Онлайн чтение книги И, треснув, зеркало звенит… The Mirror Crack'd from Side to Side
Глава 13

1

— Думаю, вряд ли это мог быть мэр, — задумчиво произнес инспектор Корниш.

Он постучал карандашом по списку гостей. Дэрмот Крэддок усмехнулся.

— Мысли вслух?

— Если хотите, так, — согласился Корниш. — Старый лицемер и ханжа! Все голосовали за него ка выборах. А толку? Разжирел, набрался важности и весь погряз во взятках в последние годы!

— А вы не можете его в этом уличить?

— Нет, — покачал головой Корниш. — Он слишком ловок и знает, как обходить закон.

— Да, это искушение, я согласен, — сказал Дэрмот, — но думаю, вам следует выбросить розовые иллюзии из головы, Фрэнк.

— Знаю, знаю. Его причастность к делу весьма неправдоподобна. Ну, кто там у нас еще?

Оба мужчины склонились над списком. В нем было теперь восемь имен.

— Надеюсь, — вопросительно сказал Крэддок, — мы никого не упустили?

— Думаю, — ответил Корниш, — мы можем быть уверены, что это все. После миссис Бэнтри появился викарий, а затем Бедкоки. Во время разговора Марины Грегг с миссис Бедкок на лестнице было восемь человек. Мэр с женой, Джошуа Грайс с Лоуэр-фарм и его жена, Дональд Макнейл из газеты «Геральд энд Аргьюс», Ардвик Фенн из США, Лола Брустер, кинозвезда из США. И, наконец, на одной из верхних ступенек стояла девушка-фотограф из Лондона с фотокамерой, направленной под углом к лестнице. Если, как вы считаете, «замерзший взгляд» Марины Грегг был вызван тем, что она увидела, как кто-то поднимается по лестнице, то нам следует ограничиться этими именами. Мэр с женой, к сожалению, отпадают. Грайсы также — всю жизнь провели в Сент Мэри Мид, никуда не выезжали. Местный журналист — весьма неправдоподобно, девушка из Лондона находилась там уже с полчаса — почему же Марина так поздно на нее отреагировала? Кто же остается?

— Только незнакомцы из Америки, — сказал Крэддок с легкой усмешкой.

— Вот именно.

— Согласен, они кажутся подозрительнее других. Появились они совершенно неожиданно. Ардвик Фенн — старый воздыхатель Марины, которого она не видела уже много лет. Лола Брустер была в свое время замужем за третьим мужем Марины Грегг. Чтобы жениться на Марине, он с ней развелся. Не думаю, чтобы ей это было очень приятно.

— Я считаю ее подозреваемой номер один, — объявил Корниш.

— Да, Фрэнк? Несмотря даже на то, что с тех пор прошло около пятнадцати лет и обе соперницы успели еще по нескольку раз выйти замуж?

Корниш выразил мнение, что от женщин всего можно ожидать. Дэрмот согласился с ним в принципе, но заметил, что к данному случаю это явно не относится.

— Но согласитесь, что какие-то трения между ними должны были сохраниться.

— Возможно, но мне это не кажется очень вероятным. Что известно о персонале, обслуживающем гостей?

— Нам это довольно легко удалось установить. Весь праздник обслуживался местной ресторанной фирмой. На самом приеме прислуживали дворецкий Джузеппе и две местных девушки, работающие в столовой при киностудии. Я знаю обеих. Не особенно смышленые, но безобидные.

— Опять все взваливаете на мои плечи, да? Я поговорю с этим газетчиком — он мог запомнить что-нибудь, что может нам пригодиться. Затем поеду в Лондон, повидаюсь с Ардвиком Фенном, Лолой Брустер и с этой девушкой-фотографом… как, кстати, ее зозут? А, Марго Бенс. Она также могла что-нибудь видеть.

Корниш кивнул.

— Лола Брустер — дело верное, — заметил он, с любопытством глядя на Крэддока. — Однако вы, кажется, так не считаете?

— Я думаю, — медленно произнес Дэрмот, — как все-таки было сложно бросить яд в бокал Марины так, чтобы этого никто не заметил.

— Ну, это было сложно всем, не правда ли? Огромный риск.

— Согласен, что это было рискованно для любого из присутствовавших, но для Лолы Брустер все же больше, чем для остальных.

— Почему? — спросил Корниш.

— Потому что она была в центре внимания — важным гостем, знаменитостью. Наверняка глаза всех были устремлены на нее.

— Это верно, — признал Корниш.

— Все толкали друг друга, шептались и глазели на нее, я в этом уверен. Кроме того, я думаю, секретари не отходили от нее ни на шаг. Нет, это было не просто сделать, Фрэнк. При всей своей ловкости она не могла быть уверена, что на нее никто не смотрит. Вот где наше самое уязвимое место.

— Но ведь каждый был точно в таком же положении!

— Нет, — возразил Крэддок. — Далеко нет. Возьмите, к примеру, Джузеппе, дворецкого. Он занимался исключительно напитками, наполнял бокалы и разносил их. Ему было бы несложно бросить в стоящий на столике бокал несколько таблеток кальмовита.

— Джузеппе? — задумался Фрэнк Корниш. — Вы полагаете, это сделал он?

— У нас нет мотива, чтобы утверждать это, — сказал Крэддок, — но мы можем его найти. Солидный убедительный мотив, так сказать. Да, он имел возможность сделать это. Да и любой из обслуживающего персонала — из этой ресторанной фирмы — тоже. К сожалению, их не было в тот момент на лестнице. Кто-нибудь из них мог поступить в эту фирму с целью попасть на прием и отравить Марину Грегг.

— Вы считаете, что преступление могло быть обдумано заранее?

— Все возможно. Мы ведь еще практически ничего не знаем, — с досадой произнес Крэддок. — Мы не знаем даже, что сб этом деле думают Марина Грегг и ее муж. А ведь они-то должны знать или, по крайней мере, подозревать кого-то, но они молчат. И мы до сих пор не знаем, почему они так поступают. Нам еще предстоит много работы.

Он помолчал и затем подвел итоги:

— Если отвлечься от «замороженного взгляда», который, в общем-то, мог быть исключительно игрой воображения миссис Бэнтри, подозревать можно кого угодно. Например, секретарь Радда — Элла Зилински. Она также разносила напитки. На нее никто не обращал особого внимания. То же самое можно сказать и о стройном молодом человеке… я забыл его имя. Ах да, Хейли Престон, так кажется? Каждый из них мог бросить яд в бокал. В самом деле, если кто-нибудь из них имел желание избавиться от Марины Грегг, при данных условиях это было бы гораздо безопаснее.

— Кто-нибудь еще?

— Ну, всегда есть муж.

— Опять мы возвращаемся к мужьям, — с кислой улыбкой заметил Корниш. — Сначала мы подозревали беднягу Бедкока, пока не выяснилось, что отравить намеревались Марину Грегг. Теперь наши подозрения падают на Джейсона Радда. Правда, говорят, что он обожает свою жену.

— Это общепризнанно, — согласился Крэддок, — но никогда не знаешь…

— Если бы он желал избавиться от нее, разве трудно было развестись?

— Это было бы гораздо более естественно, — кивнул Крэддок, — но могут быть подробности, о которых нам ничего не известно.

Зазвонил телефон. Корниш снял трубку.

— Что? Да? Соединяйте. Да, он здесь. — С минуту он молчал, слушая, затем прикрыл трубку рукой и взглянул на Дэрмота. — Мисс Марина Грегг чувствует себя значительно лучше. Она готова говорить с вами.

— Я, пожалуй, потороплюсь. — Дэрмот Крэддок встал. — А то как бы она не передумала.

2

В Госсингтон-холле Дэрмота Крэддока встретила Элла Зилински. Она, как обычно, была элегантна и строга.

— Мисс Грегг ждет вас, мистер Крэддок, — сказала она.

Дэрмот взглянул на нее с некоторым интересом. С первого взгляда Элла Зилински показалась ему незаурядной личностью. Она с готовностью отвечала на все его вопросы. Внешне казалось, она ничего не утаивает, но что она думала и чувствовала на самом деле, оставалось для него загадкой. Ей могло быть известно только то, что она ему сказала, а могло быть и значительно больше. Ее бесстрастие было абсолютно непробиваемым. Единственное, в чем он был уверен — это то, что она была влюблена в Джейсона Радда. Такова, думал Дэрмот, участь большинства секретарш. Возможно, это не имело никакого значения. Но это давало мотив, и, потом, Дэрмот был уверен, совершенно уверен, что она что-то скрывает. Может быть, любовь, не исключено, что и ненависть. Или просто чувство вины? В тот вечер она могла воспользоваться счастливой случайностью, или же она могла заранее подготовить это преступление. Ему нетрудно было представить ее в роли отравительницы. Он почти въявь видел сейчас, как она ходит по залу, встречает гостей, подносит им напитки, наблюдая одновременно краем глаза за бокалом Марины, стоящим на столике. А затем, быть может, в тот самый момент, когда Марина приветствовала прибывших американцев, когда глаза всех присутствующих были обращены на них, когда раздавались бесконечные возгласы удивления и радости, Элла могла спокойно и незаметно бросить смертельную дозу кальмовита в этот бокал. Требовались лишь смелость, хладнокровие, проворство. У нее это все было. Она могла это проделать с невинным лицом. Такое простое и одновременно тонко задуманное преступление имело все шансы на успех. Однако судьба распорядилась иначе. Кто-то случайно толкнул Хесю Бедкок, она уронила бокал с коктейлем, и Марина как любезная хозяйка предложила ей свой, от которого она не успела еще отпить ни глотка. И жертвой пала совсем другая женщина.

«К сожалению, это только чистая теория», — подумал про себя Дэрмот Крэддок, обмениваясь в то же время вежливыми приветствиями с Эллой Зилински.

— Я хотел бы задать вам один вопрос, мисс Зилински. Обслуживающий персонал на празднике был из местной ресторанной фирмы?

— Да.

— Почему выбрали именно эту фирму?

— Понятия не имею. Это не входит в мои обязанности. Очевидно, мистер Радд подумал, что будет более тактично воспользоваться услугами местной фирмы, чем выписывать все из Лондона. Это своего рода дипломатия, понимаете?

— Вполне.

Дэрмот внимательно посмотрел на нее. Она слегка хмурилась. Высокий лоб, решительный подбородок, стройная фигура, которая могла при желании быть привлекательной, сжатый рот. Глаза? Что у нее с глазами? Они какие-то покрасневшие. Дэрмот удивился. Она плакала? Похоже на это. И все же он готов был поклясться, что она не из тех женщин, которые плачут. Как будто угадав ход его мыслей, Элла Зилински достала носовой платок и с шумом высморкалась.

— Вы простудились? — догадался Крэддок.

— Это не простуда. Сенная лихорадка. Аллергия своего рода. Она у меня каждый год в это время.

Зазвонил телефон в дальнем углу комнаты. Элла Зилински подошла и сняла трубку.

— Да, — сказала она. — Он здесь. Я проведу его к вам. — Она положила трубку. — Марина ждет вас.

3

Марина Грегг ожидала Крэддока в комнате на втором этаже. Это была, очевидно, ее собственная гостиная, соединенная со спальней. После рассказа доктора Гилкриста о прострации и нервозном состоянии Дэрмот ожидал увидеть безнадежную развалину. Однако, хотя Марина Грегг сидела, прислонившись к спинке дивана, голос ее был бодрым, а глаза сияли. Несмотря на почти полное отсутствие косметики на лице, она казалась моложе своих лет, и он был просто поражен ее спокойной красотой. Большие синие глаза, тонкие черточки бровей, волосы, длинными прядями спадающие на плечи, теплая и нежная улыбка — все это магически привлекало.

— Старший инспектор Крэддок? Я приношу свои извинения за постыдное поведение. Я позволила себе расслабиться после этого ужасного события. Я могла взять себя в руки, но не сделала этого. Мне стыдно самой себя.

Снова эта слабая, затрагивающая всего лишь уголки губ, но вместе с тем нежная улыбка. Она протянула руку, и Крэддок пожал ее.

— Вполне естественно, мисс Грегг, — сказал он, — что вы чувствуете себя такой расстроенной.

— Ах, все были расстроены, — возразила Марина, — у меня не было причин полагать, что это касается меня больше других.

— Так ли это?

Марина посмотрела на него и кивнула.

— Да, — сказала она, — вы очень проницательны. Да, у меня была причина. — Она опустила голову и тонким указательным пальцем осторожно провела по спинке дивана. Это был знакомый жест, жест, который Крэддок помнил по одному из ее фильмов. Казалось бы, бессмысленный жест, но, тем не менее, преисполненный значения.

— Я трусиха, — заметила она, не поднимая глаз. — Меня хотели убить, а я не хотела умирать.

— Почему вы думаете, что вас хотели убить?

Ее глаза широко раскрылись.

— Но ведь это был мой бокал — это мой напиток отравили. Только его случайно выпила та несчастная женщина. Вот почему все это так ужасно и трагично. Кроме того…

— Да, мисс Грегг?

Она, казалось, затруднялась продолжать.

— Может быть, у вас есть и другие причины полагать, что именно вы были предполагаемой жертвой?

Она кивнула.

— Какие причины, мисс Грегг?

После недолгой паузы она сказала:

— Джейсон говорит, что я должна рассказать вам все.

— Значит, вы доверились ему?

— Да… Сначала я не хотела… но доктор Гилкрист меня убедил. И, представьте себе, я обнаружила, что мой муж тоже так думал. Он был уверен в этом с самого начала, но, знаете, это довольно забавно, — нежная улыбка снова тронула ее губы, — он не хотел мне об этом говорить, боясь меня потревожить. В самом деле! — Марина резко выпрямилась. — Дорогой Джиикс! Неужели он считает, что я такая дура?

— Но вы еще не ответили мне, мисс Грегг, почему вы считаете, что вас хотели убить.

Марина мгновение сидела неподвижно, затем резким жестом взяла сумочку, открыла ее, достала листок бумаги и протянула Дэрмоту. На листке была всего одна строчка машинописного текста: «Не думай, что ты избежишь смерти в следующий раз!»

— Когда вы это получили? — резко спросил Крэддок.

— Листок лежал на моем туалетном столике, когда я вышла из ванной.

— Значит, кто-то из живущих в доме…

— Не обязательно. Столик стоит у окна. Кто угодно мог взобраться на мой балкон и бросить записку через окно. Я думаю, меня хотели запугать, но этот номер у них не прошел. Наоборот, я ужасно рассердилась и послала за вами.

Дэрмот Крэддок улыбнулся.

— Да, это привело к неожиданным результатам для подбросившего записку, кто бы он ни был. Это у вас первое послание такого рода?

Марина вновь заколебалась.

— Нет, не первое, — сказала она наконец.

— Не расскажете ли вы мне о других?

— Первое пришло недели три назад, когда мы только приехали сюда. Оно было подброшено на студию. Очень глупая записка, написанная от руки, печатными буквами. Там стояло: «Готовься к смерти». Это было так глупо! Нам нередко приходится получать странные письма с угрозами. Я подумала тогда, что это написал какой-нибудь религиозный маньяк, предвзято относящийся к киноактрисам. Я просто порвала письмо и бросила его в корзину для бумаг.

— Вы рассказывали кому-нибудь об этом, мисс Грегг?

— Нет, я ни слова никому не сказала. — Марина покачала головой. — Понимаете, в тот самый момент мы снимали одну очень сложную сцену, которая к тому же не выходила. Я тогда просто не имела права отвлекаться ни на что другое. И потом, как я уже сказала, я думала, что это была либо глупая шутка, либо пустая угроза какого-нибудь религиозно настроенного идиота.

— Другие угрозы были?

— Да. В день праздника. Кажется, записку принес кто-то из садовников. Он сказал, что ее оставили для меня. Я подумала, что это по поводу праздника и вскрыла письмо. Там было написано: «Сегодня последний день твоей жизни». Я скомкала письмо и спросила садовника, от кого он его получил. Он сказал, что от какого-то мужчины в очках и на велосипеде. Сами понимаете, мне это ничего не дало. Но я все еще думала, что это чья-то глупая шутка. Мне и в голову не приходило, что мне угрожали всерьез.

— Где это письмо теперь, мисс Грегг?

— Понятия не имею. На мне было зеленое платье из итальянского шелка, и, насколько я могу вспомнить, я сунула его в карман. Его уже там нет. Должно быть, оно выпало.

— И вы даже сейчас не знаете, кто написал эти записки?

Марина посмотрела на Крэддока широко раскрытыми глазами. В них было невинное удивление, которое его восхитило, но которому он не поверил.

— Откуда же я могу знать?

— Я думаю, вы можете хотя бы предполагать, мисс Грегг.

— Я? Нет, что вы. Заверяю вас, нет.

— Вы же знаменитость, — сказал Дэрмот. — Вы пользуетесь громадным успехом. И как актриса, к как женщина. Мужчины восторгаются вами, женщины завидуют вам и ревнуют к вам. Да, собственно, и многие мужчины, после того, как вы их отвергли, вряд ли питают к вам добрые чувства. Я согласен, что все это очень неопределенно, но все же вы могли бы сделать хоть какие-нибудь предположения относительно того, кто мог писать эти записки?

— Господи, да кто угодно!

— Нет, мисс Грегг, это не мог быть кто угодно ! Хотя, конечно, выбор у нас очень широкий. Это мог быть кто-либо из ваших слуг, какой-нибудь портной, электрик, лакей. Это мог быть любой из ваших друзей или так называемых друзей. Но вы сами, сами должны кого-нибудь подозревать, пусть не одного человека, но должны…

Открылась дверь, и в комнату вошел Джейсон Радд. Марина обернулась и трогательным жестом протянула к нему руку.

— Джинкс, дорогой, мистер Крэддок уверяет, что я должна знать, кто написал эти ужасные записки. Но я не знаю! И ты не знаешь. Никто из нас не знает. Мы не имеем об этом ни малейшего понятия.

«Как она настаивает на этом, — подумал Крэддок. — Очень энергично настаивает. Не боится ли, что ее муж может проговориться?»

Джейсон Радд, темные глаза которого на усталом и хмуром лице казались еще глубже, чем обычно, подошел к ним. Он взял Марину за руку.

— Я знаю, вам это покажется неправдоподобным, инспектор, — сказал он, — но ни я, ни Марина действительно не имеем ни малейшего представления об этом.

— Значит, вы из тех счастливчиков, у которых нет врагов? — спросил Дэрмот, не скрывая иронии.

Джейсон Радд слегка покраснел.

— Враги? Это слишком громкое слово, инспектор. Я могу заверить вас, что врагов, в истинном смысле этого слова, у нас нет. Есть недоброжелатели, завистники, люди, которые могли бы интриговать против нас. Но отсюда до попытки отравления — дистанция огромная.

— Только что я спросил у вашей жены, кто, по ео мнению, мог написать эти письма. Она заявила, что не знает. Количество подозреваемых велико, но оно сужается, когда мы подходим непосредственно к преступлению. К т о-т о ведь бросил яд в бокал мисс Грегг. Вы знаете, что это могло сделать весьма ограниченное число людей.

— Я ничего не видел, — сказал Джейсон Радд.

— Я — тоже, — вставила Марина. — Я имею в виду, что, если бы я видела, что в мой стакан что-то бросили, я не стала бы из него пить, не правда ли?

— И все же я уверен, — спокойно возразил Дэрмот Крэддок, — что вы знаете несколько больше, чем говорите.

— Но это не так! — взмолилась Марина. — Джейсон, ну скажи ему, что это не так!

— Заверяю вас, — сказал Джейсон Радд, — что мы в полном неведении. Все это просто невероятно. Иногда мне кажется, что это была только шутка, зашедшая слишком далеко, что человек, устроивший ее, совершенно не предполагал, что она может оказаться опасной…

Он произнес эту фразу с вопросительной интонацией, однако тут же покачал головой.

— Нет, я вижу, что такое объяснение вас не удовлетворит.

— Я хотел вас спросить еще вот о чем, — сказал Дэрмот. — Вы, конечно, помните момент прибытия мистера и миссис Бедкок. Они поднимались по лестнице вслед за викарием. Насколько я понимаю, мисс Грегг, вы приветствовали их так же, как и всех остальных гостей, то есть очень любезно. Однако один из очевидцев утверждает, что во время разговора с миссис Бедкок вы увидели что-то за ее спиной, что, очевидно, очень вас испугало. Правда ли это и если да, то что это было?

— Конечно, это неправда, — быстро ответила Марина. — Что могло меня испугать?

— Именно это мы и хотим узнать, — терпеливо произнес Дэрмот. — Мой свидетель упорно настаивает на этом факте.

— А кто это ваш свидетель? Что именно он или она говорит?

— Вы смотрели на лестницу, по которой поднимались гости. Местный журналист, некий мистер Грайс с женой, местные жители, мистер Ардвик Фенн, только что прибывший из Штатов, и еще мисс Лола Брустер. Вы расстроились, увидев одного из этих людей, так ведь, мисс Грегг?

— Говорю, что нет, — почти выкрикнула Марина.

— И все же ваше внимание было на некоторое время отвлечено от миссис Бедкок. Она что-то рассказывала вам, но вы никак не отреагировали на ее слова, так как смотрели в тот момент куда-то на лестницу.

Марине Грегг с трудом удалось овладеть собой. Она заговорила быстро и убедительно.

— Это, в общем-то, очень легко объяснить. Если бы вы были близко знакомы с жизнью актеров, вам было бы проще это понять. Когда знаешь свою роль очень хорошо — а это бывает не так уж часто — то ведешь ее машинально, улыбаясь, двигаясь, разговаривая именно так, как это требуется в данной ситуации. Но мозг в этом участия не принимает. И бывает, что внезапно наступает момент полной опустошенности, когда ты не знаешь, где ты, в какой пьесе ты играешь, что сейчас следует сделать или сказать! Пересыхание — вот как это у нас называется! То же приблизительно произошло и со мной. Мой муж подтвердит, что я не слишком сильна физически. В последние дни в связи с новым фильмом у меня было много волнений. Мне хотелось, чтобы праздник удался, хотелось быть любезной и гостеприимной со всеми гостями. Но приходилось снова и снова говорить одно и то же, выслушивать истории, похожие друг на друга как две капли воды. Каждый считает своим долгом рассказать, как он всю жизнь стремился встретиться с тобой. Совершенно глупые истории, но приходится делать вид, что ты в восторге от них. Все это, как я говорю, происходит почти механически. Не нужно думать о том, что говоришь, так как повторяется одно и то же сотни раз. И тогда, я думаю, на меня нахлынула волна усталости. Я была с минуту в состоянии какого-то транса. Затем я вдруг обнаружила, что миссис Бедкок только что кончила рассказывать мне какую-то длинную историю, из которой я, кстати, ни слова не слышала, и теперь в нетерпении смотрит на меня, а я стою и молчу. Это была просто усталость.

— Просто усталость, — медленно произнес Дэрмот Крэддок. — Вы настаиваете на этом, мисс Грегг?

— Да, конечно. Я не понимаю, почему вы мне не верите.

Дэрмот повернулся к Джейсону Радду.

— Мистер Радд, я надеюсь, вы скорее поймете меня, нежели ваша жена. Я заинтересован, очень заинтересован в ее безопасности. Было покушение на ее жизнь, были письма с угрозами. Это означает, что опасность для жизни мисс Грегг еще не устранена, не правда ли? Преступник, кто бы он ни был, может быть слегка ненормальным. Если бы речь шла только об угрозах, все было бы гораздо спокойнее. Люди, которым угрожают, живут долго, в том числе и женщины. Но, очевидно, преступник не остановится на угрозах. Он уже пытался отравить мисс Грегг. Неужели вы не понимаете, что попытка может повториться? Есть только один выход для обеспечения безопасности мисс Грегг — сообщить мне все, что вам известно. Я не утверждаю, конечно, что вам известно, кто этот человек, но я уверен, что вы можете высказать какую-нибудь догадку по этому поводу. Вы не хотите ничего сказать мне, мистер Радд? Или, если, допустим, вы сами не знаете, может быть, вы повлияете на свою жену? Я прошу вас об этом исключительно в интересах ее безопасности.

Джейсон Радд медленно повернул голову к жене.

— Ты слышишь, Марина, что говорит инспектор? Может быть, ты и в самом деле знаешь что-нибудь, чего я не знаю. Если это так, то, ради бога, не глупи. Если ты хотя бы чуть-чуть подозреваешь кого-нибудь , скажи нам об этом.

— Но я никого не подозреваю! — Ее голос снова поднялся почти до крика. — Вы должны мне поверить.

— Кого вы испугались в тот вечер? — спросил Дэрмот.

— Никого.

— Послушайте, мисс Грегг, среди людей, поднимавшихся в тот момент по лестнице, были два ваших старых друга, которых вы не видели много лет и появление которых явилось для вас полной неожиданностью. Мистер Ардвик Фенн и мисс Лола Брустер. Какие чувства вы испытали, когда увидели, что они поднимаются по лестнице? Ведь вы не знали, что они приедут, не правда ли?

— Нет, мы не подозревали даже, что они в Англии, — вмешался Джейсон Радд.

— Я была в восторге, — сказала Марина Грегг, — в полном восторге!

— В восторге от того, что увидели мисс Брустер?

— Ну… — она бросила на него быстрый и немного встревоженный взгляд.

— Лола Брустер была замужем за вашим третьим мужем — Робертом Траскоттом?

— Да, это так.

— Он развелся с ней, чтобы жениться на вас?

— О, об этом знают все, — раздраженно заметила Марина Грегг. — Не думайте, что вы открыли что-то новое. Был, конечно, небольшой скандал с ее стороны, но вряд ли она сохранила ко мне злые чувства.

— Она угрожала вам?

— Ну… вообще-то, да. Но поймите меня правильно, никто не воспринимает такого рода угрозы серьезно . Просто на одной вечеринке она слишком много выпила. Будь у нее тогда револьвер, она могла бы выстрелить в меня. Но, к счастью, револьвера у нее не оказалось. И с тех пор прошло много лет! От всех этих эмоций и чувств не осталось и следа! Ни малейшего следа! Ведь это правда, Джейсон?

— Готов это подтвердить, — заявил Джейсон Радд, — и могу заверить вас, мистер Крэддок, что в день праздника у Лолы Брустер просто не было возможности отравить мою жену. Я почти все время находился рядом с ней. И потом, сама мысль о том, что внезапно, после стольких лет дружбы, она прибыла в Англию и пришла в наш дом с намерением отравить мою жену — это… это просто абсурд!

— Согласен с вашей точкой зрения, — заметил Крэддок.

— Я готов поклясться, что она и близко не подходила к бокалу Марины.

— А другой ваш гость — Ардвик Фенн?

Джейсон Радд ответил после очень короткой паузы, однако недостаточно короткой, чтобы Крэддок ее не заметил.

— Он наш очень старый друг. Мы не видели его уже много лет, хотя изредка получали письма. Он довольно-таки заметная фигура на американском телевидении.

— Он ведь был и вашим старым другом? — спросил Дэрмот у Марины.

— Да… да, — ответила она прерывисто. — Он… он всегда был моим другом, но в последние годы я потеряла его из виду. — Затем она добавила торопливо: — Если вы полагаете, что я испугалась, увидев Ардвика, то вы глубоко ошибаетесь. Это все чепуха. С чего мне было бояться его, какая у меня могла быть причина для этого? Мы были большими друзьями. И я очень, очень обрадовалась, когда внезапно увидела его. Я была просто в восторге, я вам уже говорила об этом. Да, в восторге. — Она подняла голову и в упор посмотрела на Крэддока. В ее взгляде был вызов.

— Благодарю вас, мисс Грегг, — спокойно сказал Крэддок. — Если вам захочется быть со мной немного более откровенной, чем сейчас, я бы очень порекомендовал вам сделать это.