Глава 8. Смерть в пещере

Онлайн чтение книги Рыжие братья The Red Redmaynes
Глава 8. Смерть в пещере

Оставшись один, Брендон погрузился в размышление о своей собственной судьбе, кляня случай, лишивший его всякой надежды на счастье. Если бы не этот проклятый итальянец, все — решительно все — могло быть иначе…

Он хорошо помнил, в каком горе и отчаянии он застал Дженни в Пренстоуне на следующий день после исчезновения ее мужа и первых слухов о страшном убийстве. С тех пор произошли несомненные перемены. И причиной этих перемен, постепенно возвращавших молодой женщине прежнюю жизнерадостность, был Джузеппе Дориа. Марк страдал вдвойне: за свои разбитые надежды и за Дженни… потому что он не допускал мысли, что красивый легкомысленный итальянец мог составить ее счастье, последний потомок старого итальянского рода ничего не принесет ей, кроме новых страданий и огорчений. В этом Марк был совершенно уверен. Но что он мог сделать?

Шум мотора вновь вывел его из размышлений. Со времени ухода Дженни прошло около часа. Брендон отошел в сторону от дорожки, чтобы не пугать своим присутствием пленника, пока его не доведут до дома. Но, вглядываясь в темноту, он, вопреки ожиданию, никого не увидел в приставшей лодке, кроме Джузеппе Дориа.

Итальянец вскочил на берег и в страхе бросился к Брендону. Волнуясь, он сказал, что боится, не случилось ли несчастья с хозяином.

— В назначенный час я вернулся обратно, — торопясь, говорил он, — и прилив вынес меня к самому берегу. Я был почти в пяти ярдах от входа в пещеру. Свет горел, но пещера была пуста. Я дважды позвал мистера Редмэйнеса, но никто не ответил. В пещере было тихо, как в могиле, я хорошо видел, что там никого нет. Испугавшись, я сейчас же поехал сюда, чтобы сказать вам.

— Вы не приставали к берегу?

— Нет, потому что, говорю вам, прилив вынес лодку почти к самой пещере. Лампа горела, но все кругом было пусто. Прошу вас, поедем со мной, я боюсь, не случилось ли несчастья.

Встревоженный Брендон ощупал в кармане револьвер и электрический фонарь и спустился в лодку, заняв место рядом с Дориа. Лодка быстро поднялась по тихой воде.

Марк вскоре увидел мерцавший на берегу одинокий огонь. Дориа направил лодку прямо на огонь.

Через несколько минут нос лодки врезался в берег. Вход в пещеру был ясно виден, но лампа освещала только переднюю часть, в глубине пещеры со стороны моря ничего нельзя было увидеть. Кругом стояла гробовая тишина.

— Вот здесь я высадил хозяина, — объяснил Дориа. — Отсюда он пошел навстречу брату и вместе с ним вошел в пещеру.

Брендон вышел на берег. Привязав лодку к обломку скалы, Дориа вышел вслед за ним. Бросив взгляд внутрь пещеры, они сразу увидели признаки происшедшей здесь драмы. Пол пещеры был усыпан мелким морским песком, и песок был изрыт следами тяжелых сапог. Лампа стояла на уступе и освещала место, где стояла принесенная Дженни накануне пища; на полу остались явные следы еды… На краю очерченного лампой светового круга лежал след, словно от упавшего большого, тяжелого тела, и на песке темнело большое пятно крови.

Это было скорее большое пятно, чем лужа крови; при свете карманного фонаря Брендон увидел неправильный ряд кровяных следов, уходивших в глубь пещеры. От мест, где упало тело, в глубь пещеры также тянулся широкий след по песку, словно тело волокли по земле. В глубине пещеры было несколько каменных ступеней, ведших в узкий подземный ход.

Дойдя до ступеней и осветив их фонарем, Марк остановился. Джузеппе вытаращенными от страха глазами озирался вокруг и бормотал раскрытым от волнения и изумления ртом: «Убили… убил… хозяина убил…».

— Возьмите себя в руки, — сурово сказал Брендон. — Каждая минута дорога. По этим ступеням кто-то, по-видимому, втаскивал мертвое тело. Возможно это?

— Это мог сделал только очень сильный человек. А он был так слаб, имел такой измученный вид…

— Куда идет этот ход?

— Ход подымается вверх и выходит на площадку посредине скалы над морем. Оттуда вверх идет крутая тропинка. По ней невозможно подняться ночью.

— Ну, мы с вами сейчас увидим, можно или невозможно. Вы привязали лодку?

— Да, но ее может сорвать водой. Если вы мне поможете, мы можем втащить ее в пещеру. Тогда ее можно будет смело оставить здесь и отправиться на поиски.

Жалея о потерянном времени, Марк помог итальянцу втащить лодку. Освещая путь карманным электрическим фонарем, они затем двинулись — Марк впереди, Дориа сзади — в путь по подземному ходу. Кроме пятен крови и следа от тела, не было видно других улик преступления. Ход сужался и Брендон вынужден был ползти дальше на корточках. Джузеппе, ползший сзади, растерянно повторял: «Боже мой, Боже мой… убил…»

Через узкий проход сыщик и итальянец вылезли на небольшую площадку, свисавшую над морем. Сзади поднималась высокая скала, черневшая на фоне ночных облаков. Марк сделал знак Джузеппе, и оба прислушались. Вокруг было темно и тихо. Внизу под ногами шумело море. Брендон невольно вспомнил смерть Майкеля Пендина и Берри-Хедские скалы. Почти не было сомнения, что Роберт Редмэйнес убил своего брата и в мешке протащил его по узкому подземному ходу из пещеры на площадку над обрывом: след от тела на земле был ровен и однообразен.

Несколько минут Брендон размышлял молча. На площадке ясно видны были густые пятна крови, и след от тела свидетельствовал, что убийца некоторое время отдыхал здесь после трудного подъема по подземному ходу.

— Где та тропинка, о которой говорили? — спросил Брендон итальянца.

Дориа повел его в угол площадки и показал крутую, обрывистую тропинку, подымавшуюся вверх по скале. Тропинкой, по-видимому, давно не пользовались; она заросла травой и вереском. Но, подымаясь по ней вверх, Брендон приказал Дориа ползти за ним в точности по его следу, чтобы, по возможности, ничего не смять и не нарушить до осмотра этих мест при дневном свете на следующее утро. Подъем был необыкновенно труден. Наконец, оба добрались до вершины скалы. В пятидесяти шагах от берега шла низкая каменная стена, за которой начиналось обработанное поле. Нигде не было видно никаких признаков человека; трава и вереск не сохранили никаких следов.

— Что же вы думаете? — спросил Дориа. — Ведь вам не первый раз приходится видеть такие дела. Правда, что мой хозяин и друг, старый морской волк убит?

— Да, — устало ответил Брендон. — Я почти не сомневаюсь, что он убит. Случилось то, что я должен был предвидеть, и погибла жизнь, которую я мог спасти. Я слишком был доверчив и слишком скоро принимал на веру все, что мне говорили.

— Это не ваша вина, — возразил Джузеппе. — Почему вы не должны были верить тому, что вам говорили?

— Потому что моя должность заключается в том, чтобы никому и ничему не верить. Я никого не виню и никого не подозреваю в том, что меня хотели провести; но я слишком полагался на чужие суждения, тогда как должен был сам обо всем судить собственным умом.

— Вы сделали все, что могли. Никто на вашем месте не мог бы сделать большего. Откуда вы могли знать, что он убьет брата?

— Сумасшедший способен на все. Моя ошибка была в том, что я слишком быстро поверил, что к нему вернулся разум.

— Почему ошибка? Разве кто-нибудь мог бы думать иначе? Только сумасшедший мог убить мужа мадонны, и только вполне здоровый человек мог так долго скрываться от полиции. Вы не могли сомневаться, что к нему вполне вернулся рассудок, а теперь, по-видимому, он снова сошел с ума.

Брендон желал как можно скорее быть в Дартмуре и начать с утра правильные поиски. Идти пешком по берегу, однако, было бы слишком долго. Дориа предложил отвезти его в лодке прямо в Дартмур.

— Для этого нам придется прежним путем вернуться в пещеру.

Брендон осторожно спустился по тропинке и пополз по подземному ходу. Потушив горевшую в пещере лампу, Дориа занял место за рулем. Лодка быстро понеслась вдоль брега.

Плывя мимо «Вороньего Гнезда», оба заметили на террасе белевшую в темноте фигуру Дженни Пендин. Джузеппе заволновался и остановил мотор.

— Мне тревожно, мистер Брендон, — сказал он. — Как только я ее увидел, меня охватил страх. Этот сумасшедший поднял руку на единственного друга, который у него оставался на земле. Вдруг он теперь, пока мы были в Дартмуре, явится сюда? В «Вороньем Гнезде» только две женщины, он их зарежет, как цыплят.

— Вы думаете?

— От этого дьявола всего можно ждать, — ответил Джузеппе; глаза его с тревогой осматривали скалы.

— Вы правы. К берегу! Им может грозить опасность.

Дориа торжествовал.

— Ага! Даже вы не можете всего предусмотреть, — улыбнулся он, сразу успокоившись, но Брендон не ответил, его угнетало чувство ответственности и сознание непростительной неудачи.

Лодка пристала к берегу, и он приказал:

— Скажите миссис Пендин и служанке, чтобы они заперли дом и шли сюда. Они поедут вместе с нами в Дартмур и, после того, как вы меня высадите, вернутся с вами домой. Но скажите, чтобы они торопились: нельзя терять ни минуты времени.

Дориа побежал наверх, и через десять минут к лодке спускались ошеломленная и смертельно бледная Дженни Пендин, а за ней служанка, дрожавшими руками застегивающая пуговицы пальто.

Брендон постарался успокоить их, насколько мог. Обе женщины прижались друг к другу на корме и молчали всю дорогу.

Высадившись в Дартмуре, Брендон простился с ними и велел держать дом днем и ночью на запоре, пока не получат от него вестей.

— Если что-нибудь малейшее случится, немедленно дайте знать по телефону в полицию. А если Роберт появится и будет пытаться войти в дом, не впускайте его.

Полчаса спустя в полиции отданы были все нужные распоряжения, и начались поиски вдоль берега вокруг пещеры. Брендон, инспектор Дамарелль и два констебля поехали к пещере на полицейском катере. В дороге Марк немного закусил и рассказал инспектору некоторые подробности своих наблюдений.

До полудня шли напряженные розыски.

— Он должен быть силен, как Самсон, — сказал инспектор Дамарелль, глядя на широкий след от тела на песке. — Никогда ни у вас, ни у меня не хватило бы силы поднять мертвое тело по этому узкому подземному ходу.

На площадке при дневном свете удалось обнаружить след, оставленный ногой убийцы. Это был след большого, подкованного гвоздями сапога.

— Совершенно такой же след, как в Фоггинторе, — сказал Марк. Конечно, в этом лишнее доказательство, что убийство совершено тем же человеком.

— И что он носит те же сапоги, что шесть месяцев назад, — прибавил инспектор Дамарелль. — Поверьте мне, Брендон, этого не мог сделать один человек. Дело не так просто, как нам кажется. Самое легкое объяснение это то, что убийца сумасшедший, а у сумасшедших, как известно, удесятеряются силы и хитрость и так далее, но не думаю, что такое объяснение правильно. Он нарочно заманил брата в ловушку и…

— Никаких нет оснований полагать, что преступление было задумано заранее, — возразил Брендон. — Наоборот, целый ряд фактов свидетельствует о противном. Миссис Пендин сама видела его и говорила с ним; Дориа также разговаривал с ним. Она, во всяком случае, вне подозрений. Молодая женщина решительно ничего не скрывала, проявила необычайное милосердие и самоотверженность, забыв о собственном горе, передала поручение от брата к брату. Но потом внезапный страх овладел преступником, страх вполне естественный; боясь ловушки в доме, он попросил брата явиться к нему в убежище. Все это вполне понятно. У меня ни на минуту не было никаких подозрений.

— Да, все кажется правдоподобно, — согласился инспектор Дамарелль. Но, как я уже говорил, я считаю, что мы поступили неправильно, приостановив розыски и поручив преступника частным лицам. Впрочем, вы приказывали, я повиновался. Но, думаю, не к чему было добиваться, чтобы убийца рассказывал о своем преступлении сначала брату, а потом нам; если бы мы его сразу схватили, он нам рассказал бы все, может быть, даже лучше, чем брату. Во всяком случае, мы больше бы не узнали, потому что неизвестно еще, согласился ли бы брат передать нам все, что услышит… А теперь опять пролилась невинная кровь, и опасный преступник гуляет на свободе. Очень возможно, повторяю, что гуляет не один, а в целой компании таких злодеев… Впрочем, поздно сожалеть о сделанных ошибках. Теперь главное — поймать его, или их!

Брендон ничего не ответил. Он был раздосадован тем более, что слова инспектора не были лишены известной правды.

Снова были осмотрены площадка и место, оставленное телом. Марк точно смерил расстояние от этого места до обрыва. Тело могло быть сброшено вниз только в том случае, если бы убийца поднял его на руки и пронес несколько шагов. Однако тяжелые, подкованные гвоздями сапоги по странной причине не оставили на земле никаких следов. Не могло же, однако, тело подняться в воздух и исчезнуть, как дым! Оставалась, правда, тропинка наверх. Но единственные обнаруженные на ней следы принадлежали Брендону и Дориа, и были сделаны в прошлую ночь.

— Ну, что вы думаете? — спросил инспектор Дамарелль.

— Безусловно, он скрылся вниз, а не наверх. И тело также нужно искать внизу, а не наверху. Возможно, что внизу есть какой-нибудь другой, незамеченный нами выход. Тело также должно быть там, по той простой причине, что оно нигде больше не может быть. Поднять тело по тропинке совершенно невозможно. Нужно поискать тело под обрывом на берегу.

— Ладно, поищем, — согласился инспектор, — но сначала пойдем закусим чего-нибудь и выпьем.

Они направились к автомобилю, ждавшему на дороге. Констебль, прибывший из Дартмура, доложил, что из «Вороньего Гнезда» не передавали в Дартмур никаких новостей. К автомобилю привязали цепь, и по цепи вниз с обрыва спустились Брендон, инспектор Дамарелль и полицейские.

— Терпеть не могу убийств с пропавшим телом, — ворчал Дамарелль. Черт его знает, ходишь как в потемках. Следы крови не могут заменить трупа. А этот проклятый Роберт Редмэйнес к тому же наловчился исчезать, как комар в холодную погоду.

На узкой прибрежной полосе под наблюдением Брендона были перевернуты все камни, осмотрен каждый дюйм земли. Не только не было никаких следов тела, но и не было следов крови. До сумерек продолжались поиски и не дали ничего Теория Брендона рушилась, и он откровенно признался Дамареллю в новой неудаче, прибавив, что теперь решительно не знает, что думать.

Решив прекратить бесполезные поиски, все поднялись наверх и по дороге к автомобилю встретили двух местных жителей, помогавших полиции в розысках; они также не могли сообщить ничего нового.

На обратном пути в Дартмур Брендон велел остановить автомобиль у входа в «Воронье Гнездо». Усадьба была погружена в траурную тишину. Разыскав служанку, Брендон спросил, не может ли он повидать Дженни.

— Не знаю, примет ли она вас, — ответила испуганная и заплаканная женщина. — Она мучалась всю ночь и рыдает у себя в комнате Она говорила, что это она принесла несчастье в этот дом. Дориа попытался успокоить ее и утешить, но она прогнала его. Она выплакала все глаза и рвет на себе волосы.

— Это не похоже на миссис Пендин, — заметил Марк. — Где она и где Дориа?

— Она у себя в комнате, а Дориа пишет письма. Он говорит, что ему придется оставить это место и искать другой службы.

— Спросите миссис Пендин, не может ли она меня принять.

Служанка ушла и через минуту принесла ответ. Дженни просила извинить ее и передавала, что сегодня так расстроена, что никого не может видеть; она надеется, что наутро к ней вернутся силы, и тогда она будет рада увидеться с ним, если у него будет возможность вновь побывать в «Вороньем Гнезде».

Брендон ничего не ответил и вернулся к автомобилю. По дороге его остановил вышедший из дома Джезуппе.

От него Марк узнал, что в «Вороньем Гнезде» за эти часы не произошло никаких событий.

— Приходил только священник, — сказал итальянец. — Мы ничего не трогали в комнате капитана и оставили все, как было вчера.

— Я заеду к вам завтра утром, — обещал Марк и уехал.

В Дартмуре его ожидало разочарование. Никто в окрестностях не видел Роберта Редмэйнеса. Инспектор Дамарелль вновь высказал предположение о самоубийстве. Но Брендон не хотел об этом слышать.

— Он так же покончил с собой, как шесть месяцев назад, — возразил он. — У него непонятная система переодевания и заметания следов; это совершенно не похоже на случаи, известные мне до сих пор. Завтра надо взять с собой полицейских собак, хотя, боюсь, время уже потеряно, и собаки не сумеют разобраться в перепутанных и испорченных следах.

— Может быть, он опять напишет из Плимута, — насмешливо предположил инспектор Дамарелль.

Рассерженный и недовольный собой, Марк ушел из полицейского участка и вернулся в гостиницу. Он не узнавал себя и не мог простить себе своей беспечности и легкомыслия. От убитого и убийцы мысль перешла на вдову. Ведь ей теперь тоже грозит опасность. Уничтожив родного брата, маньяк, — Марк был убежден, что Роберт Редмэйнес был не в своем уме, — опасный маньяк мог поднять руку и на племянницу. Да, и теперь нельзя терять ни минуты времени… И Марк уснул с мыслью о Дженни Пендин.

Он встал рано утром и совместно с инспектором Дамареллем выработал план действий на ближайшие сутки. В лесу и на берегу было решено произвести облаву по всем правилам полицейского искусства.

Отдав распоряжения, Брендон отправился в «Воронье Гнездо» с приятной мыслью, что в эти дни Дориа не мог быть ему помехой, так как было очевидно, что потрясенная новым несчастьем вдова нуждалась в твердой и преданной поддержке друга, а итальянец на такое испытание был неспособен. Он нашел Дженни глубоко расстроенной, но внешне спокойной. Она телеграфировала дяде в Италию, прося его приехать, хотя сомневалась, решится ли дядя на такое путешествие.

— В доме такой хаос, как тогда в Пренстоуне, — сказала она, усадив Брендона в гостиной. — Я совершенно потеряла голову. Еще недавно дядя Бендиго говорил мне, что смерть его брата будет официально признана не раньше, чем через несколько лет. И вот, теперь мы знаем, что он жив, а бедного дяди Бена больше нет. Его смерть может быть тоже долго не будет признана законом, потому что тело его не найдено. Дядя Роберт не оставил завещания, и его имущество должно быть разделено между обоими братьями; но теперь, по-видимому, остался один брат в Италии. И все перейдет к нему. Может быть, впрочем, дядя Бендиго оставил завещание и иначе распорядился своим состоянием. Он был очень аккуратный человек. Но я ничего не знаю, как он распорядился своим домом и деньгами.

Дженни очень нервничала, волновалась и говорила, что хочет как можно скорее оставить этот дом, но она не могла уехать, не дождавшись ответа от дяди Альберта.

— Боюсь, что это так потрясет его, что он заболеет. Он теперь последний из «рыжих Редмэйнесов», так звали нашу семью в Австралии.

— Почему рыжие?

— Потому что Редмэйнесы всегда были рыжие. Дедушка и все его дети были рыжие. Бабушка тоже была рыжая.

— Но вы не рыжая. Ваши волосы, если можно так выразиться, похожи на солнечный луч.

Дженни не заметила его неловкой и робкой лести и ответила просто:

— Они скоро станут совсем седыми.


Читать далее

Глава 8. Смерть в пещере

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть