Онлайн чтение книги Игра в жизни The Game of Lives
Глава V. Истории на ночь

1

– Выхожу! – прокричала Хельга. – Я без оружия, и у меня есть предложение. Обещаю, вы заинтересуетесь.

Майкл вопросительно взглянул на друзей; те ничего не понимали. Глаза Сары и Брайсона сияли отраженным свечением голоформ, будто криптонитовые.

– Хватит разговоров! – прокричал Трэ. – У тебя три секунды!

Хельга быстрым шагом приблизилась к двери и, распахнув ее, вышла. Уолтер чуть было не ринулся следом за ней. Вид у него был донельзя злой.

– Идем глянем, – шепнул Брайсон, кивая в сторону окон и делая Саре и Майклу жест следовать за ним.

Под ногами хрустели осколки. Брайсон убрал из рамы остатки стекла и опустился на колени. Слева от него присел Майкл, справа – Сара. Оставалось надеяться, что темнота скроет их от глаз врага.

– …пустые угрозы, – ответил Трэ, светя Хельге фонариком в лицо. Остальные утилиты – человек пять-шесть – направили лучи в землю. – Мы все тут программы, и нас не дураками создавали.

Хельга вскинула руки над головой:

– Что ж, вы загнали нас в угол, а на кону – слишком многое. Не верите – я докажу, как высоки ставки. Можете взорвать нас, но запомните: сообщение уже отправлено. Вы погибнете. Навсегда.

Майкл не сумел разглядеть тех, кто стоял за спиной Трэ. Он, правда, узнал Джейни; были там и другие дети, среди которых – мальчик лет восьми-девяти.

Какое-то время рыжий бородач молча думал.

– О чем она говорит? – шепотом спросила Сара. – Какое сообщение? Как она может их убить?

– По-настоящему, – ответил Брайсон. – О чем-то мы с вами не знаем.

– Ежу понятно, – сострил Майкл. Грубить он не хотел, напротив, был полностью согласен с другом.

– Бойся! – Перед окном вскочила девочка, и Майкл от испуга чуть не лишился чувств. Брайсон упал, увлекая за собой Сару.

Сверкнув темными глазами на бледном лице, девочка истерически захихикала и снова исчезла во мраке. Майкл судорожно вдохнул.

– Тихо там! – прокричал Трэ. – Тина, живо отойди!

– Прости, босс. – Снова послышался безумный смех, и Тина, та самая бледная девочка, отбежала в сторону леса.

– Я тебя защитить хотел, – оправдывался перед Сарой Брайсон, когда они вернулись к окну. – Вдруг у нее пистолет был…

Сара в ответ закатила глаза и снова выглянула наружу. Хельга все еще вела переговоры, и ребята не хотели ничего пропустить.

– Ты блефуешь, – заявил Трэ. – Ты не сдаешься, а я не хочу больше тратить время. – Бородач обернулся к подручным: – Убить их, – до ужаса спокойно велел он. – Всех до единого. Я сыт по горло их трепом.

– Пора! – крикнула Хельга.

Женщина, что стояла подле Трэ, рухнула на землю, точно марионетка на обрезанных нитях. Блеснули в темноте белки закатившихся глаз.

Трэ мигом присел рядом и схватил ее за руку, проверил пульс. По выражению у него на лице все сразу стало ясно: женщина умерла.

2

Дыхание у Майкла перехватило. Следующие несколько секунд тянулись невыносимо долго. Утилиты пораженно взирали на соратницу, а потом разом обернулись к Хельге. Трэ вскочил на ноги, в руке у него блеснул нож.

– Ты что сделала? – проревел бородач, брызжа слюной и прижимая лезвие к горлу Хельги. – Говори, а не то твои прихвостни подохнут медленной и мучительной смертью.

Хельга была само спокойствие.

– Убьешь меня или кого-то из моих людей – тебе же хуже. Пока не уйдете, каждые полминуты будет умирать кто-нибудь из твоей шайки. Мои друзья во сне будут исполнять приказ, пока мы свободно не покинем территорию лагеря. Взорвете нас – умрете по-настоящему. Попытаетесь навредить еще как-то – ждите смерти. А теперь пошли прочь.

Уронив руку с ножом, Трэ попятился.

– Ты… ты…

Невероятно, и вот этот человек только что грозил им смертью?

– Что она сделала? – шепотом спросил Майкл.

– Не знаю, – ответила Сара, – но это, похоже, сработало.

Хельга твердо стояла на месте; казалось, она даже выросла и возвышалась над Трэ, пораженно взиравшим на нее снизу вверх.

– Мы клялись никогда так не поступать, – слабым голосом произнес он. – Клялись.

– Мы? – переспросила Хельга. – Кто это – мы? Наш альянс к вам вообще отношения не имеет, пытается спасти мир от того, что вы натворили. Вы думали решать за нас, так что пеняйте на себя. Прочь! Мне с вами говорить больше не о чем.

Она развернулась к Трэ спиной и, показывая, что не боится подлого удара, выдержала небольшую паузу. Лишь затем направилась обратно к бараку. Люди Трэ горячо зашептались между собой, но предводитель этого как будто не слышал – он неотрывно смотрел на дверь, за которой скрылась Хельга.

Кто-то похлопал Майкла по плечу, и он вздрогнул.

– В чем дело? – спросила Хельга.

Майкл хотел ответить, когда с улицы донесся крик. У ног Трэ лежала девочка, маленькая, из тех, что пришли с ним. Над бездыханным тельцем, тяжело дыша, стояла на коленях женщина. Видимо, она и принесла труп ребенка.

– Мертва, – в пустоту сказала женщина. – Рухнула на землю рядом со мной.

– И так будет каждые тридцать секунд! – грозно повторила Хельга из-за спины Майкла. – Уходите! Немедленно!

Трэ будто очнулся ото сна.

– Клянусь создателем, ты ответишь за это, утилита, – едва слышно пообещал он и развернулся. Вопреки ожиданиям Майкла, он не стал никого звать. Просто медленно пошел в сторону леса, а остальные потянулись следом. Утилиты растворились в чаще, словно призраки.

– Пора бы нам устроить сбор, – уже не так уверенно сказала Хельга. – Отвечать предстоит по всей строгости.

3

Собрались в старом кабинете в дальнем конце барака: тут были стол, стулья и кровать в углу.

– Присаживайтесь, – велела Хельга, устраиваясь за большим деревянным столом. На совет она пригласила Майкла, его друзей, родителей Сары, Уолтера и Эми. Сели все, кроме Уолтера – он остался стоять, скрестив на груди руки. – Знаю, ты расстроен, и я должна кое-что объяснить. Как и Майклу и всем остальным. Вы все заслуживаете знать, что только что случилось.

– Это ты верно заметила, – сказал Уолтер.

– Умерло всего двое, – со вздохом напомнила Хельга.

Уолтеру, впрочем, хватило, и он взорвался:

– Всего двое, говоришь?! Двое… Ты хотела сказать – четверо. Ты убила по-настоящему двоих людей, так чтобы умерло две утилиты. Погибло четверо, ушло навсегда. Ты, не посоветовавшись с нами, приняла решение, которое противоречит всему, о чем мы договаривались, создавая альянс. Лидер называется!

Хельга, вскочив на ноги, хватила ладонью по столу.

– Да! Именно! Я ваш лидер и поступила так, как должна была поступить. Уолтер, ты сам понимаешь: иначе могло погибнуть куда больше народу!

– Мы могли дать бой, – возразил Уолтер. – Могли бы отстоять позиции или сдаться и начать все заново. Или продолжить переговоры… Только не прибегать к тому, что сами предотвращаем!

– Нам выдвинули ультиматум, – уже спокойнее напомнила Хельга. – Я не могла позволить взорвать нас и заодно четверых человек, – она по очереди указала на Брайсона, Сару, Джерарда и Нэнси, – у которых нет резервных копий. Хочешь поговорить о настоящей смерти? Так вот, эти люди – наши друзья, и я не могла сидеть сложа руки и позволить им умереть. У меня не было выбора!

– Еще как был.

Хельга опустилась на стул:

– Жизней спасено больше, чем потеряно.

– Но…

Хельга не дала Уолтеру договорить.

– Довольно! – прикрикнула она. – Хочешь организовать переворот – валяй. Изложи свои доводы и устрой голосование. Я поступила так, как было необходимо, и пора уже двигаться дальше.

Уолтер не ответил, но и не ушел. Тяжело дыша, он потупил взгляд.

Майкл пораженно следил за спором, не понимая, что происходит. Важно было то, что, упоминая людей, Хельга указала на Брайсона, Сару и ее родителей, но… не на Майкла. Казалось бы, простой жест, а говорит о многом.

– Так, – перебил старших Брайсон, – раз и навсегда объясните нам, что значит «умереть по-настоящему»?

– Прямо и без обиняков, – кивнула Сара.

Сцепив пальцы, Хельга подалась вперед.

– Помните, что я говорила чуть ранее? Мы еще до конца не понимаем, как устроен весь процесс, но утилита не может жить в человеческом теле, если умрет сознание пользователя. Без сознания умирает само тело. Скорее всего, именно по этой причине Улей и существует.

Напряженно потирая ладони, Хельга глубоко вздохнула.

– «Убить по-настоящему» – значит уничтожить разум, хранящийся в Улье. Неважно чей – утилиты или человека. Убей содержимое соты в Улье – убьешь и сознание, окончательно. И если оно связано с телом здесь, наяву, то умрет и тело.

Помолчав немного, она продолжила:

– Впрочем, это лишь один способ убить кого-то по-настоящему. Смысл куда проще: умереть по-настоящему – значит погибнуть, не имея резервной копии. При этом неважно, где ты умрешь, в реальности или виртуальном мире. Разум человека, его память, его суть пропадают навсегда.

Майкл вообразил Улей. Как можно убить в нем чье-то сознание? Он представил себя парящим внутри этой махины: как он поджигает одну из оранжевых сот струей пламени из огнемета, как верещит, поджариваясь, чей-то разум.

Мотнув головой, он посмотрел на Хельгу:

– У меня есть еще копия?

Все разом уставились на него, а Хельга медленно кивнула.

– Как и у Джексона Портера, – продолжил Майкл. – То есть его можно вернуть в это тело, а меня – в жизнь внутри сна? Правильно?

Погрустнев, Хельга снова кивнула.

– Ты указала на Сару и остальных, потому что, если бы нас взорвали, только им грозила смерть по-настоящему? Мы вернулись бы каждый в свою программу, сохраненную в Улье. – Он сделал паузу. – Но только не мои друзья. – Он указал на Сару, Брайсона и Джерарда с Нэнси. – У них копии нет.

Последние слова прозвучали холодно и жутко. Хельга встала и, обойдя стол, присела на его крышку.

– Ты совершенно прав, Майкл. Когда я и остальные утилиты в этом штабе только объединились и воспользовались Доктриной смертности, мы кое-что обещали друг другу. В том числе – никого и никогда не убивать по-настоящему. Однако сегодня пришлось нарушить слово, потому что альтернатива показалась мне куда страшнее. Мне жить с этим выбором, но сейчас – время двигаться дальше. С твоей помощью, Майкл, мы одолеем Каина, того, кто за ним стоит, и эту группу изгоев, которые напали на нас сегодня.

Скрестив на груди руки, она потупила взгляд.

– Мы называемся Альянсом утилит. С тех самых пор как тебя отняли у меня, внутренняя жизнь виртнета стала разваливаться. Несколько утилит бежали из программ. На наших глазах Каин творил нечто такое, что мы терпеть не могли. Наша цель – восстановить прежний порядок, а лично я хочу вернуть тебя, Майкл. И, по-моему, задачи у нас совпадают. Я права?

Майкл посмотрел на Сару, которая с тех пор, как Трэ и его банда ушли, оставалась немногословной. Сара в ответ грустно улыбнулась краешком губ.

Майкл тяжело вздохнул:

– Да, мы тоже хотим остановить Каина, но, кажется, упускаем из виду нечто большее. Мало назвать Каина врагом. Надо выяснить, что творится на самом деле, и лучше всего начать поиски с Освященной Долины. Если получится прервать программу Доктрины смертности, то… хотя бы утилиты перестанут убегать из виртнета.

Хельга сцепила пальцы.

– А я хорошо тебя обучила. Улей – всего лишь хранилище, тогда как корень Доктрины именно там, куда ты так рвешься. – Она указала на дверь, ведущую в основное помещение. – Что ж, и мы не сидели без дела. У нас люди, симуляторы, голоформы… Мы трудились и готовы сделать следующий шаг.

На этот раз ответил Брайсон:

– Тогда просветите нас.

– А я хочу знать, что творится во внешнем мире, – добавила Сара. – Дела шли плохо уже до того, как нас подставила агент Вебер.

– Ответы есть, – сказала Хельга. – И есть кое-какие планы, но сперва нам надо отдохнуть. Если погрузимся в сон прямо сейчас, это нас всех истощит окончательно.

Как Майкл ни тревожился, как ни снедало его любопытство, он вынужден был согласиться. Хотелось прямо сейчас свернуться калачиком на полу и уснуть.

– Сперва я хотела показать тебе Улей, – произнесла Хельга, – но мы вроде как немного отвлеклись. – Она направилась к двери. – Для вас поставят койки, здесь и поспите, а утром все отправимся в виртнет, и я расскажу о наших планах. Увидите, чем мы располагаем.

Выходя из кабинета, она старательно избегала взгляда Уолтера.

4

Заложив руки за голову, Майкл лежал и смотрел в потолок. Постепенно начало казаться, что тени движутся, закручиваются, словно пытаются что-то скрыть. Майкл будто перенесся в виртнет.

– Ну что, народ, – сказал Брайсон с соседней койки. – Денек сегодня выдался очень странный.

Сара устроилась в другом конце кабинета, между родителями. Джерард к тому времени уже посапывал; Нэнси каждые пять минут убеждала ребят лечь спать, пока не заснула сама. Наконец скрипнула койка, послышались тихие шаги, мелькнула тень – и рядом на пол присела Сара. Она похлопала Майкла по руке.

– Странный – еще мягко сказано, – заметила она.

– Наше игровое прошлое ни в какое сравнение не идет, – добавил Брайсон.

Майкл приподнялся на локте. Близость Сары, исходящее от нее тепло помогли немного успокоиться.

– Вы двое, поди, меня ненавидите, – сказал он. – Жили себе беззаботно и весело, пока я не втянул вас в этот аттракцион ужасов.

– Опять ты за свое, – простонала Сара. – Что хорошего в том, чтобы жить в неведении, пока мир разваливается на части и его захватывают утилиты? А так мы можем хоть что-нибудь предпринять.

– В том-то и загвоздка, – произнес из темноты Брайсон. – Что именно мы можем предпринять? Ну, проберемся в Освященную Долину, ну, разрушим программу Доктрины смертности… Что помешает Каину или кому-то другому восстановить ее? Еще этот Улей, растет с каждой секундой. Сотрем мы его – и неизвестно, сколько людей погибнет. Смерть по-настоящему – это не хухры-мухры.

Сара потерла виски:

– Парни, может, ненадолго сменим тему? Поговорим о чем-нибудь веселом? Только не о Каине, утилитах, сне и массовом убийстве. Пожалуйста.

Майкл положил руку ей на плечо. Еще ни разу он не слышал от Сары столь славного предложения.

– Что такого можно обсудить? – спросил Брайсон. – Поделимся любимыми воспоминаниями из детства?

– Отличная мысль, – внезапно повеселела Сара. – Детство и обсудим. Брайсон, ты первый.

– Что? Ты серьезно?

– Как никогда.

Брайсон сел и упер локти в колени, но даже так он почти полностью оставался в тени.

– Ладно, сами напросились. Приготовьтесь, я разрушу ваши иллюзии: я не был вундеркиндом, будущим гением и умнейшим челом на Земле.

– А ты рискни, – пробормотал Майкл.

– Хорошо, – Брайсон потер ладони, – мне тогда было лет пять, хотя это не отменяет моей глупости. Серьезно, натворить такое способен только совсем безмозглый ребенок. Может, мне потом вшили имплантат, проапгрейдили, или я вообще утилита!

– Не смешно, – осадила его Сара. – И давай уже делись потрясающим опытом абсолютного кретинизма.

Зато Майкл нисколько не расстроился. Он давно смирился с тем, что он – утилита, и чем проще к этому относились друзья, тем легче чувствовал себя сам Майкл. Большая перемена к лучшему.

– Итак, Рождество, – продолжил Брайсон, – на улице снег идет, кругом огни, в гостиной – живая ель. Эх, какая ароматная она была! Отец срубил елку у меня на глазах – и, по-моему, даже на чужой земле, но это совершенно другая история. Короче, я был самым младшим из четверых детей: три брата и сестра, все они ушли в школу, а мама отправилась наверх вздремнуть. Сижу я, значит, один-одинешенек в гостиной, смотрю на гору подарков, а яркие обертки так и шепчут: открой нас, загляни внутрь, узнай, что кому мама с папой приготовили.

– Ты подглядел, кому что подарили? – спросила Сара. – И все? Тоже мне история, так все дети поступают.

– Я – нет, – возразил Майкл. – Я ведь еврей.

– Что-о? – рассмеялась Сара. – Правда? С чего ты взял?

– Мои родители елку не ставили.

– Прошу прощения, – подал голос Брайсон. – Можно мне закончить рассказ?

Сара рассмеялась, и у Майкла на душе полегчало еще больше. Как же он скучал по смеху Сары, по его серебристому звону.

Брайсон продолжил захватывающую историю:

– Короче, в тот тоскливый холодный, ветреный день в голову Дебилу Брайсону пришла гениальная мысль: если вскрыть подарки, а потом – никогда не догадаетесь! – спрятать обертки, мама не узнает, кто нашкодил. Сорвал я, значит, упаковку со всех коробочек – не только со своих, – и минут на двадцать ощутил себя счастливейшим ребенком. Затем сунул обертки за сушилку и, как истинный гений, вернул подарки под елку. Сел на диван и уткнулся в книжку. Наконец мама проснулась и спустилась на первый этаж. Я был уверен, что она ничего не заметит.

Брайсон выдержал театральную паузу, давая всем прочувствовать момент.

– Ого, – прошептала Сара. – Вот это попадос.

– И что дальше было?

– Мама враз все просекла, я аж офигел. Кинулась доставать обертки из-за сушилки, пока они не загорелись, а после снова завернула подарки – пока братья и сестра не пришли. Закончилось все хорошо.

– А тебе что было? – спросила Сара. – Мама, наверное, хотела одновременно смеяться и убить родное чадо?

Майкл беспечно хихикал: наконец, они просто сидят и болтают, как встарь.

– По-моему, мама все поняла, – объяснил Брайсон. – Увидела, что я и сам догадался, какую вселенскую глупость совершил. Смущение и груз вины на всю оставшуюся жизнь стали мне достойным наказанием, но мама, наверное, и правда хотела убить меня в припадке бешенства. Она всем эту байку рассказывает.

– Ну, – произнес Майкл, – должен признать, что это одна из самых интересных историй, какие я слышал. Я даже чувствую себя намного умнее и лучше, чем раньше.

– Само собой, – ответил Брайсон. – Кто следующий?

– Давайте я, – вызвалась Сара. – Сейчас расскажу, как я сделала пи-пи на мою тетушку.

5

Десять минут спустя Майкл хохотал как заведенный. Джерард не проснулся: от его храпа по-прежнему сотрясались стены. Зато Нэнси успела несколько раз шикнуть на ребят и напомнить Саре, мол, время ложиться в кровать. Сара отвечала, что скоро придет.

– Не может быть, не верю, – сказал Брайсон.

– Все так и было! – упрямо стояла на своем Сара. – Она спала на бабушкином диване, а я пошла во сне… по делам. Спроси у моих родителей.

– Но… законы физики… – не сдавался Брайсон. – Как ты равновесие-то удержала?

У Майкла от смеха болели щеки и грудь. Давненько он так не веселился – с тех пор как в его жизнь ворвался Каин.

– Думаю, пора закрыть тему, – сказала Сара. – Теперь очередь Майкла. – Она поерзала на полу, и в ее глазах блеснул отраженный свет с улицы. – Есть чем побить наши два рассказа?

Майкл сел, скрестив ноги, и потер затекшую руку, на которую все это время опирался.

– Не знаю даже… дайте-ка подумать.

Друзья так долго непринужденно болтали и смеялись, что в наступившей тишине ощутили себя очень неловко. Майкл даже знал почему.

– Странно вот так вспоминать свою жизнь. Я ведь даже не уверен, что у меня в голове – настоящие воспоминания. Какая-то часть моей жизни не пережита, а просто написана программистами.