Онлайн чтение книги Звезда творения
Рейнгард, 18 июня и давным-давно

Этот закрытый мирок местные жители называли Террой. Магия и впрямь почти не проникала в него, и порой это становилось мучительно для нас, привыкших к бесконечным рекам Силы вокруг.

Мы долго прожили на Терре, оставаясь свободными.

Люди в этом мире оказались обычными людьми, разве что не особенно ладили с магией. Спустившись сюда, мы разделились для разведки и вскоре уже обменивались информацией о том, каков расклад сил. И почти сразу мы наделали ошибок… Самой главной из них стала наша самоуверенность. Нам казалось, что мы, мудрецы и маги, справимся с этим миром играючи. У нас были свитки с Брандея, были чертежи, были инженеры. Мы не давали себе труда задумываться и перепроверять расчеты – и закрытый мирок жестоко нам отомстил.

Вначале была Атлантида.

Мы нашли ее сразу, как спустились в закрытый мир. Она лежала посреди синего и теплого моря, которое здесь называли Срединным, или Средиземным. Атлантида – огромный остров, некогда процветавший, а теперь пришедший в упадок. Но мы умели работать. За короткое время мы возродили государство, которое могло дать нам все, что требовалось. Собственно, атлантам хватило лишь небольшой нашей помощи, чтобы начать строить и побеждать. Очень целеустремленный был народ…

Заново отстроенная метрополия на острове впечатляла всех, кто приезжал в Атлантиду в поисках богатств или приключений. Этот город покорил даже нас, хотя мы повидали множество миров и жили некогда под сенью многоступенчатых крыш Брандея.

Город был великолепен. Белоснежные башенки и арочные мосты, изящные купола и стремительные росчерки лестниц, массивные причалы и летящие силуэты парусов. Он походил на белое кружево, и всюду сквозь каменную вязь виднелась густая морская синева. Я ловил себя на мысли, что, не будь Брандея, не будь нашей срочной работы, – я хотел бы остаться в этом городе надолго. Корабли привозили в гавани Атлантиды пряности и драгоценные ткани, невольников и оружие. Золото рекой лилось в торговых кварталах и в домах богачей. В конторах на пристани заключались крупнейшие сделки, делались прогнозы и ставки, мир делился на части. Да, атланты вели дела с размахом! До сих пор, стоит закрыть глаза, я вижу блеск великолепной Атлантиды… Будь же трижды проклят этот мир, сотворивший с нами такое!

Конечно, магии нам не хватало. Даже неисчерпаемая Сила Хаоса не могла пробиться сюда… Нам, привыкшим к тому, что под руками всегда щедрый источник Силы, казалось, что мы внезапно ослабели и постарели. Каждый вечер Кали неистово ругалась на своем родном языке, пытаясь освоить хоть самую простую, бытовую магию при помощи остаточных сил этого мира. Куда там! Горячая чернокожая дева так и не преуспела. Если под рукой не было заряженного еще в Упорядоченном артефакта или жертвы, готовой щедро поделиться живой кровью, никакой волшбы в Терре не получалось. Так что нам поневоле приходилось экономить…

Мы строили машину по брандейским чертежам.

Сейчас я вспоминаю эти дни, наполненные палящим солнцем, пылью, ненавистью и тяжелой работой, как сон. Наши слуги, сопровождавшие нас в пути с Брандея, помогали изо всех сил. Месть гнала нас вперед, мы спешили – и потому ошибались. Но в то время нам казалось, что все расчеты верны и оружие возмездия вот-вот окажется в наших руках. Если бы мы знали… если бы могли хотя бы предположить, что случится!..

Мы с Киршстифом регулярно навещали владыку Атлантиды в его дворце. Киршстиф присоединился к нам позже других. Он занимался изысканиями в Упорядоченном, когда Брандей пал, – а нас он нашел, когда искал своего брата, Гарсааша, преподавателя из Брандейской академии, который путешествовал с нами. Собственно, Киршстиф с братом и занимались контактами с местным населением. Кир, старший, сам подобрал человека на роль царя атлантов: достаточно талантливого, амбициозного и притом податливого, чтобы беспрекословно слушаться нас. К тому же гоблины пугали людей своим видом и охотно этим пользовались. Атланты недолюбливали гоблинов, принимая их за людей, пораженных каким-то уродством. Конечно, чтобы завоевать расположение знати, нам пришлось пожертвовать некоторыми амулетами, правда, не самыми ценными. Ах, если бы на Терру проникала внешняя магия, тогда нам не пришлось бы обращаться к людям, мы бы все сделали сами, никого не спрашивая. Но нам нужны были рабы для строительства башен, корабли для перевозки каменных блоков, железо и дерево для деталей машин, воины и ремесленники, провиант и оружие. Мы делали все вручную, и строительство продвигалось невероятно медленно – так нам казалось.

Горячая Кали только ругалась, глядя на медленно растущие части гигантской машины. Каждый раз, когда нам удавалось собраться вместе, мы снова и снова обсуждали ход Великого Открытия – так Киршстиф окрестил наш эксперимент. Как же нам хотелось поскорее закончить работу!

Мы возвели массивную башню под округлым куполом на северном мысе Атлантиды, откуда обычно провожали уходящие в плавание корабли.

Машина представляла собой огромную Звезду Хаоса, укрепленную на куполе изнутри. Форма эта оказалась удивительно гармоничной, подходящей для лишенного магии мира. Лучи Звезды спускались по стенам вниз, стремясь к центру пола, в который была врезана огромная чаша для жертвенной крови. С купола в чашу спускался серебряный щуп, позволявший собирать и направлять выделившуюся Силу. В Звезду мы вмонтировали брандейские амулеты, сохранившие часть принесенной извне магии.

В центре ее призрачно мерцала Паучиха – большая черная сфера, главный накопитель Силы, одно из сокровищ Брандея, щедро выданное нам для нашего эксперимента. Чернота ее не была абсолютной, в ней бродили смутные тени и чудились лица. Ходили слухи, что Паучиха способна вместе с кровью жертв выпивать и их души…

Старший гоблин, стоявший рядом, рассеянно оглянулся:

– Дарнар, у тебя все готово?

Инженер молча кивнул.

Нужно было проверить машину перед запуском. Мы встали вокруг чаши – защита пока не требовалась. Юргнорд ловко вставил в пазы и гнезда на лучах звезды недостающие, заранее приготовленные амулеты. Царь со свитой благоразумно отошел ближе к входу, но продолжал напряженно за нами следить. По знаку Кали стражники впихнули в зал нескольких невольников, связанных так, что они едва могли двигаться. Когда Киршстиф обнажил серебряный жертвенный клинок, одна из рабынь дико закричала, упала и забилась в путах. Киршстиф ее первую подтащил к чаше и умело вскрыл женщине сонную артерию. Алая кровь брызнула фонтаном. Гоблин нагнул сопротивлявшуюся жертву над чашей, и кровь немедленно задымилась, попадая в поле действия амулетов. Невольница быстро ослабела и затихла. Киршстиф ухватил следующего раба – тот от страха даже не сопротивлялся.

Когда дно чаши заполнилось, Юргнорд сделал знак остановиться. Для пробного включения машины крови было достаточно. Остальных невольников немедленно уволокли, а мы приступили к запуску нашего детища. Даже сейчас, спустя столетия, я дословно помню все, что было написано в свитках, принесенных нами с Брандея. Такого важного дела, как это, мне еще не доводилось исполнять. Вся наша дальнейшая судьба зависела от исхода этого эксперимента, но тогда я даже не предполагал, насколько сильно. Будь же проклят этот мир…

Черная сфера под потолком вздрогнула, вбирая Силу. Серебряный щуп тихо светился, перекачивая магию из крови в Паучиху. Амулет уже пылал черным призрачным пламенем. На лучах-стрелах, сбегающих с потолка вниз, вспыхнули и беспокойно забегали ряды багровых искр. Машина собирала, концентрировала Силу для того, чтобы взрезать получившимся лучом неподатливую плоть этого мира. Земля под ногами едва заметно заколебалась.

Дарнар с Юргнордом напряженно следили за работой машины. Я же упивался вновь пришедшим ощущением могущества. Магия вернулась, она плескалась вокруг меня, просилась в руки. Только захоти – и из бездонной чаши Паучихи ее можно было черпать и черпать. Даже жаль, что вся она должна уйти на другие цели…

Подземный гул стал громче. Земля затряслась мелкой дрожью. Но я видел, что кровь в жертвенной чаше уже потемнела настолько, что стала почти черной, а Сила, поднимавшаяся по серебряному щупу, текла едва заметной струйкой.

– Гаси! – Дарнар взмахнул рукой. Его помощник осторожно удалил некоторые амулеты из их гнезд – и машина постепенно утихла.

Инженер подошел к знатным атлантам и сказал на ломаном местном наречии:

– Завтра нам понадобится много крови. Гораздо больше, чем сегодня. Много невольников и много воинов, чтобы следить за ними. После этого ты сможешь навсегда забыть о врагах.

Дарнар, человек рациональный, не считал нужным учить язык мира, который, возможно, вскоре перестанет существовать. Однако царь его понял, кивнул и отдал приказание стоящему рядом слуге.

– Нам нужна тысяча невольников, – продолжал инженер, обращаясь уже к гоблину на родном языке, – и с десяток тех, кто будет пускать им кровь здесь и не побоится машины. Мы заплатим десять золотых монет за каждого убитого невольника. Здесь найдутся такие?

Такие, как я по опыту знал, находились всегда и везде. Атланты в сопровождении инженеров и Киршстифа направились к проему, сквозь который сиял солнечный свет и был виден чистый, синий морской горизонт.

– Она работает! Великолепно! – Кали подошла ко мне, звеня многочисленными бусами и белозубо улыбаясь. Золотые подвески на концах ее бесчисленных смоляных косичек исполняли прихотливый танец. Честно говоря, до сих пор не понимаю, для чего она строила из себя эдакую дикарку. Она ведь была талантливее многих из нас… Может, оттого, что она терпеть не могла подчиняться любым правилам? Именно Кали во время строительства не однажды экспериментировала с Паучихой, заставляя амулет поглощать жизненную энергию самых разных существ, которых только можно было найти в этом мире. Она относилась к этим опытам с таким энтузиазмом, что однажды разругалась с инженерами в пух и прах, и только вмешательство гоблинов спасло их от ссоры.

– Не радуйся раньше времени, – ответил я. – Сегодня надо будет еще раз все проверить, и расчеты, и подготовку…

– Ты всегда чересчур осторожничал, – усмехнулась она. – Даже не знаю, отчего Макран отправил сюда именно тебя… Все сработает как надо, мой осторожный брат. Завтра мы будем свободны, а послезавтра – отпразднуем победу над Новыми Богами, да поглотит их Неназываемый!

Я хотел было выругаться, но вдруг понял ее. Она сама хотела встать на место Богов. О, какой она была бы Богиней: буйной, жестокой, непредсказуемой, как пустынная буря! И как страстно она этого желала!..

– Лучше проверь своих невольников и стражу, – буркнул я. – Вот когда вырвемся отсюда, тогда и будем радоваться.

Она расхохоталась и ушла, покачивая бедрами. Наверное, именно тогда в первый и единственный раз меня кольнуло недоброе предчувствие. Но за работой я сразу забыл о нем.

Мы заняли свои места вокруг машины на следующий день, когда солнце уже коснулось зенита. Дарнар сказал, что полдень – идеальное время для запуска. Мы надели лучшую одежду из той, что взяли с собой с Брандея, мы молчали, потому что каждый держал в голове то, что должен сделать – до мелочей, до малейшего движения и звука. Наши слуги следили за всеми приготовлениями, а сами мы устроили для себя нечто вроде защитных ниш возле стен башни, из которых могли безопасно наблюдать за ходом эксперимента.

Кали напоследок обошла стражников, заглядывая каждому в глаза. Что она при этом им говорила, я не знаю, но знаю, что каждый из них с того мига почитал за счастье умереть подле нее. Невольников пригнали еще на рассвете, и они толпились в огромном загоне недалеко от башни. Плохо, что их держат на солнцепеке, подумал я, устраиваясь на своем месте. Кровь усталого человека не так действенна, как кровь бодрого и здорового. Ну да уже поздно что-либо исправлять…

И снова черная мгла в Паучихе сменилась призрачным сиянием и беспокойным метанием теней, и снова побежали по лучам гигантской Звезды Хаоса багровые огоньки, и затряслась под ногами земля…

Стражники Кали с бесстрастными лицами вскрывали артерии все новым жертвам, не обращая внимания на стены, ходившие ходуном. Кровь лилась рекой, забрызгивая пол вокруг и самих стражников. Они еле успевали оттаскивать тела. Серебряный щуп налился ярким белым сиянием, а лучи Звезды – багровым, словно их раскалили в кузнечном горне. Дневной свет уже не был различим из-за этого багрово-раскаленного марева. Казалось, что я попал в центр кузни, хотя я и не ощущал жара.

Со своих мест мы могли только пассивно следить, как зачарованные Кали воины режут все новых невольников. Рабы наверняка еще вчера сопротивлялись бы такому массовому убийству, но трясущаяся земля и страшный багровый свет внутри башни лишали их сил. Они покорно принимали смерть, и черная кровь лилась в чашу, в которой пульсировал ослепительно белый щуп. Тела не успевали вытаскивать наружу, и груда их у стены все росла.

Внезапно какой-то подросток, которого тащили к чаше, сумел вывернуться из рук стражников. Почему-то ужас гибнущего мира не подействовал на него, а связали его плохо. Мальчик оттолкнул воинов, которые скользили на залитом кровью полу. Он и сам едва устоял на ногах: башня тряслась, как в лихорадке. Подросток схватил валявшийся у чаши жертвенный нож и бросился разрезать веревки на каком-то старике. Он успел освободить старика прежде, чем воины бросились на них. Но мальчишка и в этот раз им не дался. Он ловко отмахивался ножом, пробиваясь к выходу. Я забеспокоился. Потеря одного невольника не могла остановить эксперимент, но он остановил процесс поступления в чашу свежей крови. К тому же он мог освободить остальных… Стражники преследовали мальчишку, забыв о старике. А он, вместо того чтобы бежать, нетвердо двинулся прямо к чаше. Один из наших слуг схватил его за руку, но старик неожиданно сильно оттолкнул его. Я попытался вскочить со своего ложа, но магическая защита надежно удерживала меня на месте. Я видел, что и остальные старались вырваться из объятий голубоватых магических коконов. Дарнар потрудился на славу: новая защита и впрямь ограждала от всего и была очень надежна. Он обещал, что она отключится только после того, как машина завершит работу – во избежание случайных жертв среди нас. Но о том, что процесс пойдет неправильно и потребует нашего непосредственного вмешательства, никто не подумал…

Старик добрался до чаши и ухватился за ее край. Крови в ней было еще достаточно, и машина работала в полную силу. Из-за гула и грохота я ничего не слышал, зато хорошо видел, как старик расхохотался, выкатив обезумевшие глаза. Он упал прямо в чашу – кровь плеснула тяжелой волной – и голыми руками ухватил щуп. Как его не сожгло сразу – не знаю. Может быть, он был скрытым магом. Я ощутил мимолетную досаду от того, что мы не посчитали нужным изучить этот мир получше, прежде чем его вскрывать… Меньше было бы сюрпризов. Старик, все еще хохоча, повис всем весом на щупе, разбрызгивая из чаши кровь. Воздух взвихрился вокруг чаши, раскидывая мертвые тела и тех из живых, кто пытался помешать безумцу. Белое сияние поднимающейся Силы окутало его. Наверное, в тот миг он ощутил себя всемогущим – и сделал то, чего больше всего желал. Сила подчинилась ему, надежно укрепленный в потолке щуп оборвался, как тонкий шнурок, и рухнул вместе со стариком на пол.

Кровь взметнулась черно-багровым фонтаном. Паучиха ослепительно вспыхнула – мощь вырвавшейся магии была слишком велика. По телу амулета пробежала сеточка сияющих трещин. Амулет, накопивший гигантский по здешним меркам заряд Силы, был готов взорваться.

Стены задрожали и стали рушиться на нас.

И нам пришлось бежать.

Стремительно, постыдно, бросив многое из того, что мы принесли с собой. Дарнару и Юргнорду удалось с риском для жизни спасти некоторые амулеты из машины, но многое еще осталось. Крушение нашей машины вызвало неслыханную бурю. Мы едва успели увести наши корабли из гавани, как остров потряс мощнейший взрыв. Первая из гигантских волн обрушилась на берег на наших глазах… Буря продолжала бушевать еще несколько дней, не давая нам пристать к берегу. Нас носило по волнам, и мы могли только наблюдать в бессильной ярости, как гибнет в пучине результат наших многолетних трудов. Корабли раскидало, и не все они в конце концов пришли в порт…

Надо ли говорить, в каком состоянии мы пребывали после неудачи? Сколько поисков, сколько опытов было проведено, прежде чем нам удалось найти новое решение. Все мы пришли к мнению, что нельзя так просто бросить наше дело. Слишком много сил уже в него вложено…

И снова на лишенной магии земле Терры воздвиглась магическая машина.

Белые приземистые башни в моих воспоминаниях подпирали ярко-синее знойное небо, словно колонны огромного храма. Если бы это был храм Хаоса – то самый величественный из всех существовавших. В моих воспоминаниях их белизна до сих пор режет глаза, хотя я сам давным-давно пребываю во тьме. Мы воздвигали их одну за другой, мы работали как одержимые. Свитки с их чертежами мы успели спасти с гибнущего острова. В наших ушах все еще стоял отдаленный гул падения Брандея, грохот волн, обрушивающихся на берега Атлантиды, а в сердцах горела жажда мести… Белые башни росли вдоль границы тектонического разлома, проходившего в гористой местности, невдалеке от берега того самого теплого, синего и соленого моря.

Почти все амулеты, спасенные с Атлантиды, были распределены по всем башням. Эта машина требовала гораздо меньше крови, чем первый накопитель, зато жизненно необходима была синхронная работа всей системы башен. Потому мы связали их сигнальными постами, на которых над сложенными, но не зажженными кострами круглосуточно дежурили воины.

– Основной ряд башен полностью готов, – докладывал Схарм, водя пальцем по карте. Жгучее солнце этого мира сделало его похожим на чернокожего разбойника, к тому же Схарм любил цеплять на себя золотые побрякушки, а бритую голову повязывал платком. – Детали машины я сейчас устанавливаю. На это потребуется самое меньшее неделя.

– Долго, – поморщилась Лероннэ. – Как все здесь долго!

– Терпение, сестра, – Дарнар высокомерно взглянул на черноволосую волшебницу. Будь на месте моей прекрасной альвийки Кали, она бы оскалилась как дикая кошка. Не терпела она высокомерия… Лероннэ куда сдержанней. Но Кали сейчас с нами не было…

– Как только машина заработает в полную силу, – пояснил инженер Юргнорд, – мир вскроется и магия хлынет в него. По характеру потоков мы сможем судить о причинах и свойствах закрытости мира… Единственное, чего я пока не могу предусмотреть, так это последствий мощного удара магии по материи этого мира. По закону равновесия сил магия с большой скоростью устремится туда, где ее не хватает. При этом образуется нечто вроде огромной приливной волны. Боюсь, нас может просто-напросто сжечь…

Мы мрачно переглянулись. Еще одно препятствие! Сколько их мы уже преодолели! Но если уж мы пережили падение Брандея и нашли в себе силы трудиться во имя Хаоса дальше – то и это нас не остановит.

– А что будет с миром? – поинтересовался Схарм.

– Думаю, его тоже выжжет…

Что ж, жаль, конечно, но одним миром больше, одним меньше… Упорядоченное велико, оно эту потерю даже не заметит. Главное – нам самим уцелеть.

Юргнорд, помощник Дарнара, склонился над картой.

– У нас есть схема магической защиты, – сказал он. – Когда-то мы разрабатывали ее для брандейских скал… Здесь мы вполне сумеем ее поставить – для себя, конечно, на большее сил не хватит. Но дело в том… – он с сомнением поглядел на нас, – что нам дополнительно потребуются амулеты. Тогда может не хватить Силы для работы машины.

– Какой смысл запускать машину, если нас сожжет и некому будет воспользоваться результатами? – хмыкнула Лероннэ, поправляя черную прядку, выскользнувшую из сложной прически. Ох, уж эти прядки!.. В свое время они сводили меня с ума. А сейчас… сейчас я больше дух, чем Рейнгард Лис, гроза женщин и торговцев.

– Ты права, – я притянул ее к себе. – Мы не можем рисковать собой.

– Но машина…

– Машиной мы тоже рисковать не станем, – ответил я. – Вы забыли – здесь слабо, но работает магия крови. Дар, нам нужно рассчитать, сколько амулетов уйдет на нашу защиту и сколько крови потребуется, чтобы возместить их силу.

– Уж крови здесь должно хватать, – пробормотал Кирштиф.

Дарнар вел расчеты несколько дней. За это время мы закончили монтировать части огромной машины в башнях, цепь которых протянулась вдоль разлома аж до края континента.

И наконец пришел день, когда мы снова собрались в просторном зале под огромным символом Хаоса, чтобы попытаться взломать этот мир и довершить дело, которое было нам поручено на Брандее.

Под каждым лучом Звезды Хаоса было установлено каменное ложе, опутанное серебряными и медными цепочками с подвешенными на них мелкими амулетами и склянками с магическими снадобьями, замешанными на свежей крови. Каждое ложе покрывала вязь защитных символов и рун. На Брандее подобная защита казалась бы абсолютной и даже излишней – а здесь?..

– Вы пользовались когда-нибудь такой защитой? – с подозрением спросила Лероннэ. Должно быть, ложа, похожие на паутинные коконы, внушали ей глубокое недоверие. Но Дарнар спокойно ответил:

– Нет, но это старая схема, очень надежная. Еще в Хьерварде ее несколько раз пересчитывали и никакой ошибки не нашли. Защита абсолютно надежна и универсальна.

– Ну что, – спросил младший гоблин, Гарсааш, – начинаем?

И первым направился к своему защитному ложу. Остальные последовали его примеру.

Я помедлил. Не то чтобы я не доверял нашим инженерам… Но я никогда и никому полностью не доверял, а после неудачи в Атлантиде – не доверял и машинам. Потому под туникой на шее у меня висел один из сильнейших амулетов, принесенный с Брандея, – Звезда Хаоса. Если что-то пойдет не так, у меня будет с собой резерв Силы…

– Зажигай! – взревел Киршстиф, прежде чем укрыться под магической завесой.

Часовой, дежуривший на сигнальном посту рядом с башней, мгновенно сунул головню под разложенный в большом каменном очаге хворост. Огонь вспыхнул. Часовой откатил от стены большое бронзовое зеркало, с натугой повернул его и установил так, чтобы усилить свет. На противоположном посту, едва виднеющемся в дымке, через миг вспыхнул ответный огонь. Мы не сомневались, что сигнальные огни сейчас бегут цепочкой вдоль всего побережья и везде смотрители башен сломя голову бросаются на свои места. Выдергивают страховочные ленты из-под брандейских амулетов, вдвигают их в гнезда в центре похожих на нашу Звезд, только меньшего размера. Замерев от страха, смотрят, как амулет оживляет мертвые металлические лучи…

Мы сразу поняли, когда подключилась последняя Звезда. Земля мучительно вздрогнула, как будто ее пытались вывернуть наизнанку. Собственно, так оно и было… Под ногами возник и стал расти низкий, вибрирующий гул. Люди, присутствующие в зале, в ужасе попадали на пол, закрывая головы руками, а над нашими каменными ложами начала сгущаться голубоватая мерцающая дымка магической защиты. Дарнар повернулся к нам на своем месте и слегка развел руками: видите, мол, даже вполсилы система работает отлично.

Схарм последним нырнул под свой магический щит – сначала еще раз обошел зал, проверяя, все ли в порядке. Схарм был самым недоверчивым и подозрительным из нас – наверное, потому, что в магии не блистал выдающимися талантами. Скажи тогда кто-нибудь, что мне придется не однажды обращаться к нему за помощью, – я бы только рассмеялся. Схарм оценил подготовку и остался доволен. Амулеты уже были вставлены на свои места в Звезде – кроме одного, последнего. Схарм легко загнал его на место и махнул стражникам, чтобы начинали. Кровь все же была нужна – и она полилась в чашу.

Но на этот раз ошибаться мы не собирались.

Я чувствовал, что совокупная мощь башен начинает действовать. Все шло так, как и предсказывали свитки с расчетами. Основы этого мира под воздействием машины расшатывались все сильнее. Шестым чувством мага я ощущал, как ломаются скрепляющие мироздание законы, как поддается оболочка, закрывающая этот мир от остального Упорядоченного, как внешняя магия рвется внутрь. Еще немного – и случится великий катаклизм… или, как говорил Киршстиф, Великое Открытие. Наши следящие амулеты продолжали работать. Впоследствии мы извлечем из них сведения обо всех изменениях, произошедших с потоками Силы и с основами этого мира…

Но что-то пошло не так. Что – я до сих пор так и не понял… Может быть, мы ошиблись в расчетах, может, допустили оплошность при строительстве башен. Но, скорее всего, ошибка снова исходила от людей. Мы вынуждены были полагаться на их помощь – и каждый раз они не оправдывали наших ожиданий. Слабые, ненадежные существа…

Я почувствовал, как в согласное гудение башен врывается посторонний звук. Словно гигантский волчок, до того крутившийся ровно, потерял скорость и стал заваливаться набок… Сила, которая копилась в башнях, стала слишком нестабильной. Она изливалась из Звезды Хаоса наружу толчками, грозя сжечь всякого, кто мог оказаться рядом. Била по нашей защите голубоватыми молниями.

Где-то далеко-далеко закричали мои товарищи. Я слышал голос каждого из них. Я чувствовал муки раздираемого на части мира. Машина работала теперь с перебоями, но основа мира стала уже слишком нестабильной, слишком рыхлой. В любой момент мир мог либо расколоться на части, либо сгореть, либо – если процесс обратим – вернуться к своему прежнему состоянию. Я ощутил, как во мне растет отчаяние. Мы не успели завершить эксперимент! Мы опять не справились!

О себе я не беспокоился – магическая защита Дарнара дала бы нам возможность выжить даже в Изначальном Пламени. Недолго, правда… но я не думал, что дойдет до этого. Наше дело – вот что было важнее всего. Возможность получить единственное оружие против тех, кто уничтожил Брандей. И мы сами, как здешние люди, не оправдали возложенных на нас ожиданий…

Дрожь земли перешла в глухие содрогания, похожие на родовые схватки. Мир все-таки начал распадаться. Дымка магической защиты сгустилась так, что я уже не различал свет окружающего мира. Только яростные сполохи вырвавшейся наружу Силы. Я пробовал защиту на прочность, я обращался к своему амулету – все напрасно. Мы были бессильны что-либо предпринять.

– Схарм! Киршстиф! Что делать?! Ответьте!..

Внезапно земля сотряслась до самых своих корней. Мне казалось, что я слышу многоголосый вопль ужаса, доносящийся снаружи. Звезда Хаоса, которую я смутно различал сквозь помутневшую пелену защитной магии, внезапно померкла, неуверенно вспыхнула и снова померкла. В башне сгущалась тьма. На несколько мгновений все стихло…

Еще удар, сильнее прежнего. Стены нашей башни, похоже, начали рушиться, потому что в кокон пришлось несколько сильных, смягченных защитой ударов. Я по-прежнему видел только смутные вспышки и слышал далекий гул. Я чувствовал, как рвутся сдерживающие мир скрепы… И тут ударило в третий раз. Ослепительный белый свет вспыхнул снаружи. Но сдерживающая и направляющая магия брандейских амулетов все еще работала, потому вырвавшаяся Сила не рассеялась в пространстве, а побежала по лучам Звезды вниз и ударила в наши ложа. Защитная магия притянула ее, как магнит… В последний миг перед ударом я попытался закрыться руками – тщетно! Защитный кокон вспыхнул. О, какой же он был горячий! Я ощутил, как нечеловеческая сила выкинула меня с магического ложа. Но защита, как ни странно, продолжала работать. Я летел, кувыркаясь, сквозь пламя и камень, спеленутый своим голубоватым коконом по рукам и ногам. Магия обжигала, давила, душила… Я так и не помню конца полета, потому что через несколько мгновений мир милосердно оставил меня.