Онлайн чтение книги Добывайки The Borrowers
Глава семнадцатая

В тот вечер миссис Драйвер еле отвечала Крэмпфирлу, не пожелала, как всегда, посидеть и выпить с ним и топала взад-вперед по кухне, то и дело поглядывая на него уголком глаза. Ему стало не по себе; в молчании миссис Драйвер таилась угроза, таилось что-то, чего не заметить было нельзя. Даже тетя Софи почувствовала это, когда миссис Драйвер прине­сла ей вино; угроза была в звоне бокала о графин, когда миссис Драйвер ставила поднос на столик, и в грохоте деревянных колец, когда миссис Драйвер задергивала портьеры, и в скрипе половиц, когда миссис Драй­вер шла по комнате к двери, и в лязге задвижки, когда она захлопнула дверь. «Что с ней стряслось?» — подумала тетя Софи, наливая себе первый бокал.

Мальчик тоже почувствовал эту угрозу. По тому, как миссис Драйвер пристально глядела на него, в то время как он сидел, скорчившись, в ванне; по тому, как она намылила мочалку и проворчала: «Ну-ка!». Она терла его медленно, тщательно, сердито и за все время мытья не сказала ни слова. Когда он лег, она пересмотрела все его вещи, заглянула за все дверцы в шкафах, выдвинула все ящики в комоде. Она вытащила из-под шкафа его чемодан и нашла драгоценного мертвого крота, и запас кускового сахара, и лучший кухонный нож для чистки картофеля. Но даже тогда она ничего не сказала. Поцокав языком, бросила крота в мусорную корзину, сунула себе в карман сахар и нож. Прежде чем прикрутить газ, миссис Драйвер снова внимательно взглянула на него, скорее недоуменно, чем обвиняюще. Комната миссис Драйвер была над буфетной, туда вела отдельная лест­ница. В ту ночь миссис Драйвер не раздевалась. Она завела будильник на двенадцать часов и поставила его, чтобы тиканье не мешало ей спать, за дверь; затем сняла туфли и, ворча, забралась под верхнее одеяло. «Не успела она закрыть глаз» (рассказывала она потом Крэмпфирлу), как будильник зазвенел; он кричал во все горло, подпрыгивая на четырех нож­ках на голом деревянном полу. Миссис Драйвер вылезла из-под одеяла и ощупью подошла к двери.

— Тише, — сказала она будильнику, нащупывая кнопку. — Тише, — и прижала его к груди. Она стояла в одних чулках на верхней площадке лестницы, которая вела в буфетную; ей показалось, что внизу мелькнул огонек. Миссис Драйвер перегнулась через лестничные перила. Да, вот опять — словно трепыхнулось крылышко мотылька! Свеча — вот что это такое! Свеча, которую кто-то несет в руке за лестницей, за буфетной, где-то в кухне.

Не выпуская будильника, миссис Драйвер стала бесшумно красться вниз по лестнице, тяжело дыша от волнения. В темноте раздался тихий вздох, словно эхо какого-то движения. Для миссис Драйвер, стоявшей на холодных плитках пола в буфетной, этот звук, который и звуком-то не назовешь, значил одно: кто-то тихонько открыл и закрыл дверь, обшитую зеленой байкой, ту самую дверь, что ведет из кухни в холл. Миссис Драй­вер ощупью вошла в кухню и стала шарить на полке над плитой в поисках спичек. Она опрокинула перечницу и бумажный пакетик с гвоздикой и, взглянув вниз, вдруг заметила ниточку света — за секунду до того, как зажгла спичку. Мерцающая, как светлячок, нить у самых ее ног очерчи­вала на полу ровный прямоугольник.

Миссис Драйвер охнула и зажгла газ; кухня тотчас ожила; миссис Драйвер кинула взгляд на обитую зеленой байкой дверь, и ей показалось, что дверь еще чуть качается, словно ее только что закрыли. Миссис Драй­вер подбежала к двери и распахнула ее, но в коридоре было темно и тихо— ни тени, ни приглушенных шагов вдалеке. Она отпустила дверь, и та снова закрылась, вздохнув медленно и печально. Да, этот звук она и слышала — этот не то вздох, не то шепот, словно кто-то тихо втянул в себя воздух.

Осторожно подобрав юбку, миссис Драйвер двинулась обратно к плите. На полу, возле выступающей половицы, лежал какой-то розоватый пред­мет. «Ага, — подумала она, — вот отсюда, от этой половицы и шел свет!» Миссис Драйвер обвела взглядом кухню: все остальное выглядело как обычно, точно таким же, как было, когда она ушла отсюда в последний раз, — посуда в кухонном буфете, кастрюли на столе, полотенца ровным рядком на веревке над плитой. Розоватый предмет оказался коробочкой для ароматических пастилок, сделанной в форме сердца. Миссис Драйвер сразу ее узнала, она всегда лежала в застекленном столике, стоявшем у ка­мина в парадной гостиной. Миссис Драйвер подняла коробочку с пола; она была золотая с эмалью и крошечными бриллиантиками, вделанными в крышку.

— Вот это да! — вскричала миссис Драйвер и, быстро наклонившись, неожиданно резким движением выдернула выступающую половицу.

По дому разнесся пронзительный вопль. Миссис Драйвер увидела, что внизу, под полом, кто-то двигается: бегает, карабкается, кричит! Разда­вались какие-то звуки: писк, бормотанье, щебет. Эти «кто-то» выглядели как человечки… с руками и ногами… и разинутыми ртами. Да, так они и выглядели… но конечно же, они не могли быть людьми. Они бегали взад, вперед, туда и сюда, они были повсюду.

— Ой! Ой! Ой! — вопила миссис Драйвер и, нащупав позади себя стул, забралась на него. Стул зашатался и, все еще крича, она вскарабкалась со стула на стол…

Там она и стояла, словно на острове посреди бушующего океана, и со слезами в голосе звала на помощь. Ей казалось, что прошла целая веч­ность, пока не раздался стук в дверь буфетной. Это был Крэмпфирл, раз­буженный наконец криками и светом.

— Что там? Что случилось? — звал он. — Впустите меня! Но миссис Драйвер ни за что не хотела слезать со стола.

— Гнездо! Гнездо! — вопила она. — Живые и пищат! Крэмпфирл нажал всем телом на дверь и выломал замок. Он ввалился в кухню, щурясь от света, его вельветовые штаны были надеты прямо по­верх ночной рубашки.

— Где? — спросил он, вытаращив глаза. — Какое гнездо?

Миссис Драйвер, все еще не придя в себя, указала пальцем на пол. Как всегда, медленно и неторопливо Крэмпфирл подошел и посмотрел вниз. Он увидел дыру в полу, заполненную какими-то мелкими предметами… вроде бы детскими игрушками, обрывками старья… и все.

— Ничего тут нет, — сказал он через минуту. — Это мальчишка, его рук дело. — Крэмпфирл пошевелил в дыре носком ботинка. — Тут нет ничего живого, — сказал он.

— Но я их видела, говорю вам, — задыхаясь, произнесла миссис Драй­вер, — вроде как человечки… с руками… или наряженные мыши…

Крэмпфирл уставился в дыру.

— Наряженные мыши! — неуверенно повторил он.

— Несколько сотен, — продолжала миссис Драйвер. — Бегали и пи­щали. Я видела их своими глазами, говорю вам.

— Ну, теперь там никого нет, — сказал Крэмпфирл и в последний раз раскидал все в дыре ногой.

— Значит, они убежали! — закричала миссис Драйвер. — Под пол… за стены… весь дом кишит ими.

— Что ж, — флегматично отозвался Крэмпфирл, — вполне может быть. Но если вы спросите меня, я думаю — это все проделки мальчишки, пря­чет тут свои вещи. — Глаза его вдруг заблестели, и он опустился на одно колено. — Может, и хорек у него тоже здесь.

— Послушайте, — сказала миссис Драйвер, и в голосе ее прозвучало отчаяние, — послушайте же меня. Мальчишка тут ни при чем, и хорек тоже. — Она ухватилась за спинку стула и неуклюже спустилась на пол, затем подошла к Крэмпфирлу, стоящему у дыры в полу. — У них были руки и лица, говорю я вам. Взгляните, — сказала она, указывая на что-то пальцем. — Видите? Это кровать. И теперь, поразмыслив, я вспоминаю, что один из них в ней лежал.

— Поразмыслив? — повторил Крэмпфирл.

— Да, — продолжала миссис Драйвер, — и я еще кое-что вспоминаю. Помните ту служанку, Розу Пикхэтчет?

— Дурочку?

— Ну, дурочка она была или нет, я теперь не знаю; так вот, она видела одного… одну… на каминной доске в гостиной… с бородой.

— Одного… одну… кого? — спросил Крэмпфирл. Миссис Драйвер бросила на него испепеляющий взгляд.

— О чем я вам все это время толкую? Одного… одну из этих…

— Наряженных мышей? — сказал Крэмпфирл.

— Не мышей! — Миссис Драйвер чуть не кричала. — У мышей не бы­вает бород.

— Вы же сами сказали… — начал Крэмпфирл.

— Я знаю, что я так сказала. Хотя у этих бород не было. Но как их назвать? Чем они могут быть, кроме как мышами?

— Не так громко, — шепнул Крэмпфирл. — Мы разбудим весь дом.

— Через зеленую дверь ничего не слышно, — сказала миссис Драй­вер. Она подошла к плите и взяла угольные щипцы.

— А если даже и услышат? Мы не делаем ничего плохого. Отодвинь­тесь, — продолжала она, — дайте мне подойти к дыре.

Одну за другой она принялась извлекать оттуда вещи, сопровождая это возмущенными возгласами и удивленными ахами. Она сложила их на полу в две кучки: одна — из ценных вещей, другая — из того, что она назвала «хлам». Ну и странные предметы свисали со щипцов!

— Только поглядите, ее лучший кружевной носовой платок… еще один, и еще! И моя самая большая игла… я знала, что она у меня была… и мой серебряный наперсток — как вам это нравится! — и еще один из ее наперстков! Батюшки, а сколько тут клубков шерсти, сколько катушек! Нечего удивляться, что никогда не можешь найти белые нитки, когда надо. Картошка… орехи… Поглядите-ка, баночка икры… Икры! Ну, это уж слишком, право, слишком! Кукольные стулья… столы… а промокатель­ная бумага… Так вот куда она девается! О господи! — вдруг воскликнула она, вытаращив глаза. — А это что такое? — миссис Драйвер положила щипцы и наклонилась над дырой — нерешительно, боязливо, словно опасалась, что ее ужалит. — Часы… часы с изумрудами… ее часы! И она так их и не хватилась! — Голос миссис Драйвер зазвучал громче. — И они идут! Поглядите, можете проверить по кухонным часам. Двадцать пять минут первого.

Миссис Драйвер внезапно села на стул; глаза ее неподвижно смотрели в одну точку, щеки побелели и обвисли, словно из нее выпустили воздух.

— Вы знаете, что это значит? — спросила она Крэмпфирла.

— Нет. А что? — сказал он.

— Кража, — сказала миссис Драйвер, — вот что. Об этом надо со­общить в полицию.