Онлайн чтение книги The Game. Игра The Game
1978. Нулевой позвонок

В самом деле, поскольку цифровая революция – скопление довольно различимых явлений и событий, ее хребет, спинной или горный, вполне возможно изобразить: одни вершины выше, другие ниже; геологические формации, вышедшие наружу в результате подземного толчка, природу которого мы пытаемся установить. Начнем. Выделим некий символический НУЛЕВОЙ ПОЗВОНОК. Не ждите чего-то особо торжественного: я имею в виду всего лишь видеоигру.

Она называлась Space Invaders , «Космические пришельцы». Родившиеся в новом тысячелетии, возможно, и не знают, что это такое. А я знаю, поскольку играл в нее: мне было двадцать лет и, необъяснимая вещь, совершенно нечего делать. Игру изобрел японский инженер по имени Нишикадо Томохиро. Нужно было стрелять по пришельцам, которые падали с неба, как дурачки, все подряд, предсказуемо, но подавляли массой. По мере того как они опускались, скорость падения увеличивалась: когда они тебя настигали, начиналась полная неразбериха.

Графика была, с нынешней точки зрения, убогая: пришельцы (в Италии их называли марсианчиками ) были похожи на пауков, нарисованных слабоумным. Картинка была строго двухмерная и черно-белая. Некрологи в газетах случались более живописные.

Домашних компьютеров тогда не было, так что в «Космических пришельцев» ходили играть в некоторые общественные места (даже иногда и в бары), где стояло устройство, чьи размеры мне сейчас кажутся несообразными: втиснутый в тумбочку экранчик размером с маленький телевизор и простейшая консоль с тремя клавишами, или, в более усложненных версиях, джойстик и пара клавиш.

Ты слегка наклонялся, вставлял монету в специальную прорезь, нажимал на play и начинал барабанить по клавишам, стреляя как сумасшедший. В Японии нужно было вставить монету в 100 иен: в «Космических пришельцев» играло столько народу, что такие монеты исчезли из обращения, и Государственный монетный двор был вынужден их начеканить еще.

Это событие может нам о чем-то поведать, но только если мы восстановим в памяти две игры, которыми комплектовались бары до того, как явилась траурная тумбочка «Космических пришельцев»: настольный футбол и флиппер.

Вот мы и добрались до сути дела.

Если сделать шаг назад, даже два шага, вы увидите последовательную смену игр, которая, как ничто иное в мире, заставит вас ПОЧУВСТВОВАТЬ, даже прежде, чем понять, суть цифровой революции.

Друг дружку последовательно сменяли: настольный футбол, флиппер, «Космические пришельцы».

Не делайте такое лицо: доверьтесь мне.

И как следует изучите все три игры, прочувствуйте физически их смену, попробуйте мысленно в них сыграть, в одну, потом в другую, потом в третью. Вы ощутите, что с каждым разом что-то растворяется, уходит, и все становится более отвлеченным, легким, текучим, искусственным, быстрым, синтетическим. Происходит мутация. Очень похожая на ту, которая привела нас от аналогового принципа к цифровому.

Ничего особо заумного: все на уровне ощущений. В настольном футболе ты ладонью чувствуешь удары, слышишь звуки, вполне естественные, механические, все вполне реально, мячик существует на самом деле, ты физически устаешь, двигаешься, потеешь; во флиппере что-то меняется, игра происходит за стеклом, звуки большей частью воспроизведенные, электрические, расстояние между тобой и мячиком увеличивается, все сосредоточено на двух клавишах, которые позволяют отдаленно прикоснуться к мячику, испытать что-то вроде половинчатого ощущения. Движения рук, которые в настольном футболе могут быть стремительными или размеренно неторопливыми, здесь сведены к работе двух пальцев: существует некоторое количество опций, но оно ограниченно, и, по сути, они доступны только самым опытным игрокам. Что до тела, то оно всего лишь присутствует при игре, практически исключенное из самой важной ее части: пережиток былого – круговое движение тазом, вроде бы помогающее подхватить мяч и в то же время испытать жалкое подобие сексуального возбуждения; по той и иной причине злоупотреблять им было запрещено.

А теперь ты садишься играть в «Космических пришельцев».

Тело? Его больше нет. Не осталось ничего физического в строгом смысле этого слова, мячик (марсианчики) совсем нереален, как и звуки. Экран, которого в настольном футболе вовсе не было, а в флиппере на нем всего лишь подсчитывались очки, здесь поглотил все, ИЗОБРЕТАЯ поле игры. Все в нем нематериальное, рисованное, опосредованное. Если там и есть какая-то реальность, она предлагается как изображение за стеклом, и я не могу изменить ее иначе, как подавая извне обезличенные, однозначные команды. На бумаге это предстает таким холодным, принужденным, удушающим, в конечном итоге унылым; но теперь сядьте-ка за игру и почувствуйте, как внезапно исчезает трение, каким блестящим, глянцевым предстает поле, как легко движутся руки, текут сплошным потоком команды, тотчас исполняемые; всякая игровая ситуация сводится к своей сути, система работает бесперебойно, можно всецело сосредоточиться и действовать, не снижая скорости. Уверен, вы начинаете понимать, почему монетки исчезли из обращения.

Теперь вернитесь на долю секунды к рычажкам настольного футбола. Вы содрогнулись, правда? Как будто вас вырвали из сеанса медитации и поместили в бар, полный криков и споров: все внезапно становится таким плотным, громоздким, неопределенным и раздражающе настоящим… Не то чтобы одно было лучше другого, этого нельзя сказать, но это разные вещи, именно разные. Где вы почувствуете себя более включенными в игру, более живыми, полнее выражающими себя?

Порезвитесь немного с настольным футболом и возвращайтесь, благословясь, к консоли «Космических пришельцев».

Можете походить туда и сюда, даже останавливаясь время от времени на промежуточной станции флиппера.

Отнеситесь к этому серьезно.

Чувствуете переход?

Именно ПЕРЕХОД: смещение центра тяжести, вокруг которого выстраивается происходящее; перетекание деталей из одной части пейзажа в другую, и, наконец, перестановка ваших способностей, возможностей, ощущений, эмоций. СУЩНОСТНОЕ ИЗМЕНЕНИЕ ОПЫТА.

Всего-навсего три игры, но сколько разных вещей продвинулось на пути от самого старого к самому новому.

Не теряйте времени, пытаясь рассудить, что лучше, что хуже: сосредоточьтесь и попытайтесь охватить этот переход единым обобщающим взглядом, единым ощущением. Особенно ощущением.

Получилось? Прекрасно. Вы сейчас чувствуете, как вас уносит приливом: это характерно для перехода от аналога к цифре. Вы ухватили самую суть, центральный нерв революции, которую мы совершаем. Ее базовое движение. Если угодно, ее секрет.

«Космические пришельцы», скромная игрушка для праздных людей, – один из первых геологических следов подземного толчка. Ее сердцевина, помимо всего прочего, уже была полностью цифровой: программное обеспечение, помещенное на плату. Если представить себе, что цифровая революция имеет спинной хребет, это можно признать первым позвонком. Она выступает почти незаметно под кожным покровом мира, но пальцы чувствуют ее, глаза видят. Она существует. Это только начало.

ПРИМЕЧАНИЕ. Чтобы у вас сложилось представление о работе, которая нам предстоит, поговорю еще немного об этом позвонке: обсудим его так, как будем обсуждать весь спинной хребет цифровой революции, – как руины, как археологический раскоп, где можно обнаружить следы скрытой цивилизации. Нужно искать ископаемые остатки какой-то предшествующей жизни. Коды духовной революции, породившей все это.

Легче предпринять этот шаг, нежели объяснять его. Вот я и соскабливаю отложения времени с первого позвонка и получаю ценные данные.

ВО-ПЕРВЫХ: по сравнению с обычным настольным футболом и флиппером игра «Космические пришельцы» устанавливала революционную позу, как для тела, так и для духа, невероятно обобщенную и жестко упрощенную: человек, консоль, экран. Человек/клавиатура/экран. Пальцы на клавиатуре, глаза на экран. Команды, отдаваемые движениям пальцев, результат, подтверждаемый взглядом на экран. Добавьте немного звука, чтобы система стала более функциональной. Это ничего вам не напоминает? Именно в такой позе, как для тела, так и для духа, мы теперь проводим почти все свое время. Не меняя ее, производим любые операции: как заказываем номер в гостинице, так и признаемся в любви. Если угодно, эта поза наилучшим образом определяет эру цифровых технологий. Даже переход на тачпад не поколебал ее. Не то чтобы позу эту изобрели «Космические пришельцы», понятное дело, но, возможно, в этой игре она впервые проявилась в открытую, вошла в жизнь по-настоящему значительного количества людей. Чтобы вы поняли, первый более-менее распространенный персональный компьютер (но ему далеко до популярности «Космических пришельцев» и так называемых аркадных игр), выпущенный в 1982 году, назывался Commodor-64. Первый Mac – а он рядом с «Космическими пришельцами» все равно что кафедральный собор рядом с малой часовенкой – появился в 1984 году. Первого смартфона, о котором узнала широкая публика, нужно ждать еще двадцать один год: до 2003-го. Так что, если вы прокрутите ленту назад в поисках момента, когда эта поза – человек/клавиатура/экран, спаянные в единое существо, – вошла в жизнь громадной массы людей, то что вы найдете? «Космических пришельцев», полагаю. И прочие игры такого типа.

ЧТО МЫ ИЗ ЭТОГО ПОЧЕРПНЕМ. То, что, так или иначе, в нулевом позвонке, в его ДНК, уже содержится поза, которую ждет великое будущее; ее мы обнаружим в большей части геологических формаций, составляющих то, что называется цифровой революцией: человек/клавиатура/экран, спаянные в единое существо. В такой позе я пишу эту книгу. [Не в такой, вероятно, вы ее читаете: честь и слава бумажной книге, которая все еще сопротивляется какой бы то ни было мутации.]

ВО-ВТОРЫХ: настольный футбол как вещь обладал определенным достоинством, флиппер отличался своеобразной красотой, тумбочка с «Космическими пришельцами» вызывала тошноту. Зато настольный футбол вряд ли мог быть чем-то еще, кроме настольного футбола, ты разве что мог перекрасить футболки у игроков; флиппер можно было обставить по-разному [от фантастического окружения до полуголых дамочек], можно было даже немного усложнить подачи, замедлить или ускорить темп, но в общем и целом все было одно и то же, мяч подскакивал и опускался, точка. А вот внутри жуткой тумбочки «Космических пришельцев» ЗАКЛЮЧАЛАСЬ БЕСКОНЕЧНОСТЬ: как только была установлена поза человек/клавиатура/экран, исчезли любые границы – все игры мира содержались внутри, достаточно было поменять программу. Можно было даже разглядеть, прозревая будущее, игру «Фифа 18» и «Зов долга». Достаточно было улучшить графику, прибавить несколько функций и использовать более продвинутую аудио- и видеотехнологию, и появилась красивая вещица, которую стали с успехом выпускать через пятнадцать лет: игровая консоль Play Station, 1984 год.

ЧТО МЫ ИЗ ЭТОГО ПОЧЕРПНЕМ. То, что в нулевом позвонке, в его ДНК, уже содержится движение, которому суждено великое будущее и которое мы обнаружим в большей части геологических формаций, составляющих то, что мы называем цифровой революцией: вместо того чтобы порождать много прекрасных и разнообразных миров, ты употребляешь время на то, чтобы изобрести одну-единственную среду, куда можно поместить все миры, какие ни есть. Иными словами: не тратишь время на то, чтобы доводить до совершенства вещи, которые не способны к развитию, а стараешься изобрести вещи, развивающиеся бесконечно, ибо они задуманы, чтобы вместить ВСЁ.

В-ТРЕТЬИХ: «Космические пришельцы» были ИГРОЙ. Не знаю, постигаете ли вы всю прелесть того, что это явление в себе заключает. Практически подземный толчок, от которого кора привычек обитателей земной поверхности покрывается трещинами, впервые, или почти впервые, дает о себе знать в тот момент, когда они, эти обитатели, надевают тапочки, посылают все к чертям и принимаются за игру. Я нахожу это обстоятельство ошеломительным. Задаюсь вопросом, была ли то случайность. Конечно, мне нравится думать, что день, когда мы решили опрокинуть стол и совершить эпохальную революцию, был выходным. Мы бродили по траве босиком с банкой пива в руке.

ЧТО МЫ ИЗ ЭТОГО ПОЧЕРПНЕМ. Что в нулевом позвонке, в его ДНК, уже содержится склонность, которой суждено великое будущее и которую мы обнаружим в большей части геологических формаций, составляющих то, что мы называем цифровой революцией: порождать изменение, применяя инструменты, которые если и не являются играми, то очень на них похожи. Мы – праздничные божества, творящие в седьмой день, когда истинный бог отдыхает.

Ладно, пока достаточно. Вы понимаете, что если из одного маленького первого ребра можно вывести столько всего, мысль о том, чтобы изучить спинной хребет целиком, неодолимо заманчива.

Так что продолжать стоит. Следующая глава, следующий кусок хребтины, новые раскопы для изучения. Мне это начинает нравиться.