Онлайн чтение книги Умирающая Земля The Dying Earth
5. Юлан Дхор

Принц Кандив Золотой с жаром обратился к племяннику Юлану Дхору:

— Ты должен понимать, продвижение в ремесле и новое знание будут разделены между нами.

Юлан Дхор, стройный юноша с бледной кожей, волосами, глазами и бровями чернее ночи, печально улыбнулся.

— Ведь мне предстоит совершить путешествие по забытому морю, мне придется отбиваться от морских демонов веслом.

Кандив откинулся на подушки и постучал по кончику носа перстнем из резной яшмы.

— Если бы не я, наша затея была бы невозможна. И потом, я и так настоящий чародей, новые знания лишь улучшат мое искусство. Ты же — в нашем ремесле полный профан — обретешь такое знание, которое вознесет тебя в один ряд с магами Асколеза. Громадная разница по сравнению с твоим теперешним ничтожным положением. Получается, моя выгода не так уж и велика, тогда как твоя — огромна.

Юлан Дхор поморщился.

— Все верно, хотя со словом «ничтожный» я бы поспорил. Я знаю Фандаалеву критику холода, я признанный мастер меча, и среди восьми Делафазиан занимаю…

— Ба! — ухмыльнулся Кандив. — Все это безвкусные ухищрения жалких людишек, прожигающих жизнь. Жеманные убийства, буйные кутежи на исходе последних дней Земли, никто из вас не отважился отъехать даже на милю от Каиина.

Юлан Дхор прикусил язык, подумав, что сам принц Кандив Золотой не чурался ни вина, ни любовных утех, ни чревоугодия, а самая далекая его вылазка из роскошного дворца ограничилась резной баркой на реке Ском.

Кандив, довольный молчанием Юлана Дхора, принес ларец из слоновой кости.

— Так-то. Если мы пришли к согласию, я снабжу тебя сведениями.

Юлан Дхор кивнул.

— Путь твой лежит в затерянный город Ампридатвир.

Он искоса взглянул на лицо племянника, тот сохранял бесстрастное выражение.

— Я никогда не видел его, — продолжал Кандив. — Поррина Девятая считает его последним из городов Олек’хнита, что расположены на острове в Северном Мелантине. — Он открыл ларец. — Это предание я нашел в ворохе древних свитков — свидетельство поэта, который бежал из Ампридатвира после смерти Рогола Домедонфорса, последнего из их великих правителей, мага огромной силы, чье имя упоминается в энциклопедии сорок три раза…

Кандив вытащил потрескавшийся свиток и, стремительно развернув его, углубился в чтение.

«Теперь Ампридатвиру конец. Мой народ позабыл учение о силе и дисциплине, погряз в суевериях и теологии. Нет конца спорам. Каждый считает свои долгом рассуждать, придерживается ли Пансиу безупречных моральных принципов, порочен ли Каздал. И кто из них является добродетельным богом, а кто — воплощением зла.

Каждый отстаивает свое мнение огнем и мечом, от чего меня воротит с души. Я оставляю Ампридатвир ждать неминуемого упадка и удаляюсь в благодатную долину Мел-Палюзас, где и окончу суетные дни.

Я знаю, каков был Ампридатвир в пору былой славы, я видел его башни, сияющие чудесным светом, озаряющие ночь лучами, которые могли бы соперничать с самим солнцем. Ампридатвир тогда был прекрасен — о, у меня щемит сердце, когда я думаю о тех днях. Семирские лозы ниспадали с тысяч висячих садов, в каналах журчала голубая, точно камень волстоун, вода. По улицам колесили железные повозки, в воздухе роились металлические капсулы, точно пчелы вокруг улья, ибо, чудо из чудес, тогда нам были ведомы челноки, изрыгающие пламя, способные попрать силу притяжения Земли… Но уже на моей памяти дух этот начал скудеть. Как избыток меда набивает оскомину, а избыток вина дурманит рассудок, избыток праздности развращает человека. Свет, тепло, пища, вода имелись в изобилии и доставались почти без усилий. Так народ Ампридатвира, освобожденный от необходимости трудиться, предался чудачествам, пороку и оккультизму.

Сколько помню, городом правил Рогол Домедонфорс. Он постиг науки всех эпох, тайны огня и света, гравитации и антигравитации, загадки сверхъестественного исчисления, метатазма, королопсиса. Несмотря на мудрость, правителем он оказался непрактичным и не обращал внимания на то, что дух ампридатвирцев слабеет. Безделье и апатию, которые царили вокруг, он приписывал недостатку образования и в последние годы правления изобрел громадную машину, чтобы снять с плеч подданных бремя всякого труда и тем самым освободить им время для размышлений и аскетической дисциплины. Пока Рогол Домедонфорс завершал свой титанический труд, в городе разразились волнения — следствие нездоровой религиозной истерии.

Соперничество между сектами Пансиу и Каздала существовало издавна, но мало кто, кроме жрецов, придавал значение разногласиям. Внезапно эти культы вошли в моду, горожане оголтело бросились поклоняться новым божествам. Жрецы, застарелые соперники, обрадовались обретенной власти и принялись раздувать в новообращенных миссионерский пыл. Возникли трения, страсти накалялись, провоцируя беспорядки и бесчинства. И в один злосчастный день тяжелый камень, запущенный кем-то в Рогола Домедонфорса, сбросил правителя с балкона.

Искалеченный и угасающий, но упрямо цепляющийся за жизнь Рогол Домедонфорс завершил работу над своим подземным механизмом, установил по всему городу башни и лишь после этого слег на смертный одр. Но перед этим отдал некое распоряжение касательно своей новой машины, и когда на следующее утро ампридатвирцы пробудились, то обнаружили, что в городе нет ни энергии, ни света, пищефабрики встали, а реки обратились вспять.

В ужасе бросились они к Роголу Домедонфорсу, который сказал им: «Я долго закрывал глаза на ваши чудачества, теперь я презираю вас, вы довели меня до смерти».

«Но город умирает! Народ гибнет!» — кричали они.

«Спасайте себя сами, — горько заявил Рогол Домедонфорс. — Вы пренебрегали древней мудростью, вы были слишком нерадивы, чтобы учиться, искали самоуспокоения в религии, вместо того чтобы мужественно взглянуть жизни в лицо. Я решился подвергнуть вас испытаниям, надеюсь, они станут для вас полезным уроком».

Он призвал к себе соперничающих жрецов Пансиу и Каздала и вручил каждому по табличке прозрачного металла. «Порознь эти таблички бесполезны, но если сложить их вместе, можно прочитать послание. Тот, кто его прочтет, получит ключ к древнему знанию и обретет могущество, о котором мечтал я сам. А теперь ступайте прочь, я умираю». Жрецы, злобно глядя друг на друга, удалились и призвали к оружию своих последователей. И разразилась великая война.

Тело Рогола Домедонфорса так и не нашли; поговаривают, его скелет до сих пор лежит в подземных галереях под городом. Таблички и по сей день хранятся в соперничающих храмах. Ночью люди гибнут от рук убийц, днем — от голода. Многие бежали на материк, вот и я покидаю Ампридатвир, последний приют нашего народа. Построю себе деревянную хижину на склоне горы Лиу и стану доживать свои дни в долине Мел-Палюзас».

Кандив свернул свиток и спрятал его в ларец.

— Твоя задача, — сказал он Юлану Дхору, — отправиться в Ампридатвир и отыскать забытую магию Рогола Домедонфорса.

— Это было так давно… Тысячи лет назад… — задумчиво протянул Юлан Дхор.

— Верно, — согласился Кандив. — Однако ни в одной летописи о Роголе Домедонфорсе больше не упоминается, поэтому я полагаю, мудрость его до сих пор покоится в древнем Ампридатвире.

* * *

Три недели плыл Юлан Дхор по безмятежному океану. Яркое, точно кровь, солнце, вставало из-за горизонта и ползло по небу, а водная гладь была ровной, точно зеркало, лишь легкий ветерок рябил ее поверхность да за кормой суденышка тянулся двойной след.

Наступал закат, заходящее солнце окидывало мир последним печальным взглядом, и опускались пурпурные сумерки, а за ними — ночь. Дряхлые звезды кружили по небу, осеняя пенный след за кормой Юлана Дхора призрачным белым светом. Тогда он начинал вглядываться во мрак, не начнется ли волнение, и было ему очень одиноко на темной ладони океана.

Три недели плыл Юлан Дхор по заливу Мелантин на северо-запад, и однажды утром взору его справа предстала темная полоса суши, а слева, почти теряясь в тумане, вырисовывались очертания острова. Прямо перед носом суденышка лениво покачивалась на волнах неуклюжая барка под квадратным парусом, сплетенным из тростника. Юлан Дхор изменил курс, чтобы подплыть к барке, и увидел на ней двух мужчин в грубых зеленых робах, удивших рыбу. У них были желтые волосы и голубые глаза, на лицах застыло изумленное выражение. Юлан Дхор опустил парус и остановился чуть поодаль от барки. Рыбаки не шелохнулись и не издали ни звука.

— Похоже, вид человека вам незнаком? — насмешливо спросил путешественник.

Старший из двоих дрожащим голосом затянул что-то нараспев. Юлан Дхор понял, что это защитное заклинание против демонов и фритов.

— Почему вы нападаете на меня? — рассмеялся он. — Я такой же человек, как и вы.

— Мы считаем, что ты демон. Во-первых, среди нашего народа нет ни одного с черными, как ночь, волосами и глазами. Во-вторых, Слово Пансиу отрицает существование других людей. Следовательно, ты не человек и потому должен быть демоном, — пояснил ему рыбак помладше.

Старший, оглядев с ног до головы пришельца, строго одернул товарища.

— Придержи язык, не говори ни слова. Он проклянет твой голос…

— Вы заблуждаетесь, уверяю, — отвечал Юлан Дхор учтиво. — Кто-нибудь из вас когда-нибудь видел демона?

— Нет, только гаунсов.

— Я что, похож на гаунса?

— Нет, совсем нет, — признал старший.

Его товарищ указал на тускло-алый плащ Юлана Дхора и зеленые штаны.

— Он, очевидно, рейдер, взгляни только, какого цвета его наряд.

— Нет, не рейдер и не демон, — улыбнулся Юлан Дхор. — Я обычный человек.

— Не существует иных людей, кроме зеленых. Так говорит Пансиу.

Юлан Дхор запрокинул голову и расхохотался.

— Земля заросла лесами и лежит в развалинах, это верно, но в далеких краях обитает еще множество людей… Скажите, город Ампридатвир находится на том острове впереди?

Молодой кивнул.

— Вы оттуда?

И снова молодой ответил утвердительно.

— Я думал, Ампридатвир лежит в руинах — заброшен и безлюден.

— А что тебе нужно в Ампридатвире? — прищурился младший.

Юлан Дхор решился упомянуть про таблички и посмотреть, как они отреагируют.

— Я плыл три недели, чтобы отыскать Ампридатвир и исследовать легендарные таблички, — вежливо пояснил он.

— Ага, — сказал тот, что был постарше. — Таблички! Значит, он рейдер. Я его насквозь вижу. Взгляни только на эти зеленые штаны. Рейдер зеленых…

Юлан Дхор ожидал, что вслед за этим определением последует враждебность, однако с удивлением заметил, что лица рыбаков стали более приветливыми, будто они разрешили некий мучивший их парадокс. Ну и ладно, рейдер так рейдер. Если им так хочется, так тому и быть.

Рыбак помладше желал полной ясности.

— Значит, вот каковы твои намерения, черный человек? Ты носишь красное, потому что ты — рейдер зеленых?

— Не уверен, — осторожно отвечал Юлан Дхор.

— Но ты носишь красное — цвет рейдеров!

Юлан Дхор про себя с удивлением отметил, что у этих типов исключительно бессвязный образ мыслей. Такое впечатление, что поток размышлений перегородил большой камень, отчего мысли их снопом брызг разлетелись в разные стороны.

— Там, откуда я родом, люди носят цвета, которые выбирают сами, — сказал он.

— Но ты облачился в зеленое, значит, являешься рейдером зеленых.

Юлан Дхор пожал плечами, чувствуя, что ментальный канал перекрыт наглухо.

— Если вам так хочется… А что, есть еще другие?

— Нет, больше никого, — отвечал тот, что постарше. — Мы — зеленые Ампридатвира.

— Но на кого же тогда рейдеры совершают набеги?

Рыбак помоложе тревожно переступил с ноги на ногу и дернул за леску.

— Они совершают набеги на разрушенный храм демона Каздала, чтобы найти потерянную табличку Рогола Домедонфорса.

— В таком случае, — заявил Юлан Дхор, — я могу стать рейдером.

— Рейдером зеленых, — добавил рыбак постарше, глядя на него искоса.

— Довольно, довольно, — прервал его товарищ. — Солнце перевалило за зенит. Лучше поворачивать к дому.

— Угу, угу, — закивал второй с внезапной горячностью. — Солнце заходит.

Рыбак помладше взглянул на Юлана Дхора.

— Если ты решил стать рейдером, лучше тебе отправиться с нами.

Юлан Дхор перебросил на барку веревку, присовокупив матерчатый парус к плетеному тростнику, и они устремились к берегу.

До чего же прекрасно было плыть под послеполуденным солнцем по полноводному океану к лесистому острову! Они обогнули восточный мыс, и взорам их открылся Ампридатвир.

Сама гавань отличалась невысокими зданиями, но за ними возвышались башни, коих Юлан Дхор никогда не представлял себе, — металлические шпили, рвущиеся ввысь, выше самой высокой точки острова, и гордо сияющие в свете заходящего солнца. Именно о таких городах повествовали легенды прошлого — отголоски времен, когда Земля была молода.

Юлан Дхор с любопытством разглядывал барку, грубые зеленые робы рыбаков. А вдруг они крестьяне? Не сделает ли его подобное прибытие в сверкающий город мишенью для насмешек? Одолеваемый тревожными мыслями, он повернулся спиной к острову и принялся покусывать губу. Если верить Кандиву, от Ампридатвира должны были остаться лишь рухнувшие колонны да камни, как от старого города за Каиином…

Солнце погрузилось в воду, и Юлан Дхор с изумлением заметил у основания башен обломки — вот они, его ожидания, вот оно, запустение, которое предсказывал Кандив. Как ни странно, руины придавали Ампридатвиру своеобразное величие, достоинство заброшенного памятника.

Ветер улегся, лодка и барка почти не продвигались вперед. Рыбаки явно встревожились, принялись переговариваться вполголоса, переставили парус, натянули леера. Но не успели они войти в бухту, как на город опустилась пурпурная мгла и башни превратились в исполинские черные обелиски. Почти в полной темноте они пришвартовались у пристани из бревен рядом с другими барками, часть из которых была выкрашена в зеленый цвет, а часть — в серый.

Юлан Дхор спрыгнул на причал.

— Погоди-ка, — сказал молодой рыбак, окинув взглядом красную куртку Юлана Дхора. — Хотя на дворе и ночь, неразумно разгуливать в таком виде. — Он порылся в сундуке и вытащил зеленый плащ с капюшоном, потрепанный и пропахший рыбой. — Вот, надень и спрячь черные волосы…

Юлан Дхор, украдкой поморщившись, повиновался.

— Где бы найти ужин и ночлег? — спросил он. — У вас в Ампридатвире есть таверны или постоялые дворы?

— Можешь провести ночь под моим кровом, — без энтузиазма предложил молодой.

Рыбаки закинули на плечи дневной улов, выбрались на причал и с тревогой оглядели развалины.

— Вы чего-то опасаетесь, — заметил Юлан Дхор.

— Угу, — подтвердил молодой. — По ночам по улицам рыщут гаунсы.

— Кто они, эти гаунсы?

— Демоны.

— Демоны бывают разные, — легкомысленно сказал Юлан Дхор. — Какие они?

— Похожи на безобразных людей. У них огромные длинные руки, которые хватают и рвут…

— Ого! — пробормотал Юлан Дхор и погладил рукоять меча. — Почему же вы позволяете им бродить вокруг?

— Мы бессильны. Они свирепые, но, к счастью, не слишком проворные. Если держать ухо востро, ну и при везении…

Теперь Юлан Дхор поглядывал на развалины с такой же опаской, как и рыбаки. Эти люди были знакомы с местными опасностями не понаслышке, так что самое разумное — следовать их советам, пока сам не наберешься опыта. Они пробрались сквозь первое нагромождение камней и вступили в ущелье, затененное от последних отблесков заката башнями и утопающее во мраке.

Все мертво, везде лежит печать смерти. Куда канули люди, некогда населявшие древний Ампридатвир? От них осталась лишь мертвая пыль, а влага смешалась с водами океана.

Юлан Дхор с двумя рыбаками шагал по аллее — три крохотные фигурки в городе снов — и хладнокровно поглядывал по сторонам… Принц Кандив не обманул. Ампридатвир являл собой воплощение древности. Стены зияли черными провалами окон, бетон растрескался, балконы причудливо покосились, на террасах высились груды пыли. Улицы завалены мусором — обломками обвалившихся колонн, измятым и искореженным металлом.

Однако в Ампридатвире продолжала теплиться неистребимая причудливая жизнь — там, где его строители использовали не знающие старения вещества, вечные виды энергии. По обеим сторонам улицы бежали полосы из какого-то темного блестящего материала, похожие на потоки воды — медленные по краям, стремительные в центре. Рыбаки непринужденно ступили на одну из этих полос, и Юлан Дхор опасливо последовал их примеру.

— Я вижу, в Ампридатвире дороги текут подобно рекам, — заметил он. — А вы еще назвали меня демоном, по совести говоря, мне кажется, все совсем наоборот.

— Это не магия, — отрывисто бросил младший рыбак. — Так устроен Ампридатвир.

Вдоль улицы через равные промежутки стояли каменные башни примерно десяти футов высотой, походившие на крытые спуски, ведущие под землю.

— Что там, внизу? — поинтересовался Юлан Дхор.

Рыбаки пожали плечами.

— Двери накрепко заперты. Ни одному человеку еще не удавалось проникнуть за них. Легенды гласят, что они были последним детищем Рогола Домедонфорса.

От дальнейших расспросов Юлан Дхор воздержался, заметив, что рыбаки ведут себя все нервозней. Их опасения передались и ему, он положил руку на рукоять меча.

— В этой части Ампридатвира никто не живет, — хриплым шепотом сказал старший рыбак. — Она невообразимо древняя и кишит призраками.

Улица перетекла в центральную площадь, башни расступились перед ними. Движущаяся полоса плавно подъехала к остановке, точно поток, впадающий в пруд. Здесь Юлану Дхору впервые довелось увидеть искусственный свет — сияющий шар на круглой металлической подвеске. В этом свете он разглядел юношу в сером плаще, торопливо шагавшего по площади. В развалинах что-то шевельнулось, рыбаки, ахнув, припали к земле. Мертвенно-бледное существо выскочило на свет. Руки у него были длинные и узловатые, ноги покрывал грязный мех. На заостренном, мучнисто-белом лице горели огромные глаза, над выдающейся нижней челюстью нависали два острых клыка. Существо прыгнуло на беднягу в сером плаще, схватило его под мышку и, обернувшись, бросило на Юлана Дхора и рыбаков взгляд, полный злобного торжества. И тут они поняли, что жертва была женщиной. Юлан Дхор выхватил свой меч.

— Не делай этого! — прошептал старший рыбак. — Гаунс уйдет своей дорогой!

— А как же женщина, которую он схватил? Мы можем спасти ее!

— Гаунс никого не схватил.

Старший рыбак стиснул его плечо.

— Ты что, ослеп, приятель? — воскликнул Юлан Дхор.

— В Ампридатвире нет никого, кроме зеленых, — сказал младший. — Останься с нами.

Юлан Дхор заколебался. Выходит, женщина в сером — призрак? Но если она призрак, почему рыбаки так прямо и не скажут?

Гаунс вразвалочку двинулся к длинному строению с темнеющими проемами обрушившихся арок. Юлан Дхор бросился бежать через белую площадь древнего Ампридатвира. Чудище обернулось к нему и замахнулось громадной узловатой ручищей длиной в человеческий рост, потрясая заросшим белым мехом кулаком. Юлан Дхор встретил страшный удар лезвием меча, и рука гаунса ниже локтя повисла на клочке мяса и разрубленной кости.

Юлан Дхор отскочил назад, чтобы его не забрызгало кровью, и ловко увернулся от растопыренных пальцев другой руки, пронесшихся мимо. Он снова рубанул мечом, и вторая рука гаунса безвольно повисла. Юлан Дхор рванулся вперед, вонзил клинок страшилищу в глаз и вогнал в черепную коробку. Существо испустило дух, сотрясаемое бешеными корчами, словно в каком-то безумном танце.

Юлан Дхор, тяжело дыша и подавляя подступившую дурноту, взглянул на перепуганную женщину. Она пыталась подняться на трясущиеся ноги. Он протянул руку, чтобы помочь ей, и заметил, что она молодая и стройная, с белокурыми волосами длиной до подбородка. У нее было миловидное, хорошенькое личико, искреннее, ясноглазое, невинное.

Она словно не замечала его, стоя вполоборота и кутаясь в свой серый плащ. Юлан Дхор испугался, что рассудок бедняжки помутился от потрясения. Он приблизился к ней и заглянул ей в глаза.

— Ты цела?

На лице ее отразилось такое изумление, словно она увидела еще одного гаунса. Она метнула взгляд на его зеленый плащ, потом быстро перевела глаза на лицо и черные волосы своего спасителя.

— Кто ты… кто ты такой?

— Чужестранец, — отвечал Юлан Дхор, — к тому же немало удивленный обычаями Ампридатвира.

Он оглянулся на рыбаков, но тех словно ветром сдуло.

— Чужестранец? — переспросила девушка. — Но трактат Каздала учит нас, что гаунсы истребили всех людей Ампридатвира, кроме серых.

— Каздал заблуждается, как и Пансиу, — заметил Юлан Дхор. — На Земле до сих пор полным-полно других людей.

— Я вынуждена поверить тебе, — отвечала девушка. — Ты говоришь, что существуешь, — это бесспорно.

Юлан Дхор заметил, что она отводит взгляд от его зеленого плаща. От него разило рыбой, и Юлан Дхор немедля сбросил его.

Ее взгляд упал на его красную куртку.

— Ты рейдер…

— Нет, нет, нет! — воскликнул Юлан Дхор. — По правде говоря, я нахожу все эти разговоры о цветах довольно утомительными. Я — Юлан Дхор из Каиина, племянник принца Кандива Золотого, и здесь затем, чтобы отыскать таблички Рогола Домедонфорса.

Девушка слабо улыбнулась.

— Рейдеры тоже промышляют этим, и тоже носят красное, и ни один человек не подает им руки, ведь когда они в красном, кто знает, серые они или…

— Или кто?

Она смутилась, как будто такой вопрос никогда не приходил ей в голову.

— В Ампридатвире кого только не увидишь.

— Бесспорно, — согласился Юлан Дхор, оглядывая площадь. — Если хочешь, я провожу тебя до дома, и, быть может, для меня найдется уголок, где я мог бы переночевать.

— Я обязана тебе жизнью и помогу всем, чем только смогу, — сказала она. — Но я не смею привести тебя под мой кров. — Она скользнула взглядом по его зеленым штанам и отвела глаза. — Это породит неловкость и бесконечные оправдания…

— Значит, у тебя есть мужчина? — забросил удочку Юлан Дхор.

Она метнула на него быстрый взгляд — странное кокетство, странная игра во мраке древнего Ампридатвира. Посреди руин стояли девушка в грубом сером плаще, с желтыми волосами, разметавшимися по плечам, и Юлан Дхор в элегантном наряде, бесстрастный и невозмутимый, чертами смуглого лица чем-то похожий на орла.

— Нет, — ответила она наконец. — У меня еще не было мужчины.

Негромкий звук вспугнул ее, она вздрогнула.

— В развалинах могут прятаться другие гаунсы. Я отведу тебя в безопасное место, а завтра поговорим…

Она провела его через сводчатую галерею в одну из башен.

— До утра ты будешь здесь в безопасности. — Она стиснула его руку. — Я принесу тебе поесть, если ты дождешься меня.

— Дождусь.

Она искоса, со странной нерешительностью взглянула из-под полуопущенных ресниц на его красную куртку, скользнула глазами по зеленым штанам.

— Еще я принесу тебе плащ.

С этими словами девушка исчезла. Юлан Дхор видел, как она стремительно спустилась по лестнице и, словно дух бесплотный, выскользнула из башни. Потом она пропала из виду.

Он уселся на пол, мягкий и эластичный, теплый на ощупь. Странный город, странный народ, подчиняющийся головоломным правилам. Или они и вправду призраки?

Он впал в лихорадочную полудрему, а когда проснулся, сквозь сводчатую галерею пробивались чахлые розовые проблески зари. Юлан Дхор поднялся, потер лицо, потом, немного поколебавшись, спустился к подножию башни и вышел на улицу. Ребенок в сером костюмчике, игравший неподалеку, увидев его красную куртку, завопил во все горло и побежал через площадь.

Выругавшись, Юлан Дхор нырнул в тень. Он не ожидал, что на кого-нибудь наткнется. На враждебность он мог бы ответить враждебностью или спасаться бегством, но испуг обезоружил его.

У входа в галерею появился темный силуэт — девушка. Она вгляделась в темноту, вид у нее был хмурый. Озабоченный Юлан Дхор вышел на свет. Она вдруг улыбнулась, и лицо ее совершенно преобразилось.

— Я принесла тебе завтрак, — сказала она, — а еще приличную одежду.

Она выложила перед ним хлеб и копченую рыбу, налила теплого травяного чаю из глиняного кувшина. Поглощая нехитрую снедь, он наблюдал за ней, а она — за ним. Между ними ощущалась напряженность, она явно испытывала опасения, он чувствовал, что ее что-то гнетет.

— Как тебя зовут? — спросила девушка.

— Я — Юлан Дхор. А ты?

— Элаи.

— Элаи… и все?

— А что, нужно еще что-то? Разве этого не достаточно?

— О, вполне.

Она уселась перед ним, поджав ноги.

— Расскажи мне о стране, откуда ты родом.

— Большая часть Асколеза теперь заросла лесом, сунуться в который отваживаются не многие. Я живу в Каиине, очень древнем городе, быть может, в таком же древнем, как Ампридатвир, только у нас нет башен и бегущих дорог. Мы живем в старинных дворцах из дерева и мрамора, даже самые бедные и ничтожные из нас. А некоторые прекрасные особняки разрушаются, потому что в них некому жить.

— А какие у вас цвета? — спросила она нерешительно.

— Какой вздор, — нетерпеливо отмахнулся Юлан Дхор. — Мы не делим людей по цветам одежды… Почему вы придаете им такое значение? К примеру, почему ты в сером, а не в зеленом?

Глаза у нее забегали, она отвела взгляд, кулаки судорожно сжались.

— В зеленом? Это цвет демона Пансиу. Ни один человек в Ампридатвире не носит зеленое.

— Еще как носит, — возразил Юлан Дхор. — Вчера на море я встретил двух рыбаков в зеленом, и они проводили меня в город.

Она покачала головой и печально улыбнулась.

— Ты заблуждаешься.

Юлан Дхор откинулся назад.

— Сегодня утром один ребенок увидел меня и с криком убежал, — признался он наконец.

— Это из-за твоего красного плаща, — пояснила Элаи. — Если человек желает снискать себе славу, он облачается в красный плащ и отправляется через весь город в заброшенный древний храм Пансиу на поиски потерянной половинки таблички Рогола Домедонфорса. Легенда гласит, что, когда серые вернут себе потерянную табличку, они вновь обретут былую власть.

— Если храм заброшен, — сухо спросил Юлан Дхор, — почему эту табличку до сих пор никто не взял?

Она пожала плечами и устремила взгляд куда-то вдаль.

— Мы верим, что ее стерегут духи… В любом случае, время от времени очередного человека в красном обнаруживают в храме Каздала, после чего убивают. Поэтому человек в красном — всеобщий враг и никто не подаст ему руки.

Юлан Дхор поднялся и закутался в серый плащ, который принесла ему девушка.

— Что ты собираешься делать? — спросила она, проворно поднимаясь.

— Хочу взглянуть на таблички Рогола Домедонфорса, как из храма Каздала, так и из храма Пансиу.

Она покачала головой.

— Невозможно. Вход в храм Каздала запрещен всем, кроме высокочтимых жрецов, а храм Пансиу охраняют духи.

Юлан Дхор ухмыльнулся.

— Если ты покажешь мне, где находятся эти храмы…

— Я пойду с тобой… — заявила она. — Только не снимай плащ, а не то нам обоим придется худо.

Они вышли на солнце. Площадь полнилась людьми. Одни были в зеленом, другие — в сером. Юлан Дхор отметил, что между собой они никак не общаются. Зеленые останавливались у выкрашенных в зеленый цвет палаток, где торговали рыбой, кожами, фруктами, разнообразной снедью, горшками, корзинами. Серые покупали товары точно в таких же лавках, только выкрашенных в серый. Он увидел две стайки ребятишек — одна в зеленых отрепьях, другая в серых, — которые играли на расстоянии десятка шагов друг от друга, однако не удостаивали друг друга даже взглядом. Тряпичный мячик, которым играли серые, откатился под ноги затеявших возню зеленых. Мальчишка из серых подбежал, выхватил мяч из-под ног зеленого, и ни один даже не взглянул на другого.

— Странно, — пробормотал Юлан Дхор. — Странно.

— Что здесь странного? — спросила Элаи. — Не вижу ничего странного…

— Взгляни вон на ту колонну, — наклонился к ней Юлан Дхор. — Видишь там мужчину в зеленом плаще?

Она озадаченно посмотрела на него.

— Нет там никакого мужчины.

— Есть, — возразил Юлан Дхор. — Взгляни еще раз.

Она рассмеялась.

— Ты шутишь… или ты видишь призраков?

Юлан Дхор обреченно покачал головой.

— Вы все — жертвы какой-то могущественной магии. Она подвела его к одной из бегущих дорожек; по пути через город он заметил похожее на лодку сооружение из какого-то блестящего металла с четырьмя колесами и прозрачным куполом.

— Что это?

— Волшебная повозка. Если нажать определенный рычаг, древнее колдовство придает ей огромную скорость. Лихие ребята гоняют на них по улицам… Взгляни вон туда. — Она указала на примерно такое же сооружение, сваленное в чашу длинного высохшего фонтана. — Это еще одно древнее диво — корабль, способный летать по воздуху. Подобного добра у нас много валяется — на башнях, на высоких террасах, а иногда на улицах, как этот.

— И никто на них не летает? — с любопытством спросил Юлан Дхор.

— Боимся.

Как замечательно обладать таким летучим кораблем! — подумал Юлан Дхор и сошел с бегущей дорожки.

— Куда ты? — забеспокоилась Элаи и последовала его примеру.

— Хочу осмотреть повозку.

— Осторожно, Юлан Дхор. Говорят, они опасны…

Юлан Дхор заглянул в прозрачный купол, увидел мягкое сиденье, множество маленьких рычажков, помеченных незнакомыми письменами, и большой пупырчатый шар на металлическом стержне.

— Это, очевидно, управляющие устройства, — повернулся он к девушке. — Как войти внутрь?

— Наверное, эта кнопка опускает купол, — нерешительно предположила Элаи.

Она нажала кнопку, купол со щелчком откинулся назад, обдав их облачком спертого воздуха.

— Ну-ка, — сказал Юлан Дхор. — Посмотрим.

Он просунул руку внутрь, щелкнул тумблером. Ничего не произошло.

— Осторожней, Юлан Дхор! — ахнула девушка. — Остерегайся магии!

Юлан Дхор крутанул рукоятку. Машина задрожала. Он толкнул еще один рычаг. Корабль смешно завыл, содрогнулся всем корпусом. Купол поехал вниз. Юлан Дхор отдернул руку. Купол захлопнулся, защемив край его серого плаща. Корабль снова дернулся и неожиданно рванул с места, и Юлана Дхора против воли поволокло следом.

Элаи вскрикнула, ухватила его за лодыжки. Выругавшись, Юлан Дхор сбросил плащ и остановился, глядя, как летучий корабль сделал головокружительный курбет и врезался в стену башни. Снова лязг металла о камень — и машина очутилась на земле.

— В следующий раз, — протянул Юлан Дхор, — я попробую…

В воздухе разлилось ощущение странного напряжения. Юлан Дхор обернулся. Элаи впилась в него взглядом, рукой зажимая рот, брови ее изогнулись, словно она силилась подавить крик.

Юлан Дхор оглядел улицы. Неспешно прогуливающиеся люди, серые и зеленые, исчезли.

— Элаи, — спросил Юлан Дхор, — почему ты так на меня смотришь?

— Красный цвет среди бела дня и цвет Пансиу на твоих ногах — наша погибель, погибель!

— Ничуть, — весело возразил Юлан Дхор. — Пока при мне мой меч…

Камень, свалившийся ниоткуда, рухнул ему под ноги. Юлан Дхор огляделся по сторонам, ноздри его трепетали от ярости.

Тщетно. Дверные проемы, аркады, портики были пусты и безлюдны.

Еще один камень, размером с кулак, ударил между лопаток. Юлан Дхор стремительно обернулся, но не увидел ничего, кроме обветшалых фасадов древнего Ампридатвира, пустой улицы да поблескивающей бегущей дорожки. В шести дюймах от головы Элаи просвистел другой, и в тот же миг один ужалил в бедро. Юлан Дхор вынужден был признать свое поражение. С мечом против камней он был бессилен.

— Нам лучше отступить…

Он увернулся от массивного куска брусчатки, который неминуемо раскроил бы ему череп.

— Вернемся к дорожке, — тусклым и полным безысходности голосом проговорила девушка. — Можно укрыться на той стороне площади.

Камень, лениво пролетавший мимо, задел ее щеку, она вскрикнула от боли и упала на колени.

Юлан Дхор зарычал, точно дикий зверь, и принялся озираться по сторонам в поисках, кого бы убить. Но поблизости не было ни одной живой души — ни мужчины, ни женщины, ни ребенка, хотя камни продолжали лететь прямо ему в голову.

Он наклонился, подхватил Элаи на руки и бросился к центральной, самой быстрой полосе дорожки.

Камнепад прекратился. Девушка открыла глаза, поморщилась, снова сомкнула веки.

— Все кружится, — прошептала она. — Я сошла с ума. Можно подумать, что…

Юлану Дхору показалось, что перед ним башня, в которой ночевал. Он сошел с дорожки и приблизился к портику. Увы, прозрачная плоскость преградила ему вход в башню — он явно ошибся. Пока юноша мялся в нерешительности, прямо перед ним в плоскости образовался проход. Юлан Дхор смотрел на него во все глаза. Снова магия древних строителей города…

Магия была безличной и безвредной. Юлан Дхор шагнул внутрь. Проход за спиной затянулся и исчез, и позади снова оказалась прозрачная плоскость. В вестибюле было пусто и неуютно, несмотря на то что стены украсили некогда металлами и роскошной эмалью. Одну из них покрывала роспись — мужчины и женщины в развевающихся одеждах ухаживали за цветами в садах, неожиданно ярких и солнечных, предавались веселым играм, танцевали.

Очень красиво, но как укрытие от нападения никуда не годится. По обе стороны тянулись пустые гулкие коридоры, впереди виднелась небольшая комнатушка, пол там устилала мерцающая дымка, казалось, он лучится. Юлан Дхор переступил порог. Его ноги оторвались от земли, он парил в воздухе, точно пушинка. Элаи, которую он держал на руках, ничего не весила. Из уст Юлана Дхора невольно вырвался хриплый крик, он попытался вернуться обратно на землю, но безуспешно.

Его уносило ввысь, точно лист, подхваченный ветром. Юлан Дхор собрался с духом, готовясь к убийственному полету вниз, когда действие магии прекратится. Но этаж мелькал за этажом, и нижняя площадка все больше и больше терялась вдали. Поразительное колдовство, подумал Юлан Дхор мрачно. Вот так вот лишить человека почвы под ногами.

— Протяни руку, — слабым голосом проговорила Элаи. — Возьмись за перекладину.

Он наклонился, с трудом дотянулся до перекладины, ухватился за нее, выбрался на площадку и, с трудом веря в свое спасение, очутился в жилище из нескольких комнат. Рассыпавшиеся груды праха — вот и все, что осталось от обстановки.

Он уложил Элаи на мягкий пол, она поднесла руку к лицу и слабо улыбнулась.

— О-ох… мне больно.

Юлан Дхор смотрел на нее, чувствуя странную слабость и опустошенность.

— Я не знаю, что делать, — печально вздохнула Элаи. — У меня больше нет дома, и мы умрем с голоду, потому что никто не даст нам ни куска хлеба.

Юлан Дхор невесело рассмеялся.

— Что-что, а смерть от голода нам не грозит — во всяком случае, пока хозяева зеленых палаток не в состоянии увидеть человека в сером плаще… Но сейчас важнее другое — таблички Рогола Домедонфорса, а они, похоже, совершенно недоступны.

— Тебя убьют, — горячо ответила она. — Тот, кто носит красное, должен сражаться со всеми — ты собственными глазами убедился в этом сегодня. И даже если ты доберешься до храма Пансиу, тебя встретят ловушки, западни, отравленные колья и сторожевые призраки.

— Призраки? Вздор. Это люди, точно такие же, как серые, только одетые в зеленое. Ваш мозг отказывается видеть людей в зеленом… Мне приходилось слышать о подобных вещах, о препонах, которые чинит разум…

— Никто из серых их не видит, — уязвленным тоном возразила она. — Может, это ты страдаешь галлюцинациями?

— Может, — согласился Юлан Дхор с лукавой ухмылкой.

Какое-то время они сидели в пыльном безмолвии старой башни. Опустить руки — значило признать свое поражение.

— Мы должны обследовать храм Пансиу.

— Нас убьют, — сказала она просто.

— Тебе следовало бы научиться оптимизму. Где мне найти еще одну воздушную повозку? — возразил юноша, воспрянув духом.

Она уставилась на него во все глаза.

— Ты обезумел!

Юлан Дхор поднялся на ноги.

— Так где мне ее найти?

Элаи покачала головой.

— Ты ищешь своей погибели. — Она тоже поднялась. — Нужно подняться по шахте невесомости на самый последний этаж башни.

Она, не колеблясь, шагнула в пустоту, и Юлан Дхор с опаской последовал ее примеру. Они вознеслись на головокружительную высоту, так что стены шахты слились в точку далеко внизу. На самой последней площадке выбрались наружу и вступили на террасу, открытую всем ветрам. И стояли они выше гор, улицы Ампридатвира серыми ниточками протянулись далеко внизу. Бухта напоминала чашу, а море терялось из виду в дымке у горизонта. Три летучие повозки стояли на террасе, и металл был таким блестящим, стекло — таким прозрачным, а эмаль — такой яркой, словно машины только что спустились с небес.

Они подошли к самой ближней, Юлан Дхор нажал на входную кнопку, и купол с тихим шипением опустился. Изнутри она ничем не отличалась от предыдущей — длинное мягкое сиденье, стержень с шаром на конце, множество переключателей. Обивка треснула от старости, когда Юлан Дхор ткнул ее рукой. Да и воздух в кабине оказался спертый. Юлан Дхор забрался внутрь, Элаи за ним.

— Я с тобой. Лучше уж разбиться, чем умереть с голоду или быть забитой камнями…

— Надеюсь, мы не разобьемся и не умрем с голоду, — отозвался Юлан Дхор.

Он осторожно коснулся переключателей, готовый при первых же признаках опасности вернуть их в первоначальное положение. Купол захлопнулся, тысячелетние реле замкнули цепь, молоточки пришли в движение, валы закрутились. Летучая машина дернулась и поднялась в красно-синее небо. Юлан Дхор стиснул шар на стержне, выяснил, как поворачивать корабль, как задирать его нос кверху и опускать вниз. То было упоение — волшебное господство над воздухом! Это оказалось проще, чем он представлял. Проще, чем ходить! Он перепробовал все переключатели и рукоятки, научился зависать в воздухе, снижаться, тормозить. Обнаружил рычаг управления скоростью и выжал до упора, так, что за бортом их воздушной лодки запел ветер. Они летели высоко над морем, пока остров не превратился в неясную голубоватую тень на краю мира. Пикировали вниз и вновь взмывали ввысь, неслись, легко касаясь гребней волн, и купались в пурпурных завитках верхних слоев облаков.

Элаи сидела непринужденно, спокойная и исполненная радости. Девушка переменилась: теперь она казалась ближе к Юлану Дхору, чем в Ампридатвире, точно освободилась от каких-то незримых уз.

— Летим дальше, — сказала она. — Дальше, дальше, дальше, через весь мир, за леса…

Юлан Дхор искоса взглянул на нее. Она была прекрасна — чище, утонченней, сильней женщин, которых он знавал в Каиине.

— Тогда мы и впрямь умрем с голоду, — сказал он с сожалением, — ведь ни ты, ни я не умеем выживать в глуши. К тому же я обязан отыскать таблички…

— Что ж, — вздохнула она. — Нас убьют. Не все ли равно? Вся Земля умирает…

Наступил вечер, и они возвратились в Ампридатвир.

— Вот тут, — указала Элаи, — храм Каздала, а там — храм Пансиу.

Юлан Дхор снизил летучую машину над храмом Пансиу.

— Где у них вход?

— Через арку — и на каждом шагу поджидает новая опасность.

— Так мы же полетим, — напомнил ей Юлан Дхор.

Он снизил корабль до высоты в десять футов над землей и пролетел сквозь арку.

Впереди маячил тусклый свет, и Юлан Дхор пролетел по темной галерее, нырнул в следующую арку, и они очутились в нефе.

Возвышение, на котором лежала табличка, напоминало цитадель внутри хорошо укрепленного города. Первым препятствием стала широкая яма с примыкающей к ней стеклянной стеной. Затем ров, наполненный жидкостью сернистого цвета, а за ним на открытом месте несли неусыпную стражу пятеро часовых. Никем не замеченный, Юлан Дхор на своем корабле пробрался сквозь мрак под сводами храма и завис прямо над возвышением.

— Теперь приготовься, — пробормотал он и посадил корабль. Поблескивающая табличка была совсем рядом. Он поднял купол, Элаи высунулась и схватила табличку. Пятеро стражей ахнули в один голос, бросились вперед.

— Назад! — закричал Юлан Дхор и отразил пущенное кем-то копье своим мечом. Девушка юркнула обратно, и он захлопнул купол. Стражи набросились на корабль, принялись царапать гладкий металл, молотить по нему кулаками. Корабль вновь набрал высоту, один за другим часовые разжали руки и с воплями грохнулись на пол. Обратно под арку, по темному коридору, под входную арку и ввысь, в пурпурное небо. Позади отчаянно надрывался рог.

Юлан Дхор осмотрел добычу — овальную табличку из неизвестного прозрачного вещества, испещренную десятком строчек каких-то бессмысленных письмен.

— Мы победили! — восторженно воскликнула Элаи. — Теперь ты повелитель Ампридатвира!

— Осталось еще полдела, — возразил Юлан Дхор. — Мы пока не завладели табличкой из храма Каздала.

— Но это… это безумие! Ты уже и так…

— Одна бесполезна без другой.

Яростные возражения девушки затихли, лишь когда они зависли над входом в храм Каздала.

Корабль нырнул в темный зев арки, но задел за веревку, и по желобу на землю обрушилась огромная груда камней. Первые из них задели покатую сторону воздушного корабля и отшвырнули его в сторону. Юлан Дхор выругался. Теперь стражи оповещены и начеку.

Он затаился под самым сводом галереи, скрытый во мраке. Вскоре появились два стражника с факелами. Двигались они осторожно и пришли затем, чтобы проверить, что за шум. Они прошли прямо под кораблем, и Юлан Дхор поспешил вперед, в неф. Как и в храме Пансиу, табличка поблескивала посреди укрепленной твердыни.

Стражи, как он и ожидал, были начеку и не сводили с прохода цепких глаз.

— Ну, смелее! — сказал Юлан Дхор. На своем корабле он стремительно пронесся над стенами, ямами и бурлящим рвом, опустился рядом с возвышением, отстегнул прозрачный купол, выскочил из корабля. Табличку он схватил в тот самый миг, когда стража, громко крича, бросилась на него с копьями наперевес. Тот, что бежал первым, метнул копье, Юлан Дхор мечом отразил его и бросил табличку в корабль.

Но его окружили; попытайся он попасть обратно на корабль, их копья бы сразу лишили его жизни. Он бросился вперед, разрубил древко чьего-то копья, походя рубанул одного из нападавших по плечу, ухватился за древко третьего копья и подтащил его хозяина поближе, куда мог дотянуться его меч. Третий стражник отступил, призывая на помощь. Юлан Дхор отвернулся от него и запрыгнул в корабль. Стражник бросился вперед, Юлан Дхор стремительно обернулся и всадил клинок ему в щеку. Залившись кровью и исходя отчаянным воем, страж отступил. Юлан Дхор рванул подъемный рычаг, корабль взмыл в воздух и полетел к выходу.

Теперь рев тревожного рога в храме Каздала слился с трезвоном на другом конце города.

Летучий корабль медленно плыл по ночному небу.

— Взгляни! — Элаи схватила его за руку.

На улицах толпились люди с факелами, мужчины и женщины, серые и зеленые, перепуганные тарарамом.

— Юлан Дхор! — ахнула Элаи. — Я вижу! Вижу! Люди в зеленом! Возможно… Неужели они были всегда…

— Колдовство, сковывающее рассудок, рассеялось, — улыбнулся Юлан Дхор, — и не только у тебя. Там, внизу, они тоже видят друг друга.

Впервые серые и зеленые взглянули друг на друга. Лица их кривились, искажались. В трепещущем свете факелов Юлан Дхор различил, как они с отвращением шарахаются друг от друга, до него донеслись смятенные крики: «Демон!.. Демон!.. Серый призрак!.. Гнусный зеленый демон!»

Тысячи обезумевших горожан с факелами в руках опасливо пробирались мимо друг друга, злобно переглядываясь, переругиваясь, издавая крики ярости и страха, — несчастные люди, запутавшиеся, с искалеченным рассудком.

Словно повинуясь какому-то тайному знаку, толпа бросилась в драку, и от полных ненависти криков кровь застыла в жилах у Юлана Дхора. Элаи с плачем отвела глаза. Страшные злодейства творились внизу; мужчины, женщины, дети — никто не мог рассчитывать на пощаду, если был облачен в одежду вражеского цвета.

С краю толпы послышался громкий рык, злорадный, торжествующий, и появился десяток неуклюжих гаунсов, великанов в сравнении с серыми и зелеными. Они рвали, терзали, раздирали людей на куски, и взаимная безумная ненависть растаяла перед лицом страха. Серые и зеленые расступились и бросились по домам, гаунсы продолжали рыскать по улицам в одиночку.

Юлан Дхор с усилием отвел взгляд и схватился за голову.

— Неужели все это — дело моих рук? Мое деяние?

— Рано или поздно это бы случилось, — через силу произнесла Элаи. — Если бы только Земля не погибла раньше…

Юлан Дхор взял в руки обе таблички.

— Вот то, ради чего я проделал весь этот путь, — таблички Рогола Домедонфорса. Ради них я отправился в тысячемильное путешествие по Мелантину. Теперь они у меня в руках, но толку от них не больше, чем от бесполезных осколков стекла…

Корабль взмыл в небо, и Ампридатвир остался далеко внизу кучкой переливчатых бледных кристаллов в свете звезд. В неярком свечении приборной панели Юлан Дхор сложил две таблички вместе. Значки слились, превратились в письмена, и на прозрачном материале проступили слова древнего мага:

«Вероломные дети мои! Рогол Домедонфорс умер и тем самым обрел жизнь вечную в Ампридатвире, который любил всей душой и которому служил верой и правдой! Когда разум и добрая воля вновь возродят в городе порядок или же насилие и кровопролития научат неразумных обуздывать доверчивость и страсть, а в живых не останется никого, кроме самых стойких, тогда эти таблички будут прочитаны. Пусть тот, кто читает эти слова, отправится в башню Судьбы с желтым куполом, поднимется на самый верхний этаж, покажет красное левому глазу Рогола Домедонфорса, желтое — правому, а затем голубое — обеим сразу, и тогда он разделит могущество Рогола Домедонфорса».

— Где эта башня Судьбы? — спросил Юлан Дхор.

Элаи покачала головой.

— У нас есть башня Родейла, Красная башня, башня Кричащего призрака, башня Трубы, Птичья башня и башня Гаунсов, а о башне Судьбы мне ничего не известно.

— У какой из башен желтый купол?

— Не знаю.

— Утром отправимся на поиски.

— Утром, — согласилась она, сонно приникая к нему.

— Утром… — повторил Юлан Дхор, гладя ее по желтым волосам.

Когда взошло дряхлое красное солнце, они отправились на летучем корабле обратно к городу и обнаружили, что ампридатвирцы пробудились раньше их и жаждут крови.

Драки и убийства происходили не столь стихийно, как накануне ночью. Теперь горожане вели себя более хитроумно. Мужчины сбивались в группки и подкарауливали какого-нибудь одинокого прохожего или же вламывались в дома и душили женщин и детей.

— Скоро в Ампридатвире некого будет спасать, — пробормотал Юлан Дхор. — К чему тогда могущество Рогола Домедонфорса? — Он обернулся к Элаи. — У тебя есть родня?

Она покачала головой.

— Я всю жизнь жила со скучным тираном дядей.

Юлан Дхор отвернулся. Взгляд его упал на желтый купол, другого похожего нигде поблизости видно не было. Башня Судьбы.

Он махнул рукой и направил корабль вниз. Они посадили машину на одном из верхних уровней и двинулись по пыльным коридорам, отыскали антигравитационную шахту и поднялись на последний этаж. Там нашли небольшую комнатку, украшенную яркой настенной росписью. Она изображала придворное собрание в древнем Ампридатвире. Мужчины и женщины в цветных шелках беседовали и пировали, а в центре панно склонялись в почтительном поклоне перед мудрым правителем с выдающимся подбородком, горящими глазами и седой бородой. Он был облачен в черную с пурпуром мантию и восседал на резном троне.

— Рогол Домедонфорс! — прошептала Элаи.

Их дыхание колыхало воздух, который никто не тревожил уже многие века, а нарисованные глаза глядели, казалось, прямо в душу…

— Красное левому глазу, желтое правому, а затем голубое обоим сразу, — произнес Юлан Дхор. — В коридоре есть голубые изразцы, а на мне красная куртка.

Они отыскали голубой и желтый изразцы, затем Юлан Дхор отрезал лоскут ткани от края куртки.

Красное — левому глазу, желтое — правому. Голубое — обоим. Щелчок, скрежет, гул, похожий на жужжание тысячи пчелиных роев. Стена разверзлась, открыв лестничный пролет. Юлан Дхор вошел и первым зашагал по ступеням, Элаи, тяжело дыша, — за ним. Они вышли на ослепительный свет и очутились под куполом башни. В центре на пьедестале возвышался блестящий черный цилиндр со скругленным верхом. Гул перерос в пронзительный вой. Цилиндр задрожал, начал размягчаться, стал почти прозрачным, слегка оплыл. В центре его висела какая-то мясистая беловатая масса. Мозг? Цилиндр жил своей жизнью. Он оброс ложноножками, которые принялись колыхаться в воздухе.

Юлан Дхор и Элаи смотрели на происходящее как завороженные, прижавшись друг к другу. Одно черное щупальце обрело форму глаза, другое превратилось в рот. Глаз внимательно оглядел их.

— Приветствую вас из прошлого, приветствую. Значит, вы наконец-то явились пробудить старого Рогола Домедонфорса от сна? Что ж, я спал долго и крепко, но, кажется, чересчур увлекся. Сколько же я проспал? Двадцать лет? Пятьдесят? Дайте-ка поглядеть, — раздался веселый голос.

Глаз обратился к трубке в стене, на четверть заполненной серым порошком.

— Энергия почти исчерпалась! Сколько же я спал? Если период полураспада составляет тысячу двести лет… выходит, больше пяти тысячелетий! — Око вновь обратилось на Юлана Дхора с Элаи. — Кто вы? И где мои вздорные подданные, почитатели Пансиу и Каздала? Они все-таки перебили друг друга многие тысячелетия назад?! — послышалось удивленное восклицание.

— Нет, — криво усмехнулся Юлан Дхор. — Они до сих пор дерутся на улицах.

Щупальце, увенчанное глазом, проворно вытянулось, высунулось из окна и обозрело город. Студенистая масса внутри цилиндра пульсировала, наливаясь оранжевым огнем. Голос раздался снова, но на этот раз в нем звучал пугающий гнев. У Юлана Дхора по спине побежали мурашки, и он почувствовал, как пальцы Элаи впились в его руку.

— Пять тысячелетий! — вскричал голос. — Пять тысячелетий прошло, а эти никчемные негодяи до сих пор грызутся друг с другом? Время так ничему их и не научило? Значит, придется прибегнуть к сильнодействующим средствам. Рогол Домедонфорс выбьет из них дурь. Зрите же!

Снизу послышался оглушительный грохот, тысяча пронзительных залпов. Юлан Дхор с Элаи поспешили к окну и выглянули вниз. Взорам их открылось ошеломляющее зрелище.

Десятифутовые вестибюли, ведущие под город, распахнулись. В каждом из них показалось гигантское щупальце черной и прозрачной студенистой массы, похожей на вещество, из которого были сделаны бегущие дорожки.

Щупальца взвились в воздухе и распались на сотни ветвей, которые принялись хватать спасающихся бегством ампридатвирцев и стаскивать с них серые и зеленые одеяния, после чего подбрасывали их вверх и швыряли на центральную площадь. Все население Ампридатвира вперемешку сбилось голышом в кучу на прохладном утреннем воздухе, и ни один человек не смог бы отличить серого от зеленого.

— Теперь у Рогола Домедонфорса длинные руки, — прогремел оглушительный голос, — сильные, точно луна, всевидящие, точно воздух.

Голос звучал повсюду и ниоткуда.

— Я — Рогол Домедонфорс, последний правитель Ампридатвира. Значит, вот до чего вы докатились? Ютитесь в лачугах, питаетесь отбросами? Смотрите же — за единый миг я верну городу былое великолепие, утраченное за пять предыдущих тысячелетий!

Щупальца ощетинились тысячей отростков: твердыми костяными резцами, соплами, изрыгавшими голубое пламя, громадными совками, каждый отросток венчал стебельчатый глаз. Трудолюбивые щупальца ринулись прочесывать город и, обнаружив признаки запустения или следы времени, принимались выкапывать, искоренять, изничтожать и выжигать их, после чего начинали заполнять освободившееся место другими материалами, оставляя за собой новехонькие сверкающие постройки.

Многорукие щупальца проворно собирали тысячелетний сор. Они подкидывали свою добычу высоко в воздух и отправляли ее далеко в море. А везде, где обнаруживались следы серой или зеленой краски, щупальца тщательно соскребали их и распыляли новые разноцветные пигменты.

Исполинские корневища с их отростками не пропускали ни одной улицы, пробирались в каждую башню, жилище, парк и на каждую площадь, уничтожая, обдирая, строя, вычищая, восстанавливая. Рогол Домедонфорс овладел Ампридатвиром и пронизал его, как древесные корни пронизывают почву. За время, в течение которого человек едва ли успел бы несколько раз вздохнуть, на месте развалин вырос новый, возрожденный Ампридатвир — блестящий, сияющий город, гордый, бесстрашный, бросающий вызов красному солнцу.

Юлан Дхор с Элаи наблюдали за преображением в полубессознательном, недоуменном оцепенении. Неужели все это происходит наяву, неужели есть живое существо, которому под силу стереть город с лица Земли и воздвигнуть его заново в мгновение ока? Щупальца из черной студенистой массы перебрались через горы и проникли в пещеры, где объевшиеся и сонные гаунсы мирно отсыпались после ночных бесчинств. Отростки оплели их, вытащили на свет и принялись трясти над головами сбившихся в кучку ампридатвирцев — сотня гаунсов на сотне щупальцев, кошмарные плоды на невиданном дереве.

— Смотрите! — пророкотал голос хвастливо и яростно. — Вот те, кто наводил на вас страх! Смотрите, как Рогол Домедонфорс расправляется с ними!

Щупальца размахнулись, и сотня гаунсов полетела высоко над Ампридатвиром — неуклюже распластанные, кувыркающиеся фигуры плюхнулись далеко в море.

— Это существо сошло с ума, — прошептал Юлан Дхор на ухо Элаи. — Его рассудок помутился от долгого сна.

— Узрите же новый Ампридатвир! — властно гремел голос. — Взгляните на него в первый и в последний раз. Ибо сейчас вы умрете! Вы оказались недостойны вашей истории — недостойны поклоняться новому богу, Роголу Домедонфорсу. Рядом со мной стоят двое, которым предстоит стать основателями нового народа…

Юлан Дхор вздрогнул. Что? Ему придется жить в Ампридатвире под пятой обезумевшего сверхсущества? Нет уж, увольте. К тому же он может никогда больше не оказаться в столь манящей близости от его мозга. Одним движением он выхватил меч и метнул его в прозрачный студенистый цилиндр. Ужасный звук, какого доселе еще не слыхивала Земля, сотряс воздух. Мужчин и женщин, столпившихся на площади, охватило безумие.

Пронизывавшие город щупальца Рогола Домедонфорса забились в отчаянной агонии, точно лапы раненого насекомого. Величественные башни начали рушиться, и ампридатвирцы с криками кинулись врассыпную.

Юлан Дхор с Элаи бросились к террасе, на которой оставили летучий корабль. Позади послышался хриплый шепот — сорванный голос.

— Я… еще… жив… пока! Если все остальное, если все мои мечты разбиты… я убью вас обоих…

Они забрались в летучую повозку. Юлан Дхор поднял ее в воздух. Чудовищным усилием щупальце прекратило бешено колотиться и дернулось им наперехват. Юлан Дхор увернулся, метнулся прочь. Щупальце рванулось наперерез. Юлан Дхор всем телом налег на рычаг скорости, и за бортом корабля запел и засвистел ветер. Прямо за ними тянулась дрожащая черная рука умирающего бога, силящаяся ухватить спасающуюся бегством мошку, которая так сильно его ужалила.

— Ну, еще немножечко! Немножечко! — молил Юлан Дхор летучую повозку.

— Поднимайся выше, — прошептала девушка. — Выше… скорее…

Юлан Дхор задрал нос корабля, машина стала набирать высоту, рука было последовала за ними — исполинская конечность, упорно стремящаяся в небо, черная радуга, берущая начало в далеком Ампридатвире. Но неожиданно Рогол Домедонфорс испустил дух. Рука обратилась в облачко дыма и медленно развеялась над морем. Юлан Дхор гнал свой корабль на всей скорости, пока остров не исчез за горизонтом. Тогда он замедлил полет, вздохнул, успокоился. Элаи внезапно бросилась ему на грудь и истерически разрыдалась.

— Тихо, девочка, тихо, — приговаривал Юлан Дхор, нежно ероша ее чудные волосы. — Мы в безопасности и никогда больше не вернемся в этот треклятый город.

Вскоре она утихла.

— Куда мы теперь?

Юлан Дхор обвел их корабль полным сомнения взглядом, что-то прикидывая.

— Кандиву придется обойтись без магии. Впрочем, у меня найдется что ему порассказать. Летучую повозку он определенно пожелает забрать себе. Но я что-нибудь придумаю, придумаю…

— Почему мы не можем просто лететь на восток, все дальше, дальше и дальше, пока не прилетим туда, где восходит солнце, и там, возможно, отыщем тихий луг, на котором растут плодовые деревья…

Юлан Дхор устремил взгляд на юг и подумал о Каиине с его тихими ночами и днями цвета вина, о просторном дворце, служившем ему жилищем, о ложе, с которого открывался вид на бухту Санреале, о древней оливковой роще и буйстве карнавалов.

— Элаи, тебе понравится Каиин, — прошептал он девушке.