Онлайн чтение книги
Умоляй меня
Pray To Me
Глава 111
Глава 111
- Ведь тебе еще предстоит вынашивать в нем потомство столь ненавистной монархической свиньи.
- ... Что?
Означали ли эти слова то, о чем она подумала?
Грейс была настолько ошеломлена, что, когда два его пальца вошли в нее, она не сразу осознала намерения мужчины. И только когда кончики его пальцев, глубоко проникнув в нее, что-то нащупали и медленно отступили, стало понятно, что Уинстон не шутил. Она явственно ощутила, как с ее шейки матки был удален цервикальный колпачок.
- Не смей. Остановись!
Протянув руку, она схватила его кисть у себя между ног, но не сумела воспрепятствовать извлечению контрацептива. Грейс изо всех сил пыталась высвободиться из крепких объятий, удерживающих ее на месте.
В конечном итоге, пальцы, погруженные в нее, вышли наружу. Зажатый между скользкими и влажными от ее выделений кончиками его пальцев, на свет показался сложенный пополам колпачок.
Совершенно необходимо было вернуть его на место.
Она собралась было вырвать контрацептив из рук этого человека, но тот запустил им в сторону от кровати. Колпачок с глухим стуком угодил в мусорную корзину. Когда Грейс потянулась, собираясь достать его из мусорки, мужчина схватил ее за запястье.
- Даже не думай копаться там, словно нищенка, чтобы вернуть его обратно.
- Отпусти меня.
- Зачем? Не ты ли говорила, что терпеть не можешь вставлять его?
Одну за другой он непрестанно отпускал свои жестокие шутки. Что еще ей придется вытерпеть, покуда он не сдоволится? Грейс и без того сегодня пришлось несладко, так сколько еще ей страдать от его мести? Не в силах сдержаться, она гневно выпалила:
- Уж получше, чем заиметь от тебя ребенка.
- Вот тебе раз, будет прискорбно однажды сообщить моему ребенку, как сильно мама ненавидела его. - с напускным сожалением произнес Уинстон, обняв ее сзади.
Большая ладонь принялась нежно наглаживать покрытый шелком и кружевом низ ее живота, словно там уже теплилась новая жизнь. У Грейс пошли мурашки по коже.
- Так что следи за тем, что болтаешь, - предупредил он, слегка прикусив мочку ее уха, на что Грейс глубоко вздохнула.
Это метод устрашения. Точно так же, как ранее сделал вид, что намерен убить ее, сейчас он угрожал ей беременностью, чтобы просто запугать. Должно быть, так оно и есть.
- Зато как ребенок обрадуется, когда услышит, что отец заделал его шутки ради.
- Кроме шуток. Я более серьезен, чем когда-либо.
Улыбнувшись, Уинстон увлек Грейс на простыни и, раздвинув ей ноги, забрался между ними.
- Ты хотела заняться любовью? Давай попробуем, а посему, будь любезна, посодействуй. Мне хотелось бы сказать нашему ребенку, что он зачат в любви.
Чокнутый ублюдок.
Это было настолько правдоподобно, что ее пробрало до костей.
Когда ноги Грейс оказались согнуты в коленях, она поспешила пнуть его. Острый кончик тонкого каблука лишь слегка задел лицо Уинстона.
Несмотря на промах, ей удалось застать мужчину врасплох. Когда он откинул верхнюю часть тела назад, чтобы увернуться, его хватка ослабла, и Грейс, извернувшись, оказалась к нему спиной.
- Милая моя, куда это ты собралась?
При попытке соскочить с кровати, она была схвачена за лодыжки. Упав на четвереньки, как животное, Грейс ухватилась за край царги*, со всем рвением сопротивляясь тому, что ее оттаскивали назад. В пылу борьбы с нее оказалась сорвана вуалетка, которая полетела на пол.
(*П/П: Царга - боковая часть каркаса кровати.)
- Ты используешь подарок в качестве оружия. Какое коварство.
Мужчина неторопливо снял туфли на высоких каблуках со ступней Грейс, по очереди отбрасывая их в сторону. Она изо всех сил пыталась вырваться, когда он потянул ее за лодыжку.
- Да пусти же! А-а-ах!
- Как прикажешь.
Уинстон внезапно отпустил ее ногу, и она, двигаясь по инерции, свалилась с кровати. Падая головой вперед, Грейс даже не успела сгруппироваться. Оказавшись внизу, она поспешно выставила вперед руки, но все равно ударилась лбом о пол.
- Ай, фу-у-ух...
Ее голова просто раскалывалась. Услышав движение на кровати, она заставила себя открыть глаза. Из эпицентра вращения ее зрения к Грейс протянулась большая белая рука. У нее вовсе не было времени увернуться.
Уинстон немедленно сгреб и швырнул ее тело обратно в постель. У Грейс так кружилась голова, что, казалось, ее вот-вот стошнит.
Осторожно, затаив дыхание, словно перед ним было хрупкое яйцо, он прикоснулся к ее лицу. После довольно длительного изучения Грейс, мужчина, наконец, с облегчением выдохнул:
- Твое миленькое личико чуть не пострадало.
В его замечании не было ни грамма сожаления о том, что он косвенно причинил ей боль.
- Зачем ты это делаешь? Если чем-то недоволен, просто скажи мне об этом.
- Тогда что ж ты не слушала, когда я пытался поговорить?
Он уже пробовал вести диалог.
- Знаешь, что, капитан Уинстон. Оставь свои грязные уловки для других. И, по обыкновению похотливой монархической свиньи, делай свои делишки поскорее и проваливай.
И это был феерический провал.
К тому же, кроме сожалений, его одолевал животный инстинкт, предательски замаскированный под голос разума.
Поводок. Нужен поводок попрочнее.
Период сомнений был долгим, но решение оказалось принято в один миг.
Да, он посадит ее на поводок, снять который невозможно.
- Ты же сам пожалеешь. Остановись, опомнись!
- Лежи смирно. Ты ведь не хочешь, чтобы тебя снова связали?
- Перестань!
Потасовка с криками и воплями, заглушаемыми непрерывными взрывами петард, продолжалась еще довольно долго.
Цвет глаз мужчины менялся вместе с яркими огнями, вспыхивающими за окном. Красный, синий, желтый. Непостижимым образом в любом цвете его глаза, казалось, горели адским пламенем.
- А-а-ах..
- Ха-а... Тебя и впрямь стоит заарканить, чтобы ты, наконец, успокоилась.
Белая вуаль и туфли на высоком каблуке были раскиданы по полу. Как только к ним присоединилось разорванное кружевное белье, заскрипела кровать. Жемчужные бусины, рассыпанные по краю матраса, одна за другой попадали вниз.
Дергая бедрами, как кобель во время случки, Уинстон стянул со своей шеи черный галстук-бабочку. Пока мужчина, сложив ее запястья вместе, связывал их, Грейс, плача, умоляла:
- А-а-ах-х, пожалуйста, хнык, только не внутри.
- Ты так сжимаешь меня, уф, что я прямо сейчас и кончу.
Оставив попытки вырваться, теперь женщина послушно принимала его. Должно быть, она сменила тактику, решив просто уговорить его не эякулировать в нее, впрочем, Леон ее даже не слышал.
Глядя на женщину, одетую в белое платье на голое тело и стонущую, как кошка, он ощутил такой прилив желания извергнуться, что у него свело нижнюю часть живота. Платье, соскользнув с плеча, обнажило одну половину ее груди.
Это было варварское зрелище, порожденное варварским совокуплением. В конце концов, его дремлющие первобытные желания полностью пробудились.
У нее будет его ребенок.
Потому что он действительно этого хотел.
- Пожалуйста, ха-а-а, только не в меня.
Каждый раз, когда гладкая головка его члена касалась шейки матки, Грейс вздрагивала и извивалась нижней частью своего тела. Чем больше она сопротивлялась, тем грубее становились фрикции, а его мошонка, громко шлепая, с силой ударялась о ее ягодицы.
- Если ты не сумеешь выстрелить без пули, я и вправду могу забеременеть. Тебе же лучше, если ты перестанешь шутить прямо сейчас.
Стиснув зубы, она взывала к его разуму, но этот человек никак не мог прийти в себя.
- По-моему, я уже говорил, что вовсе не шучу.
- Ты что, правда намерен завести ребенка?
- Именно. И не заставляй меня повторять это снова.
Уинстон злобно огрызнулся в сторону обомлевшей Грейс.
- Я, по-твоему, комик, что ли?
- Хм-м!
- Ты же думала, что у меня не найдется способа приручить тебя. Ты так в это уверовала, что дерзила и махала кулаками без меры.
Чем больше она это делала, тем яростнее ему хотелось растоптать и спустить ее на землю. Лишенная воли, пусть ползает и пресмыкается перед ним.
Однако, чем отчаяннее были его усилия, тем явственные приходило неприятное осознание того, что именно он опускался все ниже.
Называя эту женщину грязной, он ощущал себя грязью. Обращаясь с ней, как с дурой, сам становился идиотом. Даже определив ее в статус собаки, обернувшись назад, он мог сказать, что это его выдрессировали, словно пса.
Но выстроить равноправные отношения с ней представлялось совершенно невозможным. При каждом удобном случае эта женщина норовила переступить через него. А если в ее обороне образовывалась хоть малейшая брешь, она немедленно выстраивала новую стену, отталкивая его.
И не было иного способа все исправить, кроме как прервать отношения, которые с самого начала были неправильными. А Леон по глупости не мог бросить эту чертову женщину.
- Как еще мне заставить тебя повиноваться? Я перепробовал и кнут, и пряник. Даже если я угрожаю убить тебя, ты смеешься надо мной. С тобой ничего не работает.
Она явилась первым человеком, который заставил его ощутить крайнюю степень разочарования, поскольку весь его жизненный путь был устлан успехом.
- Ты вынуждаешь меня изобретать и применять самые гнусные приемы воздействия.
Как бы то ни было, эти отношения погрязли в беспросветной мгле. Ему оставалось лишь пытаться удержать ее в своих руках, даже если для этого пришлось бы напрочь сломать эту женщину.
- Я... я была неправа. Теперь я буду послушной, так, пожалуйста, только в этот раз, хнык, уступи мне.
Женщина умоляла, заливаясь слезами. Как видно, она все еще пребывала в иллюзии, что он ошибся, поддавшись импульсу и будучи не в силах уконтролировать свой гнев.
Все было совсем наоборот.
Объяв жалобно плачущую женщину своими руками, Леон зарекся:
- Я больше не поддамся на твою ложь.
- Это, хнык, не ложь...
- Я возьму от тебя все, что смогу.
Она родит ему ребенка.
У него не осталось иного выбора, кроме как сделать это.
- Это же вечеринка в честь помолвки, милая моя. Ребенок - это твой мне подарок.
И голова ее жениха вдовесок.
Женщина, что даже не подозревала о столь глубоком замысле, продолжала плакать и умолять.
- Ведь тебе еще предстоит вынашивать в нем потомство столь ненавистной монархической свиньи.
- ... Что?
Означали ли эти слова то, о чем она подумала?
Грейс была настолько ошеломлена, что, когда два его пальца вошли в нее, она не сразу осознала намерения мужчины. И только когда кончики его пальцев, глубоко проникнув в нее, что-то нащупали и медленно отступили, стало понятно, что Уинстон не шутил. Она явственно ощутила, как с ее шейки матки был удален цервикальный колпачок.
- Не смей. Остановись!
Протянув руку, она схватила его кисть у себя между ног, но не сумела воспрепятствовать извлечению контрацептива. Грейс изо всех сил пыталась высвободиться из крепких объятий, удерживающих ее на месте.
В конечном итоге, пальцы, погруженные в нее, вышли наружу. Зажатый между скользкими и влажными от ее выделений кончиками его пальцев, на свет показался сложенный пополам колпачок.
Совершенно необходимо было вернуть его на место.
Она собралась было вырвать контрацептив из рук этого человека, но тот запустил им в сторону от кровати. Колпачок с глухим стуком угодил в мусорную корзину. Когда Грейс потянулась, собираясь достать его из мусорки, мужчина схватил ее за запястье.
- Даже не думай копаться там, словно нищенка, чтобы вернуть его обратно.
- Отпусти меня.
- Зачем? Не ты ли говорила, что терпеть не можешь вставлять его?
Одну за другой он непрестанно отпускал свои жестокие шутки. Что еще ей придется вытерпеть, покуда он не сдоволится? Грейс и без того сегодня пришлось несладко, так сколько еще ей страдать от его мести? Не в силах сдержаться, она гневно выпалила:
- Уж получше, чем заиметь от тебя ребенка.
- Вот тебе раз, будет прискорбно однажды сообщить моему ребенку, как сильно мама ненавидела его. - с напускным сожалением произнес Уинстон, обняв ее сзади.
Большая ладонь принялась нежно наглаживать покрытый шелком и кружевом низ ее живота, словно там уже теплилась новая жизнь. У Грейс пошли мурашки по коже.
- Так что следи за тем, что болтаешь, - предупредил он, слегка прикусив мочку ее уха, на что Грейс глубоко вздохнула.
Это метод устрашения. Точно так же, как ранее сделал вид, что намерен убить ее, сейчас он угрожал ей беременностью, чтобы просто запугать. Должно быть, так оно и есть.
- Зато как ребенок обрадуется, когда услышит, что отец заделал его шутки ради.
- Кроме шуток. Я более серьезен, чем когда-либо.
Улыбнувшись, Уинстон увлек Грейс на простыни и, раздвинув ей ноги, забрался между ними.
- Ты хотела заняться любовью? Давай попробуем, а посему, будь любезна, посодействуй. Мне хотелось бы сказать нашему ребенку, что он зачат в любви.
Чокнутый ублюдок.
Это было настолько правдоподобно, что ее пробрало до костей.
Когда ноги Грейс оказались согнуты в коленях, она поспешила пнуть его. Острый кончик тонкого каблука лишь слегка задел лицо Уинстона.
Несмотря на промах, ей удалось застать мужчину врасплох. Когда он откинул верхнюю часть тела назад, чтобы увернуться, его хватка ослабла, и Грейс, извернувшись, оказалась к нему спиной.
- Милая моя, куда это ты собралась?
При попытке соскочить с кровати, она была схвачена за лодыжки. Упав на четвереньки, как животное, Грейс ухватилась за край царги*, со всем рвением сопротивляясь тому, что ее оттаскивали назад. В пылу борьбы с нее оказалась сорвана вуалетка, которая полетела на пол.
(*П/П: Царга - боковая часть каркаса кровати.)
- Ты используешь подарок в качестве оружия. Какое коварство.
Мужчина неторопливо снял туфли на высоких каблуках со ступней Грейс, по очереди отбрасывая их в сторону. Она изо всех сил пыталась вырваться, когда он потянул ее за лодыжку.
- Да пусти же! А-а-ах!
- Как прикажешь.
Уинстон внезапно отпустил ее ногу, и она, двигаясь по инерции, свалилась с кровати. Падая головой вперед, Грейс даже не успела сгруппироваться. Оказавшись внизу, она поспешно выставила вперед руки, но все равно ударилась лбом о пол.
- Ай, фу-у-ух...
Ее голова просто раскалывалась. Услышав движение на кровати, она заставила себя открыть глаза. Из эпицентра вращения ее зрения к Грейс протянулась большая белая рука. У нее вовсе не было времени увернуться.
Уинстон немедленно сгреб и швырнул ее тело обратно в постель. У Грейс так кружилась голова, что, казалось, ее вот-вот стошнит.
Осторожно, затаив дыхание, словно перед ним было хрупкое яйцо, он прикоснулся к ее лицу. После довольно длительного изучения Грейс, мужчина, наконец, с облегчением выдохнул:
- Твое миленькое личико чуть не пострадало.
В его замечании не было ни грамма сожаления о том, что он косвенно причинил ей боль.
- Зачем ты это делаешь? Если чем-то недоволен, просто скажи мне об этом.
- Тогда что ж ты не слушала, когда я пытался поговорить?
Он уже пробовал вести диалог.
- Знаешь, что, капитан Уинстон. Оставь свои грязные уловки для других. И, по обыкновению похотливой монархической свиньи, делай свои делишки поскорее и проваливай.
И это был феерический провал.
К тому же, кроме сожалений, его одолевал животный инстинкт, предательски замаскированный под голос разума.
Поводок. Нужен поводок попрочнее.
Период сомнений был долгим, но решение оказалось принято в один миг.
Да, он посадит ее на поводок, снять который невозможно.
- Ты же сам пожалеешь. Остановись, опомнись!
- Лежи смирно. Ты ведь не хочешь, чтобы тебя снова связали?
- Перестань!
Потасовка с криками и воплями, заглушаемыми непрерывными взрывами петард, продолжалась еще довольно долго.
Цвет глаз мужчины менялся вместе с яркими огнями, вспыхивающими за окном. Красный, синий, желтый. Непостижимым образом в любом цвете его глаза, казалось, горели адским пламенем.
- А-а-ах..
- Ха-а... Тебя и впрямь стоит заарканить, чтобы ты, наконец, успокоилась.
Белая вуаль и туфли на высоком каблуке были раскиданы по полу. Как только к ним присоединилось разорванное кружевное белье, заскрипела кровать. Жемчужные бусины, рассыпанные по краю матраса, одна за другой попадали вниз.
Дергая бедрами, как кобель во время случки, Уинстон стянул со своей шеи черный галстук-бабочку. Пока мужчина, сложив ее запястья вместе, связывал их, Грейс, плача, умоляла:
- А-а-ах-х, пожалуйста, хнык, только не внутри.
- Ты так сжимаешь меня, уф, что я прямо сейчас и кончу.
Оставив попытки вырваться, теперь женщина послушно принимала его. Должно быть, она сменила тактику, решив просто уговорить его не эякулировать в нее, впрочем, Леон ее даже не слышал.
Глядя на женщину, одетую в белое платье на голое тело и стонущую, как кошка, он ощутил такой прилив желания извергнуться, что у него свело нижнюю часть живота. Платье, соскользнув с плеча, обнажило одну половину ее груди.
Это было варварское зрелище, порожденное варварским совокуплением. В конце концов, его дремлющие первобытные желания полностью пробудились.
У нее будет его ребенок.
Потому что он действительно этого хотел.
- Пожалуйста, ха-а-а, только не в меня.
Каждый раз, когда гладкая головка его члена касалась шейки матки, Грейс вздрагивала и извивалась нижней частью своего тела. Чем больше она сопротивлялась, тем грубее становились фрикции, а его мошонка, громко шлепая, с силой ударялась о ее ягодицы.
- Если ты не сумеешь выстрелить без пули, я и вправду могу забеременеть. Тебе же лучше, если ты перестанешь шутить прямо сейчас.
Стиснув зубы, она взывала к его разуму, но этот человек никак не мог прийти в себя.
- По-моему, я уже говорил, что вовсе не шучу.
- Ты что, правда намерен завести ребенка?
- Именно. И не заставляй меня повторять это снова.
Уинстон злобно огрызнулся в сторону обомлевшей Грейс.
- Я, по-твоему, комик, что ли?
- Хм-м!
- Ты же думала, что у меня не найдется способа приручить тебя. Ты так в это уверовала, что дерзила и махала кулаками без меры.
Чем больше она это делала, тем яростнее ему хотелось растоптать и спустить ее на землю. Лишенная воли, пусть ползает и пресмыкается перед ним.
Однако, чем отчаяннее были его усилия, тем явственные приходило неприятное осознание того, что именно он опускался все ниже.
Называя эту женщину грязной, он ощущал себя грязью. Обращаясь с ней, как с дурой, сам становился идиотом. Даже определив ее в статус собаки, обернувшись назад, он мог сказать, что это его выдрессировали, словно пса.
Но выстроить равноправные отношения с ней представлялось совершенно невозможным. При каждом удобном случае эта женщина норовила переступить через него. А если в ее обороне образовывалась хоть малейшая брешь, она немедленно выстраивала новую стену, отталкивая его.
И не было иного способа все исправить, кроме как прервать отношения, которые с самого начала были неправильными. А Леон по глупости не мог бросить эту чертову женщину.
- Как еще мне заставить тебя повиноваться? Я перепробовал и кнут, и пряник. Даже если я угрожаю убить тебя, ты смеешься надо мной. С тобой ничего не работает.
Она явилась первым человеком, который заставил его ощутить крайнюю степень разочарования, поскольку весь его жизненный путь был устлан успехом.
- Ты вынуждаешь меня изобретать и применять самые гнусные приемы воздействия.
Как бы то ни было, эти отношения погрязли в беспросветной мгле. Ему оставалось лишь пытаться удержать ее в своих руках, даже если для этого пришлось бы напрочь сломать эту женщину.
- Я... я была неправа. Теперь я буду послушной, так, пожалуйста, только в этот раз, хнык, уступи мне.
Женщина умоляла, заливаясь слезами. Как видно, она все еще пребывала в иллюзии, что он ошибся, поддавшись импульсу и будучи не в силах уконтролировать свой гнев.
Все было совсем наоборот.
Объяв жалобно плачущую женщину своими руками, Леон зарекся:
- Я больше не поддамся на твою ложь.
- Это, хнык, не ложь...
- Я возьму от тебя все, что смогу.
Она родит ему ребенка.
У него не осталось иного выбора, кроме как сделать это.
- Это же вечеринка в честь помолвки, милая моя. Ребенок - это твой мне подарок.
И голова ее жениха вдовесок.
Женщина, что даже не подозревала о столь глубоком замысле, продолжала плакать и умолять.
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления
закрыть
Отзывы и комментарии
Oma_M
06.09.24
Спасибо за перевод
+9
ответить
Леон ты псих, куда ещё послушнее. Грейс исполняет все твои прихоти (насколько мне помниться). Непонятно, что ты хочешь? Аа, или чтоб штаб главный локацию сдала...
+1
ответить
Штаб это уже даано не на первом месте. Ему хочется преклонения, обожания, чтобы дышала им и в рот заглядывала, смотрела только на него и верила только ему... Короче, владеть ею безраздельно. Он же ее так любит! )))
+3
ответить
@trozza, Мечтает чтоб Грейс на одной с ним скамейке сидела. И чем быстрее, тем лучше. Уже наверно давнёхенько забыл что она бунтовщица-враг, и возмущается её приверженности к другим/другому. Теряет самообладание, настолько, что ребенком хочет её привязать.
+1
ответить
@Vremyashka, Самое забавное, что он ненавидел противоположную сторону, потому что они заставляли своих шпионов действовать такими способами, но при этом они делает тоже самое с Грейс
+1
ответить
Про кнут понятно, а про пряники, у Грейс своё видение пряников. Хохохо
+2
ответить
@trozza, Там кажется был какой-то у Леона посыл к Грейс, с лебедем. Было мило, что однажды увидев её в кафе где её любимые торты, он запомнил, заказал именно оттуда, а не из кухни замка. Ему хочется баловать Грейс. Но так как Грейс его первые отношения любовные, и не по-канону. Набирается опыта. Если ребенок появится, то скорее ей и себе дом купит с садом и парком для прогулок. Под охранной.
+1
ответить
@trozza, На главной странице красивая картинка, где Грейс и Леон с детьми. И Грейс там счастливая, значит найдет ключик к ней.
+1
ответить
@Vremyashka, Ну он так и собирался сделать, ибо думал, что после того как она узнает, что её предали смысл ей будет убегать.
У меня другой вопрос, почему он не думал, что она выкидыш себе сможет вызвать или самоубиться
+1
ответить
@Beauté fatale, Она, чтобы выжить, такое от него терпит, что явно жить хочет и самоубиваться не намерена. А он наверно надеется, что природа возьмет свое: беременные гормоны, материнский инстинкт и т.д. Не зря же он считает ребенка поводком, который не снять...
+2
ответить
@trozza, Это да, но решение может быть спонтанным, Он же постоянно идёт на повышение в пытках и стирает её как личность. Если бы она поверила ему, что её бросили революционеры, смысл был бы терпеть.
0
ответить
@Beauté fatale, У меня,такая же была мысля. Почему Леон был уверен, что Грейс выносит его ребенка, и ничего с ним не сделает. Может чуйка ему говорит, что Грейс не равнодушна к нему. А также, так как Леон всё держит под контролем, он наверно приставил бы к ней 24/7 смотрящего, или проверял бы всю её еду.
0
ответить
К слову, автор ни разу не подняла тему с репродуктивным циклом Грейс и с критическими днями. Прошло как минимум 4-5 месяцев ее заточения и эти дни должны были быть. Если ты все время ходишь голая и сидишь в почти пустой камере, соблюдать гигиену затруднительно. Либения видимо не захотела сильно погружаться в физиологию.
+12
ответить
Да-да, тоже об этом думала... Да еще и хм... повернутость Уинстона на крови, по крайней мере, в начале ее заточения.
А прошло около трех месяцев (небольшой спойлер - Грейс пробудет с Уинстоном около восьми месяцев: попалась в конце апреля, уйдет в декабре, к Рождеству).
+3
ответить
Так у ней от стреса может месячные и пропали + она мало ест, она до этого специально худела, чтобы убежать.
А овуляция может и без месячных быть.
+2
ответить
Я до 111 главы прочитала, и мне не пришло в голову про циклы. А вы правы, как она справляется с этим. Обычно о таком вскольз, да напишут авторы. А здесь Либения ни словом нк обмолвилась. Наверно да, не хочет в подробности по этой теме уходить.
0
ответить
И еще к слову, в некоторых странах мира предусмотрено уголовное наказание за "репродуктивное насилие". Кстати, это относится как к мужчине, так и к женщине. Теннисист Борис Беккер, кстати, подвергся оному... Но это уже другая история.
+8
ответить
Ну, даже если бы в их королевстве и сущестаовал подобный закон, что вряд ли (очевидно, ни о каком равенстве перед законом там и речи нет), то Уинстон сделал Грейс невидимкой. Он вычеркнул ее из жизни: товарищи ее похоронили, роялисты о ней не знают... Ее просто нет, а потому Уинстон может съесть ее живьем и ему ничего за это не будет... (((
+3
ответить
@Tro.Я, То что ему за это ничего не будет, это точно. Леон входит в тот класс, который наверно сами создают законы и подстраивают их под себя.
+1
ответить
Спасибо огромное за перевод, жду каждую главу как податки на рождество в детстве =)
+7
ответить