Онлайн чтение книги История Рима от основания Города The History of Rome
КНИГА XXIII

1. (1) Ганнибал после битвы при Каннах, разграбив взятый лагерь, сразу же двинулся из Апулии в Самний; его звал в область гирпинов Стаций Требий, обещая передать ему Компсу11. Компса – город племени гирпинов в Южном Самнии в верховьях Авфида. Ср.: XXIV, 20, 5. . (2) Требий, уроженец Компсы, принадлежал к местной знати, но ему не давали ходу приверженцы дома Мопсиев, сильного покровительством римлян. (3) Когда прошел слух о сражении при Каннах, а Требий всем твердил о прибытии Ганнибала, то Мопсии со своими сторонниками ушли из города, город без боя сдался Пунийцу; его гарнизон впустили. (4) Ганнибал оставил там и всю добычу, и обоз; часть войска он поручил Магону, которому и велел принять города этого края, отпавшие от римлян, а верные римлянам принудить к отпадению. (5) Сам он через Кампанию пошел к Нижнему морю22. Т.е. к Тирренскому морю. , намереваясь осадить Неаполь – ему был нужен приморский город. (6) Войдя в область неаполитанцев, он расположил один отряд нумидийцев в засаде (дороги идут преимущественно ложбинами и петляют, неожиданно поворачивая), а другому велел гнать перед собой захваченную по деревням добычу и разъезжать перед городскими воротами. (7) Отряд казался малочисленным и беспорядочным; из города вынесся эскадрон всадников; нумидийцы, нарочно отступая, завлекли его в засаду, окружили и перебили бы всех, если бы вблизи в море не оказались рыбачьи лодки, на которых и спаслись те, кто умел плавать. (8) Несколько знатных юношей захватили и убили, в том числе и Гегея, начальника конницы, ожесточенно преследовавшего отступавших. (10) Осаждать город Пуниец не решился: его отпугнули стены, взять их было бы нелегко.

2. (1) Отсюда Ганнибал повернул к Капуе. Город жил счастливо и роскошно – судьба давно была к нему милостива, но все уже загнивало и простой народ считал свободой безудержное своеволие. (2) Пакувий Калавий, человек знатный и любимый народом, но наживший богатство нечистым путем, подчинил сенат себе и простому народу. (3) В год несчастного сражения при Тразименском озере [217 г.] он оказался правителем города33. Букв. «в высшей должности». На оскском языке (распространенном в Самнии, Кампании, Бруттии) она называлась «медикс тутикус» (первое из этих слов означало «судья», второе – «общественный», «общенародный»). В Капуе эта должность была годичной. По лицу, занимавшему ее, обозначался год (как в Риме – по консулам). Он был верховным жрецом, верховным судьей, главнокомандующим, ведал внешними сношениями и сооружением общественных зданий. См. также: гл. 35, 13; XXIV, 19, 1. и решил: пусть народ, искони ненавидевший сенат, воспользуется случаем и отважится на великий переворот – если Ганнибал придет в эти места с победоносным войском, пусть народ перебьет сенат и передаст карфагенянам город. (4) Калавий был человеком низким, но не до конца потерянным; он предпочитал быть хозяином в городе с городским укладом управления44. Т.е. в «городе-государстве» (как его часто называют нынешние историки), с нормальным для античной гражданской общины строем управления. , который без городского совета невозможен. Он придумал, как сохранить сенат и подчинить его себе и простому народу. (5) Созвав сенат, он предварительно заявил, что согласится отпасть от Рима только при крайней необходимости: (6) у него ведь дети от дочери Аппия Клавдия55. Этот Аппий Клавдий Пульхр был в 216 г. до н.э. военным трибуном (XXII, 53, 2), затем в 215 г. претором (в Сицилии – XXIII, 30, 18), в 212 г. консулом (XXV, 2, 4; 3, 1), в 211 проконсулом (XXV, 1, 2). Он принимал участие в осаде Капуи, был сторонником более мягкого наказания для побежденных капуанцев (XXVI, 15, 1), но вскоре умер от полученной под Капуей раны (XXVI, 33, 4). и дочь свою он выдал в Риме за Марка Ливия66. Марк Ливий Салинатор впоследствии прославился как один из консулов 207 г. до н.э., которые в битве при Метавре (река в Умбрии) одержали победу, ознаменовавшую поворот в ходе войны – XXVII, 45—51). (О первом консульстве 219 г. до н.э. см. примеч. 167 к кн. XXII). Его цензорство (совместное с Клавдием Нероном, коллегой по консульству 207 г.) было отмечено недостойной ссорой между недавними победителями. . (7) Но сейчас надвигается событие более страшное: чернь надеется, отпав от Рима, не просто убрать сенат прочь из города, нет она хочет, перебив сенаторов, вручить Ганнибалу с пунийцами город уже без сената. (8) И тут Калавий сказал сенаторам, что может спасти их, если они доверятся ему и забудут о городских несогласиях. Вне себя от страха сенаторы согласились. (9) «Я запру вас в курии77. Т.е. в здании сената. , будто я участник в задуманном преступлении – противиться замыслу злодеев напрасно – и найду способ спасти вас. Вот вам мое слово». (10) Слово было дано: выходя из курии, Калавий велел запереть ее и, оставив в преддверии стражу, приказал никого не впускать и не выпускать без его разрешения.

3. (1) Затем он созвал на сходку народ: «Вы часто, кампанцы, мечтали о возможности наказать низкий и ненавистный сенат. (2) Она налицо, и вам не надо, как мятежникам, рискуя жизнью, брать приступом сенаторские дома, сохраняемые клиентами88. О клиентах см.: примеч. 140 к кн. XXII. и рабами. Все сенаторы заперты в курии, брошенные, безоружные. (3) Ничего не делайте поспешно и наобум: я предоставлю вам право вынести приговор каждому – пусть каждый получит то, чего стоит, (4) но не торопитесь дать волю своему гневу: думайте, главное, о своем благополучии и пользе. И хотя, полагаю, вы и ненавидите этих сенаторов, вы все же не захотите остаться вовсе без сената: (5) ведь у вас должен быть либо царь – само это имя внушает отвращение, – либо, как в свободном городе, – совет. Вы должны заняться сразу двумя делами: убрать старый сенат и выбрать новый. (6) Я велю вызывать каждого сенатора особо и об участи каждого посоветуюсь с вами; как вы решите, так и будет. Прежде, однако, чем казнить преступника, назначьте вместо него новым сенатором мужественного и деятельного человека». (7) Он сел, в урну бросили таблички с именами сенаторов; как только вынулось чье-то имя, Калавий приказал привести этого человека из курии. (8) Услышав имя, люди стали кричать, что это бессовестный негодяй, достойный казни. «Вижу, – сказал Пакувий, – как вы порешили о нем; назначьте же вместо бессовестного негодяя сенатором (9) хорошего и справедливого человека». Сначала все молчали, не зная, кого бы предложить, (10) но затем, когда кто-то, преодолев смущение, назвал чье-то имя, тут же поднялся шум: (11) одни кричали, что они этого человека не знают; другие попрекали его низким происхождением и бесчестящей бедностью, грязным ремеслом или постыдным промыслом. (12) Еще больше обвинений посыпалось на второго и третьего человека, предложенного в сенаторы; становилось ясно, что люди сенатором недовольны, а предложить вместо него некого; (13) не тех же, кого называли только затем, чтобы они слушали о своем позоре. Все прочие были гораздо ниже и невежественнее упомянутых первыми. (14) Люди разошлись, говоря, что легче всего терпеть знакомое зло, и распорядились освободить сенаторов.

4. (1) Так Пакувий, убедив сенаторов в том, что они обязаны жизнью больше ему, чем простому народу, стал хозяином города уже с общего согласия – браться за оружие не пришлось.

(2) Сенаторы, забыв о своем достоинстве и свободе, стали льстить людям низкого звания: первые здоровались с ними, ласково приглашали их в гости, угощали отборными кушаньями, вели их дела в суде, всегда были на стороне простого люда, (3) будучи судьями решали тяжбу так, чтобы угодить народу и расположить его к себе. (4) В сенате все шло так, словно там собрались на совещание не сенаторы, а городская чернь. Горожанам и всегда было мило жить, роскошествуя – и не только по врожденной порочности, но и потому, что вокруг – и на земле, и в море – было неиссякаемое обилие разных прелестей и приманок; теперь же угодливость знати и своеволие черни дошло до того, что всякая мера прихотям и расходам была потеряна. Уже стали презирать и законы, и должностных лиц, и сенат, (6) а после каннского поражения стали пренебрегать даже властью римлян, которую прежде все-таки уважали. (7) Отпасть еще не собирались – знатные и влиятельные кампанские семьи были в свойстве с римлянами, (8) многие служили в римских войсках. Связь была крепкой – триста знатнейших кампанских юношей-всадников, выбранных римлянами, отправлены были для охраны сицилийских городов99. Принадлежавшие к знатнейшим семьям и рассеянные по сицилийским городам, они оказывались фактически заложниками. .

5.(1) Родители их и родственники с трудом уговорили сограждан отправить гонцов к римскому консулу. Он еще не прибыл в Канузий; его застали в Венузии1010. Сразу после битвы при Каннах (см.: XXII, 49, 14; 54, 1 и 6). ; при нем было небольшое число плохо вооруженных солдат. Хорошие союзники его пожалели бы; горделивые и неверные кампанцы к нему отнеслись с презрением. (2) Пренебрежение это еще увеличилось оттого, что он, ничего не скрывая, рассказал о несчастьи римлян. (3) Когда после заявили, что сенат и народ кампанский скорбят о всякой беде римлян и пообещали все, что нужно для войны, консул ответил: (4) «Вы, кампанцы, велите требовать от вас все, что для войны нужно; вы соблюли приличие в разговоре с союзниками, но вы не учитываете нашего теперешнего положения. (5) Что осталось у нас под Каннами? Или у нас что-то есть, и мы хотим от союзников только чего-то еще? Потребуем пехотинцев? А конница у нас есть? Нет денег? Только их нет? Судьба не оставила нам ничего, что было бы можно восполнить. (6) Легионы, конница, оружие, знамена, кони, люди, деньги, продовольствие – все погибло в день боя или на следующий день, когда мы потеряли оба лагеря. (7) Вам, кампанцы, придется не помогать нам, а почти что воевать вместо нас. (8) Вспомните, как когда-то ваших перепуганных предков загнали в город враги, и они боялись не только самнитов, но даже и сидицинцев1111. Напротив того, именно, помогая сидицинам, кампанцы и оказались втянутыми (в 343 г. до н.э.) в войну с самнитами – см.: VII, 29 сл. . Мы приняли их под покровительство, защитили их под Сатикулой и почти сто лет1212. «Почти сто лет» – риторическое преувеличение (в действительности 71 год, включая войну с Пирром, в которой тоже участвовали самниты). несли ради них бремя войны с самнитами, то побеждая, то терпя поражения. (9) Добавьте к этому: мы заключили с вами, сдавшимися, справедливый договор, сохранили ваши законы1313. Ливиева трактовка событий 343 г. до н.э. несет на себе отпечаток позднейшей ситуации 211 г. до н.э. Поэтому заключение со «сдавшимися» (ср.: XXVI, 16, 1) капуанцами «равноправного договора», сохраняющего за ними самоуправление, представлено здесь почти немыслимой милостью. и, (10) наконец, большей части кампанцев дали то, что почиталось до каннского бедствия величайшей честью – римское гражданство1414. В 343 (или 340?) г. до н.э. римское гражданство было предоставлено «кампанским всадникам» – привилегированной части армии и общества капуанцев (см.: VIII, 11, 16 и примеч. 33 к кн. VIII) – за их верность Риму, а в 338 г. до н.э. римское гражданство без права голосования было предоставлено всем кампанцам «из уважения к их всадникам» (VIII, 14, 10). Такое, как его иногда называют, неполное гражданство предоставлялось целым гражданским общинам (впервые, видимо, Цере в первой половине IV в. до н.э.) Граждане таких общин служили в легионах и платили налоги как римские граждане, но, сохраняя самоуправление, не участвовали в политической жизни Рима. Они присчитывались к римским гражданам, но ценз проходили в своих городах, откуда их списки пересылались в Рим. . Кампанцы, вы должны считать приключившееся нашим общим несчастьем, думать о защите нашего общего отечества. (11) Воевать придется ведь не с этрусками или самнитами, как в прошлом, когда, потеряй мы владычество, оно оставалось бы у италийцев. Нет, Пуниец, даже не уроженец Африки1515. Карфаген был основан финикийцами, т.е. выходцами из Азии. , ведет с собой с края света, от берегов Океана, от Геркулесовых Столпов1616. Геркулесовы Столпы – гора Кальпа на европейском и гора Абила на африканском берегах Гибралтара. солдат, не знающих ни законов, ни правил человеческого общежития, ни, пожалуй, даже человеческого языка1717. Ср.: Полибий. XI, 19, 4: «...Народы, не имевшие ‹...› ничего общего между собой: ни законов, ни нравов, ни языка». Ливиева фраза явно близка к Полибиевой, но отнюдь не по смыслу. . (12) Этих людей, от природы зверски свирепых, их вождь превратил в совершенных зверей, строя мосты и плотины из человеческих тел1818. Флор (I, 22; II, 6; 18) рассказывает, что Ганнибал замостил трупами бурную речку Вергела. Ср.: Аппиан. Война с Ганнибалом, 28, 121. , обучая – стыдно сказать – есть человеческое мясо1919. Ср. рассказ Полибия (IX, 24, 6—7) о том, как незадолго до начала войны один из друзей Ганнибала предложил приучать воинов к человеческом мясу, что обеспечило бы, по его мнению, войско продовольствием. «Ганнибал, – заключает Полибий, – не мог не признать всей пригодности такого смелого предложения, хотя ни сам не мог последовать совету, не мог склонить к тому и друзей». , к которому и прикоснуться грешно. (13) Видеть таких людей господами, получать законы и распоряжения из Африки и Карфагена, терпеть, чтобы Италия стала провинцией нумидийцев и мавров – кому из коренных италийцев это не отвратительно? (14) Будет прекрасно, кампанцы, если ваши силы, ваша верность удержат и поднимут власть римлян, утраченную после Канн. (15) Думаю, в Кампании наберется тридцать тысяч пехоты и четыре – конницы; денег и хлеба вдосталь. Если ваше счастье равно вашей верности, то Ганнибал не почувствует себя победителем, а римляне – побежденными».

6. (1) С этими словами консул отпустил послов, которые и пошли домой. Один из них, Вибий Виррий, сказал: «Пришло время кампанцам вернуть не только землю, когда-то несправедливо отнятую римлянами2020. В 338 г. до н.э. См.: VIII, 11, 13—14. : они могут подчинить себе всю Италию; (2) с Ганнибалом они заключат договор на условиях, каких захотят, а когда Ганнибал, победоносно закончив войну, уйдет в Африку и переправит туда свое войско, никто не станет спорить, что владычицей Италии остается Кампания». (3) Все согласились со словами Вибия и, отчитываясь в посольстве, сказали, что по их общему мнению римскому народу пришел конец. (4) И чернь, и большая часть сената теперь только и думали, как бы отпасть от римлян; (5) старейшие сенаторы оттянули такое решение на несколько дней, но победило большинство, которое требовало отправить к Ганнибалу тех же послов, что недавно были у консула. (6) В некоторых летописях2121. «Летописи» (анналы) – сочинения римских историков, излагавших события по годам. я нашел, будто бы кампанцы, прежде чем сделать это и прежде чем решиться на отпадение, отправили в Рим послов требовать: если римляне хотят от них помощи, то пусть один из консулов будет кампанцем2222. Ср. – Цицерон. Вторая речь о земельном законе, II, 95. . (7) Сенаторы возмутились; послам велели убраться из курии и послали ликтора, чтобы он вывел их из города и приказал им в тот же день покинуть римскую землю. (8) Так как именно того же некогда требовали латины2323. В 340 г. до н.э. См.: VIII, 5, 5. и так как не без причины Целий2424. См.: примеч. 133 к кн. XXI. и другие писатели ничего такого не упоминают, я побоялся счесть этот рассказ достоверным.

7. (1) Послы пришли к Ганнибалу и заключили с ним мир на таких условиях: кампанский гражданин не подвластен карфагенскому военачальнику или должностному лицу; кампанский гражданин поступает в войско и несет те или иные обязанности только добровольно; Капуя сохраняет своих должностных лиц и свои законы; (2) пусть Пуниец отдаст триста пленных римлян кампанцам: они сами выберут, кого надо, и обменяют их на кампанских всадников, которые несут военную службу в Сицилии. (3) Таковы были условия договора. А вдобавок к условленному кампанцы совершили и преступление: префектов союзных войск, как и всех римских граждан – одни были заняты военной службой, другие частными делами, – чернь захватила и будто бы для охраны заперла в бане, где от жары и пара нечем было дышать; все они умерли мучительной смертью. (4) Не допустить этого и помешать переговорам с Ганнибалом всячески старался Деций Магий, человек, который не стал самым влиятельным в городе лишь потому, что его сограждане потеряли разум. (5) Услышав, что Ганнибал посылает в Капую гарнизон, Магий, упомянув для примера о надменном господстве Пирра и жалком рабстве тарентинцев2525. Речь идет о тарентинцах, призвавших в 280 г. в свой город эпирского царя Пирра с его войском. См.: примеч. 42 к кн. XXI; ср.: Плутарх. Пирр 16. , сначала во всеуслышание заявил, что не надо впускать гарнизон, (6) а потом, когда гарнизон уж впустили, советовал либо выгнать его, либо, искупая мужественным и достопамятным делом свое преступное отпадение от старейших, кровно близких союзников, перебить пунийский гарнизон и вернуться к римлянам. (7) Говорилось это не тайком, и обо всем донесли Ганнибалу; он послал людей звать Магия к себе в лагерь; тот ответил резким отказом: Ганнибал не имеет права приказывать кампанскому гражданину. Пуниец, взволнованный и разгневанный, велел было схватить Магия и привести его в оковах, (8) но побоялся, как бы это насилие не повлекло за собой волнений и нечаянного мятежа. Он отправил к Марию Блоссию, кампанскому претору2626. Блоссии – знатная кампанская фамилия. Ср.: XXVII, 3, 4; Цицерон. Вторая речь о земельном законе, 93 и др. , гонца с известием, что завтра он будет в Капуе, а сам выехал с малой охраной из лагеря. (9) Марий созвал народ и распорядился: всем с женами и детьми толпой выйти навстречу Ганнибалу. Повиновались не только охотно, но с радостью: к Ганнибалу благоволили и все стремились увидеть полководца, прославленного столькими победами. (10) Деций Магий встречать не вышел, но и не остался дома – пусть не думают, будто он боится, сознавая, что неправ; он спокойно прогуливался по форуму со своим сыном и немногочисленными клиентами, а весь город ломал голову, как ему принять Пунийца. (11) Ганнибал, войдя в город, потребовал немедленно созвать сенат, но именитейшие кампанцы упросили его не заниматься в этот день серьезными делами, а радостно и спокойно отпраздновать свое прибытие. (12) Ганнибал был по природе вспыльчив, но, не желая сразу отвечать отказом, потратил немалую часть дня на осмотр города.

8. (1) Он остановился у Нинниев Целеров – Стения и Пакувия, известных знатностью и богатством. (2) Туда Пакувий Калавий, о котором уже говорилось2727. См. выше: гл. 2—4. , возглавлявший тех, кто тянулся к Карфагену, привел своего сына. (3) Он оторвал его от Деция Магия, с которым юноша вошел в дружбу; как и тот, он упорно стоял за союз с Римом в против договора с Карфагеном; ни город, явно к Карфагену склонявшийся, ни уважение к отцу не смогли его разубедить. (4) Отец юноши не убедил Ганнибала своими попытками оправдать сына, но смягчил своими слезами и мольбами: Ганнибал распорядился даже пригласить к обеду сына вместе с его отцом; (5) на этот пир никто из кампанцев не был приглашен, кроме хозяев и Вибеллия Тавра, знаменитого воинской доблестью. (6) Пировать начали еще засветло, но не по карфагенским и воинским обычаям. Стол был уставлен вкусными и дорогими кушаньями, как и полагается в городе и доме богатом, привыкшем к роскоши. (7) Только одного Калавиева сына напрасно уговаривали выпить хозяева, а иногда и сам Ганнибал: юноша отказывался, ссылаясь на нездоровье; отец объяснил это вполне естественным смущением сына. (8) Солнце уже почти зашло, когда Калавий вместе с сыном ушли с пира. Когда они оказались одни – в саду, который находился за домом, – сын обратился к отцу: (9) «Вот на что я решился; и римляне не только простят наше отпадение к Ганнибалу, но, мы, кампанцы, будем в большем почете, в большем уважении, чем когда-либо раньше». (10) Отец удивился: что это за решение? Юноша отбросил с плеча тогу: на боку у него висел меч. (11) «Кровью Ганнибала освящу я союз с римлянами. Я хотел, чтобы ты знал об этом заранее, если предпочитаешь уйти, пока я не приступил к этому делу».

9. (1) Старик, услыхав это, обезумел от страха: он будто уже присутствовал при исполнении того, о чем только что услышал. (2) «Сын мой,– воскликнул он,– если какие-то права связывают детей с родителями, умоляю тебя: да не видят глаза мои ни твоего ужасного преступления, ни ужасного наказания. (3) Лишь несколько часов прошло, как мы протянули Ганнибалу руки, клянясь всеми богами в верности. И руки, освященные этой клятвой, мы вооружаем против него? (4) Ты встаешь из-за дружественного стола – Ганнибал из кампанцев пригласил третьим только тебя – и этот стол заливаешь кровью хозяина? Я, отец, смог умолить Ганнибала за сына, а сына за Ганнибала умолить не могу? (5) Допустим, нет ничего святого: ни верности, ни богобоязненности, ни благочестия; пусть совершаются преступления, только бы это злодейство не принесло гибели и нам? (6) Ты один нападешь на Ганнибала? А эта толпа свободных и рабов? Не на него ли одного устремлены глаза всех? А столько рук? И у всех они отнялись перед тобой, безумец? (7) А сам Ганнибал? Его взгляда не в силах вытерпеть вооруженные войска, его трепещет народ римский. И ты не дрогнешь? Пусть никто не придет на помощь – ты не дрогнешь, если я собой заслоню Ганнибала? Ты убьешь его, но сначала ведь придется убить меня, (8) и лучше тебе испугаться этого, чем не успеть в том. Да будут же мои просьбы так же сильны пред тобой, как были они сегодня сильны за тебя». (9) Видя, что юноша плачет, старик обнял его, целовал и упрашивал бросить меч и пообещать, что ничего такого он не сделает. (19) «У меня есть долг перед отечеством, -сказал юноша, – но есть долг и перед тобой. (11) А тебя мне жаль: трижды виновен ты, трижды изменив родине – в первый раз, когда отпал от римлян, во второй раз, когда посоветовал союз с Ганнибалом, и в третий раз сегодня, когда помешал вернуть Кампанию римлянам. (12) Ты, родина, прими этот меч, с которым я ради тебя пришел во вражескую твердыню: отец выбил его у меня из рук». (13) С этими словами он перебросил меч через садовую ограду и, чтобы не навлекать подозрения, вернулся к гостям.

10. (1) На следующий день сенат, собравшись в полном составе, пригласил Ганнибала. В начале речь его была ласковая и благожелательная; он поблагодарил кампанцев за то, что они союз с ним предпочли союзу с римлянами, (2) надавал щедрых обещаний: Капуя вскоре будет главным городом всей Италии, и римляне вместе с прочими народами будут обращаться сюда за распоряжениями и законами. (3) Есть, однако, человек, не союзник и не друг Карфагену: его нельзя ни считать, ни называть кампанцем. Это – Магий Деций; он, Ганнибал, требует его выдачи; пусть в его присутствии сенату будет о нем доложено и пусть сенат примет о нем решение. (4) Все с ним согласились, хотя многие сенаторы считали, что нельзя так карать Магия, и видели, как с самого начала ограничивается свобода. (5) Выйдя из курии, Ганнибал воссел на освященном месте для должностных лиц2828. Т.е. на трибунале (см. примеч. 141 к кн. XXII). и распорядился схватить и привести к нему Деция: пусть защищается, брошенный к его ногам. (6) Магий отказался так же резко, как и раньше: ведь по условиям договора, его принуждать нельзя. (7) Ганнибал велел заковать Магия, а ликтору гнать его перед собой в лагерь. Пока Деций шел с непокрытой головой, он все время громко кричал окружавшей его толпе: «Вот, кампанцы, свобода, которой вы добились; с площади среди бела дня на ваших глазах, кампанцы, меня, ни в чем не уступающего никому из кампанцев, волокут в цепях на смерть. (8) Разве в Капуе, взятой приступом, было бы хуже? Ступайте встречать Ганнибала, украшайте город, празднуйте день его прибытия – чтобы любоваться этим триумфом над вашим согражданином». (9) Толпа стала волноваться; Магию обмотали голову, и приказано было как можно скорее вытащить его из города. Так и привели его в лагерь и сразу же посадили на корабль и отправили в Карфаген. (10) Боялись, как бы этот низкий поступок не вызвал волнений в Капуе, как бы сенат не раскаялся в выдаче именитого гражданина и не отправил посольство с требованием его отдать. Отказать в первой же просьбе значило бы обидеть новых союзников, уступить ей означало бы оставить в Капуе зачинщика мятежа и смуты. (11) Буря занесла корабль в Кирену, находившуюся тогда под властью царей2929. Кирена – город и область (Киренаика) в Северной Африке (между заливом Большой Сирт и Египтом). Основана в 630 г. поселенцами из греческого города Феры (Кикладские острова). В IV в. до н.э. подпала под власть египетской династии Птолемеев. ; Магий кинулся к статуе царя Птолемея3030. Пролемей IV Филопатор правил в Египте в 222—205 гг. до н.э. К статуям богов, царей императоров прибегали молящие о защите. ; стража отвезла его в Александрию к Птолемею. (12) Когда Магий рассказал ему, что Ганнибал заковал его, нарушая условия договора, царь распорядился снять с Магия оковы и предложил ему вернуться, куда хочет; в Рим или в Капую. (13) Магий ответил, что в Капуе ему находиться опасно, а в Риме, покуда у римлян война с кампанцами, он будет жить не гостем, а перебежчиком: нигде не хотел бы он жить, кроме как в царстве того, кого почитает своим спасителем и освободителем3131. Магий и умер в Египте. .

11. (1) В это самое время Квинт Фабий Пиктор вернулся в Рим из Дельф3232. Он был послан туда после битвы при Каннах (см.: XXII, 57, 5). и прочел запись ответа, в котором были поименованы боги и богини и сказано, как каким молиться: (2) «Если так сделаете, римляне, будет вам благополучие и облегчение, государство ваше преуспеет по желанию вашему, и будет на войне римскому народу победа. (3) Аполлону Пифийскому государство, благополучное и охраняемое, пошлет дары, достойные его и соразмерные с добычей, из которой вы и почтите его; чрезмерного ликования не допускайте». (4) Прочитав этот перевод греческих стихов, Фабий сказал, что, выйдя из прорицалища, он тотчас ладаном и вином совершил жертву всем богам и богиням. (5) По велению храмового жреца, он, как, увенчанный лавровым венком3333. Лавр был священным деревом Аполлона и играл большую роль в дельфийском культе. , обращался к оракулу и совершал жертвоприношения, так, увенчанный, и сел на корабль, и снял венок только в Риме; (6) он исполнил со всем благоговением и тщанием все, что было велено, и возложил венок на алтарь Аполлона. Сенат постановил незамедлительно и с усердием совершить предписанные жертвоприношения и молебствия. (7) Пока это происходило в Италии и в Риме, в Карфаген прибыл с известием о победе под Каннами Магон3434. И брат Ганнибала. , сын Гамилькара. Брат послал его не сразу после сражения, но задержал на несколько дней – принять обратно отпавшие города бруттийцев3535. Ср. выше: гл. 1, 4 (где речь идет о городах Самния) и XXII, 61, 11 (где перечислены все отпавшие города и области). . (8) Когда его пригласили в сенат3636. Разумеется, карфагенский. , он изложил, что совершено его братом в Италии: тот сразился с шестью военачальниками – из них четыре были консулами, один диктатором и один начальником конницы – и с шестью консульскими войсками; (9) врагов убито было больше двухсот тысяч, а в плен взято больше пятидесяти тысяч3737. Цифры преувеличенные. ; из четырех консулов двое были убиты, один ранен, а еще один потерял все войско и едва убежал с отрядом в пятьдесят человек3838. Убиты были Фламиний (при Тразименском озере) и Эмилий Павел (при Каннах), ранен был Луций Сципион (при Тицине), бежал с небольшим отрядом Теренций Варрон. Почему-то не упомянут Семпроний, проигравший битву при Требии. ; (10) начальник конницы, чья власть равна консульской3939. Начальник конницы был равен консулам по рангу, но не но власти, так как его должность при диктаторе была подчиненной. Здесь, однако, речь идет о Минуции Руфе (начальнике конницы 217 г. до н.э.), чья власть неслыханным образом была «уравнена» с властью диктатора Квинта Фабия (см.: примеч. 131 к кн. XXII). , разбит и обращен в бегство; их диктатор считается замечательным военачальником, так как в сражениях никогда не участвовал. (11) Бруттийцы, апулийцы, часть самнитов и луканцев на стороне пунийцев; Капуя, которая после поражения римлян под Каннами стала главным городом не только Кампании, но и всей Италии, предалась Ганнибалу. (12) За столько таких побед следует возблагодарить бессмертных богов.

12. (1) В подтверждение столь радостных вестей он велел высыпать перед курией золотые кольца: их груда была так велика, что мерщики, по словам некоторых писателей, их намерили три с половиной модия4040. По Флору (I, 22 (II, 6), 18), два модия. Модий («мера») – около 8,75 л. ; (2) по распространившимся слухам, однако, их было не больше модия (и это вернее). Чтобы преувеличить размеры бедствия, постигшего римлян, Магон добавил, что никто, кроме всадников и притом высшего ранга, не носит таких колец4141. Ср.: примеч. 26 к кн. IX. . (3) А главный смысл речи был в том, что тем ближе конец войны, тем большая помощь требуется Ганнибалу: он воюет вдали от родины, на чужой земле, окружен врагами; тратится столько хлеба, столько денег; (4) в стольких сражениях уничтожены вражеские войска, но ведь каждая победа уменьшала и карфагенское войско; (5) надо послать пополнение, надо послать хлеба и денег на жалованье солдатам, так хорошо послужившим Карфагену. (6) Всех обрадовали слова Магона; Гимилькон, из партии Баркидов, решил, что сейчас как раз время подразнить Ганнона: (7) «Ну, как, Ганнон? Ты и сейчас досадуешь на войну с римлянами? Вели выдать Ганнибала; запрети среди этих успехов благодарить бессмертных богов; послушаем речи римского сенатора в карфагенском сенате». (8) «Я молчал бы сегодня, отцы-сенаторы,– сказал Ганнон,– я не хотел среди всеобщего ликования сказать слова вовсе не радостные, (9) но если сейчас я не отвечу на вопрос сенатора, досадую ли я на эту войну с римлянами, то меня сочтут либо гордецом, либо трусом (первое из этих качеств свойственно забывающему о свободе другого, второе – о собственной свободе). (10) И я отвечу Гимилькону: да, я неизменно досадую на эту войну и не перестану обвинять вашего непобедимого вождя, пока не увижу, что война кончилась на условиях, сколько-нибудь терпимых; только вновь заключенный мир успокоит меня в моей тоске о прежнем. (11) Магон только что хвастал тем, что радует Гимилькона и прочих приспешников Ганнибала; да и меня это могло бы радовать, потому что военные успехи, если мы не хотим упустить счастливого случая, обеспечат нам мир более справедливый. (12) Если же мы упускаем время, когда сможем диктовать мир, а не принимать его, то боюсь, что мы напрасно так бурно радуемся. (13) Чему же мы радуемся сейчас? Я истребил вражеское войско; пришлите мне солдат. А чего другого ты бы просил, потерпев поражение? (14) Я взял два вражеских лагеря, обильных провиантом и всякой добычей. Дайте хлеба и денег. Чего бы ты требовал, если бы взят и разграблен был твой лагерь? (15) И, чтобы не мне одному удивляться, я, ответив уже Гимилькону, имею полное право спрашивать в свой черед. Так пусть Гимилькон или Магон мне ответят: если битва при Каннах почти целиком уничтожила господство римлян и если известно, что от них готова отпасть вся Италия, (16) то, во-первых, отпал ли к нам хоть один латинский город, и во-вторых, нашелся ли в тридцати пяти трибах хоть один человек, который перебежал бы к Ганнибалу?» (17) На оба вопроса Магон ответил отрицательно. Ганнон вновь заговорил. «Врагов остается еще очень много, но хотел бы я знать, как они настроены, на что надеются?»

13. (1) Магон ответил, что ему неизвестно. «А узнать ничего нет легче, – продолжал Ганнон.– Послали римлян к Ганнибалу с предложением мира? Донесли вам, что кто-нибудь в Риме заговорил о мире?» (2) Магон и на это ответил отрицательно, а Ганнон заключил: «Война в том же положении, как и в тот день, когда Ганнибал вступил в Италию. (3) Нас, современников первой войны4242. В оригинале: «предыдущей Пунической», что в устах пунийца (Ганнона) звучит, казалось бы, странно. Ливий, однако, везде пользуется римскими терминами и принятыми в Риме названиями. , еще много, и мы помним, какой она была пестрой, как чередовались тогда поражения и победы. Никогда, казалось, все у нас не было так благополучно на суше и на море, как до консульства Гая Лутация и Авла Постумия. (4) А в консульство Лутация и Постумия нас разгромили при Эгатских островах4343. В 241 г. эта битва положила конец Первой Пунической войне. . А если и сейчас, да хранят нас от этого боги, счастье в чем-нибудь переменится, то надеетесь ли вы побежденными получить мир, на который с вами, победителями, никто не соглашается? (5) Если кто-нибудь спросит о мире, даровать ли его врагам или принять от них, то у меня есть что сказать; а о том, чего требует Магон, я думаю так: победителям посылать все это незачем, а если нас обманывают пустой, лживой надеждой, то, по-моему, и вовсе не следует ничего посылать». (6) Речь Ганнона мало кого встревожила: его вражда с Баркидами умаляла ее силу; ликующие люди закрывали уши для всего, что нарушало их радость – они думали: вот еще немного усилий, и война окончится. (7) В сенате почти единодушно постановили пополнить войско Ганнибала отрядом в четыре тысячи нумидийцев; послать еще сорок слонов и ‹...› талантов серебра4444. Испорченное место. Числительное утрачено (предлагавшиеся конъектуры: «тысяча», «пятьсот» и т.п.). . (8) Еще раньше отправили в Испанию вместе с Магоном4545. Ср. ниже: гл. 32, 5 сл. Там Магон (в 215 г. до н.э., т.е. в следующем году) все еще в Карфагене, хотя и перед самым отъездом (вместо Италии в Испанию). и ‹...›4646. Текст, видимо, испорчен. В древнейшей рукописи (и ряде изданий) стоит: «и диктатора». Предлагавшиеся конъектуры «и Бостара», «и Карталона» (карфагенские полководцы). нанять двадцать тысяч пехотинцев и четыре тысячи всадников, чтобы пополнить войска, находившиеся в Италии и Испании.

14. (1) Всем этим карфагеняне занимались, как это обычно при благополучии, лениво и кое-как; римлянам, деятельным по природе своей, сама судьба не позволяла медлить. (2) Консул выполнил все, что ему надлежало; диктатор Марк Юний Пера принес все жертвы и испросил у народа позволения сесть на коня4747. Ср., хотя бы: Плутарх. Фабий, 4: «Фабий, назначенный диктатором ‹...› попросил у сената дозволения ездить верхом во время военных действии. Каким-то древним законом это возбранялось...» (пер. С. Маркиша). О назначении Юния Перы диктатором см.: XXII, 57, 9. . Не довольствуясь двумя городскими легионами, которые были набраны консулами еще в начале года, добавочно набранными рабами и когортами, набранными в Пиценской и Галльской областях, диктатор решился на последнее средство, так как государство было в отчаянном положении, когда достоинство уступает пользе. (3). Он издал указ: всех совершивших уголовные преступления он освободит, а с несостоятельных должников снимет задолженность, если они пойдут к нему в солдаты. (4) Эти шесть тысяч он вооружил галльским оружием, которое вез в триумфе Гай Фламиний4848. В 223 г. до н.э. после победы над галлами (см. примеч. 233 к кн. XXI). , и вышел из города с войском в двадцать пять тысяч человек. (5) Ганнибал, заняв Капую, еще раз безуспешно попытался то обещаниями, то угрозами склонить к себе неаполитанцев и отправился в Ноланскую область4949. Т.е. в область города Нолы – в Кампании, к северо-востоку от Везувия. ; (6) враждебных действий он не начинал, надеясь на добровольную сдачу ноланцев, но был готов, если этих надежд они не оправдают, сделать все, чтобы им плохо пришлось. (7) Сенат и особенно главенствующие в нем оставались верны Риму; простой люд, как обычно, жадный до новизны, весь был на стороне Ганнибала – боялись, что будут опустошены поля и что много придется претерпеть и страданий, и обид, если город будет осажден – а люди, подстрекавшие к отпадению, были. (8) Сенаторов охватил страх: действовать открыто нельзя, они не смогут противостоять возбужденной толпе. Решили притворством отдалить беду: (9) притворились, будто хотят отпасть к Ганнибалу; но им не вполне ясно, на каких условиях заключать новый дружественный союз. (10) Отдалив таким образом время переговоров, они спешно послали гонцов к римскому претору Марку Клавдию Марцеллу, стоявшему с войском в Казилине5050. О Казилине см.: примеч. 82 к кн. XXII. Марцелл здесь оказался по пути в Канузий, куда был послан принять там командование (после каннской битвы). См.: XXII, 57, 1. ; объяснили ему, в каком опаснейшем положении Нола: земли ее уже захвачены Ганнибалом и пунийцами, и город вот-вот будет в их власти, если не придет помощь. (11) Сенаторы, уступая народу, пообещали отпасть от Рима в любую минуту, как только народ потребует, и тем предотвратили немедленное отпадение. (12) Марцелл одобрил ноланцев, посоветовал притворяться, дотянуть до его прихода, держать в тайне переговоры с ним и вообще надежду на помощь римлян. (13) Из Казилина он отправился в Кайятию, перешел там через Вултурн и через земли Сатикула и Требии, обогнув Свессулу, подошел через горы к Ноле5151. Кайятия – город северо-западнее Казилина (в большой излучине Вултурна). Сатикула – город в Самнии севернее Кавдинского ущелья (см.: VII, 34 сл.; IX, 21 сл.), Свессула – город в Кампании недалеко от Нолы, «Требия» (ager Trebianus) между этими двумя городами это, несомненно, Требула (ager Trebulanus) – местность, находившаяся именно здесь (ср.: Цицерон. Письма к Аттику, V, 2, 1 и др.; Плиний. Естественная история, III, 64). Соответствующая конъектура предлагалась, но издатели принимают вариант названия, сохраненный рукописной традицией (возможно, тоже древний). Окольный извилистый путь по горам был избран Марцеллом, чтобы избежать встречи с Ганнибалом. .

15. (1) С приходом римского претора Ганнибал оставил область Нолы и спустился к морю вблизи Неаполя, жаждая захватить приморский город, куда спокойно могли бы заходить суда из Африки. (2) Однако, узнав, что в Неаполе сидит римский префект – это был Марк Юний Силан, которого призвали сами неаполитанцы, – он, бросив и Неаполь, как Нолу, отправился к Нуцерии5252. Нуцерия – (ныне Ночера) город в Кампании (западнее Помпей). Подчинена Риму в 308 г. до н.э. (см.: IX, 41, 3). ; (3) какое-то время он ее осаждал; часто ходил на приступ, часто и тщетно уговаривал сдаться то народ, то знать. Но, изголодавшись, город, все-таки сдался; жителям разрешено было уйти, но без оружия, имея на себе только что-то одно из одежды. (4) Ганнибал, который с самого начала хотел казаться милостивым ко всем италийцам, кроме римлян, пообещал награды и почетные места всем, кто останется и будет служить в его войске. (5) Но этими обещаниями никого он не удержал; все рассеялись по городам Кампании; большинство собралось в Ноле и Неаполе; у кого-то там были гостеприимцы, других туда занес случай. (6) Человек тридцать знатнейших сенаторов направились в Капую; их не приняли (за то, что в свое время они закрыли ворота перед Ганнибалом), и они нашли приют в Кумах. Нуцерия была отдана солдатам, разграблена и сожжена. (7) Марцелл оставался в Ноле по просьбам знати, хотя и не был уверен в своих силах. Он опасался простого люда, а больше всего – Луция Бантия, который был соучастником в попытке отпадения и боялся римского претора; это побуждало его выдать родной город, а в случае неудачи стать перебежчиком. (8) Был он юноша горячий и едва ли не лучший в то время всадник в союзническом войске. Его нашли под Каннами полумертвым в груде трупов; Ганнибал велел его лечить и милостиво с подарками отпустил домой. (9) В благодарность он и хотел отдать Нолу во власть Ганнибалу. Претор видел, что Бантий обеспокоев и мучим стремлением к перевороту. (10) Надо было либо остановить его карой, либо привлечь к себе благодеяниями. Марцелл предпочел заполучить мужественного и деятельного союзника, а не просто отобрать его у врага. Он радушно пригласил Бантия и заговорил с ним: (11) среди сограждан многие ему завидуют – убедиться в этом нетрудно, ведь ни один ноланец Марцеллу не рассказал, как много подвигов совершил на войне Бантий. (12) Но в римском войске доблесть не может остаться незамеченной, и от многих служивших с Бантием вместе он, Марцелл, знает, каков Бантий. Знает, сколько раз Бантий встречал лицом к лицу грозную опасность, сражаясь за достоинство и благополучие римского народа; (13) знает, что под Каннами перестал биться не раньше, чем упал, истекая кровью, и был завален людьми и лошадьми, рухнувшими на него. (14) «В добрый час, у меня ты будешь в чести и не будешь обойден наградами; общаясь со мной, ты увидишь, как это общение тебе полезно и выгодно». (15) Он подарил юноше, обрадованному этими обещаниями, превосходного коня, велел квестору отсчитать Бантию пятьсот денариев5353. Собств. «бигаты» – серебряные монеты с изображением Дианы, или Победы на колеснице, запряженной парой. Сейчас датируются более поздним временем. Ср.: Плиний. Естественная история, XXXIII, 13. и приказал ликторам пускать к нему Бантия, когда бы тот ни пришел.

16. (1) Эта ласка так растрогала неукротимого юношу, что с тех пор никто из союзников не служил Риму столь мужественно и преданно. (2) Когда Ганнибал подошел к самым воротам Нолы – он вернулся туда от Нуцерии, – ноланская чернь опять только и думала, как бы отпасть к Ганнибалу. (3) При его приближении Марцелл заперся в городе: он не побоялся бы остаться и в лагере, но не хотел, чтобы у желающих отдать город Ганнибалу – а таких было слишком много – оказался удобный к тому случай. (4) Оба войска начали строиться: римляне перед стенами Нолы, карфагеняне перед своим лагерем. С той поры между городом и лагерем происходили мелкие стычки, кончавшиеся по-разному: вожди не препятствовали выносившимся из строя удальцам, но и не давали сигнала к сражению. (5) Оба войска так день за днем и стояли, когда ноланская знать сообщила Марцеллу, (6) что между чернью и карфагенянами по ночам ведутся переговоры и там решено, как только римское войско выйдет из города, разграбить обоз и имущество воинов, запереть ворота, занять стены и, получив возможность хозяйничать в городе, впустить уже не римлян, а карфагенян. (7) Марцелл поблагодарил ноланских сенаторов и решил, прежде чем в городе взволнуются, попытать счастья в бою. (8) У трех ворот, обращенных к неприятелю, он выстроил по отряду солдат (разбил войско на три части), обоз он расположил в тылу; конюхам, торговцам при войске и солдатам послабее велел нести колья5454. На случай, если он будет отрезан от города и придется ставить лагерь. . У средних ворот он поставил цвет легионов и римскую конницу, у двух других ворот – и новобранцев и легковооруженных, а также союзническую конницу. (9) Ноланцам запрещено было подходить к стенам и воротам; к обозу приставлена была охрана, чтобы его не разграбили, пока легионеры будут сражаться. Войско, выстроенное таким образом, стояло внутри ворот. (10) Ганнибал, как он это делал уже несколько дней, держал свое войско в боевом строю; сначала он удивлялся, что день проходит, а римское войско не показывается из ворот, и на стенах не видно ни одного вооруженного, (11) но потом, решив, что римлянам донесли о его переговорах и они, боясь, ничего не предпринимают, отправил часть воинов обратно в лагерь с приказом поскорее выдвинуть на передовую линию все осадные машины; он был вполне уверен, что городская чернь восстанет, как только он нападет на медлящих римлян. (12) Его воины торопливо разбегались по своим местам, и первые отряды уже подходили к стенам, как вдруг ворота раскрылись, зазвучали трубы, поднялся крик и по приказу Марцелла сначала пехота, а затем конница стремительно кинулись на врага, (13) внося расстройство и ужас в ряды находившихся в центре; меж тем легаты Публий Валерий Флакк и Гай Аврелий, поставленные у боковых ворот, напали на фланги врага. (14) Добавили крику торговцы, следовавшие за войском, конюхи и вся толпа, приставленная охранять обоз; карфагеняне презирали малочисленное римское войско, и вдруг им показалось, что перед ними огромное. (15) Я не осмелился бы утверждать, как некоторые писатели, что врагов перебито было две тысячи восемьсот человек, а римляне потеряли не больше пятисот; но была ли победа велика или нет, событие случилось в тот день великое, может быть, величайшее за всю войну – ведь избежать поражения от Ганнибала было тогда труднее, чем впоследствии его побеждать5555. Цицерон (Брут, 3, 12) об этой битве пишет: «После пресловутого поражении у Канн римский народ впервые воспрянул духом только с победой Марцелла при Ноле, за которой удачи последовали одна за другой» (пер. И. Стрельниковой). .

17. (1) Ганнибал, отчаявшись взять Нолу, вернулся к Ацеррам5656. Ацерры – город в Кампании между Свессулой и Нолой. , а Марцелл неожиданно запер ворота, приставил к ним стражу, чтобы никто не вышел из города, и провел на форуме расследование о тех, кто вел тайные переговоры с врагами. (2) Более семидесяти человек были казнены как изменники, а имущество их конфисковано; (3) затем, вручив всю власть сенату5757. Т.е. ноланскому сенату (св. выше; гл. 16, 7). Марцелл выступил с войском и расположился лагерем над Свессулой. (4) Пуниец сначала уговаривал жителей Ацерр сдаться добровольно, но, видя, что они непреклонны, стал готовиться к осаде и приступу. (5) У жителей Ацерр было больше мужества, чем сил; отчаявшись отстоять город, видя, что его окружают валом, они, не дожидаясь, пока эта работа будет закончена, и пользуясь беспечностью сторожей, (6) пробрались в ночной тиши через не огороженные еще места и разошлись по городам Кампании, о которых было достаточно твердо известно, что они верны Риму. (7) Ганнибал, разграбив и спалив Ацерры, повел войско к Казилину: ему сообщили, что Казилин призвал римского диктатора и свежие легионы, и он побоялся, как бы не случилось чего с Капуей – слишком уж близок от нее неприятельский лагерь. (8) В Казилине о ту пору находилось пятьсот пренестинцев5858. Солдаты из Пренесты служили в римском войске под командованием собственного претора (см. ниже: гл. 19, 17, а также 20, 2). и небольшое число римлян и латинов, которых занесла туда весть о поражении под Каннами. (9) Так как в Пренесте воинский набор еще не был закончен к назначенному сроку, то пренестинцы опоздали выйти из дому5959. Чтобы присоединиться к войску. и пришли в Казилин, еще до известия о поражении; там к ним присоединились другие римляне и союзники; они вышли из Казилина большой толпой, но их возвратило известие о каннской битве. (10) В Казилине они провели несколько дней; кампанцы их подозревали, а они боялись кампанцев, в свою очередь подстраивая им ловушки, и, удостоверившись, что Капуя отпала и впустила Ганнибала, перебили ночью горожан и заняли часть города по сю сторону Вултурна6060. На правом (северном) берегу реки. – этой рекой разделен город; так в Казилине и оказался римский гарнизон. (11) К нему присоединилась перузинская6161. Перузия (ныне Перуджа) – город в Этрурии к востоку от Тразименского озера. Во время войны с Ганнибалом сохраняла верность Риму (ср.: XXVIII, 45, 18). когорта – четыреста пятьдесят человек. Их привело в Казилин то же известие, что за несколько дней до этого и пренестинцев. (12) Для защиты такого небольшого города, защищенного стенами, а с одной стороны рекой, их было достаточно, и даже слишком много – хлеба не хватало.

18. (1) Когда Ганнибал был уже недалеко от Казилина, он послал вперед гетулов6262. Гетулы – кочевой народ берберского происхождения в северо-западной Африке. под начальством Исалка и велел ему, если переговоры будут возможны, улещать жителей ласковыми речами: может быть, они откроют ворота и впустят воинов. Если же они будут упрямы, то начать военные действия и посмотреть, нельзя ли в каком-нибудь месте ворваться в город. (2) Подошли к стенам: в городе тихо и, по-видимому, пусто; варвар решил, что перепуганное население ушло; (3) он готовился разбивать ворота и ломать засовы, как вдруг ворота раскрылись и две стоявшие наготове когорты вынеслись с грохотом и гулом из города и начали избивать врага. (4) Первые ряды были отброшены; в бой был послан с большими и лучшими силами Магарбал, но и он не выдержал натиска когорт. (5) И вот, наконец, Ганнибал, раскинув лагерь у самых городских стен, готовился осаждать маленький город и маленький гарнизон всем войском и всеми средствами. Город был кругом обложен, и Ганнибал не давал ему покоя, но потерял какую-то часть воинов, и притом самых отважных, пораженных меткими стрелами со стен и башен. (6) Однажды он едва не отрезал от города вышедших оттуда и пытавшихся прорваться людей: двинул на них слонов6363. Это, видимо, были слоны, только что присланные в Италию по решению карфагенского «сената» (ср. выше, гл. 13, 7). и загнал перепуганных обратно в город. Убитых было достаточно много, если подумать, как мало людей осталось в городе. Павших было бы еще больше, если бы ночь не прекратила сражение. (7) На следующий день все горели желанием идти на приступ, особенно после того как перед ними выставлен был золотой стенной венок6464. Стенной венок – награда воину, первым взобравшемуся на стену осажденного города. , а сам вождь корил своих воинов, когда-то осаждавших Сагунт, за ленивую и вялую осаду крепостцы на равнине; поминал всем и каждому Канны, Тразименское озеро и Требию. (8). Потащили навесы и стали рыть подкопы; у римских союзников хватало и сил, и уменья отразить разные попытки врага. (9) Против навесов ставили оборонительные укрепления; вражеские подкопы перерезали поперечными канавами; скрыто и явно разрушали дело врагов. Ганнибалу наконец стало неловко; чтобы не подумали, будто он отказался от своих начинаний, он укрепил лагерь, оставил небольшой гарнизон и отправился на зимовку в Капую. (10) Большую часть зимы войско провело под кровлей. Солдаты давно притерпелись ко всем тяготам; хорошая жизнь была внове. (11) И вот, тех, кого не могла осилить никакая беда, погубили удобства и неумеренные наслаждения – и тем стремительнее, что с непривычки к ним жадно ринулись и в них погрузились. (12) Спать, пить, пировать с девками, ходить в бани и бездельничать вошло в привычку, и это с каждым днем незаметно подтачивало душевное и телесное здоровье. Кое-как еще держались памятью о прошлых победах. (13) Знатоки военного дела считали, что Ганнибал совершил большую ошибку не после Канн, когда он не пошел на Рим6565. Ср.: XXII, 51, 4. , а именно сейчас: тогда можно было думать, что окончательная победа только отложена, сейчас силы победить были отняты. (14) Ганнибал вышел из Капуи словно с другим войском; от прежнего порядка ничего не осталось. (15) Большинство и вернулось в обнимку с девками, а как только их поместили в палатках, когда начались походы и прочие воинские труды, им словно новобранцам, недостало ни душевных, ни телесных сил. (16) На протяжении всего лета большинство солдат покидало знамена без разрешения, и приютом дезертирам была Капуя6666. О роковой роли зимовки в Капуе для Ганнибала ср.: XXIII, 45, 4 (устами Марцелла) иXXIII, 45, 6 (устами Ганнибала); ср. также: Страбон, V, 251. .

19. (1) Зима стала мягче, и Ганнибал, выведя войско из зимнего лагеря, пошел опять к Казилину. Его не старались взять приступом, (2) но держали в осаде и довели горожан6767. Выше (гл. 17, 10) говорилось, что горожане Казилина были перебиты. и гарнизон до крайней нужды. (3) Римским лагерем командовал Тиберий Семпроний, так как диктатор отправился в Рим ради ауспиций6868. Диктатор, о котором идет речь, – Марк Юний Пера (см. выше: гл. 14, 1). Тиберий Семпроний был у него начальником конницы (см. примеч. 232 к кн. XXII). Повторные ауспиции (птицегадания), если в них возникала нужда, требовали поездки полководца в Рим (ср.: VIII, 30, 2 и примеч. 92 к кн. VIII). . (4) Марцелл и сам хотел подать помощь осажденным, но его задерживали и разлившийся Вултурн, и просьбы жителей Нолы и Ацерр, которые боялись кампанцев и потому страшились ухода римских гарнизонов. (5) Гракх находился вблизи Казилина6969. В своем лагере к востоку от города. и, подчиняясь приказу диктатора ничего в его отсутствие не предпринимать, пребывал в полном бездействии, (6) хотя из Казилина приходили вести, от которых лопнуло бы всякое терпение: люди, не вынося голода, бросались со стен или безоружными стояли по стенам, подставляли свое обнаженное тело под стрелы и копья. (7) Гракху было тяжело: он не осмеливался вопреки приказу диктатора завязать сражение и понимал, что сражаться придется, если он попытается открыто доставить хлеб осажденным; (8) а доставить его тайком надежды нет. Свезя весь урожай с окрестных полей, он насыпал полные бочонки7070. «Бочонки» – собств. «долии» – очень большие глиняные сосуды. Деревянные «долии» (бочки) были редки, но, возможно, именно они использовались как поплавки для плотов, на которых переправляли слонов. См.: Плиний. Естественная история, VIII, 16. зерна и послал сказать магистратам Казилина, чтобы они перехватили бочонки, которые приплывут к ним вниз по реке. (9) В следующую ночь все, вполне надеясь на римлян, не сводили глаз с реки: бочонки, пущенные серединой реки, приплыли. Зерно разделили между всеми поровну. (10) То же повторилось на второй и на третий день: ночью бочонки спускали на воду и ночью они приплывали, обманывая таким образом внимание караульных. (11) А потом пошли непрерывные дожди, и течением более быстрым, чем обычно, бочонки прибились к берегу, занятому врагами. Они застряли в ивняке, которым заросли берега; там их заметили и донесли о них Ганнибалу; после этого стали внимательно следить, чтобы римляне незаметно не посылали чего-нибудь по Волтурну в город. (12) Из римского лагеря стали высыпать в воду орехи7171. Фест (176 L.) пишет, что в древности пренестинцев звали «орешками», так как запертые Ганнибалом в Казилине, они питались орехами. ; они серединой реки подплывали к Казилину, их ловили плетенками. (13) Голод там наконец дошел до того, что ремни и кожу, содранную со щитов, размачивали в кипятке и пытались жевать; не отказывались ни от мышей, ни от прочих мелких животных; вырыли всю траву и все корни у подножия крепостного вала. (14) А когда враги запахали полосу травянистой земли за городской стеной, осажденные засеяли ее репой. «Неужели я буду сидеть под Казилином, пока она вырастет?» – воскликнул Ганнибал; (15) раньше он слышать не хотел о каких бы то ни было переговорах, а тут наконец согласился на переговоры о выкупе свободных. Договорились о цене: семь унций золота за каждого7272. Это почти в четыре раза больше, чем требовали за римского союзника под Каннами (ср.: XXII, 52, 2). . (16) Получив заверения, сдались. Пока золото не было целиком отсчитано, их держали в оковах, затем, согласно обещанию, отпустили. (17) Этот рассказ вернее другого, по которому будто бы вслед за уходившими послана была конница, которая их перебила. В гарнизоне Казилина было пятьсот семьдесят человек – в большинстве пренестинцы; из них меньше половины были убиты или умерли от голода; остальные со своим претором Марком Аницием (он был раньше писцом) благополучно вернулись в Пренесту. Об этом свидетельствует статуя на форуме в Пренесте: (18) она в панцире и тоге с запутанной головой; на бронзовой табличке надпись, гласящая, что Марк Аниций поставил ее по обету за воинов, стоявших гарнизоном в Казилине. Такая же надпись была под тремя статуями богов в храме Фортуны.

20. (1) Город Казилин вернули кампанцам; Ганнибал усилил его, оставив из своего войска гарнизон в семьсот человек, чтобы они и по уходе Ганнибала могли отразить нападение римлян. (2) Римский сенат постановил выдать пренестинским солдатам двойное жалованье, на пять лет освободить их от военной службы; свое, пренестинское, гражданство они не променяли на римское, предложенное им за доблесть. (3) Судьба перузинцев более темна: нет ни памятника, славящего их, ни постановления римлян. (4) В это самое время на петелийцев7373. Петелия – город в Бруттии несколько севернее Кротона. О переходе «всех бруттийцев» на сторону Ганнибала ср.: XXII, 61, 11. , которые единственные в Бруттии остались верны дружбе с Римом, нападали не только карфагеняне, занявшие эту область, но и остальные бруттийцы – за их инакомыслие. (5) Справиться с такой бедой петелийцы не могли и отправили в Рим посольство просить помощи. Им посоветовали самим позаботиться о себе, и они, сидя в преддверии курии, разливались в слезах и жалобах. (6) И сенат, и народ глубоко им сочувствовал; (6) сенаторы, повторно запрошенные претором Марком Эмилием, учтя все силы, которыми располагало государство, вынуждены были признать, что защищать далеких союзников они уже не в состоянии; пусть возвращаются домой – они полностью выполнили все обязательства, – а впредь пусть сами заботятся о себе, соображаясь с нынешним положением дел. (7) Послы передали этот ответ петелийцам; их сенаторов сразу охватили великий ужас и великая печаль; (8) одни предлагали бежать, кто куда может, и покинуть город; другие – присоединиться, поскольку старые союзники их покинули, к прочим бруттийцам и при их посредничестве сдаться Ганнибалу. (9) Одолели, однако, те, кто считал, что ничего не следует делать очертя голову, а надо вновь все обдумать. (10) На следующий день беспокойство несколько утихло, и лучшие люди7474. Здесь Ливий пользуется термином «оптиматы» (см.: примеч. 73 к кн. III), называя так местную знать. добились того, что с полей свезли весь урожай и укрепили городские стены7575. Осада Петелии продолжалась 11 месяцев, и только голод заставил горожан сдаться Ганнибалу (см. ниже; гл. 30, 1 сл.; Полибий, VII, 1, 3). .

21. (1) Почти в это же время в Рим были доставлены письма из Сицилии и Сардинии. (2) Сначала в сенате прочли письмо пропретора Тита Отацилия из Сицилии, он писал, что претор Публий Фурий пришел с флотом из Африки в Лилибей75a75a. Ср:. XXII, 56, 8, 57, 8. Лилибей (см.: примеч. 173 к кн. XXI), расположенный всего в 140 км от Африканского побережья, потом использовался как база для грабительских экспедиций. Ср.; XXIII, 41, 8 сл.; XXV, 31, 12—15; XXVII, 5, 8 сл., а также: XXIX, 26, 1. ; сам Фурий тяжело ранен и находится между жизнью и смертью; солдаты и моряки не получили в срок ни жалованья, ни хлеба – и взять их неоткуда; (3) Отацилий убедительно просит прислать поскорее и деньги, и хлеб, а ему – смену из новых преторов. (4) Почти то же самое о жалованьи и хлебе писал из Сардинии пропретор Авл Корнелий Маммула. Обоим ответили: взять неоткуда, пусть сами позаботятся о своем флоте и войске. (5) Тит Отацилий отправил послов к Гиерону, искреннему другу римского народа7676. См.: примеч. 178 к кн. XXI. , и получил от него столько серебра, сколько нужно было для выплаты жалованья, и хлеба на шесть месяцев; Корнелия в Сардинии любезно снабдили союзные города. (6) В Риме денег было мало, и по предложению народного трибуна Марка Минуция назначили, чтобы ведать денежными делами, коллегию из трех человек: Луция Эмилия Папа, бывшего консула и бывшего цензора, Марка Атилия Регула, который дважды был консулом, и Луция Скрибония Либона, который в тот год был народным трибуном. (7) Выбраны были дуумвиры: Марк и Гай Атилии – они освятили храм Согласия, который обещал построить претор Луций Манлий7777. См.: XXII, 33, 7. ; выбраны были три понтифика: Квинт Цецилий Метелл, Квинт Фабий Максим и Квинт Фульвий Флакк, они заняли места умершего Публия Скантия и павших в сражении при Каннах консула Луция Эмилия Павла и Квинта Элия Пета.

22. (1) Когда сенаторы пополнили, насколько это было в человеческих силах, все прочие потери, причиненные непрерывными поражениями, (2) тогда они наконец оглянулись на себя и увидели, как опустела курия и как мало их собирается на совещания; (3) после цензоров Луция Эмилия и Гая Фламиния список сената не составлялся, а за эти пять лет погибло столько сенаторов – и в несчастных сражениях, и от разных случаев. (4) Так как диктатор после утраты Казилина уже отправился к войску7878. Об отъезде диктатора Юния Поры из лагеря в Рим см.: XXIII, 19, 3 (об утрате Казилина: XXIII, 19, 15—18). К моменту, о котором идет речь, диктатор уже отправился из Рима в обратный путь. , то по общему требованию о положении в сенате доложил претор Марк Эмилий. (5) Спурий Карвилий7979. Спурий Карвилий Руга был консулом в 234 г. до и. а. (воевал в Корсике и Сардинии). Известен также своим разводом с женой из-за ее бездетности (упоминается у римских юристов как прецедент). в длинной речи пожаловался на то, что не хватает не только сенаторов – мало и таких граждан, из которых можно было бы выбирать в сенаторы8080. Ср.: XXII, 49, 17. ; он настоятельно советовал и для пополнения сената, и для более тесного единения с латинами дать – по выбору римских сенаторов – двум сенаторам из каждого латинского города римское гражданство и из них выбирать на опустевшие в римском сенате места. (6) Сенаторы выслушали это предложение с возмущением – не меньшим, чем когда-то требование самих латинов8181. См. выше: гл. 6, 8 и примеч. 23 к кн. XXIII. . В курии стоял гул негодования, (7) особенно возмущался Тит Манлий: есть, говорил он, и сейчас потомок того же рода, к какому принадлежал и тот консул, что на Капитолии грозился убить собственной своей рукой латина, которого увидит в курии8282. Тит Манлий (бывший консул 235 и 224 гг. до н.э.), говоря, что «есть и сейчас...» и т.д., имеет в виду себя, потомка консула 340 г. до н.э., чьи слова и цитирует (ср.: VIII, 5, 7). . (8) Квинт Фабий Максим заметил, что никогда еще в сенате не вели разговоров, которые были бы так не ко времени: союзники волнуются, их верность сомнительна, а им брошены слова, которые еще больше их растревожат. (9) Опрометчивые слова одного человека следует заглушить общим молчанием; и вообще, если когда-нибудь в курии зайдет речь о чем-нибудь сокровенном, тайном, то это должно скрыть, утаить, забыть, считать не сказанным. Так покончили с этим делом. (10) Постановили назначить диктатора для составления списка сената, поставив на эту должность старейшего из живших тогда бывших цензоров, и вызвать консула Гая Теренция, чтобы он провозгласил диктатора. (11) Оставив в Апулии войско, он, идя большими переходами, прибыл в Рим и, как было заведено, в ближайшую же ночь, по сенатскому постановлению, провозгласил Марка Бутеона диктатором без начальника конницы на шесть месяцев8383. Гай Теренций Варрон, разбитый при Каннах, несмотря ни на что, оставался консулом, более того, его власть вскоре была продлена и на следующий год (ср. ниже: гл. 25, 10). Марк Фабий Бутеон в 245 г. до н.э. был консулом (т.е. участвовал еще в Первой Пунической войне), в 241 г. до н.э. – цензором. Теперь – в 216 г. до н.э. – он был назначен диктатором со специальными цензорскими, по существу, – полномочиями. .

23. (1) Диктатор, поднявшись с ликторами на ростры8484. Ростры – ораторская трибуна на Комиции (см. примеч. 49 к кн. XXII), украшенная носами вражеских кораблей, захваченных в 338 г. до н.э. (подробней см.: VIII, 13, 12; 14, 8 и 12). , заявил: он не одобряет ни того, что сейчас сразу два диктатора – такого никогда прежде не бывало; ни того, что при диктаторе нет начальника конницы; ни того, что цензорские полномочия вручены одному человеку, да еще во второй раз; (2) ни того, что диктатору, выбранному не для ведения военных действий, дана власть на шесть месяцев. (3) Беспредельной власти, которая сейчас понадобилась, он сам положит предел: он не исключит из сената никого из зачисленных в сенат цензорами Гаем Фламинием и Луцием Эмилием, (4) но распорядится только переписать их список и прочитать его. Нельзя ведь, чтобы один человек8585. Коллегиальность была важнейшим принципом римского правления, а должность Бутеона была единоличной. произвольно судил о добром имени сенатора и его честных нравах: он заместит умерших, отдавая предпочтение не человеку перед человеком, а сословию перед сословием. (5) Прочитали список старого сената; на места умерших диктатор назначил в порядке очередности тех, кто после цензоров Луция Эмилия и Гая Фламиния занимал курульные должности, (6) но еще не был в сенате, затем бывших эдилов8686. Речь идет о плебейских (не о курульных) эдилах. , народных трибунов и квесторов, а из тех, кто должностным лицом еще не был, привезших домой снятые с врага доспехи или получивших гражданский венок8787. Награда для солдата, спасшего жизнь согражданину. . (7) Когда при громком одобрении присутствовавших было выбрано в сенат сто семьдесят семь человек, диктатор сразу же снял с себя свое звание, сошел с ростр частным лицом, отпустил ликторов (8) и затерялся в толпе людей, занятых частными делами. Он нарочно тянул время, не хотел никаких проводов, но это промедление не повлияло на отношение к нему: густая толпа сопровождала его до самого дома. (9) Консул следующей ночью отбыл к войску, не уведомив сенат о своем отъезде, чтобы его не задержали для проведения выборов.

24. (1) На следующий день, посовещавшись с претором Марком Помпонием, сенат написал диктатору8888. Диктатору Юнию Пере. : если он считает это полезным для государства, то пусть прибудет на выборы консулов вместе с начальником конницы и претором Марком Марцеллом; (2) от них сенаторы узнают о состоянии государства и примут соответственно решения. Все приглашенные прибыли, оставив легатов командовать войсками. (3) Диктатор сказал о себе скупо и скромно8989. О какой своей славе мог бы говорить Юний Пера, неясно (разве что о славе своей должности). , уступив почти всю славу Тиберию Семпронию Гракху, и назначил выборы; в консулы выбрали отсутствовавшего Луция Постумия (в третий раз9090. Постумий был консулом в 234 и 229 гг. до н.э. ) – он находился тогда в своей провинции Галлии – и Семпрония Гракха, который был тогда начальником конницы и курульным эдилом; (4) в преторы были выбраны: Марк Валерий Левин (вторично), Аппий Клавдий Пульхр, Квинт Фульвий Флакк, Квинт Муций Сцевола. (5) Диктатор по выборе магистратов вернулся в Теан9191. Теан Сидицинский – самый северный город в Кампании – был стратегически важным пунктом на пересечении дорог. к войску, в зимний лагерь. Начальника конницы он оставил в Риме, чтобы тот, вступив через несколько дней в новую должность, обсудил с сенаторами, как набрать и снарядить войско на будущий год. (6) Этим и были преимущественно заняты, когда сообщили о новой беде (в этом году беды по воле судьбы шли непрерывный чередой): Луций Постумий, намеченный в консулы, погиб вместе с войском в огромном лесу, (7) через который собирался его провести. (Галлы называли этот лес Литанским9292. Литанский лес находился в Апеннинах близ Мутины и к северо-западу от Бононии (ныне Болонья). ). Деревья в этом лесу, стоявшие справа и слева вдоль дороги, галлы подрубили так, чтобы они, если их не трогать, спокойно стояли бы, но валились, стоило их чуть толкнуть. (8) У Постумия было два римских легиона, а рекрутов-союзников с Верхнего моря9393. Т.е. с Адриатического. он набрал столько, что во вражескую землю ввел двадцать пять тысяч войска. (9) Галлы окружили опушку леса, а когда войско вошло в теснину9494. Перевод слова “saltus” как «теснина» (а не «лес») для данного места обоснован Ф.Г. Муром в его комментариях. , они навалились на крайние подрубленные деревья, и без того едва стоявшие, деревья рушились с обеих сторон дороги, погребая под собой людей и лошадей; спаслось человек десять. (10) Большинство погибло под стволами и обломившимися ветвями, остальную толпу, перепуганную этой неожиданной ловушкой, перебили вооруженные галлы, обложившие теснину. В плен попали очень немногие устремившиеся к мосту через реку: их перехватили враги, еще раньше занявшие этот мост. (11) Постумий пал, сражаясь из последних сил, только бы не попасть в плен. Бойи9595. О племени бойев см.: V, 35, 2; XXI, 25 сл. с торжеством внесли его доспехи в храм, наиболее у них почитаемый: (12) с отрубленной головы счистили все мясо и по обычаю своему обделали череп в золото: из него, как из священного сосуда, совершали по праздникам возлияния и пили, как из чаши, жрецы и предстоятели храма. (13) Победу галлы одержали большую и добыча была немалой: хотя животных по большей части задавило павшими деревьями, зато по всему пути разбитого, но не рассеявшегося в беспорядочном бегстве войска находили валявшиеся вещи.

25. (1) Известие об этом поражении так напугало Город, что лавки много дней оставались запертыми, и никто, словно в глухую ночь, не показывался на улицах. (2) Сенат поручил эдилам обойти город, распорядиться открыть лавки и уничтожить эти признаки всеобщей скорби. Тиберий Семпроний9696. Как начальник конницы. , созвав сенат, утешал и уговаривал сенаторов: (3) Канны, говорил он, их не сломили; зачем же падать духом от меньших бедствий? (4) Только бы в войне с карфагенянами, с Ганнибалом, все шло благополучно; он надеется, что так и будет; а войну с галлами пока можно спокойно отложить; отомстить им за коварство во власти богов и народа римского; подумаем о Ганнибале и о войсках, которые ведут войну с ним. (5) Семпроний первым сообщил, сколько было в войске диктатора пехоты и конницы, сколько граждан и союзников; затем Марцелл сказал, сколько войска у него. (6) Расспросили людей сведущих, какое войско было у консула Гая Теренция в Апулии; не видели, откуда набрать консульские войска, достаточно сильные для такой войны. Поэтому войну с галлами, несмотря на справедливое негодование, решили в этом году не начинать. (7) Войско диктатора было отдано консулу. Солдат, которые бежали после Канн и находились в войске Марцелла, переправили служить в Сицилию, пока в Италии будет продолжаться война; (8) туда же из войска диктатора перебросили слабосильных, не ограничив время их службы заранее установленным сроком, но только узаконенным числом походов. (9) Два городских легиона были назначены второму консулу, который заместит Луция Постумия; он будет избран, как только благополучно закончатся ауспиции; (10) спешно вызвали из Сицилии два легиона – из них консул, получавший городские легионы мог взять столько солдат, сколько ему потребуется. Консулу Гаю Теренцию решили продлить командование на год и не уменьшать его войско, защищавшее Апулию.

26. (1) Пока всем этим были заняты в Италии, в Испании война велась не менее деятельно и до той поры более удачно для римлян. (2) Публий и Гней Сципионы поделили между собой командование: Гней воевал на суше, Публий – на море. Газдрубал, вождь карфагенян9797. Газдрубал – брат Ганнибала (см.: XXI, 22, 2). , не доверял ни своему флоту, ни своим сухопутным силам; он держался вдали от неприятеля, защищаемый расстоянием и самой местностью, и поджидал подкрепления из Африки, о котором давно и много просил (четыре тысячи пехоты и пятьсот конников). (3) Надежды его ожили: он подвинул лагерь ближе к врагу и велел флоту снарядиться и приготовиться к охране островов и побережья (4) В самый разгар этого переустройства Газдрубал был потрясен известием об измене капитанов кораблей. Их сурово упрекали за то, что они трусливо бросили у Ибера флот9898. См.: XXII, 19, 11. Тартессиев Ф.Г. Мур отождествляет с турдетанами нижнего течения Бетиса. , и после этого они уже никогда не отличались верностью ни вождю карфагенян, ни Карфагену. (5) Эти перебежчики возмутили племя тартесиев; подстрекаемые ими, отпали несколько городов, а один даже был взят приступом.

(6) Войну повели уже не с римлянами, а с этим племенем. Газдрубал, войдя с войском наготове в неприятельскую область, решил напасть на Халба, знатного вождя тартесиев, который с сильным войском стоял лагерем у стен города, взятого за несколько дней до того. (7) Газдрубал отправил вперед легковооруженных, которые выманили бы врага, а часть конницы послал грабить окрестности и хватать разбредшихся по полям. (8) В лагере началось замешательство, а в полях избиение бежавших; но когда они отовсюду разными дорогами вернулись наконец в лагерь, то вдруг воспрянули духом. У них хватило мужества не только защищать укрепления, но и вызвать на бой неприятеля. (9) Они вынеслись из лагеря, приплясывая по своему обычаю, и эта внезапная смелость поразила ужасом врага, еще недавно их дразнившего. (10) Газдрубал повел свое войско на очень крутой холм над рекой, защищавшей этот холм, и собрал туда и легковооруженных, которые были посланы вперед, и разбредшихся всадников. Не считая верной защитой ни холм, ни реку, он укрепил лагерь валом и рвом. (11) Страх охватил обе стороны, но все же было несколько схваток; нумидийский конник уступал испанскому, а мавр, метавший копье, воину с легким щитом, противники были одинаково быстры, но испанцы сильнее телом и духом.

27. (1) Всадники, разъезжавшие взад-вперед перед лагерем карфагенян, не могли их выманить, осада же лагеря была делом трудным. (2) Тартесии взяли приступом город Аскуя9999. Аскуя (у Птолемея – Эскуя) находилась на берегу Бетиса. , куда Газдрубал, вступая в пределы врагов, свез хлеб и остальной провиант, и завладели всей окрестностью; удерживать воинов в строю или в лагере было уже невозможно. (3) Когда Газдрубал увидел эту распущенность, обычную при удаче, он приказал своим воинам нападать на беспорядочно разбредшихся врагов, спустился с холма и повел на их лагерь выстроившееся войско. (4) Об этом сообщили вестники, впопыхах прибежавшие со сторожевых постов и вышек; велено было готовиться к бою. (5) Похватав оружие, испанцы кинулись в бой в беспорядке, не построившись, без приказа, без сигнала. Передовые уже схватились врукопашную; одни бежали толпами, другие еще не вышли из лагеря. (6) Такая дерзость сама по себе вначале перепугала противника, но затем, когда они врассыпную напали на плотный строй, то из-за малочисленности оказались почти беззащитны: искали глазами друг друга и отовсюду теснимые сбились в круг, (7) прижимаясь человек к человеку, касаясь оружием оружия. Их так стеснили, что они едва могли действовать оружием, окружили и допоздна избивали. (8) Вырвались немногие, они бежали в леса и горы. Лагерь покинули в таком же ужасе. На следующий день сдалось все племя.

(9) Но мир соблюдался недолго; внезапно из Карфагена пришел приказ Газдрубалу немедленно вести войско в Италию. Когда слух об этом прошел по Испании, почти все испанцы перекинулись к римлянам100100. Явное преувеличение (как и в гл. 29, 16; 32, 6). Ср.: гл. 28, 10. . (10) Газдрубал тотчас же написал в Карфаген; известие о его отъезде принесло большой вред: если он действительно двинется с места, то не успеет перейти Ибер, как вся Испания будет римской. (11) У него нет ни войска, ни вождя, которого он оставил бы вместо себя, а у римлян здесь такие полководцы101101. Т.е. оба Сципиона. , что и он едва ли смог бы устоять даже при равенстве сил. (12) Если в Карфагене хоть сколько-нибудь думают об Испании, то пусть пришлют ему преемника с сильным войском; и если даже все пройдет хорошо, то хлопот тому все-таки хватит.

28. (1) Письмо это сначала очень взволновало сенат карфагенян, но так как все думы их были только об Италии, то ничего из решенного о Газдрубале и его войске не изменили; (2) Гимилькона послали с набранным, как положено, войском и увеличенным флотом удерживать Испанию и охранять ее с моря и суши. (3) Переправившись с пехотой и моряками, он укрепил лагерь, вытащил корабли на сушу, обвел их валом, а сам с отборной конницей быстро, как только мог, осторожно пробрался через земли открыто враждебных и втайне неверных народов и прибыл к Газдрубалу. (4) Изложив ему решения и поручения сената, он в свою очередь был наставлен им, как надо воевать в Испании, и вернулся в лагерь целым и невредимым: благодаря своей быстроте он ускользал раньше, чем враждебные ему племена успевали сговориться. (5) Газдрубал, прежде чем сняться с лагеря, потребовал денег ото всех покорных ему народов: он прекрасно знал, что Ганнибалу не раз приходилось платить за право пройти, (6) а помогали ему не иначе, как за деньги; без денег он не добрался бы до Альп. Быстро истребовав деньги, Газдрубал пошел к Иберу.

(7) Когда римлянам сообщили о решениях карфагенян и о том, что Газдрубал двинулся в путь, оба полководца все бросили и приготовились, соединив свои войска, идти ему навстречу и остановить его. (8) Ганнибал один замучил Италию, а если к нему присоединится Газдрубал с испанским войском, то римскому государству придет конец. (9) Встревоженные, полные забот, они стянули войска к Иберу и, перейдя реку, долго совещались, поставить ли лагерь рядом с лагерем Газдрубала или просто задерживать его, нападая на карфагенских союзников. (10) Решили осадить город, названный по соседней реке Иберой, самый богатый в то время и в той области. (11) Узнав об этом, Газдрубал вместо помощи союзникам сам тоже пошел на город, недавно сдавшийся римлянам. (12) Римляне бросили начатую осаду и повернули на самого Газдрубала.

29. (1) Несколько дней расстояние между лагерями было в пять миль; не обходилось без легких схваток, но настоящего сражения не было. (2) И вот, словно сговорившись, в один и тот же день обе стороны дали сигнал к битве и всем войском вышли на равнину. (3) Римское войско стояло в три ряда102102. Ср.: VII, 23, 7 и особенно VIII, 8, 9—17. ; застрельщики частью между передовыми, частью – позади знамен, конники окружали фланги. (4) У Газдрубала середина строя была крепка испанцами; на правом фланге он поставил пунийцев, на левом – африканцев и вспомогательные отряды наемников, пунийской пехоте придал из конницы нумидийцев, а остальную конницу – африканцам на флангах. (5) Не все нумидийцы были помещены на правом фланге, но только конники с двумя лошадьми как опытные наездники в пылу ожесточенной битвы привычно перепрыгивали в полном вооружении с усталой лошади на свежую: так ловки они сами и так выучены их лошади.

(6) Выстроенные таким образом войска стояли одно против другого, и на обеих сторонах надежды полководцев были почти одинаковы: войска ни численностью, ни составом своим не уступали одно другому, но настроение у воинов было очень разное. (7) Предводители римлян, хотя и сражавшихся вдали от отечества, легко убедили своих, что сражаются они за Италию и за Рим: солдаты, понимая, что их возвращение домой зависит от исхода битвы, твердо решили победить или умереть. (8) В другом войске такой решимости не было: большинство в нем были испанцы, которые предпочитали поражение в Испании победе, после которой их поволокут в Италию. (9) При первом же столкновении, едва успели метнуть копья, как солдаты в середине Газдрубалова строя стали отступать, а когда римляне стремительно на них кинулись, повернулись и побежали. На флангах сражались решительнее. (10) Римлян теснили с одной стороны пунийцы, с другой – африканцы; приходилось, словно попав в окружение, отбиваться на две стороны, (11) но когда между неприятельскими флангами оказалось все римское войско, у него хватило сил удержать их разъединенными. (12) Теперь шли как бы два разных сражения; в обоих римляне, которые, разгромив середину вражеского строя превосходили противника в численностью, и мужеством, одержали несомненную победу. (13) Людей было убито множество103103. По Евтропию, 25 тыс. (и 10 тыс. было взято в плен). ; если бы испанцы, едва вступив в сражение, не кинулись врассыпную, то мало кто уцелел бы из всего войска. (14) Конница и вовсе не вступала в битву: когда мавры и нумидийцы увидели, что середина строя не выдерживает натиска, они побежали, оставив фланги неприкрытыми и угоняя с собою слонов. (15) Газдрубал, медливший до самого конца сражения, бежал сопровождаемый немногими. Лагерь его римляне взяли и разграбили. (16) Если среди испанцев и были какие-то колебания, то победа соединила Испанию с Римом. Газдрубалу нечего было и думать о походе в Италию; небезопасно было и оставаться в Испании. (17) Когда это из писем Сципионов стало известно в Риме, то все обрадовались не столько победе, сколько тому, что Газдрубал не сможет прийти в Италию104104. Поход Газдрубала в Италию состоялся лишь 9 лет спустя и закончился его поражением и гибелью при Метавре. См.: XXVII. 49, 4. .

30. (1) Пока все это происходило в Испании, в Бруттии Гимильконом, префектом Ганнибала, после нескольких месяцев осады была взята Петелия105105. См. выше; гл. 20, 4—10 и примеч. 73, 75, Ср. также: Полибий, VII, 1,3. . (2) Пунийцам эта победа стоила многих убитых и раненых, и никакая сила не одолела бы осажденных, но голод их победил. (3) Съеден был весь хлеб, все животные, вплоть до не употребляемых в пищу; под конец жили, питаясь травой, кореньями, молодой корой, сорванными листьями, ели кожу (4) и сдались только, когда уже не было сил стоять на стенах и держать оружие. (5) Взяв Петелию, Пуниец повел войско к Консенции106106. Консенция – главный город бруттийцев (ныне Козенца). ; город защищался не так упорно и сдался через несколько дней. (6) Почти теми же днями войско бруттийцев окружило Кротон107107. Кротон – греческий город на восточном побережье Бруттия (см.: Страбон, 269). Историю осады и взятия Тарента см.: XXIV, 2 сл. , греческий город, когда-то богатый, многолюдный, с большим войском, а тогда, после многих и тяжких бедствий, насчитывавший меньше двух тысяч граждан. (7) Защищать город было некому, и враги легко им овладели; горожане удержали лишь крепость, куда некоторым удалось бежать среди суматохи и резни при взятии города. (8) И локрийцы108108. Локры – значительный греческий город на ионийском побережье Бруттия (в 4 км от совр. Локри и в 35 км от юго-западной оконечности Италии, мыса Гераклей – совр. Капо-Спартивенто), основанный в VII в. до н.э. После 275 г. до н.э. – в союзе с Римом. После Каннской битвы Локры оказались в числе отложившихся от Рима племен и городов (см.: XXII 61, 12). , преданные своей знатью, отпали к бруттийцам и пунийцам. (9) В этой области только жители Регия109109. Регий – город на западном побережье Южного Бруттия (почти на против Мессаны на Сицилийском берегу). остались независимы и верны римлянам; (10) в Сицилии началось такое же шатание умов, и даже не весь дом Гиерона устоял: (11) Гелон, старший в семье, не подумал ни о престарелом отце, ни о союзе с римлянами и сразу после Канн перекинулся к пунийцам110110. У Полибия (VII, 8, 9) Гелон охарактеризован как образец сыновней покорности. . (12) Он поднял бы против римлян Сицилию, если бы его, вооружавшего толпу и уговаривавшего союзников, не похитила смерть, и до того вовремя, что тут заподозрили руку отца. (13) Такие события, по-разному кончавшиеся, происходили в этом [216 г.] году в Италии, в Африке, в Сицилии, в Испании. В конце года Квинт Фабий Максим попросил у сената разрешения освятить храм Венеры Эрицинской, который он построил по обету, который дал, когда был диктатором111111. См.: XXII, 9, 10 и примеч. 63 к кн. XXII. . (14) Сенат постановил: пусть Тиберий Семпроний, будущий консул, по вступлении в должность предложит народу назначить Квинта Фабия дуумвиром для освящения храма. (15) Трое сыновей Марка Эмилия Лепида, бывшего консулом и авгуром, – Луций, Марк и Квинт – устроили погребальные игры в честь отца и вывели на форум двадцать две пары гладиаторов112112. Первый известный пример гладиаторского сражения в Риме (тоже на погребальных играх) относится к 264 г. до н.э. . (16) Курульные эдилы, Гай Леторий и Тиберий Семпроний Гракх, назначенный в консулы и бывший одновременно эдилом и начальником конницы, дали Римские игры, длившиеся три дня. (17) Плебейские игры112a112a. Это первое известное нам упоминание о Плебейских играх (216 г. до н.э.). Учреждение их предположительно относят к 220 г. до н.э. и связывают с деятельностью Гая Фламиния (тогда цензора) и строительством Фламиниева цирка, где они (опять-таки предположительно) могли происходить до перенесения в Большой. Эти игры – вторые по значению в Риме – явились в какой-то мере плебейским противовесом Великим. Устраивались они плебейскими эдилами (Великие – курульными), справлялись (в более позднее время) с 4 по 17 ноября и включали в себя торжество в честь Юпитера, цирковое шествие, сценические и цирковые игры. , данные эдилами Марком Аврелием Коттой и Марком Клавдием Марцеллом, повторены были три раза.

(18) В конце третьего года войны с Карфагеном консул Тиберий Семпроний в мартовские иды вступил в свою должность [215 г.]. Преторы Квинт Фульвий Флакк (бывший консул113113. В этой должности Квинт Фульвий Флакк охранял с флотом побережье под Римом (см. ниже: гл. 32, 18). До того (в 217 г. до н.э. – XXII, 12, 1) он в должности легата привел к диктатору Фабию Максиму консульское войско Гнея Сервилия. Но до начала войны с Ганнибалом он уже дважды был консулом (237 и 224 гг. до н.э. – воевал с галлами в долине р. По). Цензором он был избран в 231 г. до н.э., но сложил с себя должность из-за «огрешности» выборов. Во время Второй Пунической войны ему еще предстояло сыграть немалую роль. и бывший цензор) и Марк Валерий Левин получили по жребию: первый – суды по делам граждан, второй – по делам чужестранцев. По жребию получили в управление: Аппий Клавдий Пульхр – Сицилию, Квинт Муций Сцевола – Сардинию. (19) Народ дал Марку Марцеллу проконсульскую власть, так как после каннского поражения он единственный из римских полководцев удачно воевал в Италии.

31. (1) Сенат, в первый день года заседавший на Капитолии114114. Ср.: XXI, 63, 7—8. Обычным местом других заседаний сената была Гостилиева курия. См.: примеч. 224 к кн. XXII. , постановил установить на этот год двойной налог, половину взысканий немедленно, (2) чтобы уплатить жалованье и имеющемуся налицо войску, исключая солдат, участвовавших в каннском сражении. (3) О войсках постановлено было, чтобы консул Тиберий Семпроний назначил двум городским легионам день для сбора в Калах; оттуда эти легионы должны быть отведены в Клавдиев лагерь над Свессулой, (4) а стоявшие там легионы (в основном из солдат, сражавшихся под Каннами претор Аппий Клавдий Пульхр должен перебросить в Сицилию; находившиеся же в Сицилии должны быть переправлены в Рим. (5) К войску, которому назначили день собраться в Калах, послан был Марк Клавдий Марцелл. Ему же велено было отвести в Клавдиев лагерь городские легионы. Аппий Клавдий отправил своего легата Тиберия Мецилия Кротона (6) принять старое войско и отвести его в Сицилию.

(7) Сначала люди молча ожидали, что консул назначит выборы своего коллеги, но затем, когда увидели, что Марцелл, которого как раз и хотели выбрать на этот год консулом, потому что он превосходно воевал, будучи претором, словно нарочно отослан, в курии начался ропот. (8) Консул понял, в чем дело, и обратился к сенаторам: «Отцы-сенаторы, в интересах государства было и то, чтобы Марк Клавдий отправился в Кампанию сменить войска, и то, чтобы день выборов был установлен не раньше, чем он вернется, исполнив порученное ему дело; и вы имели консулом человека, какого требует время и какого вы особенно хотели». (9) О выборах до возвращения Марцелла перестали говорить. Тем временем выбрали двух дуумвиров – Квинта Фабия Максима и Тита Отацилия Красса, которые должны были освятить храмы: Отацилий – Ума, Фабий – Венеры Эрицинской; оба храма на Капитолии и разделены только рвом115115. Ср. ниже: гл. 32, 20, а также: XXII, 9, 10 и 10, 10. Точное местоположение этих храмов неизвестно. . (10) Предложено было народу дать тремстам всадникам-кампанцам, которые верно отслужили свой срок в Сицилии и прибыли в Рим, римское гражданство и считать их кумскими горожанами с того дня, как кампанский народ изменил Риму116116. До своего отпадения Капуя имела статус городской общины с римским гражданством без права голосования (см. выше, примеч. 14), что, видимо, определяло и личный статус всадников, о которых идет речь. Поскольку для решения вопроса оказалось достаточным приписать их задним числом к другому (сохранившему верность Риму) городу того же статуса (Кумам) и поскольку всадники эти, располагая правами римского гражданства, должны были притом «считаться кумскими горожанами», без чего они «еще не были приняты» в Риме, можно думать, что в данном случае дело шло просто о восстановлении их в прежнем статусе. . (11) Это предложение было внесено потому, что они говорили, будто сами не знают, кто они: старое отечество ими покинуто, а там, куда они возвратились, их еще не приняли. (12) По возвращении Марцелла от войска назначили выборы консула на место Луция Постумия. (13) Единодушно был выбран Марцелл, немедленно вступивший в должность. Так как при этом прогремел гром, призвали авгуров, и те объявили, что он выбран огрешно117117. См.: примеч. 160 к кн. XXII. ; сенаторы всюду твердили, что впервые оба консула плебеи и богам это неугодно. Марцелл отказался от должности, на его место консулом в третий раз выбран был Квинт Фабий Максим.

(15) В этом году горело море; в Синуэссе корова отелилась жеребенком; в Ланувии в храме Юноны Спасительницы из статуй сочилась кровь, вокруг ее храма шел каменный дождь. Состоялось, как положено, девятидневное молебствие в отвращение злого знамения; остальные знамения тоже были заботливо отвращены.

32. (1) Консулы поделили между собой войска: Фабию досталось войско, стоявшее в Теане, которым прежде командовал диктатор Марк Юний; Семпронию – находившиеся там рабы-добровольцы118118. См.: XXII, 57, 11. Служа в армии, они какое-то время оставались рабами. Свобода была дана им несколько позже. См.: XXIV, 14, 4 сл. и др. и двадцать пять тысяч союзников. (2) Претору Марку Валерию – легионы, возвращаемые из Сицилии. Марк Клавдий был отправлен с проконсульскими полномочиями к войску, которое стояло над Свессулой, чтобы охранять Нолу. Преторы отбыли в Сицилию и Сардинию. (3) Консулы постановили: пусть сенаторы и те, кто имеет право высказываться в сенате119119. Т.е. лица, впервые избранные на курульные должности после недавнего составления новых списков (ср. выше, гл. 23, 9). , будучи приглашены в сенат, собираются у Капенских ворот120120. Место у Капенских ворот (см.: примеч. 16 к кн. XXII) не случайно было тогда выбрано для собраний сената. Оно находилось вне городской черты и потому было открыто полководцам, облеченным военной властью, которая при входе в город слагалась. Здесь же стоял храм Чести (см.: примеч. 141 к кн. XXV), а неподалеку храм Марса (см.: примеч. 16 к кн. XXII), у которого собиралось войско перед отправкой по Аппиевой дороге. Все это было удобно для срочных совещаний. . (4) Преторы-судьи заседали у общественного пруда121121. «Общественный пруд» тоже находился близ Капенских ворот. Таким образом, вся политическая и общественная жизнь на этот год, так сказать, придвигалась ближе к войску. ; туда велено было представлять поручительства о явке122122. Речь идет, собственно, о клятвенных обещаниях явиться на суд, которые давались ответчиками истцам (или должниками кредиторам) и гарантировались поручителями (неявка каралась штрафом в сумме оценки предмета спора). и там в этом году шел суд.

(5) Магон, брат Ганнибала123123. Видимо, еще не отправившийся в Испанию, куда собирался (ср. выше; гл. 13, 8). , собирался переправить в Италию двенадцать тысяч пехотинцев, полторы тысячи всадников, двадцать слонов и тысячу талантов серебра под охраной шестидесяти военных судов, (6) когда в Карфаген пришло известие: в Испании плохо – почти все народы этой провинции отпали к Риму. (7) Были люди, желавшие, чтобы Магон бросил думать об Италии и повернул в Испанию, когда блеснула внезапная надежда вернуть Сардинию: (8) римского войска там мало, старый претор Авл Корнелий, хорошо знавший провинцию, отбыл, а нового еще ждут; (9) сарды устали под длительной властью римлян124124. Сардиния была подчинена Риму в 238 г. до н.э. (см.: примеч. 6 к кн. XXI). С 227 г. до н.э. управлялась наместником в преторском ранге. ; распоряжались в прошлом году жестоко и своекорыстно; люди замучены тяжелым налогом и несправедливым хлебным побором. Нет только вождя, за которым они бы пошли. (10) Знатные сарды отправили тайное посольство с этими сведениями; особенно старался Гампсикора, самый богатый и влиятельный. (11) Эти сведения и тревожили, и обнадеживали: Магона с его флотом и войском отправили в Испанию, (12) а ведать Сардинией поставили Газдрубала и дали ему почти столько же войска, сколько Магону.

(13) В Риме консулы, покончив с тем, что надо было сделать в Городе, собирались на войну. (14) Семпроний назначил день для сбора войск в Свессе; Квинт Фабий, посовещавшись с сенатом, распорядился: до июня всем свезти хлеб с полей в укрепленные города; (15) у тех, кто не привезет, он опустошит поля, рабов продаст на торгах, усадьбы сожжет. Преторам, избранным для ведения дел в суде, пришлось принять участие и в войне125125. См. выше: гл. 30, 18. В обычные времена таким преторам дозволялись лишь недолгие отлучки из города. . (16) Претора Валерия решили послать в Апулию, чтобы принять войско от Теренция; с легионами, которые прибудут из Сицилии, охранять эту область, а войско Теренция отправить в Тарент с кем-нибудь из легатов; (17) Валерию же дать двадцать пять судов для охраны побережья между Брундизием и Тарентом. (18) Столько же кораблей назначено было городскому претору Квинту Фульвию, чтобы охранять побережье близ Города. (19) Проконсулу Гаю Теренцию поручен набор новобранцев в Пиценской области и охрана тех мест. (20) Тит Отацилий Красс освятил храм Ума на Капитолии и отправлен в Сицилию командовать флотом.

33. (1) За этой борьбой сильнейших на земле народов следили все племена и цари, (2) и особенно Филипп, царь македонский: его царство было ближайшим к Италии, отделяло его от нее только Ионийское море. (3) Услышав о переходе Ганнибала через Альпы, Филипп обрадовался войне между римлянами и карфагенянами, но пока было неизвестно, на чьей стороне перевес, он колебался, кому желать победы. (4) Когда в третьем сражении карфагеняне в третий раз оказались победителями126126. После каннской битвы. , Филипп склонился к тем, кому счастье благоприятствовало, и отправил послов к Ганнибалу. Миновав охраняемые римским флотом Брундизий и Тарент они высадились у храма Юноны Лацинии127127. В Южном Бруттии, на восточном его побережье. Подробней см. ниже: XXIV, 3, 3 сл. , (5) оттуда через Апулию направились в Капую, но на пути наткнулись на римский гарнизон и были отведены к претору Валерию Левину, стоявшему лагерем подле Луцерии128128. Город в Апулии. . (6) Ксенофан, глава посольства, смело заявил, что он послан царем Филиппом заключить дружественный союз с римским народом: у него поручения к консулам, сенату и римскому народу. (7) Старые союзники отпадали одни за другими; претор очень обрадовался новому союзнику, славному царю, и дружелюбно принял врагов, как гостей, (8) дал им провожатых, заботливо рассказал, какой дорогой идти, какие места, леса и ущелья во власти римлян и какие – врагов. (9) Ксенофан прошел среди римских гарнизонов в Кампанию и оттуда ближайшей дорогой прибыл к Ганнибалу и заключил с ним дружественный союз на таких условиях: (10) царь Филипп переправится в Италию с флотом как можно большим (полагали, что он сможет снарядить двести кораблей) и будет опустошать морское побережье, на его долю выпадет война на суше и на море; (11) по окончании войны вся Италия и самый Рим будут принадлежать Карфагену и Ганнибалу, и вся добыча достанется Ганнибалу; (12) окончательно покорив Италию, они отплывут в Грецию и поведут войну, с кем укажет царь; государства на материке и острова, принадлежащие к Македонии, будут принадлежать Филиппу и войдут в его царство.

34. (1) На таких примерно условиях заключен был союз между пунийским вождем и македонскими послами; (2) вместе с ними к царю для утверждения им договора отправлены были послами Гисгон, Бостар и Магон. Они пришли к храму Юноны Лацинии, где стоял на причале спрятанный корабль, (3) но, когда они вышли в открытое море, их заметил римский флот, охранявший берега Калабрии. (4) Валерий Флакк послал вдогонку легкие суда с приказом захватить этот корабль; царские послы сначала пытались убежать, но, видя, что преследователи превосходят их скоростью, сдались римлянам. (5) Их привели к префекту флота, который спросил, кто они, откуда и куда держат путь. Ксенофан, счастливо сочинивший уже одну лживую выдумку, заявил: он послан Филиппом к римлянам, к Марку Валерию он добрался единственной безопасной дорогой, пройти через Кампанию он не смог, так как она вся в кольце неприятельских отрядов. (6) Пунийская одежда и все обличье Ганнибаловых послов внушали подозрение; их стали расспрашивать, речь их выдала. (7) Их, до смерти напуганных, разъединили, нашли письма от Ганнибала к Филиппу и договор между царем македонян и вождем карфагенян. (8) Хорошо с ними ознакомившись, сочли наилучшим поскорее отвезти пленников и их спутников в Рим, к сенату и консулам, где бы те ни находились. (9) Выбрали пять самых быстрых кораблей и командиру их, Луцию Валерию Антиату, велели рассадить послов по всем кораблям, держать их под стражей и следить, чтобы они не разговаривали друг с другом и не делились бы замыслами.

(10) В это же время вернулся из Сардинии Авл Корнелий Маммула и доложил, в каком состоянии остров: все только и думают о войне и отпадении; (11) Квинт Муций, прибывший ему на смену, слег от тяжелого климата и плохой воды – (12) болезнь не опасная, но продолжительная, и он долго не сможет командовать войском; тамошнего войска вполне достаточно для охраны мирной провинции, но мало для войны, которая, по-видимому, вот-вот начнется. (13) Сенат постановил, что Квинту Фульвию Флакку надлежит набрать пять тысяч пехоты и четыреста всадников, переправить этот легион как можно скорее в Сардинию (14) и послать туда, по своему выбору, человека, облеченного полнотой власти, который будет ведать Сардинией до выздоровления Муция. (15) Отправили Тита Манлия Торквата129129. Тит Манлий Торкват – консул 235 и 224 до н.э., цензор 231 г. В 216 г. после каннской битвы выступил против выкупа римских пленных. См.: выше: XXII, 60, 5—27. , дважды консула и цензора; в консульство свое он и покорил Сардинию. (16) Почти в это самое время из Карфагена отправили в Сардинию флот под начальством Газдрубала, прозванного Плешивым. (17) Флот, потрепанный жестокой бурей, прибило к Балеарским островам; там поломаны были не только снасти, но и расшатало самые корпуса судов; корабли вытащили на берег и стали их чинить; заняты были этим долго.

35. (1) Воевали в Италии после Канн вяло: силы одной стороны были сломлены, другая ослабела духом. (2) Кампанцы решили действовать самостоятельно и подчинить себе Кумы; сначала они убеждали их отпасть от Рима, но втуне и тогда приготовились действовать хитростью. (3) У всех кампанцев было заведено ежегодно приносить сообща жертву в Гамах130130. К северо-востоку от Кум (в 4—5 км). . Куманцев уведомили, что туда прибудет кампанский сенат, и пригласили туда же сенат куманцев посовещаться о том, чтобы иметь общих друзей и врагов; (4) там, сказали им, будет вооруженная охрана на случай какой-нибудь опасности от римлян или пунийцев. Куманцы подозревали ловушку, но прийти не отказались, рассчитывая скрыть собственный хитрый умысел. (5) Тем временем римский консул Тиберий Семпроний в Синуэссе в назначенный для сбора день сделал смотр войску, принес за него жертву и, перейдя реку Вултурн, стал лагерем около Литерна131131. Литерн – городок (в устье одноименной реки) близ Кум. . (6) Свободного времени было много и Семпроний часто солдат заставлял упражняться, чтобы новобранцы – в большинстве добровольцы из рабов – привыкли ходить под знаменами и знать свое место в строю. (7) Полководец был особенно озабочен (того же он требовал от легатов и трибунов) тем, чтобы никакие попреки позорным прошлым не поселяли вражды в солдатской среде; старый солдат и новобранец, свободный и раб-доброволец пусть знают – сейчас они уравнены между собой; (8) все, кому римский народ вверил оружие свое и знамена пусть считают себя достаточно почтенными и благородными. Этого потребовали и требуют обстоятельства. (9) Эти наставления одинаково строго соблюдались и начальниками, и воинами, и такое единодушие вскоре спаяло всех так, что почти забылось, из какого звания кто стал солдатом. (10) Гракх был занят этим, когда послы из Кум сообщили ему, какое от кампанцев посольство пришло к ним за несколько дней до того и как они кампанцам ответили: (11) через три дня праздник – не только весь сенат будет там, но и лагерь кампанского войска. (12) Гракх велел куманцам свезти весь урожай с полей в город и оставаться в его стенах; сам он накануне установленного у кампанцев жертвоприношения двинулся к Кумам. (13) Гамы отстоят от них на три мили. Множество кампанцев, как и было условлено, там собралось; неподалеку разбил лагерь Марий Алфий, медикс тутикус (это главное должностное лицо у кампанцев), с войском в четырнадцать тысяч человек. (14) Он был больше занят подготовкой к жертвоприношению и задуманной ловушке, чем укреплением лагеря и вообще каким-либо воинским делом. (15) Жертвоприношение совершали ночью; все заканчивалось до полуночи. (16) Гракх счел, что это как раз подходящее время устроить засаду; он поставил у ворот охрану, чтобы никто не выдал его планов, собрал около десятого часа солдат, велел им привести себя в порядок и немного поспать, (17) а, как только стемнеет, по данному знаку строиться. Около первой стражи он построил их, выступил в полном молчании и подошел к Гамам глухой ночью; (18) лагерь после ночного священнодействия не охранялся – Гракх ворвался в него через все ворота, перебил и спавших, и безоружных, возвращавшихся после жертвоприношения. (19) В этой ночной суматохе было перебито больше двух тысяч человек, убит и сам Марий Алфий, в плен взято ‹...› тысяч человек132132. Слово «тысяч» – частичное восстановление, принятое в ряде изданий. и тридцать четыре военных знамени.

36. (1) Гракх потерял меньше ста солдат, овладел неприятельским лагерем и быстро вернулся в Кумы, опасаясь Ганнибала, стоявшего лагерем над Капуей на Тифатах. (2) Предусмотрительность оправдала себя: как только в Капую пришло известие об этом поражении, Ганнибал, решив, что победители, новобранцы из рабов, (3) безудержно ликуя, грабят побежденных и собирают добычу, спешно прошел мимо Капуи к Гамам; встреченных им бежавших кампанцев он приказал с охраной сопроводить в Капую, а для раненых дать повозки. (4) В Гамах он нашел пустой лагерь: только следы недавней бойни и повсюду лежавшие трупы союзников. (5) Некоторые советовали ему сразу же идти на Кумы и осадить город. (6) Этого же очень хотел и сам Ганнибал: овладеть Неаполем он не смог, а были бы у него Кумы, был бы приморский город. Он, однако, вернулся в свой лагерь на Тифатах133133. Тифаты – лесистые холмы к северо-востоку от Капуи (ср.: VII, 29, 6). , потому что солдаты второпях ничего не захватили с собой, кроме оружия. Кампанцы, не давая покоя, упрашивали его, и он на следующий день вернулся к Кумам со всем снаряжением для осады, (7) полностью опустошил окрестности Кум и расположился лагерем в миле от города. (8) Гракх не двинулся с места: не то чтобы он был так уверен в своем войске, но считал бессовестным оставить в такой беде союзников, взывавших к нему и римскому народу и к их обещаниям. (9) Консул Фабий, стоявший лагерем под Казилином, тоже не решился переправить войско через реку Вултурн: сначала он повторял ауспиции, а потом приносил искупительные жертвы по поводу страшных знамений, о которых ему непрерывно сообщали (по словам гаруспиков, отвратить беду было трудно).

37. (1) По этим причинам Фабий задерживался; Семпроний находился в осаде; по городу били из катапульт. (2) Против огромной деревянной башни, подвезенной к городу, римский консул воздвиг на стене башню, более высокую: под нее подложены были мощные опоры, да и сама по себе стена была высока. (3) Оттуда воины, защищавшие городские стены, бросали сначала камни, колья и прочее; (4) увидев же, что осаждающие придвинули башню вплотную к стене, они забросали ее пылающими факелами и зажгли. (5) Толпа солдат, испугавшись пожара, стремительно кинулась из башни, римляне же, вырвавшись одновременно из двух городских ворот, опрокинули стоянки врагов и прогнали их в лагерь. В тот день карфагеняне напоминали скорее осажденных, чем осаждающих; (6) с тысячу триста их перебили, пятьдесят девять попали живыми в плен – их застигли врасплох: беспечные, ничем не занятые, они слонялись вокруг города и своих постов, даже не думая о том, что враг может сделать вылазку. (7) Гракх, пока враг еще не опомнился от страха и неожиданности, велел дать знак к отступлению и впустил своих в город. (8) На следующий день Ганнибал выстроил свое войско между лагерем и городскими стенами, полагая, что консул, обрадованный удачной битвой, захочет сразиться в открытом бою. (9) Видя, что в городе все остаются на привычных постах и не собираются ничего делать очертя голову, он вернулся, ничего не достигши, к Тифатам.

(10) В те же самые дни, когда с Кум снята была осада, в Лукании под Грументом134134. Грумент – небольшой, хорошо защищенный город в Средней Лукании. у Тиберия Семпрония, прозванного Долговязым, удачно закончилось сражение с карфагеняном Ганноном: (11) убито было больше двух тысяч врагов, а своих погибло лишь двести восемьдесят; знамен взято до сорока одного135135. Тиберий Семпроний Лонг (Longus – «Долговязый») был консулом в 218 г. до н.э. и потерпел поражение под Требией. До сих пор Ливий называл его полным именем лишь при первом упоминании (XXI, 6, 3), а дальше – без прозвища или просто Семпроний. Здесь Ливий специально называет его прозвище, чтобы различить его от консула 215 г. до н.э. Тиберия Семпрония Гракха, который в тексте вообще называется больше по прозвищу (Тиберий Гракх или просто Гракх), но иногда и Тиберием Семпронием. . Ганнон, выгнанный из Лукании, вернулся обратно в Бруттий. (12) У гирпинов136136. См. выше: примеч. 1, а также примеч. 77 к кн. XXII. три города – Верцеллий, Весцеллий и Сицилин, – отпавшие от римлян, были взяты назад претором Марком Валерием; виновников отпадения обезглавили. (13) Больше пяти тысяч пленных продали с торгов, остальную добычу оставили солдатам; войско увели обратно в Луцерию.

38. (1) Пока все это происходит в Лукании и у гирпинов, пять кораблей, на которых везли в Рим захваченных в плен послов – македонян и карфагенян, – вошли из Верхнего моря в Нижнее137137. Т.е. из Адриатического в Тирренское. , обогнув почти все италийское побережье. (2) Когда на парусах они шли мимо Кум, Гракх, не зная в точности, враги это или союзники, выслал им навстречу свои суда. (3) Когда из взаимных расспросов узнали, что консул в Кумах, суда пристали в Кумах, пленных привели к консулу и отдали ему письма. (4) Консул, прочитав письма Филиппа и Ганнибала, запечатал их и отправил сушей в сенат; послов приказал довезти морем. (5) Послы и письма оказались в Риме почти в один и тот же день; слова допрашиваемых совпали с письмами. Сенаторы сначала очень встревожились, увидев, что на них, с трудом выдерживающих войну с Карфагеном, надвигается трудная война с Македонией. (6) Духом, однако, они не пали: сразу же стали обсуждать, как им начать войну самим и не пустить врага в Италию. (7) Пленных велено было посадить в тюрьму, их провожатых продать с торгов; к флоту в двадцать пять кораблей, которым командовал префект Публий Валерий Флакк, решили добавить еще двадцать пять. (8) Корабли снарядили и спустили на воду, добавили еще пять – те, на которых привезли пленных послов, – и тридцать кораблей отбыло из Остии в Тарент; (9) Публию Валерию велено было посадить на корабли солдат Варрона, которыми командовал в Таренте легат Луций Апустий, и флотом в пятьдесят пять138138. Публий Валерий командовал флотом, охранявшим берега Калабрии (см. выше: гл. 34, 3). К нему и были отправлены 30 кораблей. Так как пять из них (привезшие в Рим пленных послов) были взяты из его же флота, то теперь у него оказывалось, как полагает Ф.Г. Мур, 50 кораблей. кораблей не только охранять берег Италии, но и разведать насчет войны с Македонией. (10) Если замыслы Филиппа действительно таковы, как это следует из письма и рассказов послов, (11) то пусть Публий Валерий напишет об этом претору Марку Валерию, а тот, передав командование войском легату Луцию Апустию, отбудет в Тарент к флоту, сразу же переправится в Македонию и постарается удержать Филиппа в его царстве. (12) На содержание флота и на войну с Македонией были назначены деньги, посланные Аппию Клавдию в Сицилию для возвращения их царю Гиерону139139. В предшествующем году Гиерон предоставил римлянам деньги для выплаты жалованья солдатам (см. выше: гл. 21, 5). Его преемник вскоре перешел на сторону карфагенян (см. ниже: XXIV, 6 сл.). , Луций Антистий, легат, отвез их в Тарент. (13) Тогда же Гиерон прислал двести тысяч модиев пшеницы и сто тысяч ячменя.

39. (1) В Риме были заняты этими приготовлениями, а один из захваченных кораблей, направленных в Рим140140. Так же понимает эту фразу А.К. Яненц (пер. под ред. П. Адрианова), но комментирует ее так: «Место не вполне понятное, так как раньше не указано Ливием, что были отправлены в Рим пленные корабли». Иное понимание (и соответственно перевод) у Ф.Г. Мура: «Один захваченный корабль по пути ускользнул к Филиппу от тех (кораблей), что посланы были в Рим» (т.е. из-под конвоя римских кораблей, везших пленных послов). Действительно, захвачен был, вместе с послами, один македонский корабль (гл. 34, 2—4), но в гл. 34, 8—9 (место, на которое ссылается Мур) ничего не говорится об отправке этого корабля в Рим. По смыслу понимание Мура кажется логичным, но оправдано ли оно грамматически? , по дороге ускользнул и вернулся к Филиппу; потому и узнали, что послы с письмами захвачены. (2) Царь, не зная, как договорились его послы с Ганнибалом и что они ему сообщили бы, отправил второе посольство с теми же поручениями. (3) Отправлены были к Ганнибалу Гераклит, прозванный Темным141141. Прозвище «Темный», как известно, закрепилось за знаменитым философом Гераклитом из Эфеса (рубеж VI и V вв. до н.э.). По ошибке ли, по другой ли какой-то причине приложено оно здесь к его безвестному соименнику, сказать трудно. , беотиец Критон и Сосифей из Магнесии. Они благополучно выполнили поручение и принесли ответ. (4) Лето, однако, прошло раньше, чем царь успел что-либо предпринять и сделать; так, захват одного корабля с послами оказался весьма важным: отсрочил войну, нависшую над римлянами.

(5) Фабий принес искупительные жертвы (были страшные знамения)142142. Упомянуты выше в гл. 31, 15. и перешел Вултурн; теперь оба консула вели войну вокруг Капуи. (6) Города Комбультерию, Требулу и Австикулу, отпавшие к карфагенянам, Фабий взял приступом, захватил гарнизоны Ганнибала и многих кампанцев. (7) В Ноле, как и в прошлом году, сенат был на стороне римлян, а простой народ – Ганнибала. Тайно замышляли перебить знать и выдать город. (8) Чтобы к этому даже не приступали, Фабий прошел с войском между Капуей и лагерем Ганнибала на Тифатах и расположился над Свессулой в Клавдиевом лагере, оттуда он отправил пропретора143143. Согласно гл. 32, 2 и 48, 2, он был наделен проконсульскими полномочиями. Марка Марцелла с войском, у него бывшим, охранять Нолу.

40. (1) В Сардинии претор Тит Манлий144144. Он был послан туда, чтобы заменить заболевшего претора (см. выше: гл. 34, 10—15 и примеч. 129). , который теперь ею управлял, вновь взялся за дела, заброшенные тяжело заболевшим претором Квинтом Муцием. (2) Манлий вытащил военные суда на берег у Карал, вооружил моряков для войны на суше и принял войско от претора: двадцать две тысячи пехоты и тысячу двести человек конницы. (3) С этой конницей и пехотой он вступил во вражескую землю и расположился лагерем неподалеку от лагеря Гампсикоры. Случилось, что Гампсикора отправился на то время к «сардам в козьих шкурах»145145. Коренные жители острова, обитавшие в горах и считавшиеся у римлян неотесанными и дикими. Их меховая одежда называлась «маструка» – это была довольно длинная (до верхней части бедер), облегающая безрукавка. , рассчитывая вооружить их молодежь и пополнить ею свое войско; начальником лагеря был его сын Гост. (4) Он, по-юношески горячий, неосмотрительно завязал сражение, был разбит и обращен в бегство. В этом сражении было убито тысячи три сардов, человек восемьсот взято в плен. (5) Остальное войско, сначала скитавшееся по полям и лесам, прослышав, куда бежал вождь, собралось в городе Корн146146. Корн – город на западном берегу Сардинии. , столице этой области. (6) Этой битвой и закончилась бы война в Сардинии, если бы пунийский флот, которым командовал Газдрубал, не был отброшен бурей к Балеарам – как раз тогда, когда опасались возобновления войны. (7) Манлий, услышав о появлении пунийского флота, отбыл в Каралы147147. Каралы (ныне Кальяри) – значительный портовый город на юге Сардинии. При римлянах – резиденция претора. : это дало Гампсикоре случай соединиться с карфагенянами. (8) Газдрубал, высадив войско, отослал флот назад в Карфаген. С Гампсикорой, как с проводником, он ограбил земли римских союзников и дошел бы до Карал, если бы Манлий не вышел ему навстречу с войском и не положил конец его широко разошедшемуся грабежу. (9) Лагеря находились на небольшом расстоянии один от другого; вскоре начались незначительные схватки с переменным успехом, наконец дано было настоящее сражение, длившееся четыре часа (10) потому, что благодаря пунийцам оно долго оставалось нерешенным (сарды привыкли быть битыми), но наконец, видя бегство сардов и груды их трупов вокруг, пунийцы тоже обратились в бегство. (11) Их, бегущих, римляне окружили тем флангом, который прогнал и сардов. Началась скорее резня, чем сражение. (12) Перебито было двенадцать тысяч врагов, сардов и пунийцев; в плен было взято около трех тысяч семисот человек; захвачено двадцать семь воинских знамен.

41. (1) Славной и памятной эта битва стала потому, что был захвачен командующий Газдрубал и знатные карфагеняне – Ганнон и Магон. (2) Магон из рода Барки был связан с Ганнибалом близким родством; Ганнон подстрекнул сардов к восстанию, и, несомненно, развязал всю эту войну. (3) Вожди сардов прославили эту битву своими бедствиями: сын Гампсикоры пал в бою; (4) Гампсикора, бежавший с несколькими всадниками, услышав еще и о гибели сына, покончил с собой – ночью, чтобы никто не помешал; (5) убежищем для остальных беглецов был, как и раньше, город Корн. Манлий, подойдя с победоносным войском, взял его через несколько дней. (6) Затем и остальные города, отпавшие к Гампсикоре и карфагенянам, сдались и дали заложников. Наложив на них, в соответствии с возможностями и виной каждого, дань деньгами и хлебом, Манлий вернулся с войском в Каралы. (7) Там, спустив на воду военные суда и посадив на них бывшее с ним войско, он отплыл в Рим и возвестил сенаторам, что Сардиния окончательно усмирена; деньги он передал квесторам, хлеб – эдилам, пленных – претору Квинту Фульвию.

(8) В это же время претор Тит Отацилий148148. Он был, собственно, не претором, а начальником флота, облеченным военной властью (cum imperio). См. выше: гл. 32, 20. Претором в провинции Сицилии был в 215 г. до н.э. Аппий Клавдий Пульхр (см. ниже, а также примеч. 5 к кн. XXIII). переправился с флотом из Лилибея в Африку и разграбил карфагенскую область. Направившись в Сардинию, (9) куда, по слухам, недавно прибыл с Балеар Газдрубал, Отацилий неожиданно наткнулся на африканский флот; в открытом море завязалось незначительное сражение, и Отацилий захватил семь судов с моряками. Страх, словно буря, разбросал остальные суда.

(10) Почти в эти же дни и Бомилькар прибыл в Локры с воинами, слонами и провиантом, посланными из Карфагена для подкрепления. (11) Аппий Клавдий, желая захватить город врасплох, притворился, будто объезжает свою провинцию, стремительно переправил войско в Мессану, пользуясь и ветром, и приливом, и оттуда – в Локры. (12) Бомилькар же оттуда уже отбыл к Ганнону в Бруттий, а Локры закрыли ворота перед римлянами. После многократных попыток Аппий вернулся в Мессану, ничего не добившись.

(13) Тем же летом Марцелл совершал из Нолы, где он поставил свой гарнизон, частые набеги на земли гирпинов и самнитов; он так опустошил их огнем и мечом, что оживил у самнитов память о старых их поражениях149149. В Самнитских войнах (см.: кн. VII—X). Особо памятны были поражения самнитов при Свессуле (343 г. до н.э.) и Сентине (295 г. до н.э.). См.: VII, 37, 4 сл.; X, 27 сл. .

42. (1) К Ганнибалу немедленно были отправлены послы от обоих племен; они так обратились к Пунийцу: (2) «Мы, Ганнибал, были врагами народа римского сперва сами по себе – покуда мы могли защищаться своим оружием и своими силами. Когда мы в себе разуверились, примкнули к царю Пирру150150. После битвы при Гераклее (280 г. до н.э.). См.: XXII, 59, 8 и примеч. 236 к кн. XXII. . (3) Покинутые им, мы поневоле приняли мир и жили мирно почти пятьдесят лет, пока ты не явился в Италию151151. Пирр окончательно покинул Италию в 275 г. до н.э. после битвы при Беневенте, но война продолжалась. Покорение Италии завершилось взятием Регия в 270 г. до н.э., однако разрозненные силы самнитов какое-то время еще продолжали борьбу. . (4) Не столько доблесть твоя и удачливость, сколько твоя необыкновенная любезность и благосклонность к нашим согражданам, которых ты отпускал к нам, когда они попадали в плен152152. Ср., например: XXII, 13, 2. , так нас расположили к тебе, что, покуда ты здрав и благополучен, нам не то что римляне нипочем, но, если только позволительно так говорить, даже разгневанные боги. (5) А ведь ты поистине не только здрав, благополучен, увенчан победами, но присутствуешь здесь и, пожалуй что, мог бы сам слышать, как рыдают наши жены и дети, видеть, как пылают наши дома. И все-таки этим летом нас так и столько раз разоряли, как будто при Каннах победил не Ганнибал, а Марцелл; римляне хвалятся, что сил у тебя – на один удар, и вот ты, словно потеряв жало, оцепенел. (6) Сто лет153153. Преувеличение – от начала Первой Самнитской войны (343 г.. до н.э.) до взятия Регия прошло 73 года. вели мы войну с римским народом, и ни один чужеземный вождь, ни одно войско нам не помогали, кроме разве Пирра, который в течение двух лет скорее усиливал себя нашими солдатами, чем защищал нас своими силами. (7) Не будем хвалиться своим счастьем, но двух консулов и два консульских войска мы провели под ярмом154154. В 321 г. до н.э. в Кавдинском ущелье. Консулы, о которых идет речь– Тит Ветурий Кальвин и Спурий Постумий (см.: кн. IX, 1—6). , а были и еще другие дела, славные и радостные. (8) О бедствиях и тяготах того времени мы можем говорить с меньшим негодованием, чем о том, что происходит сегодня. (9) Великие диктаторы155155. Это прежде всего, конечно, Гай Папирий Курсор, диктатор 325 г. до н.э. и пять раз консул (на протяжении 326—313 гг. до н.э.). Вторая его диктатура приходится на время около 309 г. до н.э. Начальником конницы при Папирии в 325 г. до н.э. был Квинт Фабий Максим Руллиан – он также был диктатором в 315 г. до н.э. и тоже пять раз консулом (за 322—295 гг. до н.э.). Эти два знаменитых полководца были известны и ссорой между собой (в том же 325 г. до н.э.), историчность которой, впрочем, оспаривается. Подробней см.: кн. VIII—IX. с их начальниками конницы, два консула с консульскими войсками входили в наши пределы; после предварительной разведки они расставляли вспомогательные отряды и в боевом строю вели своих воинов грабить. (10) А сейчас мы – добыча одного пропретора156156. Здесь самнитский посол, видимо, уничижения ради именует проконсула (см. выше примеч. 143) Марцелла пропретором (как в гл. 43, 12 Ганнибал – претором). Однако в гл. 39, 8 Ливий и сам (обмолвившись?) назвал Марцелла пропретором. и маленького гарнизона, охраняющего Нолу; даже не отрядами, а как разбойники, рыскают они в наших пределах беспечнее, чем по римской земле. (11) И причина этому та, что ты нас не защищаешь, а вся наша молодежь, которая охраняла бы нас, будь она дома, сражается под твоими знаменами. (12) Я не узнаю ни тебя, ни твоего войска; а ведь мне известно, что тебе, столько раз разбивавшему и обращавшему в бегство римское войско, ничего не стоило бы покончить с грабителями, которые беспорядочно бродят туда-сюда по нашей земле, напрасно надеясь на добычу. (13) Они станут добычей нескольких нумидийцев, (14) а ты избавишь от римского гарнизона и нас, несчастных, и Нолу, если людей, которых ты счел достойными союзниками, ты не отвергнешь, как недостойных покровительства».

43. (1) Ганнибал на это ответил, что гирпины с самнитами и объявляют о своих бедствиях, и просят защиты, и жалуются, что заброшены и беззащитны – все разом. (2) А надо бы сначала сказать о бедствиях, затем попросить о защите и лишь наконец, ничего не добившись, жаловаться, что напрасно умоляли о помощи. (3) Войско он приведет не в область самнитов и гирпинов, чтобы не стать им, как римлянам, в тягость, но в места, прилежащие к землям римских союзников. Опустошая их, он обогатит свое войско, а от своих союзников отгонит перепуганного врага. (4) Что до войны с римлянами, то если битва при Тразименском озере славнее, чем при Требии, а битва при Каннах славнее, чем при Тразименском озере, то и каннскую битву затмит он победой большей и более славной.

(5) С этими словами и с богатыми подарками он отпустил послов, а сам, оставив на Тифатах не очень большой отряд, двинулся с остальным войском к Ноле. (6) Туда же пришел из Бруттия и Ганнон с подкреплением из Карфагена и со слонами. Разбив неподалеку лагерь, Ганнибал, дознаваясь, понял, что все совсем не похоже на то, что он слышал от союзнических послов. (7) Марцелл не давал никаких поводов говорить, будто он доверяет своему счастью и может необдуманно начать бой: он выходил за добычей после разведки с надежным прикрытием, обеспечив себе отход – все делалось осторожно и предусмотрительно, как будто бы против самого Ганнибала. (8) Узнав о приближении врага, Марцелл задержал войско в городе; ноланским сенаторам он велел делать обходы по стенам и следить за всем, что делается вокруг у врагов. (9) Когда от них к стене подошел Ганнон, для переговоров вызваны были Геренний Басс и Герий Петтий. С разрешения Марцелла они вышли, и Ганнон обратился к ним через переводчика. (10) Он превозносил доблесть и удачливость Ганнибала, унижал величие римского народа, состарившееся вместе с его силами. (11) Если бы достоинства сторон были даже равны, как некогда, все равно тем, кто сам испытал, как тяжела союзникам власть Рима и как благожелателен Ганнибал ко всем пленным италийцам, следовало бы предпочесть союз и дружбу с Карфагеном, а не с Римом. (12) Если бы оба консула со своими войсками оказались под Нолой, они так же не могли бы справиться с Ганнибалом, как прежде под Каннами; конечно же, один претор с малым числом новобранцев не может охранить Нолу. (13) Для ноланцев важней, чем для Ганнибала, возьмет ли он Нолу или она ему сдастся. Ведь он овладеет ею, как овладел Капуей и Нуцерией, а какая разница между судьбой Капуи и Нуцерии, ноланцы знают и сами: город их почти посередине между теми двумя. (14) Он, Ганнон, не хочет предрекать бед, ожидающих город, а лучше поручится: если они выдадут Марцелла с гарнизоном и Нолу, то условия, на которых они заключат дружественный союз с Ганнибалом, продиктует не кто иной, как они сами.

44. (1) Геренний Басс на это ответил: уже много157157. Очевидно, со времени заключения договора после взятия Нолы римлянами в 313 г. до н.э. (см.: IX, 28, 3; Диодор, XIX, 103, 3) лет существует дружба между римским и ноланским народами, в чем до сего дня ни тот, ни другой не раскаивались. Если бы с переменой счастья надо было менять и верность, то им-то менять ее поздно: (2) разве они собирались сдаться Ганнибалу, прося римлян поставить к ним свой гарнизон. С теми, кто пришел охранять их, у них все общее: так будет и до конца.

(3) Этот разговор отнял у Ганнибала надежду на то, что Нола будет ему выдана изменой. Он обложил город кругом, чтобы напасть сразу со всех сторон. (4) Марцелл, увидя, что Ганнибал подошел к стенам, выстроил в городе войско внутри ворот и с большим шумом вынесся из города. При первом же натиске несколько воинов было отброшено и убито; к сражающимся сбежались, уравнялись силы, и началась жестокая битва; она осталась бы в числе самых достопамятных, но сражающиеся были разведены страшной бурей и ливнем. (5) В этот день схватка была небольшой и только дразнила; римляне вернулись в город, пунийцы в лагерь. У пунийцев погибло человек тридцать, смятых при первой вылазке, у римлян – пятьдесят. (6) Ливень продолжался всю ночь до третьего часа158158. Первым часом дня назывался первый час после рассвета. следующего дня. Обе стороны хоть и жаждали битвы, оставались в своих укреплениях. На третий день Ганнибал послал часть войска пограбить ноланскую землю. (7) Марцелл, видя это, тотчас же вывел из города войско в боевом строю. Ганнибал от сражения не отказался. Между городом и лагерем была приблизительно миля. На этом пространстве – вокруг Нолы сплошная равнина – войска и встретились. (8) Крик, поднятый обеими сторонами, воротил на поле боя, уже завязавшегося, солдат из тех когорт, что ушли пограбить и находились вблизи. (9) Ноланцы добавились к римскому войску; Марцелл похвалил их, поставил как запасной отряд и велел выносить из сражения раненых, но в битву не вступать без его знака.

45. (1) Сражение не давало перевеса ни тем, ни другим, хотя вожди усердно ободряли солдат, а те сражались, не щадя себя. Марцелл велел налечь на врага, побежденного позавчера, бежавшего от Кум несколько дней назад, отброшенного им от Нолы в прошлом году; войско было другое, но командовал он же. (2) У врагов, говорил он, не все в строю; иные разбрелись и грабят, а те, кто сражается, расслаблены кампанской роскошью; они за долгую зиму растратили на выпивки и на девок все свои силы. (3) Нет у них прежней свежести, пропала та мощь и тела, и духа, что преодолела и Альпы, и Пиренеи. Остатки прежних мужей, сражаясь, с трудом держат оружие, едва держатся на ногах. (4) Капуя оказалась для Ганнибала Каннами: там истощилась воинская доблесть, там пришел конец войсковому порядку и повиновению, там заглохла старая слава, там угасла надежда на будущую. (5) Так, ругая врага, Марцелл поднимал дух своих воинов, а Ганнибал на своих накинулся с упреками, еще гораздо более тяжкими: (6) да, он узнает знамена и оружие, которые видел при Требии, Тразименском озере и в последний раз при Каннах, но в Капую на зимовку он привел одно войско, а вывел его другим. (7) Вы ли это, напрягши все силы, еле выдерживаете сражение с римским легатом159159. Опять уничижение Марцелла. Ср. выше: 42, 12 и примеч. 156. , с одним легионом и алой? Вы, перед кем никогда не могли устоять и два консульских войска? (8) Марцелл с новобранцами и вспомогательным отрядом ноланцев уже второй раз безнаказанно будет дразнить нас? И мы не отомстим? Где тот мой солдат, который стащил с коня Гая Фламиния и снес ему голову160160. Ср.: XXII, 6, 4, где этот эпизод изложен несколько по-иному. ? Где тот, кто при Каннах убил Луция Павла? (9) Притупились мечи? Отнялись руки? Или какая другая напасть? Вы привычно побеждали: немногие – многих, а ныне вас много, и вы еле сдерживаете немногих. Храбрые на язык, вы хвалились, что возьмете Рим, если кто поведет вас. Так вот, я хочу испытать вашу силу и доблесть на меньшем. (10) Возьмите Нолу – этот город стоит на равнине – и ни реки, ни моря. Нагруженных добычей, взятой в таком богатом городе, я поведу вас, куда хотите, и пойду вслед за вами.

46. (1) Ни добрые, ни злые слова ничуть не укрепили дух карфагенян. (2) Их повсюду теснили; римляне становились все смелее; не только вождь ободрял их, ноланцы приветственными криками разжигали воинский пыл; пунийцы повернули вспять и были загнаны в лагерь. (3) Римские солдаты хотели взять его, но Марцелл отвел их обратно в Нолу. Их радостно поздравляла даже чернь, склонявшаяся раньше к пунийцам. (4) В этот день было перебито больше пяти тысяч врагов, в плен взято шестьсот, захвачено девятнадцать знамен и два слона; четыре слона убиты в бою; римлян убито меньше тысячи. (5) На следующий день наступило перемирие, молчаливо заключенное: обе стороны хоронили своих убитых. (6) Вражеские доспехи Марцелл сжег, принеся их в жертву Вулкану161161. Оружие и доспехи, захваченные у врага и приносимые в жертву кому-нибудь из богов, сжигались. Ср.: I, 37, 5 (Вулкану); VIII, 1, 6 (Матери Луе); X, 29, 18 (Юпитеру Победителю). В кн.: XLV, 33, 1 Ливий рассказывает об устроенном римлянами в Греции публичном сожжении вражеского «всякого рода оружия, открывавшемся молитвой Марсу, Минерве, Матери Луе и другим богам, которым позволено и положено жертвовать снятое с врагов». . (7) Через два дня, чем-то раздраженные или рассчитывая на более легкую службу, двести семьдесят два всадника – нумидийцы с испанцами – перешли к Марцеллу; они верно и храбро послужили в эту войну римлянам. За доблесть испанцы получили после войны землю в Испании, а нумидийцы – в Африке.

(8) Ганнибал отправил от Нолы в Бруттий Ганнона с войском, с которым тот и пришел раньше, а сам расположился на зимовку лагерем в Апулии под Арпами. (9) Квинт Фабий, услышав, что Ганнибал отправился в Апулию, свез провиант из Нолы и Неаполя в лагерь, находившийся над Свессулой, укрепил и оставил гарнизон, достаточный, чтобы удержать это место в течение зимы, а сам придвинул свой лагерь поближе к Капуе и опустошал кампанскую землю огнем и мечом, (10) пока не вынудил кампанцев, хотя и не веривших уже в свои силы, выйти из ворот и расположиться лагерем перед городом на открытой равнине. (11) У них было шесть тысяч вооруженных: пехота никуда не годилась, конница была лучше, поэтому они беспокоили врага конными схватками.

(12) Среди многих знатных кампанских всадников был и Церрин Вибеллий, по прозвищу Таврея. Гражданин Капуи, он был храбрейшим в Кампании всадником. Во времена его службы у римлян один только римлянин-конник, Клавдий Азелл, был равен ему воинской славой. (13) И теперь Таврея, подъехав раз к вражеским отрядам, долго их осматривал и, когда наконец все замолкли, спросил, где Клавдий Азелл: (14) ведь они и прежде привыкли спорить, кто из них доблестней, почему бы теперь не решить этот спор мечом: с побежденного снимут тучные доспехи162162. Вообще «тучными доспехами» называли только доспехи, снятые полководцем с убитого им в поединке вражеского командующего (ср.: I, 10, 5—7; IV, 20, 2—7 и примеч. 59 и 60 к кн. IV); здесь же словоупотребление хвастливого кампанца, видимо, просто высокопарная болтовня (речевая характеристика персонажа). , а победителю они достанутся.

47. (1) Когда Азеллу сообщил об этом в лагере, он только спросил у консула, разрешит ли тот ему выйти на вызов врага и сражаться вне воинских рядов. (2) Получив разрешение, он сразу же взял оружие, выехал вперед, окликнул Таврею по имени и предложил сойтись, где тот пожелает. (3) Римляне вышли во множестве поглядеть на их поединок; кампанцев было полно не только на лагерном валу, но и на городских стенах. (4) Враги уже раньше свирепыми угрозами привлекли внимание к зрелищу, теперь они с боевыми копьями пришпорили коней; забавляясь на свободной площади и не раня друг друга, они будто и не собирались кончать поединка. (5) Кампанец сказал наконец римлянину: «Состязаются лошади, а не всадники. Съедем-ка с ровного места в эту рытвину, по которой проходит дорога, – там не разъедешься и поневоле пойдешь врукопашную». (6) Он еще говорил, а Клавдий уже согнал лошадь вниз. Таврея оказался грознее на словах, чем на деле: «Ну уж нет! Чтобы мерина, да в канаву...»163163. У Тавреи тут же меняется и речь: слово “cantherius” (греческого происхождения) – «мерин», «кляча» – принадлежит лексикону комедии и вообще низкому стилю. Реплика Тавреи, без сомнения, поговорка, уже бытовавшая, когда был придуман этот рассказ. , – слова эти стали потом у крестьян поговоркой. (7) Клавдий проехал всю длинную рытвину, врага нигде не встретил, выехал опять на равнину и, ругая трусливого своего противника, вернулся победителем в лагерь – его встретили громкими и радостными поздравлениями. (8) К рассказу об этом конном поединке некоторые летописи делают и добавление (а насколько достоверное, пусть сам судит всякий) о некоем чуде: когда Клавдий гнался за бежавшим к городу Тавреей, он въехал в раскрытые ворота неприятельского лагеря и на глазах у врагов, онемевших при виде такого дива, невредимым выскользнул из других.

48. (1) С той поры на стоянке все было спокойно. Консул даже отодвинул лагерь назад, чтобы кампанцы могли заняться севом. Кампанские поля он стал опустошать лишь, когда хлеба подросли настолько, что стали кормом для лошадей. Он свез этот корм в Клавдиев лагерь над Свессулой и соорудил там зимнее жилище. (2). Он приказал проконсулу Марку Клавдию оставить в Ноле гарнизон, необходимый для охраны города, остальных же солдат отправить в Рим: пусть не обременяют союзников и не заставляют тратиться государство. (3) Тиберий Гракх отвел свое войско от Кум в Луцерию в Апулии, а претора Марка Валерия отослал оттуда в Брундизий с войском, бывшим у него в Луцерии, охранять берега Саллентинской области164164. Название сохранилось в нынешнем имени Салентинского полуострова на юго-востоке Италии. Подробней см.: примеч. 141 к кн. XXIV. Ср. также: XXIV, 20, 16; XXV, 1, 1. и заранее принять меры, касательно Филиппа и войны с Македонией.

(4) На исходе лета, в которое случились описываемые нами события, пришло письмо от Сципионов, Публия и Гнея, об их успехах в Испании. У них, однако, писали они, вовсе нет денег на жалованье, одежду и пропитание войску и морякам. (5) Что до жалованья, то если казна пуста, то они придумают, как раздобыть денег у испанцев; остальное все же придется прислать из Рима – иначе не удержать ни войска, ни провинции. (6) Письмо прочитано было в сенате; не было человека, который не признавал бы, что и написанное правда, и требования справедливые, но задумывались о том, какие большие приходится содержать войска, сухопутные и морские, какой флот вскоре придется строить, если подымется война с Македонией. (7) Сицилия и Сардиния, которые до войны уплачивали подать, едва кормят войско, охраняющее эти провинции; на расходы идет налог165165. Речь идет о прямом налоге (tributum), который платили римские граждане. Ср.: IV, 60; V, 10. , (8) но налогоплательщиков стало меньше, ведь сколько войска перебито при Тразименском озере и при Каннах. Если немногочисленных уцелевших отяготить во много раз большим налогом, погибнут и они, хоть не от врагов. (9) Государство устоит, если ему дадут взаймы, своих средств устоять у него нет. (10) Пусть претор Фульвий выступит перед сходкой, расскажет народу, в какой нужде государство, и постарается убедить людей, разбогатевших на подрядах, чтобы они отсрочили платежи – послужили бы государству, которое помогло им увеличить их достояние. (11) Пусть они возьмут подряды на поставку того, что необходимо испанскому войску с тем, что, как только у государства будут деньги, им первым будет уплачен долг. (12) Это было сказано претором в народном собрании; назначил он и день, когда будет сдавать подряды на поставку одежды, хлеба и прочего, что нужно для испанского войска и моряков.

49. (1) Когда этот день пришел, взять подряд явились три общества166166. Имеются в виду общества, объединявшие лиц, вступавших в деловые отношения с государством – так называемых публиканов (обычно под этим словом понимают откупщиков государственных доходов, но к публиканам относились и те, кто брал подряды на снабжение войска, строительство храмов и т.п.). – всего девятнадцать человек. У них было два требования: (2) первое: пока они заняты этой службой государству, пусть будут освобождены от военной; второе: поскольку корабельный груз может быть уничтожен врагами или бурей, пусть государство берет на свой страх убытки. (3) Получив согласие, они взяли подряд; частные средства помогли государству. Таковы были нравы, такова была и любовь к отечеству, охватившая все сословия: (4) все подряды были великодушно взяты и честно выполнены; солдат не урезали ни в чем, словно они получали свой хлеб от богатой казны.

(5) Когда припасы от подрядчиков прибыли, город Илитургис167167. Илитургис – город в Южной Испании (в верхнем течении Бетиса). Был разрушен Сципионом Африканским в 206 г. до н.э. См.: XXVIII, 20. , перешедший к римлянам, был осажден Газдрубалом, Магоном и Ганнибалом, сыном Бомилькара. (6) Между этими тремя лагерями врагов Сципионы, оружием пробив себе путь и перебив много неприятелей, подошли к городу союзников и подвезли хлеб, в котором те так нуждались. (7) Горожан ободрили: пусть стены свои защищают они с тем же мужеством, с каким римское войско – они это видели – воюет за них. Затем Сципионы повели свое войско брать приступом большой лагерь, где командовал Газдрубал. (8) Туда же пришли еще два карфагенских вождя, и два войска – понятно было, что предстоит решительное сражение. (9) Оно началось вылазкой из лагеря; врагов сражалось в тот день шестьдесят тысяч, римлян – тысяч шестнадцать. (10) Однако победа была несомненной: перебили больше врагов, чем было самих римлян, (11) в плен взяли больше трех тысяч, лошадей захватили немного меньше тысячи, знамен – пятьдесят девять, слонов – семь (пять было убито в сражении), завладели тремя лагерями. (12) С Илитургиса осада была снята; пунийское войско двинулось на Интибилис168168. Видимо, где-то неподалеку от Илитургиса (ср.: Фронтин, II, 3, 1) , пополнив свое войско жителями провинции, которые, как никто, жадны до войны – только была бы добыча и плата. Молодежи тогда как раз было много. (13) Произошло новое сражение, окончившееся для обеих сторон так же, как предыдущее. Врагов было убито больше тринадцати тысяч, больше двух тысяч взято в плен; захвачено два знамени и сорок девять слонов. (14) Тогда почти все народы Испании перешли к римлянам; в Испании этим летом происходили события гораздо более важные, чем в Италии.