Онлайн чтение книги Эльфийские камни Шаннары The Elfstones of Shannara
Глава 3

В час, когда первые солнечные лучи едва позолотили горизонт, Андер Элесседил вышел из дома и направился к королевскому дворцу. Конечно, как младший сын короля Эвентина он мог бы жить во дворце, но еще несколько лет назад он поселился в отдельном домике неподалеку, где, как ему казалось, он будет независим. Теперь он сомневался, правильно ли поступил: все внимание отца и без того было отдано старшему сыну – Ариону, и Андер мог не опасаться посягательств на свою свободу.

Он вдохнул свежесть утреннего воздуха и сдержанно улыбнулся. Подходящий денек для верховой прогулки – что ж, давно пора поразмяться.

Он уже не юноша, ему сорок: у глаз морщины и глубокая складка пролегла между бровями, но движения все еще легки и проворны, да и худое лицо становилось почти мальчишеским, когда он улыбался. Правда, теперь это случалось все реже.

В саду он увидел старого Вента, королевского садовника. Приветствуя Андера, старик медленно выпрямился, потирая уставшую спину.

– Доброе утро, принц. Славный денек.

– Просто прекрасный, Вент. Что, опять спина?

– Так, иногда ломит. – Старик осторожно потер поясницу. – Я думаю – возраст. Но я еще буду посильнее тех ребятишек, которых мне дали в помощники.

Это было истинной правдой. Вент мог бы уже давно уйти на покой, но он упорно продолжал работать.

Стражники у главных ворот кивнули принцу, и он кивнул в ответ, обходясь без особых формальностей. Отношение к Ариону, наследному принцу, конечно же, было особым, но Андер попроще, да и его положение при дворе было несколько ниже.

Он шел к конюшням, как вдруг грохот копыт и громкий крик нарушили утреннюю тишину. Андер отпрянул в сторону, и серый конь Ариона, едва не задев его, остановился на дорожке. Конь еще не успокоился от бешеной скачки, а Арион уже спрыгнул на землю. Два брата стояли лицом к лицу: темноволосый, небольшого роста Андер и Арион, высокий блондин, поразительно похожий на отца. Он был гордостью и радостью Эвентина – великолепный атлет, в совершенстве владеющий любым эльфийским оружием, непревзойденный охотник и наездник. Плюс ко всему – неотразимое обаяние, недостаток которого Андер всегда ощущал в себе.

– Куда путь держишь, братец? – Как обычно, при разговоре с младшим братом в голосе Ариона звучали насмешка и легкое презрение. – На твоем месте я бы не стал беспокоить отца. Мы вчера допоздна засиделись за делами, и он еще спал, когда я заглянул к нему утром.

– Я иду на конюшню, – спокойно ответил Андер. – И не собираюсь никого беспокоить.

Арион усмехнулся, затем легко взлетел в седло и уже сверху сообщил:

– Ну ладно, мне нужно в Саранданон на несколько дней. Люди из дальних селений встревожены – ходят какие-то слухи о гибели, которая ожидает всех нас. Полный бред, конечно, но их надо успокоить. Только не обольщайся. Я успею вернуться до того, как отец отправится в Кершальт. – Он ухмыльнулся. – А пока, братишка, присмотри за делами.

Он дернул поводья и понесся к воротам. Андер выругался про себя и отвернулся. Желание покататься на лошади пропало.

Лучше бы ему поехать с отцом одному, без Ариона. Укрепление дружеских отношений между троллями Кершальта и эльфами было очень важным и деликатным делом. Вести переговоры надо осмотрительно и аккуратно. Арион был слишком нетерпелив и дерзок для этого; он ни во что не ставил чужое мнение и мог все испортить. Конечно, Андер был не столь умен и ловок, как брат, и ему недоставало стремления быть первым во всем, но он был благоразумен и терпелив и уже не раз успешно проводил дипломатические переговоры.

Андер пожал плечами. Какой смысл теперь думать об этом? Арион частенько ездил вместо него и раньше. Ведь когда-нибудь он станет королем, ему надо уже сейчас, пока жив Эвентин, учиться управлять государством. Что же, наверное, это правильно.

Когда-то они с Арионом были близки. Тогда еще был жив Айне – младший из сыновей Эвентина. Одиннадцать лет назад Айне погиб на охоте, и после этого отношения Андера и Ариона как-то сами собой ухудшились. Амбель, младшая дочь Айне, обратилась за поддержкой к Андеру, а не к Ариону, и ревность старшего брата нашла выход в плохо скрываемом презрении. Затем, когда Амбель отказалась от чести избранничества, Арион усмотрел в этом влияние Андера, и его плохо скрываемое презрение перешло в хорошо скрываемую враждебность. Андер подозревал, что и отца настраивают против него, но ничего не мог сделать.

В глубокой задумчивости он направился к своему дому, как вдруг негромкий оклик заставил его обернуться.

– Принц, постойте!

Андер с удивлением смотрел, как к нему со всех ног бежит юноша в белом плаще. Это был избранник, рыжеволосый Лорен – так, кажется, его зовут? Странно, что в это время он не в Садах, очень странно. Андер ждал, когда запыхавшийся эльф приблизится.

– Мой принц, я должен видеть короля, – задыхаясь, проговорил юноша, – но они не пустили меня, сказали: попозже. Вы не можете провести меня сейчас?

Андер замялся:

– Король еще спит…

– Но мне надо сейчас. Пожалуйста! Это очень важно, – настаивал Лорен с отчаянием в дрожащем голосе.

Андер медлил: что же могло быть настолько важным?..

– Лорен, если с тобой что-то случилось, может быть, я…

– Не со мной, мой принц. С Элькрис!

Андер больше не колебался.

– Пошли.

Они повернули обратно ко дворцу. Стражники у ворот с удивлением смотрели им вслед.

Гаел, юный паж Эвентина Элесседила, отрицательно покачал головой – в темном плаще он выглядел каким-то бесформенным, – стараясь не встречаться глазами с принцем.

– Я не смею его будить, принц Андер. Король ясно сказал: не беспокоить его, что бы ни случилось.

– И кто бы ни пришел? – вкрадчиво спросил Андер. – Даже Арион?

– Арион уехал… – начал было Гаел, но тут же умолк. На его лице отразились растерянность и отчаяние.

– Вот именно. Но я пока здесь. Или ты всерьез собираешься не пустить меня к отцу?

Гаел молчал. Тогда Андер решительно шагнул вперед и распахнул дверь спальни. Юный паж бросился за ним:

– Я сам. Пожалуйста, подождите здесь.

Через минуту он вышел с озабоченным лицом.

– Король примет вас, принц Андер. Но пока только вас.

Когда Андер вошел, король еще лежал в постели. Он кивнул сыну, затем велел Гаелу принести одежду. Поеживаясь от утренней прохлады, он быстро оделся, плотно затянув широкий пояс.

Хотя Эвентину Элесседилу было уже восемьдесят два года, его здоровью мог позавидовать любой юноша. Тело его было крепким и гибким, а рука – достаточно твердой, чтобы меч в этой руке стал грозным оружием для любого врага. Он был решителен и непреклонен, если того требовали обстоятельства, а они того требовали. Ум его не утратил живости и остроты и того замечательного чувства гармонии, которое всегда было присуще Эвентину, – способности видеть дело со всех сторон, судить обо всем по существу и выбирать единственно правильный путь, который принесет наибольшую пользу ему самому и его народу. Поэтому он и был великим королем. Андер имел все основания думать, что и он унаследовал от отца этот дар, в котором, правда, при данных обстоятельствах пропадала всякая необходимость.

Король подошел к дальней стене комнаты, раздвинул занавески и открыл окна, из которых был виден лес. Мягкий свет и утренняя свежесть ворвались в комнату. В глубине спальни Гаел бесшумно зажигал масляные лампы, чтобы прогнать остатки темноты из дальних углов. Эвентин задержался у окна, пристально глядя на свое отражение в стекле: блестящие глаза поразительно голубого цвета были строгими и проницательными – глаза человека, который пожил на свете и повидал немало горя. Он вздохнул и повернулся к сыну…

– Итак, Андер, что все это значит? Гаел что-то говорил об избраннике, о каком-то сообщении…

– Да, мой король. Избранник говорит, что принес весть от Элькрис.

– От Элькрис? – Эвентин нахмурился. – Когда это было последний раз – семьсот лет назад? Что за весть?

– Он мне не сказал. Он хочет говорить только с тобой.

Эвентин кивнул:

– Пусть говорит. Впусти его, Гаел.

Гаел поклонился и торопливо вышел, оставив дверь слегка приоткрытой. Через секунду огромный лохматый пес скользнул внутрь и бесшумно подкрался к королю. Манкс, старый друг Эвентина. Они вместе вот уже десять лет, мало кто был так близок к королю и так же ему предан. Эвентин нежно потрепал пса по седой голове, провел рукой по спине, по бокам.

– Седой, как я, – печально пробормотал он.

Двери широко распахнулись. Вошел Гаел, за ним – Лорен. Избранник чуть помедлил в дверях, нерешительно глядя на молодого пажа. Король кивком отпустил юношу. Андер тоже собрался было выйти следом, но отец велел ему остаться. На этот раз Гаел плотно закрыл за собой дверь. Лорен выступил вперед.

– Мой король, пожалуйста, простите… они думали, что я… что мне… – Он буквально давился словами.

– Мне не за что прощать тебя, – успокоил юношу король. Он прошел через комнату и мягко положил руку на плечо юного избранника. – Я знаю, это очень важно, иначе бы ты не оставил Сады. Вот, садись сюда и расскажи все по порядку.

Он испытующе посмотрел на Андера, потом подвел юношу к письменному столу в глубине комнаты, усадил его и сам сел рядом. Андер последовал за ними, однако остался стоять.

– Твое имя – Лорен? – спросил Эвентин.

– Да, мой король.

– Ну что же, Лорен. Теперь расскажи мне, что случилось.

Лорен выпрямился в кресле, его руки лежали на столе. Крепко сжатые пальцы побелели.

– Мой король, сегодня утром Элькрис говорила с избранниками, – начал он почти шепотом. – Она сказала… она сказала, что умирает.

Андер похолодел. Король же, казалось, никак не отреагировал на это сообщение, он неподвижно сидел на месте, и только его глаза впились в собеседника.

– Быть может, это ошибка, – произнес он наконец.

Лорен покачал головой.

– Это не ошибка, мой король. Она говорила со всеми. Мы… мы все это слышали. Она умирает. Запрет начал терять силу…

Король медленно поднялся и молча подошел к раскрытому окну. Манкс, свернувшийся на кровати, встал и подбежал к нему. Король машинально опустил руку и потрепал пса по седым ушам.

– Ты уверен в этом, Лорен? – спросил Эвентин, глядя в окно. – Совершенно уверен?

– Да… да.

Лорен плакал тихо, беззвучно, закрыв руками лицо. Эвентин не обернулся к нему; он пристально, не отрываясь, смотрел на лес. На свой дом. На их дом – лес.

Андер уставился в одну точку: ужас того, что он только что услышал, постепенно доходил до него. Элькрис умирает! Запрет теряет силу. Зло снова свободно. Хаос, безумие, война! И в итоге – уничтожение всего.

Когда-то он очень тщательно изучал историю.

Очень давно, еще до Великих войн, до расцвета древнего мира, до того как на земле появились люди, шла великая битва Света и Тьмы. Эльфы сражались на стороне Света. Война была долгой, опустошающей, ужасной. Добро тогда победило. Но природа поверженного зла такова, что его нельзя полностью уничтожить, его можно только изгнать за пределы мира. Тогда же эльфийские мудрецы, соединив всю силу своей магии с жизненной силой самой земли, создали Элькрис и дали ей власть над Запретом, который удерживал силы зла в заточении, не давая им снова выйти на землю. И пока Элькрис жива, зло не может возвратиться сюда. Но в летописях сказано, что это не будет длиться вечно, ибо нет в мире силы столь великой, что окончательно победит смерть. Поколения сменялись поколениями, и постепенно стало казаться, что Элькрис бессмертна – единственный островок надежности и спокойствия в бурной реке жизни. Казалось, так будет всегда.

Король резко обернулся, напряженно поглядел на сына, затем снова сел к столу, уверенно взяв Лорена за руку.

– Расскажи мне все, что она говорила тебе, Лорен. До мельчайших подробностей. До единого слова.

Избранник молча кивнул. Глаза его снова были сухи, лицо спокойно. Андер подсел к ним. Король в ожидании откинулся на спинку кресла.

– Мой король, вам известно, как она говорит с нами? – осторожно спросил Лорен.

– Я был избранником, Лорен.

Андер с удивлением поглядел на отца. Он не знал этого. Лорен же, наоборот, воспринял слова короля как должное. Он кивнул и повернулся к Андеру:

– Голос ее не звучит как наши голоса. В сознании словно возникают образы. Это не похоже на слова, скорее мы сами истолковываем привычными словами те мысли, что она стремится донести до нас. – Он помолчал, затем снова обратился к Эвентину: – Я… мой господин, до сегодняшнего утра Элькрис ни разу не говорила со мной. Она говорила со всеми нами только в день нашего избрания. Все, что мы знали об этом, основывалось лишь на летописях ордена и на том, чему нас учили старшие избранники. Поэтому сегодня я немного растерялся.

Эвентин ободряюще кивнул, и Лорен продолжал:

– Элькрис говорила с нами очень долго. Она призвала нас и открыла, что должно произойти. Не все образы были ясны, но то, что она умирает, поняли все. Ее время на исходе; мы думали, что это невозможно, но это так. Разрушение уже началось. Запрет теряет силу вместе с ней. Есть только одна возможность – возрождение.

Эвентин выпрямился и крепко сжал руку избранника. Потрясенный и обескураженный услышанным, Андер тоже совершенно забыл об этой возможности. Возрождение! Об этом говорится в древних летописях: Элькрис может возродиться и сохранить Запрет. Может.

– Значит, еще есть надежда, – прошептал принц.

Эвентин пристально смотрел на юношу.

– Что мы должны сделать?

Лорен покачал головой.

– Мой король, сегодня Элькрис вверила свою судьбу избранникам. Только мы можем помочь ей. Я не знаю почему, но это так. Образы истолковываются однозначно. Одному из нас она отдаст свое семя – кому, мы пока не знаем, она не показала. Он должен будет отнести ее семя к источнику жизненной силы земли – она назвала его: Источник Огненной крови. Семя нужно опустить в огонь, затем принести обратно и посадить на месте старого дерева. Тогда новая сила заменит старую, и Элькрис возродится.

Подробности этой легенды вспомнились Андеру. Все – как сказано в древних летописях, написанных странным, символическим языком старинных легенд, уже забытых многими, а многим и вообще неизвестных.

– Источник Огненной крови – где он? – спросил принц.

Лорен ответил печальным взглядом.

– Она указала место, мой принц, но… мы не смогли его узнать. Образы были какие-то смутные, неуловимые, как будто она сама не могла точно вспомнить. Нет, скорее не могла выразить более определенно.

Голос Эвентина был странно спокойным:

– Расскажи мне все, что она показала вам. Ничего не упусти.

Лорен кивнул.

– Какой-то дикий край, окруженный горами и топями. Густой туман то появлялся, то исчезал. И в центре – одинокая вершина, а в ней – лабиринт туннелей, ведущий в глубь земли. Где-то внутри была дверь из стекла, которое нельзя разбить, за дверью – Источник Огненной крови.

– И ни одного названия? – настойчиво спросил король.

– Только одно. Но мы не знаем его. Оберег – так она назвала лабиринт в горе.

Оберег? Андер порылся в памяти, но название ничего не говорило ему.

Эвентин взглянул на сына и тоже покачал головой. Затем поднялся, отошел было от стола, но вдруг резко остановился и вернулся к Лорену.

– Ты все сказал? Может быть, какая-нибудь мелочь, незначительная на первый взгляд?

– Нет. Это все.

– Хорошо, Лорен. Ты правильно сделал, что сразу же пришел ко мне. А теперь подожди немного за дверью.

Когда дверь за избранником закрылась, король медленно опустился в кресло. Его лицо как-то внезапно постарело – стало лицом старика, очень дряхлого и очень усталого. Манкс подошел к хозяину, сочувственно подняв лохматую морду. Эвентин тяжело вздохнул и погладил пса по голове.

– Я слишком долго живу, – пробормотал он. – Как мне защитить мой народ, если Элькрис умрет? Я король, я обязан спасти своих подданных. Что ж, с этим я согласен. Но впервые в жизни я хочу, чтобы было как-то иначе… – Он поднял голову и посмотрел в глаза сыну: – Мы сделаем все, что в наших силах. Поскольку Арион в отъезде, мне нужна твоя помощь. – (Андер вспыхнул от обиды, хотя и понимал, что отец вовсе не хотел задеть его.) – Пойдешь с Лореном и подробно расспросишь избранников. Может быть, удастся узнать что-то еще. А я пока просмотрю летописи.

– Ты думаешь, там что-нибудь есть? Или на старых картах? – с сомнением спросил Андер.

– Нет. Ты же сам недавно перечитывал их. Но что мы еще можем сделать? Если мы хотим найти Источник Огненной крови, нам надо знать о нем побольше.

Он кивнул, отпуская сына. Андер вышел и вместе с Лореном направился в Сады, где их ждали остальные избранники. Принц подробно расспросил их, пытаясь узнать больше о таинственном Обереге. Узнать так ничего и не удалось. Но, как сказал отец, что еще они могли сделать?