Цитаты Властелин Колец. Две Твердыни завершёнOnline
Эльфы излечили нас от немоты в давние времена, а это дар, о котором нельзя забыть, хотя с тех пор наши пути и разошлись.
Даже Горлум может оказаться в сказке хорошим, лучше, чем на самом деле. Он ведь говорил, что когда-то тоже любил сказки. Интересно, а кем он себя считает: героем или злодеем?
Мое имя постоянно растет, а я живу на свете уже очень давно, так что оно успело вырасти в целую историю.
Только мы с тобой оба проскочили через конец, а по правде-то застряли мы на самом страшном месте, и, наверно, найдется такой, кто скажет: "Папа, закрой книжку, не надо, не читай дальше".
- Ну Сэм, - сказал он, - развеселил ты меня так, точно я эту историю сам прочел. Но что же ты ни словом не обмолвился про чуть не самого главного героя, про Сэммиума Неустрашимого? "Пап, я хочу еще про Сэма. Пап, а почему он так мало разговаривает? Я хочу, чтоб еще разговаривал, он смешно говорит! А ведь Фродо без Сэма никуда бы не добрался, правда, папа?"
- А я ведь серьезно, сударь. Не как-нибудь там, а обыкновенно отдохнем, выспимся толком, с утра я в сад пойду работать. Мне ведь на самом-то деле только этого и надо, а геройствовать да богатырствовать - это пусть другие, куда мне. А вообще-то интересно, попадем мы в сказку или песню?
Ну да, конечно, мы и сейчас, но я не о том, а знаете: все чтоб словами рассказано, вечерком у камина, или еще лучше - прочитано вслух из большой такой книжищи с красными и черными буквицами, через много-много лет. Отец усядется и скажет: "А ну-ка, почитаем про Фродо и про Кольцо!" А сын ему: "Ой, давай, папа, это же моя любимая история! А Фродо был какой храбрый, правда, папа?" - "Да, малыш, он самый знаменитый на свете хоббит, а это тебе не баран чихнул!"
— Как ты думаешь, кого мы нашли?
— Во всяком случае, не орков, — сказал другой, снимая руку с рукояти меча, к которой он потянулся, когда Фродо вытаскивал Жало.
— Это не эльфы? — с сомнением спросил третий.
— Нет, не эльфы, — ответил четвертый, самый высокий и, похоже, старший из них. — Эльфы давно не ходят сюда. И говорят, что эльфы очень красивы.
— Если я правильно понял, ты хочешь сказать, что красотой мы не отличаемся, — вмешался Сэм.
Какая жалость, что Бильбо не убил тогда эту подлую тварь! - Жалость? Именно Жалость и остановила его тогда. Жалость и Милосердие: нельзя убивать без нужды. - Вот уж кого мне ничуть не жаль. Он заслуживает смерти! - Верно. Заслуживает. И не только он. Многие из живущих заслуживают смерти, а многие из умерших - жизни. Ты можешь вернуть им жизнь? То-то же. Тогда не спеши осуждать и на смерть. Никому, даже мудрейшим из мудрых, не дано видеть все хитросплетения судьбы.
Я его знаю всю свою коротенькую жизнь и только что проделал с ним вместе очень долгий путь — но это, я скажу, такая книга, которую читаешь сто лет, а потом выходит, что еще и второй страницы не одолел.
– Ты бы остерегся, Теоден, – вмешался Гэндальф. – Хоббитам только дай волю – они усядутся хоть на поле битвы и давай обсуждать кушанья и стряпню, а заодно порасскажут о деяньях своих отцов, дедов и прадедов, девятиюродных родичей с отцовской и материнской стороны.
– Может быть, друзья мои, - медленно произнес он, - мы идем на смерть, быть может, это последний поход энтов, хум, хм. Но если бы мы остались дома и ничего не делали, смерть все равно нашла бы нас рано или поздно. Эта мысль давно зрела в наших сердцах, вот почему мы идем. Теперь хотя бы последний поход энтов будет достоин песни. Я бы хотел, - вздохнул он, - услышать песни о наших женах… Но песни как плоды, они поспевают в свой срок и своим чередом.
Может быть, здешние люди поступают правильно, что не разглашают тайну своего чуда. Одно трудолюбивое гномье семейство, вооруженное молотками и долотами, наверное, может быстро разрушить то, что ими построено за века.
— Ты нас не понимаешь! — возмутился гном. — Нет в мире гнома, которого бы не тронула такая красота. Ни один из потомков Дарина не превратил бы такие пещеры в копи и каменоломни, даже если бы в них можно было добывать золото и алмазы. Разве ты перевел бы на дрова молодой и цветущий весенний лес?
Чудаки эти громадины! У них тут одно из чудес северного мира, а что они о нем говорят? — Пещеры! Для них это просто пещеры. Убежище на случай войны и зернохранилище в дни мира. Ты не видел, дорогой Леголас, какие огромные и удивительные пещеры в Хельмской Теснине! Да если бы мир об этом узнал, гномы ходили бы сюда толпами, чтобы только посмотреть, да-да, и платили бы за это чистым золотом!
— Я бы много заплатил, чтобы их не видеть, — сказал Леголас, — а если бы заблудился в них, заплатил бы двойную цену, чтобы мне помогли выбраться!
– Кончаются не сказки, - задумчиво сказал Фродо, - это герои появляются и уходят, когда их дело сделано. Когда-нибудь и наша роль придет к концу.
А что? - оживился он, - наверное, так часто бывает в старых сказках о всяких подвигах и приключениях. Я думал - герои в сказках ищут подвигов и совершают их потому что хотят, что им это интересно, - ну для развлечения, если вы понимаете, про что я толкую. Но в настоящих сказках, в тех, которые запоминаются, дело вовсе не в этом. Там герои просто попадают куда-нибудь, потому что таков их путь. Они ведь могут вернуться, как и мы, например, да только не возвращаются. Про тех, кто вернулся, сказок не складывают и песен не поют. Которые до конца шли, те - другое дело. А конец-то, знаете, не всегда бывает хорошим, для героев-то. Когда сказку слушаешь, может, по-другому кажется… Хотя можно все-таки и домой вернуться. Пусть даже там все будет по-старому, ан нет, все по-другому, потому что ты уже другой. Вот так было со старым Бильбо: после своих приключений он переменился. Сказки, в которых все благополучно - не самые интересные, хотя, конечно, попасть в них лучше всего. Интересно бы знать, наша сказка какая?
Гэндальф пристально взглянул на Следопыта, взял закутанный шар и почтительно подал ему.
– Возьми, - сказал он, - но позволь дать тебе совет: не пользуйся им пока. Будь осторожен!
– А когда я был неосторожен за эти долгие годы? - горько спросил Арагорн.
– Да, пожалуй, не был. Тем обиднее оступиться в конце пути.
Кто не может расстаться с сокровищем, тому оно станет в тягость.
Пользоваться вещью, в которую вложена мудрость, много превосходящая твою собственную, всегда губительно.
Ах ты, морковка с помидорами, да что же я натворил!
Пока живешь, надеешься. И хочешь кушать.
Трудно поверить, что огонь обжигает, пока не прикоснешься к нему.