлюбленного (Тэмму) и направлялась к его старшему брату (императору Тэндзи) в Оцу. В "Руйдзю карин" песни 17 и 18 приписываются Тэндзи (прим. к тексту). Однако составитель Манъёсю и последующие комментаторы правильно считают ее песней Нукада, что подтверждается и песней 19. в провинцию Оми

Сладкое вино святое,

Что богам подносят люди…

Горы Мива!

Не сводя очей с вершины,

Буду я идти, любуясь,

До тех пор, пока дороги,

Громоздя извилин груды,

Видеть вас еще позволят,

До тех пор, пока не скроют

От очей вас горы Нара

В дивной зелени деревьев.

О, как часто, О, как часто

Я оглядываться буду,

Чтобы вами любоваться!

И ужель в минуты эти,

Не имея вовсе сердца,

Облака вас спрятать могут

От очей моих навеки?

18

Каэси-ута

Горы Мива!

Неужели скроетесь теперь навеки?

О, когда бы в небе этом

Облака имели сердце,

Разве скрыли б вас от взора?

19

Песня принцессы Иноэ,[20] п. 19 Принцесса Иноэ — о ней ничего не известно. В Манъёсю — одна ее песня. Заголовок песни в тексте соединен с заголовком песни 17 (Нукада-но окими Оми-но купи ни кудариси токи пукурэру ута, Иноэ но окими сунавати котауру ута). Для удобства читателя в переводе мы перенесли его к песне 19, к которой он непосредственно относится. Он вызывает сомнение у комментаторов, ибо "котауру ута" — "ответная песня", "песня, сложенная в ответ" — на первый взгляд не имеет отношения к предыдущим песням и написана от лица женщины, к тому же неизвестной. В примечании к тексту указывается, что песня помещена здесь только потому, что в древнем тексте Манъёсю она была записана вслед за песней принцессы Нукада. Однако нам представляется, что древняя запись не случайна. Во времена Манъёсю часто складывали песню от лица другого человека (см. п. 227 и др.). Песня принцессы Иноэ раскрывает причину тоски Нукада. Уезжая к супругу — Тэндэи, она оставляла своего прежнего возлюбленного. Ее тоска и сожаление о покидаемых родных местах были, как видно, связаны и с ее чувством к Тэмму. Это и дополнила от ее лица принцесса Иноэ, которая была, возможно, ее наперсницей, посвященной в эту сердечную тайну. Хаги (Lespedeza bicolor) — один из семи осенних цветов, постоянный образ осени. Цветет мелкими цветами красноватого и лилового цвета. В песне упоминается старинный способ окрашивания материи. Цветы хаги употреблялись для этой цели особенно часто. сложенная в ответ [на песню принцессы Нукада]

Как осенние хаги, растущие в поле,

У самой опушки лесов в Хэсогата,

Оставляют узоры на шелковой ткани,

Так все время стоит пред моими глазами

Неотступно мой милый!

20

Песня, сложенная принцессой Нукада, когда император [Тэндзи] охотился на полях Камо

Иду полями нежных мурасаки,

Скрывающих пурпурный цвет в корнях,

Иду запретными полями,

И, может, стражи замечали,

Как ты [21] п. 20 Песня адресована наследному принцу — младшему брату императора Тэндзи, сложена в период, когда Нукада уже стала женой Тэндзи. В «Нихонсеки» говорится, что в 5 и день 5-го месяца в 7-м г. своего правления (668 г.) Тэндзи охотился в полях Камо (примечание к тексту). Этот день является популярным праздником — "Танго-но сэкку" — "Праздником мальчиков". В этот день устраивали традиционную охоту за лекарствами (кусури-гари), точнее охоту за оленями, вторичные рога которых употребляются в качестве лекарства. Кроме того, этот день считался важным для определения погоды на весь сезон. Мурасаки (Lithospermum erithrorhizon) — многолетняя трава, цветет мелкими белыми цветами, похожими на фиалки, корень ее употреблялся для окрашивания тканей в фиолетовый цвет с красноватым оттенком (мурасаки), отсюда название травы, и считался ценным красителем, ее специально разводили на участках, куда вход посторонним был запрещен. Здесь поля мурасаки служат аллегорией чужой собственности. Запретные поля (симэну) — поля, оцепленные священными рисовыми веревками в знак запрета ступать на них посторонним. В «Кодзики» (712 г.) в одном из древних мифов говорится о том, как богиня солнца Аматэрасу, разгневавшись на своего брата Сусаноо, спряталась в небесную пещеру, и мир погрузился во тьму. Восторжествовали злые силы, и появились всевозможные беды. Тогда боги стали совещаться, как вызволить богиню из пещеры, и пытались различными магическими актами воздействовать на нее. Наконец, богиня Удзумэ, известная своим безобразием, стала плясать перед пещерой, сбрасывая с себя одежды. И тут боги разразились громким хохотом. Богиня солнца, удивившись, что в ее отсутствие боги веселятся, из любопытства вышла из пещеры, и в этот момент два бога, стоявшие у входа в пещеру, закинули ей за спину рисовую веревку и, преградив вход в пещеру, не дали скрыться богине солнца. Они сохранили таким образом для мира солнечный свет и спасли от гибели все живущее. Поэтому веревка из рисовой соломы, завязанная жгутом, стала знаком запрета, ограждающим от злых сил, от беды. Ею огораживали от посторонних лиц рисовые поля, а позднее она стала просто символом собственности. Махать рукавом (содэ фуру) — постоянный образ в песнях любви в Манъёсю; служит любовным знаком, выражает призыв и прощальный привет при разлуке. В старину рукава одежды были узкими и длинными и махали обычно свешивающейся частью рукава. Вся песня построена на аллегории, здесь — намек и на скрываемую любовь, и на то, что она запретна, и на то, что окружающая свита замечает отношения Нукада и Тэмму. мне машешь рукавом?

21

Песня, сложенная в ответ наследным принцем [О-ама][22] п. 21 Принц О-ама — будущий император Тэмму. Тема любви к чужой жене встречается в ряде песен Манъёсю. Появилась даже легенда о том, что вражда братьев из за любви к Нукада была одной из причин мятежа (672 г.), известного в истории Японии под названием "Дзинсин-но ран" (мятеж годов Дзинсин), когда Тэмму восстал против Тэндзи и его сына Кобуна и занял престол.

Когда б любимая, что так собой прекрасна,

Как мурасаки ароматные цветы,

Была б уродливой,

Из-за чужой жены

Я разве тосковал бы здесь напрасно?


ПРАВЛЕНИЕ ИМПЕРАТОРА ТЭММУ

[673–686] [23] п. 22 "Правление императора Тэмму" — в тексте: "Правление верховного владыки, ведавшего Поднебесной во дворце Киемихара, в Асука" (см. п. 1 — об императоре Юряку). Дворец Киемихара в Асука (см. п. 1 — о дворце Асакура) — находится в уезде Такэти провинции Ямато. Старая служанка Фубуки (Фубуки-но тодзи или Фуки-но- тодзи; «тодзи» — в старину назывались домоправительницы, экономки, кормилицы, няньки, старые служанки, исполнявшие роль дуэний; иногда служило почтительным наименованием для женщины; в обращении значит "хозяйка") — приближенная принцессы Тоти, сопровождавшая ее в Исэ. В Манъёсю — три песни. Принцесса Тоти — дочь принца О-ама (будущего императора Тэмму) и принцессы Нукада, жена сына императора Тэндзи. После мятежа Дзинсин (см. п. 21) опечаленная враждой между отцом и мужем — императором Кобуном, она отправилась за утешением в священный храм богини Солнца, в Исэ. Священный храм (Камумия) — храм Исэ-но дайдзингу — главный храм богини солнца Аматэрасу в провинции Исэ, куда обычно совершали паломничество представители императорского дома. …"Мхом не зарастает ни одна священная скала" — скалы у реки, омываемые водой, не зарастают мхом и поэтому кажутся вечно молодыми. В примечании к тексту указывается, что в «Нихонсеки» имеет я запись, согласно которой в 4-м году правления Тэмму (676 г.) весной, во 2 м месяце, принцесса Тоти и принцесса Абэ (будущая императрица Гэмме) шли на поклонение в храм Исэ, но о Фубуки ничего не сказано. Однако мы полагаем, что это не противоречит тексту Манъёсю, так как из-за низкого социального положения Фубуки могла не быть упомянута в официальной летописи.

22

Песня, сложенная старой служанкой Фубуки при виде скал горной цепи Ёкояма в Хата во время паломничества принцессы Тоти в священный храм провинции Исэ

Над рекой прозрачной

Мхом не зарастает

Ни одна священная скала.

Пусть бы вечно ты была прекрасна,

Пусть бы вечно юною была!

23

Песня, сложенная неизвестным, скорбевшим[24] п. 23 В примечании к тексту указывается, что, согласно «Нихонги», в 676 г. в правление Тэмму принц Оми был сослан в провинцию Инаба, а в заголовке песни по ошибке переписчиков указан остров Ираго. О принце Оми больше ничего не известно. В Манъёсю — одна его песня. В песне говорится об одном из очень распространенных занятий среди рыбаков — собирании водорослей, которые употреблялись в пищу. о принце Оми, когда принц был сослан на остров Ираго в провинцию Исэ

О конопля, что треплют!

Бедный принц мой Оми,

Да разве ты простой рыбак,

Чтоб жить на Ираго — на острове далеком

И жемчуг — водоросли на море срезать?

24

Песня принца Оми, в печали сложенная им в ответ[25] п. 24 Принц Оми, говоря в своей песне, что будет кормиться, собирая водоросли, подчеркивает этим, что обречен на существование простого рыбака (см. п. 23). на услышанную песню

За жизнь непрочную и жалкую

Цепляясь,

Весь вымокший в волнах у Ираго,

Кормиться буду я теперь, срезая

Лишь жемчуг — водоросли возле берегов!

25

Песня, сложенная[26] п. 25 Песня императора Тэмму, сочиненная во время хождения по горным дорогам в Ёсину. В несколько ином варианте повторена рядом как запись из другой книги (имеются в виду разные сборники, использованные при составлении Манъёсю). Ни дата, ни обстоятельства, при которых она была сочинена, неизвестны, предполагают, что была сложена Тэмму после того, как Нукада покинула его и уехала к его старшему брату Тэндзи, и передает тоску любви (см. п. 17–19). Наличие ряда вариантов (2293, 3260) песни позволяет предполагать, что это запись распространенной народной песни или несколько измененный автором вариант народной песни. императором [Тэмму]

Там, где Ёсину,

Среди пиков Мимига,

Ах, без времени

Падает на землю снег,

Ах, без отдыха,

Постоянно льют дожди.

И как этот снег,

Как и он, без времени,

И как этот дождь,

Как и он, без отдыха,

По извилинам дорог

В думы погружен иду

Этой горною тропой!

26

Из неизвестной книги[27] п. 26 Ни дата, ни автор песни не указаны, известно лишь, что она с самого начала была помещена в Манъёсю. В примечании к тексту указывается, что это вариант предыдущей песни (см. п. 25)

Там, где Ёсину,

Там, где горы Мимига,

Говорят, без времени

Падает на землю снег,

Говорят, без отдыха,

Постоянно льют дожди.

И как этот снег,

Как и он, без времени,

И как этот дождь,

Как и он, без отдыха,

По извилинам дорог

В думы погружен иду

Этой горною тропой…

27

Песня императора [Тэмму], сложенная им во время пребывания во дворце Ёсину[28] п. 27 Известная песня императора Тэмму, построенная на игре слов: «хорошо», «хороший» (по-японски три слова: «ёки», «ёку», «ёси»; последнее входит в название Ёсину — "хорошее поле"). В примечании к песне приведена справка из «Нихонсеки», что в 5-м месяце 8-го года правления Тэмму (681) г.) император находился в Ёсину, поэтому песню относят к этому времени. "Хорошие люди" — понимающие, мудрые люди

Хорошие люди, говоря: “Хорошо!”,

Умели смотреть хорошо,

И хорошим назвали хорошее поле — Ёсину.

Хорошо же смотри на него!

Хорошие люди умели смотреть хорошо!


ПРАВЛЕНИЕ ИМПЕРАТРИЦЫ ДЗИТО [687–696] И ИМПЕРАТОРА МОММУ [697–707]

28

Песня, сложенная императрицей [Дзито][29] п. 28 «Правление императрицы Дзито и императора Момму» (697–707) — в тексте: "Правление верховного владыки, ведавшего Поднебесной во дворце Фудзивара" (см. п. 1 об императоре Юряку). Во дворце Фудзивара правили Дзито и Момму. Песня рисует картину быта древней Японии, где обычно в начале лета вынимали из сундуков летнюю одежду и просушивали ее на солнце. Наблюдение над природой связано здесь с деталями быта. Эта песня вошла впоследствии в «Синкокинсю» (XIII в.) и в антологию «Хякунин-иссю» — "Собрание ста песен ста поэтов" (XIII в.) в слегка измененной форме. Варианты имеются в Манъёсю, в книге. Х. Императрица Дзито (687–696) — дочь императора Тэндзи и супруга императора Тэмму; на 11-м году правления уступила трон племяннику — будущему императору Момму — и первая получила титул «дадзе-тэнно» — экс-императрицы; умерла в 701 г. Белотканая — постоянный эпитет (макура-котобу) к слову «одежда», так как в старину одежда в Японии делалась обычно из белой ткани. Впоследствии этот эпитет получил значение ярко-белого, ослепительно белого цвета.

Проходят быстро дни весны,

Как видно, летняя пора настала,

Там, где гора небес — Кагуяма,

Одежда белотканая видна,

Что сушится, сверкая белизною.

29

Песня Какиномото Хитомаро,[30] п. 29 Одна из знаменитых песен Какиномото Хитомаро (конец VII — начало VIII в.) — одного из крупнейших поэтов Манъёсю. Биографические сведения о нем не сохранились. Известно лишь, что он занимал скромную должность при дворе (служил у принца Хинамиси, затем у принца Такэти) и умер в 707 (709?) г. вдалеке от столицы в провинции Ивами, где провел последние годы жизни. Хитомаро прославлен как лучший мастер нагаута (тека) — "длинных песен" (элегий, од и т. д.). Знамениты его плачи о возлюбленной. Из коротких песен (танка) пользуется славой первая песня кн. VII. Он и Акахито являются основоположниками японской национальной поэзии, и их называют обычно "двумя гениями". "Со времен мудрейших, тех, что знавали солнца знак" ("хидзири"; «хи» — «солнце»; «дзири» от «сиру» — «знать»; впоследствии стало обозначать "мудрец") — здесь: со времен первых японских правителей, определявших по солнцу время посева и начало земледельческих работ. Боги — здесь: первые японские правители. Цуга — вечнозеленое дерево из семейства пихт. сложенная им, когда он проезжал заброшенную столицу в Оми

Возле склонов Унэби,

Той горы, что звал народ

Девой чудной красоты

В перевязях жемчугов,

В Касивара, со времен

Славных древних мудрецов,

Понимавших солнца знак,

Боги здешней стороны,

Что рождались на земле,

Каждый, каждый сын богов, —

Так же, как растут в веках

Ветви дерева цуга,

Друг за другом вслед, —

Друг за другом во дворце

Правили из века в век.

Но покинуть довелось

Нам Ямато — милый край,

Что узрели в небесах

Боги в ясной высоте;

Перейти нам довелось

Горы Нара, что стоят

В дивной зелени листвы.

Почему изволил он

Так задумать и решить?

Дальним, словно неба свод,

Было новое село,

Но решил он управлять

Поднебесной во дворце

В Оцу, в Садзанами, здесь,

В Оми, дальней стороне,

Где со скал бежит поток.

И хоть слышу: “Это здесь

Был прославленный дворец

Внука славного богов,

Управителя земли”,

И хотя мне говорят:

“Это здесь дворец царей”, —

Но, когда взгляну кругом

На места, где был дворец,

А теперь один туман

Заслоняет солнца луч

В дни весны,

И все вокруг

Густо, густо заросло

Свежей вешнею травой,

Как душою я скорблю!

30-31

Каэси-ута

30

В Сига, в Садзанами,

Карасаки мыс

Мирно процветает и теперь,

Все же с царской свитой кораблей

Он не сможет больше встретить здесь!

31

В Сига, в Садзанами, где большой залив,

Всюду заводь тихая легла, Что же, пусть! —

Людей былых времен

Никогда ей больше не видать!

32-33

Песни Такэти Фурухито,[31] п. 32 Петитом к заголовку указано, что в некоторых рукописях Манъёсю автором песни значится Такэти Курохито в звании мурадзи. Однако во всех изданиях по традиции стоит имя Такэти Фурухито. О последнем никаких сведений нет. Есть предположение, что это другое имя Такэти Курохито (см. п. 58). Старые развалины в провинции Оми — речь идет о некогда блестящей столице Оцу, в Садзанами, в провинции Оми (см. п. 1, 16). сложенные в печали при виде старых развалин в провинции Оми

32

Не потому ли, что сам я

И немощный нынче, и старый,

Мне стало так грустно,

Когда я взглянул в Садзанами

На старую эту столицу!

33

Грустно мне стало, когда я увидел столицу,

Что брошена всеми,

Оттого, что разгневался бог, [32] п. 33 В песне отражены древние верования в существование местных богов, охраняющих страну (боги земли в противоположность небесным богам).

Охранявший страну

В Садзанами!

34

Песня принца Кавасима, сложенная во время путешествия[33] п. 34 В МС высказывается предположение, что это песня Яманоэ Окура. В примечании к тексту указано, что об этом путешествии императрицы Дзито в 4-м г. Сюте (689 г.), осенью, в 9-м месяце, в провинцию Ки упоминается в «Нихонги». Принц Кавасима — второй сын императора Тэндзи. В Манъёсю — две песни (см. 1711). В песне отражены древние обычаи подношения богам. Дары богам (тамукэгуса) в виде символических колосьев риса из нарезанных длинных и тонких полосок бумаги или ткани, из волокон, связанных пучком и подвешиваемых к деревянному стержню, а также пряжу или куски ткани подносили перед отправлением в путь, молясь, чтобы путешествие было благополучным. императрицы [Дзито] в провинцию Ки

На ветвях сосен возле берегов,

Где приливают в белой пене волны, —

Дары богам…

О, сколько же веков,

Как много лет прошло здесь перед ними!

35

Песня принцессы Абэ,[34] п. 35 Принцесса Абэ — впоследствии императрица Гэмме (708–714) (см. п. 76). В Манъёсю — три ее песни. Это путешествие она совершала спустя год после смерти мужа, и поэтому гора Сэнояма, или гора Сэ ("сэ" — "старший брат", «муж», "мужчина," означает также "милый друг", «милый», "любимый"), вызвала в ней воспоминание о любимом муже. Горы Сэнояма и Имояма ("имо" — "младшая сестра", «жена», «женщина», означает также «милая», «возлюбленная», "любимая") в песнях Манъёсю служат образом счастливых влюбленных. сложенная ею, когда она переходила гору Сэнояма

Вот она,

Гора страны Ямато!

Та, что имя мной любимого взяла,

Та, что на путях в Кии видна,

Знаменитая гора Сэнояма!

36- 39

Песни Какиномото Хитомаро, сложенные им во время пребывания императрицы [Дзито] во дворце Ёсину[35] п. 36 Одна из песен Хитомаро, воспевающая красоты Ёсину (см. п. 25, 27). Согласно «Нихонсеки», императрица Дзито неоднократно посещала дворец в Ёсину (прим. к тексту), но к какому времени относится эта песня, неизвестно.

36

Мирно правящая здесь

Государыня моя!

В Поднебесной, на земле,

Где правление вершишь,

Много есть чудесных стран.

Но страна, где хороши

Виды чистых рек и гор,

Что влечет сердца, одна, —

Это Ёсину страна!

В Акицу, где на полях

Осыпаются цветы,

Ширятся и ввысь идут

У дворцов твоих столбы.

Сто почтеннейших вельмож —

Люди славные твои

Утром по реке плывут,

И, построив в ряд ладьи,

Состязаясь меж собой в гребле,

Снова в час ночной

На ладьях они плывут.

Эти реки, что текут

И не ведают конца,

Эти горы, что стоят,

Величаво глядя ввысь,

И дворец, где водопад,

Где со скал бежит вода,

Взор пленяют красотой.

Сколько ни любуйся ты,

Любоваться той страной

Не устанешь никогда!

37

Каэси-ута

Ах, сколько ни гляжу, не наглядеться мне!

Прекрасны воды рек, что в Ёсину струятся,

Конца не зная…

Так же без конца

К ним буду приходить и любоваться.

38[36] п. 38–39 Дата написания песен неизвестна, так как, согласно «Нихонги», императрица Дзито неоднократно совершала путешествия во дворец Ёсину (689, 691 гг. и др — прим. к тексту), который служил местом пребывания императоров в разное время года. "Посылается баклан" — имеется в виду ловля рыбы с помощью бакланов — распространенный способ ловли рыбы в старину. "Расставляют сеть для рыб" — имеется в виду ловля рыбы сетью «садэ», имеющей форму неглубокого мешка, прикрепленного краями к четырехугольной бамбуковой рамке, подвязанной к длинной бамбуковой палке при помощи ручек, идущих от углов рамки. Еще чаще сеть подвязывалась с двух сторон к двум бамбуковым палкам, которые у конца соединялись вместе таким образом, что рамка имела форму треугольника.

Мирно правящая здесь

Государыня моя!

Божеством являясь, ты

По велению богов

Здесь правление верша,

Возле славных берегов,

Где стремительно текут

Воды Есину- реки,

Ты построила дворец,

Что вознесся в даль небес,

И поднявшись,

С высоты

Ты любуешься страной!

И когда оглянешь даль, —

Громоздятся пред тобой

Изумрудною стеной

Горы в зелени листвы,

И как дань богов тех гор,

Лишь настанет там весна,

Украшают их цветы.

А лишь осень настает,

Клена алою листвой

Украшаются они,

И как дань богов реки,

Что течет у берегов,

Преподносится тебе

Дань божественной едой.

В струи верхние воды

Посылается баклан,

В струи нижние воды

Сеть заброшена для рыб.

Реки, горы — и они,

Чтя тебя, приносят дань,

О достойный век богов!

39

Каэси-ута

Реки, горы — и они,

Чтя тебя, приносят дань,

По веленью божества

На средину быстрых рек

Выплывают корабли…


40-42

Песни Какиномото Хитомаро, которые он сложил,[37] п. 40 Полагают, что Хитомаро написал эти песни (40–42) в думах о жене, хотя упоминание о ней имеется только в третьей песне цикла (п. 42). Жена поэта состояла в свите и сопровождала императрицу Дзито в 692 г. весной, в 3 м месяце, в провинцию Исэ, в то время как он оставался в столице Асука. Подолы одежды — здесь говорится о принадлежности парадной одежды (мо) в виде шлейфа, закрепляемого сзади широким кушаком. оставаясь в столице в то время, когда императрица [Дзито] совершала путешествие в провинцию Исэ

40

В бухте Ами далекой,

Наверное, в море ладьи выплывают…

И, возможно, у девушек юных

Затопило приливом

Подолы одежды жемчужной?..

41

Рука в запястье драгоценном…

Наверное, у мыса Тафуси

Сегодня тоже

Люди царской свиты

Срезают [38] п. 41 В песне приведена картина одной из обычных в то время придворных забав, когда знать, подражая рыбакам, срезала водоросли у берегов. Первая строка — макура-котоба, в данном случае зачин, связанный, по видимому, с образом жены, так как драгоценные запястья были обычным женским украшением в придворной среде (см. п. 40). водоросли-жемчуга…

42

У Ираго далеких берегов

В прилива час, когда шумит волна,

На корабле, плывущем одиноко,

Не едет ли и милая жена,

Кружа у островов, заброшенных и диких?

43

Песня, сложенная женой[39] п. 43 О жене Тагима Маро, имевшего звание махито, ничего не известно. В Манъёсю — две ее песни. Сочинена в тоске по мужу, который длительное время был в отсутствии, сопровождая в 692 г. (см п. 40) императрицу Дзито. Набари — название гор, а также одна из форм глагола «прятаться», отсюда игра слов в песне и скрытый намек. Тагима Маро

О милый мой, куда, в какие дали

Направился ты, скрывшись с глаз моих,

Как водоросль на дне? —

Не горы ли Набари

В дороге дальней переходишь ты сейчас?

44

Песня царедворца Исоноками, сложенная им, когда он следовал за паланкином императрицы [Дзито во время ее путешествия[40] п. 44 Песня написана во время того же путешествия императрицы Дзито, что и песня 40, т. е. в 692 г. Об этом путешествии есть записи в «Нихонги» (прим. к тексту). Исоноками Маро — при императоре Момму (697–707) занимал пост левого министра (садайдзин). В Манъёсю — одна его песня. В период, к которому относится песня, состоял в должности второго советника двора. Его авторство подвергается сомнению, так как в «Нихонги» говорится о Такэти Маро. Высказывается предположение, что песня принадлежит Хитомаро и относится к циклу, посвященному жене (40–42). "Идзами" — "когда увидимся" скрытый намек — отсюда игра слов в песне. в провинцию Исэ]

Когда увидимся, любимая моя?

Не потому ль, что Идзами- гора высоко

Свою вершину в небо подняла,

Страна Ямато мне отсюда не видна?

А может потому, что та страна далеко?

45

Песня, сложенная Какиномото Хитомаро во время ночлега принца Кару[41] п. 45 Принц Кару — будущий император Момму, сын наследного прин ца Хинамиси (или Кусакабэ), скончавшегося в 689 г. Песня посвя щена описанию путешествия принца к месту погребения отца и ночлега в поле, где любил охотиться отец. Хиноки — "солнечные деревья", япон ский кипарис, в песнях Манъёсю встречаются как «священные», "прекрасные деревья". Сусуки (или обана) — одна из осенних трав, цветет пышными колосьями, отчего верхушки ее сравнивают с флагами. в полях Аки

Мирно правящий страной

Наш великий государь,

Ты, что озаряешь высь,

Солнца лучезарный сын!

По велению богов

Богом став,

Когда вершить

Начал ты свои дела,

Из столицы, что стоит

Величава и прочна,

Ты отправился в страну,

Скрытую в горах глухих,

В Хацусэ.

И проходя

Меж безлюдных диких скал,

Где деревья поднялись

Хиноки,

Идя тропой,

Ты сгибал к подножью скал

Ветви на своем пути.

Поутру, когда летят

Над заставой стаи птиц,

Ты проходишь по горам.

И лишь вечер настает,

Белым жемчугом блестя,

В поле Аки, где теперь

Падает чудесный снег,

Ты, сгибая стебли трав,

Флаги пышных сусуки,

Низкий высохший бамбук,

Остаешься на ночлег,

Где подушкою в пути

Служит страннику трава,

И тоскуешь о былом…

46-49

Каэси-ута

46

В поле Аки далеком

На ночлег здесь оставшийся странник печальный,

Пригибая растущие травы к земле,

Вряд ли сном позабыться сумеет сегодня,

Вспоминая с тоской о величье былом… [42] п. 46 Тоска о прошлом, о которой говорится в песнях, означает не далекое прошлое, а предшествующие год-два.

47

Хоть это и заброшенный пустырь,

Где скошена прекрасная трава,

Сюда пришли мы в память о тебе, [43] п. 47 "Сюда пришли мы в память о тебе" — имеется в виду отец Кару, принц Хинамиси, который обычно охотился в этих местах.

Что нас теперь покинул навсегда,

Отцвел навек, как лист пурпурный клена…

48

На полях, обращенных к востоку,

Мне видно, как блики сверкают

Восходящего солнца,

А назад оглянулся —

Удаляется месяц за горы…

49

Наступило опять время царских забав:

Принц наследный светлейший Хинамиси

В этих полях,

В ряд построив коней,

Выезжал развлекаться охотой.

50

Песня, сложенная людьми,[44] п. 50 Автор неизвестен. Одни исследователи считают, что это песня рабочего люда, отбывавшего трудовую повинность ("экимин", или "эдати но-тами" — "народ, выполняющий подневольный труд" от «эки», «эдати» — "подневольный труд", «мин», «тами» — "народ"), другие же полагают, что песня сочинена посторонним человеком, наблюдавшим, как работают на постройке дворца крестьяне. Многие считают, что эта песня принадлежит Хитомаро, так как некоторые строки схожи с его песнями. В песне восхваляется правление императрицы Дзито и говорится о строительстве дворца в Фудзивара, куда в 694 г. была перенесена столица из Асука. О переезде императрицы в этот дворец 6 го дня 12-го месяца того же года имеется запись в «Нихонги» (прим. к тексту). "Знаки вещие храня, черепаха нам сулит новый, благодатный век…" — постройке нового дворца и перенесению столицы предшествовали различные гадания, при помощи которых определяли счастливое место для новой столицы (см. п. 1). Панцирь черепахи калили на огне и по трещинам определяли будущее. отбывавшими трудовую повинность на постройке дворца Фудзивара

Мирно правящая здесь,

Государыня моя!

Ты, что озаряешь высь,

Солнца дивное дитя!

Оглядев свою страну,

Где правление вершишь,

Ты решила, чтоб дворец

Возвышался ныне здесь,

В Фудзивара,

Где цветут

Вишен пышные цветы,

Где из тонких волокон фудзи

Ткется полотно.

Ты, являясь божеством,

Так решила.

Оттого

Боги неба и земли

Были заодно с тобой!

В Оми — дальней стороне,

Где со скал бегут ручьи,

Есть деревья хиноки,

Что приносят счастье всем,

На горах Танаками

Расстилаются леса,

С двух сторон спускаясь вниз,

Как у платья рукава.

Вот, с горы сплавляют лес

По течению реки

— Удзигава,

Где живет

Воинов несметный род.

Будто бы плывут в воде

Водоросли-жемчуга,

По течению плывет

Лес, что велено сплавлять.

И, сплавляя этот лес,

Там шумит рабочий люд.

Дом родной свой позабыв,

Не щадя последних сил,

Словно утки, целый день

Не выходят из воды.

И к светлейшему дворцу,

Что теперь мы строим здесь,

Из неведомых нам стран

По дорогам из Косэ

Будут люди прибывать,

И родимая страна,

Превратится в вечный рай!

Знаки вещие храня,

Черепаха нам сулит

Новый, благодатный век!

И деревья хиноки

По течению плывут

Быстрой Идзуми- реки.

Сбив плоты,

Сплавляют лес

Волоком и по реке

На постройку гонят лес.

И когда посмотришь ты,

Как старается народ,

То увидишь, что и впрямь

Волю он вершит богов!

51

Песня принца Сики,[45] п. 51 Принц Сики (VII в.) — четвертый сын императора Тэндзи, один из лучших придворных поэтов. В Манъёсю — шесть его песен. С 6 го г. правления Дзито (693 г.) стали строить дворец в Фудзивара и в 7-м г. в 12-м месяце туда была перенесена столица. Фудзивара — местность в уезде Такэти провинции Ямато. Унэмэ — придворные красавицы, прислуживавшие на пирах. Из различных деревень для двора отбирались самые красивые и талантливые; их обучали танцам и песням; они развлекали гостей на пирах, иногда играли роль наперсниц императриц. Впоследствии унэмэ отбирались из дочерей провинциальных чиновников. Институт унэмэ был специально оговорен в кодексе законов Тайхоре (701 г.). сложенная им после перенесения столицы из Асука в Фудзивара

Ах, унэмэ прелестных рукава

Ты развевал всегда, здесь пролетая,

О ветер Асука!

Столица далека,

И ты напрасно дуешь ныне!

52

О священных колодцах[46] п. 52 В старину колодцами (и) называли любой водоем: озера, реки и т. п. Мы переводим здесь «мин» — "священные колодцы", так как чистая вода источника и т. п. чтилась особо и считалась даром богов. Песня обращена к императрице Дзито (см. п. 28, 50, 51). дворца Фудзивара

Мирно правящая здесь

Государыня моя!

Ты, что озаряешь высь,

Солнца светлое дитя!

Там, где ткут простую ткань,

На долинах Фудзии,

Ты впервые начала

Строить славный свой дворец.

И когда ты смотришь вдаль,

Встав на насыпи крутой,

У пруда Ханиясу,

Дивный вид

Со всех сторон

Открывается тебе:

На востоке у ворот,

Где восходит солнца свет,

Где Ямато — милый край,

Там в лазури пред тобой

В зелени густой листвы

Подымается гора,

То гора Кагуяма,

Что зовут горой весны.

А у западных ворот,

Где заходит солнца свет,

Свежей зелени полна

Встала Унэби- гора,

Величаво, гордо ввысь

Подымается она,

И зовет ее народ:

“Юной прелести гора”!

А у ближних к ней ворот,

Там, где севера страна

Миминаси поднялась.

Вся в зеленых камышах,

Красотой лаская взор,

Божеством встает средь гор!

А на юге у ворот,

Там, где солнца сторона,

Нежной прелести полна Встала Ёсину — гора!

Ах, в колодце облаков

Далека от нас она.

А в тени дворца царей,

Что поднялся высоко,

Заслоняя небеса,

А в тени дворца царей,

Что уходит в даль небес,

Заслоняя солнца свет,

Дивная течет вода!

Вечно будет жить она,

Здесь в источниках священных

Чистая вода!

53

Каэси-ута

Как завидую я [47] п. 53 В примечании к текстам п. 52 и 53 указывается, что автор песен неизвестен. "Как завидую я…" — автор песни имеет в виду необычайную красоту местности, где расположен дворец, которым будет любоваться дворцовая свита и в грядущие годы.

Свите девушек юных,

Что родятся, сменив нас,

И будут служить после нас

При великом дворце Фудзивара!

54-56

Песни, сложенные во время путешествия экс-императрицы [Дзито] в провинцию Ки осенью первого года Тайхо [701], в девятом месяце

54

{Песня Сакато Хитотари[48] п. 54 Сакато Хитотари — о ней ничего неизвестно, сопровождала бывшую императрицу Дзито в 701 г. в провинцию Кии. Путешествие происходило в сентябре, почему Сакато и думает с тоской о весенних полях. Здесь и далее указываются месяцы лунного календаря.}

На горах здесь, в Косэ,

Много, много камелий везде!

Долго, долго

Смотрю я на них, и все думаю я:

“А какие весною поля здесь, в Косэ?”

55

{Песня Цуки Оми[49] п. 55 Цуки Оми — имел звание обито, был придворным чиновником, сопровождал императора Тэмму в 673 г. во время его путешествия по восточным провинциям. В Манъёсю — одна его песня. Песня сочинена во время того же путешествия Тэмму, что и предыдущая. Возможно, что это запись народной песни. Провинция Кии славилась своим полотном. Поэтому полотняная одежда жителей стала постоянным образом (макура-котоба), связанным о этой провинцией.}

Полотняные там платья хороши!

Поселянам я завидую из Ки.

И гора там Мацути, — кто ни пройдет,

От нее никак очей не отведет,

Поселянам я завидую из Ки.

56

Из неизвестной книги {Песня Касуга Ою[50] п. 56 Касуга Ою — имел звание курабито, одно время был монахом, затем вернулся к светской жизни. В Манъёсю — восемь его песен, все они связаны со странствованиями. Когда была сочинена эта песня, неизвестно, возможно, в одно время с песнями 54, 55, тем более что она также воспевает поле в Косэ, но только в весеннее время.}

Возле этой реки

Ряд за рядом камелии цветут,

Долго, долго смотрю,

Но никак не могу наглядеться

Я на поле весною в Коса!


57-58

Песни, сложенные во время путешествия экс-императрицы [Дзито] в провинцию Микава во втором году Тайхо [702]

57

{Песня Нага Окимаро[51] п. 57 Нага Окимаро — имел звание имики, в М. — 14 его песен (см. также п. 3824). Песня обращена к лицу, находившемуся в свите, сопровождавшей Дзито.}

О, средь полей далеких Хикуману

Долина хаги вся в благоуханье,

Пойди туда и пусть твоя одежда

Впитает аромат

На память о скитаньях!

58

{Песня Такэти Курохито[52] п. 58 Такэти Курохито — имел звание мурадзи, один из талантливых поэтов М., современник Хитомаро, служил при дворах Дзито и Момму (конец VII—начало VIII в.). В М. — 18 его песен. Почти все они — песни странствований по провинциям Оми, Микава, Ямасиро, Сэтцу.}

В каких краях,

Куда причалит он,

Беспомощный и малый этот челн,

Что обогнул тот мыс Арэносаки?

59

Песня, сложенная принцессой Ёса[53] п. 59 Принцесса Еса — умерла в 3-м г. Кэйун (706 г.). В М. — одна ее песня; сложена, когда принцесса оставалась в столице, а ее муж, служа при дворе, сопровождал экс-императрицу Дзито (см. п. 57, 58).

Когда, не прекращаясь, дует ветер

И треплет полы длинные одежд,

Холодной ночью,

О, супруг мой милый,

Едва ли ты уснешь один!

60

Песня принца Нага[54] п. 60 Принц Нага — сын императора Тэмму; умер в 715 г.; был искусным придворным поэтом; в М. — пять его песен. Песня сочинена во время путешествия императрицы Дзито в 702 г. в провинцию Микава. Принц Нага сочинил эту песню в думах о придворной даме, сопровождавшей императрицу. В песне игра слов: Набари — название гор и в то же время одна из форм глагола “прятаться”.

Ночами встретишься с тобой, бывало,

А утром спрячешься — увидеть невозможно.

Стыдишься, прячась,

Не в полях ли Прячась

Живешь так долго в шалаше дорожном?

61

Песня девицы из рода Тонэри, сложенная во время следования за паланкином экс-императрицы [Дзито]

Рыцарь доблестный,

В руках сжимая стрелы счастья,

Целится, стреляя в цель перед собой.

Эта бухта Цель, когда посмотришь,

Отличается кристальной чистотой!

62

Песня Касуга Ою, сложенная во время отплытия Мину [Окамаро] в Китай

Пролив минуя у брегов Цусима,

Меж диких скал

Свой путь держа морской,

Ты принеси дары богам с молитвой

И возвращайся поскорей домой!

63

Песня Яманоэ Окура, сложенная в тоске по родине во время пребывания в Китае

Итак, друзья, скорей в страну Ямато,

Туда, где сосны ждут на берегу!

В заливе Мицу,

Где я жил когда-то,

О нас, наверно, память берегут!

64

Песня принца Сики, сложенная во время пребывания императора [Момму] во дворце Нанива в третьем году Кэйун [706]

На крылья уток, что стремятся к берегам,

Где тростники растут,

Ложится белый иней,

И я вечернею холодною порой

Тоскую о Ямато с новой силой!

65

Песня принца Нага

Падает, грохочет град…

На леса сосновые, что зовутся “Град”.

В Суминоэ

На девицу Отои

Мне не наглядеться, сколько ни гляжу!

66-69

Песни, сложенные во время путешествия экс-императрицы [Дзито] во дворец Нанива

66

{Песня Окисомэ Адзумахито}

Корни сосен берегов Такаси

Здесь, в Отомо, сделав изголовьем,

Хоть и спать ложусь,

Но не усну я —

Все с тоскою думаю о доме!

67

{Песня Такаясу Осима}

В странствии дальнем

Тоскою полны мои думы,

И если б не слышал

Я криков родных журавлей,

Я б умер, наверно, тоскуя о доме далеком…

68

{Песня принца Мутобэ}

О раковины “позабудь”

На славных Мицу берегах

В Отомо,

Любимую, что там осталась дома,

Навряд ли я сумею позабыть!

69

{Песня девушки из Суминоэ, преподнесенная принцу Нага}

Когда бы знала,

Что уходишь в дальний путь,

Где травы служат изголовьем,

Цветною глиной этих берегов

Окрасила бы я твои одежды.


70

Песня Такэти Курохито, сложенная во время путешествия экс-императрицы [Дзито] во дворец Ёсину

Верно, в Ямато

Петь она будет —

Птица ёбукодори —

И зовет за собою, надо мной пролетая,

Среди гор у вершины Киса!

71-72

Песни, сложенные во время пребывания императора [Момму] во дворце Нанива

71

{Песня Осакабэ Отомаро}

Тоскою полный по стране Ямато,

Спокойным сном уснуть

Не в силах я.

Как могут так безжалостно на море

Звучать у мыса крики журавлей!

72

{Песня министра церемоний Фудзивара Умакаи}

Туда, где срезают жемчужные травы морские,

Вряд ли мой челн выйдет в дальнее плаванье ныне…

Ту, что лежит на моем изголовье

На шелковой ткани,

Я позабыть и оставить не в силах…

73

Песня принца Нага

Возлюбленную милую мою

Так хочется увидеть мне скорей!

Прибрежный быстрый ветерок, лети же к ней,

К цветку камелии, что ждет меня в Ямато,

И, навестив ее, скажи об этом ей!

74-75

Песни, сложенные во время путешествия императора [Момму] во дворец Ёсину

74

[Неизвестный автор]

Такой холодною порою,

Когда бушует буря среди гор,

Здесь, в Ёсину,

И этой ночью, снова,

Ужели спать придется одному?

75

{Песня принца Нагая}

Возле Удзима- гор

Утром холоден ветер,

Я в пути нахожусь,

Нет любимой жены,

Что могла бы мне дать на дорогу одежду!


ПРАВЛЕНИЕ ИМПЕРАТРИЦЫ ГЭММЁ

[708–714]

76

Песня императрицы [Гэммё], сложенная в первом году Вадо [708]

Слышны звуки стрел, разящих панцирь

Храбрых и отважных рыцарей моих.

Славных воинских родов лихие полководцы,

Верно, в бой стремятся,

Выставив щиты!

77

Песня принцессы Минабэ, преподнесенная в ответ императрице

О государыня великая моя!

Не беспокой себя заботой новой,

С тобою я,

Что волею богов ниспослана сюда,

Чтоб быть тебе надежною опорой!

78

Песня императрицы [Гэммё], сложенная весной третьего года Вадо [710], во втором месяце, когда она переезжала из дворца Фудзивара во дворец Нара и по дороге, остановив паланкин в Нагаянохара, оглянулась на [покидаемые ею] родные места

Если Асука — селенье,

Где летают в поднебесье птицы,

Я покину и уйду отсюда,

Те места, где ты остался, мой любимый,

Неужели больше не увижу?

79

Из неизвестной книги

Песня, сложенная при перенесении столицы из Фудзивара в Нара

Государыня моя

Приказала…

Чтя приказ,

Сердцу близкий дом родной

Я покинул и ушел…

В скрытой среди гор стране,

В Хацусэ

По глади вод

Долго плыл на корабле.

У извилин быстрых рек,

По которым плыл тогда,

У извилин быстрых рек,

Не минуя ни одной,

Все оглядывался я

На далекий край родной,

Много раз, несчетно раз

Оборачивался я…

И дорогой проходя,

Что отмечена давно

Яшмовым копьем,

Я достиг в конце пути

Берегов реки Сахо

Возле Нара, что стоит

В дивной зелени листвы.

И на платье, что стелил

Вместо ложа на земле,

Падал чистым серебром

Свет предутренний луны.

Тканью яркой белизны

Ночью иней выпадал,

Будто ложе горных скал,

Льдом подернулась река,

И холодной ночью там

Устали не знали мы

И ходили взад-вперед,

Чтоб тебе построить дом!

Будешь ты в нем пребывать

Тысячи веков,

Буду приходить и я

Без конца к тебе!

80

Каэси-ута

В твой дом, воздвигнутый в столице Нара,

Прекрасной в зелени листвы,

Я тысячи веков

К тебе являться буду,

Не думай, что тебя смогу я позабыть!

81-83

Песни принца Нагата, сложенные в горах у священного колодца, когда он летом пятого года Вадо [712], в четвертом месяце направлялся в священный храм провинции Исэ

81

Когда любовался колодцем священным

Средь местности горной,

Я дев молодых увидал

Из страны, что зовется Исэ и слывет очень древней,

Из страны, охраняемой ветром могучих богов!

82

Опустошенное

Сердце мое наполняется грустью,

Когда я смотрю,

Как из вечных небес

Мелкий дождик идет и идет беспрестанно…

83

С дна морского

На взморье волна в белой пене встает —

Предо мною гора на далеком пути.

О, когда склоны Тацута я перейду

И увижу места, где моя дорогая живет?


ДВОРЕЦ НАРА

84

Песня, сложенная, когда принц Нага и принц Сики пировали вместе во дворце Саки

{Песня принца Нага}

Вот и теперь мы видим каждый раз,

Лишь только осень наступает,

Тоскуя по жене,

В горах олень рыдает

Вблизи равнины Таканохара


Читать далее

МАНЪЁСЮ. (“СОБРАНИЕ МИРИАД ЛИСТЬЕВ”) в 3-х томах 13.04.13
ОТ ПЕРЕВОДЧИКА 13.04.13
ОТДЕЛЬНЫЕ ПРИМЕЧАНИЯ К ПЕРЕВОДУ 13.04.13
“МАНЪЁСЮ” КАК ЛИТЕРАТУРНЫЙ ПАМЯТНИК 13.04.13
ТОМ 1
КНИГА ПЕРВАЯ 13.04.13
КНИГА ВТОРАЯ 13.04.13
КНИГА ТРЕТЬЯ 13.04.13
КНИГА ЧЕТВЁРТАЯ 13.04.13
КНИГА ПЯТАЯ 13.04.13
КНИГА ШЕСТАЯ 13.04.13
КНИГА СЕДЬМАЯ 13.04.13
ТОМ 2
КНИГА ВОСЬМАЯ 13.04.13
КНИГА ДЕВЯТАЯ 13.04.13
КНИГА ДЕСЯТАЯ 13.04.13
КНИГА ОДИННАДЦАТАЯ 13.04.13
КНИГА ДВЕНАДЦАТАЯ 13.04.13
КНИГА ТРИНАДЦАТАЯ 13.04.13
КНИГА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ 13.04.13
ТОМ 3
КНИГА ПЯТНАДЦАТАЯ 13.04.13
КНИГА ШЕСТНАДЦАТАЯ 13.04.13
КНИГА СЕМНАДЦАТАЯ 13.04.13
КНИГА ВОСЕМНАДЦАТАЯ 13.04.13
КНИГА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ 13.04.13
КНИГА ДВАДЦАТАЯ 13.04.13
КОММЕНТАРИИ
КНИГА ПЕРВАЯ 13.04.13
КНИГА ВТОРАЯ 13.04.13
КНИГА ТРЕТЬЯ 13.04.13
КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ 13.04.13
КНИГА ПЯТАЯ 13.04.13
КНИГА ШЕСТАЯ 13.04.13
КНИГА СЕДЬМАЯ 13.04.13
КНИГА ВОСЬМАЯ 13.04.13
КНИГА ДЕВЯТАЯ 13.04.13
КНИГА ДЕСЯТАЯ 13.04.13
КНИГА ОДИННАДЦАТАЯ 13.04.13
КНИГА ДВЕНАДЦАТАЯ 13.04.13
КНИГА ТРИНАДЦАТАЯ 13.04.13
КНИГА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ 13.04.13
КНИГА ПЯТНАДЦАТАЯ 13.04.13
КНИГА ШЕСТНАДЦАТАЯ 13.04.13
КНИГА СЕМНАДЦАТАЯ 13.04.13
КНИГА ВОСЕМНАДЦАТАЯ 13.04.13
КНИГА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ 13.04.13
КНИГА ДВАДЦАТАЯ 13.04.13
КНИГА ПЕРВАЯ

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть