Онлайн чтение книги Эра Мифов. Эра Мечей Age of Myth. Age of Swords
Глава 9. На волосок от гибели

Едва познакомившись, Рэйт и Минна стали друзьями. Впрочем, со зверями он всегда ладил куда лучше, чем с людьми. В Дьюрии некоторые волки жили вблизи деревень и питались объедками. Зверей терпели, потому что их тявканье предупреждало о приближении опасности. Мальчишкой Рэйт водился со многими волками, но таких дружелюбных и крупных, как Минна, прежде не встречал. В Дьюрии звери не вырастали большими по той же причине, по которой люди не улыбались, – лишения во всем. Схожим образом Рэйт относился и к Сури, напомнившей ему младшую сестренку – единственную, кого он любил. Его поразило, что девочка стала мистиком, несмотря на юный возраст. Мистиков ему попадалось в жизни не больше, чем двухголовых единорогов. Мистиков было совсем мало, и они жили вне мира людей, сторонясь его разлагающего влияния. Лучшим другом Сури была волчица, что свидетельствовало именно о той мудрости, которую Рэйт высоко ценил.

Иное дело Персефона.

В ней он пока не разобрался. Для своего возраста она была довольно привлекательна. Рэйт предположил, что она лет на десять его старше. Но она была женой вождя – хуже не придумаешь! Рэйту не нравилось, как она пытается им манипулировать. Те, кто живут в чертогах, используют других людей. Они постоянно распоряжаются их жизнями. К тому же та троица хотела ее убить. Вряд ли это случайно. Если люди хотят видеть тебя мертвым, на то всегда есть причина. Также она повела себя глупо на водопаде, рискуя жизнью ради того, кто пытался лишить ее жизни. В то же время Персефона проявила куда больше порядочности, чем он от нее ожидал, и Рэйт призадумался. В ее пользу также говорило и то, что она обращалась с ним, дьюрийцем, уважительно. Будь она женой крестьянина и то странно, а ведь она когда-то была женой вождя и жила в богатом далле! Нетрудно предположить, что за всеми ее действиями скрывалась некая подоплека, однако в ней чувствовалась искренность. Красноречием Рэйт не отличался и влиятельных женщин прежде не встречал, зато всегда мог отличить волка, способного укусить, от волка неопасного.

– Минна! – Увидев, что волчица села рядом с Рэйтом и потерлась носом о его ногу, Сури удивленно подняла брови. – Как ты себя ведешь! Вы ведь едва знакомы.

– Она хочет приласкаться. – Рэйт склонился и погладил зверя.

– Что за глупости, Минна? – Сури хмыкнула, потом пожала плечами. – В общем, отсюда идите по хребту обратно, откуда пришли.

Персефона, все еще глядевшая на старый дуб, резко обернулась.

– Погоди! Разве ты не пойдешь с нами?

Мистик покачала головой.

– Нет, госпожа. Я живу в той стороне. – Она указала на чащу.

– Но… – Персефона смутилась. – Я думала, ты вернешься в далль.

– Минна, ты только ее послушай! Она и правда странная! Мы пришли сообщить новость. Потом потребовалось ждать, пока деревья проснутся. Свой ответ ты получила, так что мы можем идти домой.

Сури порывисто зашагала прочь, Минна отпрыгнула от Рэйта и помчалась следом. Девочка усмехнулась.

– Меня она любит больше! – Сури сделала еще несколько шагов и остановилась, посмотрев на небо. – Лучше поспеши, госпожа. Ночь того и гляди нагрянет.

Даже не махнув на прощание, девочка убежала. Волчица ринулась за ней.

– Ну, прощай… – крикнула ей вслед Персефона. – И спасибо тебе!

Она продолжала смотреть, пока мистик не исчезла в зелени леса. Персефона оглянулась на огромный дуб.

– И это все? Я чуть не погибла, а получила одни загадки! Причем загадки так себе.

Рэйт не понял, то ли она говорила с ним, то ли с деревом, то ли сама с собой. Женщина вздохнула. Развернув ли-мору Рэйта, она накинула ее на голову как капюшон и подошла к нему.

– Думаю, нам туда.

Рэйт последовал за ней. Малькольм не спешил присоединиться к ним, стоя в раздумьях.

– Если поторопимся, получим горячий ужин, – сказала Персефона, идя по едва заметной тропинке, которую они протоптали в траве по пути к дубу. – Любите баранину? Сара разделывает ягненка, что зарезал Дэлвин. Я живу у них с тех пор, как погиб мой муж, и уверена, что вам они тоже дадут приют. Сейчас она наверняка добралась до рульки. Не самый лучший кусок, и все же…

– Судя по всему, нас ждет настоящий пир! – воскликнул Малькольм, догоняя их.

– Вижу, ты проголодался.

– Я прямо-таки изголодался, моя добрая госпожа! Мы сидели на скудной диете из орехов, грибов и изредка лакомились белкой или кроликом, что на двоих совсем не много – по кусочку или по два на каждого.

Взойдя на гребень, они пошли по прямой, громко шурша сухими листьями. Лучи проникали в просветы в кронах под острым углом. Стволы и листва купались в золоте, от основания каждого дерева тянулась длинная тень.

– Слыхал я о твоем муже, – сказал Рэйт, идя за Персефоной. – Говорят, он был стар.

Она кивнула.

– Ему было за шестьдесят.

– Но тебе гораздо меньше!

– Спасибо. – Персефона с любопытством оглянулась.

– Я только хотел сказать, что ему повезло. Мало того что прожил долгую жизнь, еще и жена досталась молодая.

Она рассмеялась – какой приятный звук!

– Не знала, что дьюрийцы столь обаятельны.

– Ха! – хмыкнул Малькольм.

Персефона обернулась к тощему спутнику, шагавшему сбоку.

– Почему ты смеешься?

– Мало кто назвал бы Рэйта обаятельным!

– А ты почем знаешь? – вскинулся Рэйт.

– Я с тобой дневал и ночевал бог знает сколько времени, и ни разу ты не показался мне обаятельным!

– Малькольм, ну ты ведь не красивая женщина, – ответил Рэйт.

– Красивая?! – воскликнула Персефона. – Не знаю, обаятелен ты или нет, но уж точно очень добр! Либо в Дьюрии совсем не хватает девушек… – Она застыла на месте, в ужасе прикрыв рот рукой. – Прости меня, пожалуйста! Я не хотела…

Персефона до боли закусила нижнюю губу. Малькольм недоуменно посмотрел на Рэйта, и все молча стояли, слушая шум ветра в листьях. Не дождавшись продолжения, Рэйт спросил у Персефоны:

– Чего?

Она не сводила с него глаз. Смущение сменилось удивлением.

– Ты не знаешь?

– Не знаю чего?

– Дьюрия… Фрэи. – Она покачала головой, все еще касаясь рукой губ. – Они разрушили Дьюрию и, как мы думаем, Нэдак тоже.

Рэйт смотрел на нее оторопело. Люди часто говорят то, что не имеет смысла. Как правило, этим отличаются те, кто говорит слишком много. Слова льются у них изо рта, не неся никаких мыслей. Вероятно, Персефона одна из них. На лгунью она не похожа, да и выдумывать такое совсем ни к чему.

– Что ты такое говоришь?

Персефона посмотрела на Малькольма в поисках поддержки, но он хранил молчание, опершись на копье.

– Люди из Нэдака приходили в Рэн. Говорят, что видели своими глазами. Фрэи убили всех. – Понизив голос, она добавила: – Сожгли и деревни, и далль.

– Это сделали фрэи? – спросил Рэйт, пытаясь представить нечто настолько несусветное. Хотя… Раньше боги никогда на нападали на Дьюрию, но сама идея вовсе не казалась немыслимой. И всё же он повернулся к Малькольму. – Не может быть! Разве бы они так поступили?

– Я… я думал, они бросятся за нами, а не за твоим народом. И все же это вполне возможно.

– Сколько деревень? Какие именно? – спросил Рэйт у Персефоны.

От его вопроса она съежилась.

– Все. Судя по рассказам очевидцев… – Она нахмурилась.

– Что?

– Выживших нет. Ни одного. Похоже, ты последний дьюриец…

Персефона говорила что-то еще, однако Рэйт перестал ее слушать. Малькольм тоже говорил, но Рэйт и на него не обращал внимания. Он смутно осознавал, что бредет вниз по склону, они шли следом.

В свое время, когда Херкимер учил его драться, Рэйту крепко досталось деревянным молотом по голове. Он рухнул, но сознания не потерял. Отец маячил над ним, что-то крича, только Рэйт его не слышал. Слова звучали приглушенно, будто Рэйт заблудился в тумане. Сейчас он чувствовал себя точно так же. Весь мир замер, а когда снова ожил, первой мыслью Рэйта было: Персефона ошиблась! Дьюрийцы не могли погибнуть все до единого. Жили они бедно, и все же счет шел на тысячи. Сотни поселений от Форкса до долины Длинного Копья. Все погибнуть не могли! Да и зачем кому-то разрушать маленькую деревушку вроде Клэмтона?

– Рэйт, ты знаешь, куда идешь? – спросил Малькольм.

Рэйт остановился. Они все еще шли вдоль хребта. Широколиственные деревья сменились елями и кедрами, начался подъем в гору.

– Ну, как ты? – спросила Персефона.

– В порядке.

Она долго смотрела на Рэйта, словно собиралась возразить.

– Мы ведь возвращаемся в Далль-Рэн? – уточнил Малькольм. – Не помню, чтобы мы спускались на пути к дубу.

Персефона замерла и поглядела по сторонам.

– Ты прав, мы шли только вверх.

Они стояли посреди бесчисленных деревьев, сильно отличавшихся от тех, мимо которых проходили ранее.

– Думаю, мы забыли свернуть с хребта в нужный момент, – предположил Малькольм.

Под кронами темнело. Хвойные деревья блокировали свет больше, чем широколистные, но дело было не только в этом. Косые лучи солнца пропали, на землю ложилась ночь, и уже с трудом удавалось различить, где кончается одно дерево и начинается другое.

– Полагаю, следует вернуться туда, где начался подъем, и тогда уже… – Персефону оборвал вой, раздавшийся неподалеку.

– Думаете, это Минна? – В голосе Малькольма звучали и тревога, и надежда.

– Минна в другой стороне, – ответила Персефона. – А это там.

Она кивнула влево. Чуть правее раздался новый вой.

– Наверно, нам лучше пойти сюда. – Персефона быстро пошла в противоположную сторону, следом за ней Рэйт и Малькольм.

Вскоре они скользили по крутому склону, взрывая настил из коричневых игл, все еще влажных после недавнего дождя. Чем ниже они спускались, тем становилось темнее. У подножия горы воздух стал заметно прохладнее, под ногами зазеленели папоротники. Они брели по колено в зарослях и вдруг наткнулись на ручей.

– Не ведет ли он к водопаду? – спросила Персефона.

– Возможно, – ответил Малькольм напряженным голосом.

Персефона пошла по вниз руслу. Они едва брели, и ничто не казалось им знакомым.

Вой возобновился, теперь уже ближе. Жуткие звуки доносились с вершины хребта, отражались от стволов деревьев и эхом неслись обратно. Рэйт не смог определить, откуда они раздавались, но точно знал: выл не один зверь.

Персефона ускорила темп, продираясь вместе с Рэйтом и Малькольмом через кусты и камни. С каждым шагом становилось все темнее, лес менялся на глазах. Хвойные деревья превратились в черные шторы, отдельно стоящие березы обернулись стройными призраками. Скалы и валуны, прячущиеся в тени, приняли обличья зверей, изготовившихся к прыжку. В подступившей тьме люди почувствовали себя в ловушке.

– Не уверена, что знаю, где мы находимся, – призналась Персефона, останавливаясь у ручья.

– Этого никто из нас не знает, – сказал Малькольм.

Персефона потерла руки.

– Что ж, в данный момент я… – Она осеклась.

Из подлеска одна за другой появлялись темные тени. Три волка – черные, с острыми белыми клыками в ощеренных пастях. Все трое выходили медленно, слишком медленно.

– Становитесь за меня! – приказал Рэйт, вытаскивая меч фрэя и пятясь.

Малькольм выставил вперед копье.

– Просто направлять и тыкать, верно?

Не успел Рэйт ответить, как Персефона закричала. Он вовремя обернулся и увидел еще одного волка, выскочившего позади них. Ее крик испугал зверя, и он остановился.

– Бери мой щит! – Рэйт стянул со спины деревянную доску и передал Персефоне.

Показались еще волки. Папоротники вокруг людей трепыхались. Стая была большая, не меньше дюжины хищников.

– Спинами друг к другу! – крикнул Рэйт. – Держимся вместе. Не бегите!

Волки сомкнули круг, подходя все ближе. Они вывалили языки, на землю капала слюна. Самый бесстрашный, большой черный волк с проблесками седины на шкуре, медленно продвигался вперед. Рэйт взмахнул мечом, вожак щелкнул зубами и отпрянул. Раздался громкий скулеж.

– Проклятье! – завопил Малькольм, промахнувшись по другому волку, кинувшемуся одновременно с первым.

Первый успешный удар нанесла Персефона. Орудуя краем щита, она изо всех сил стукнула волка по носу. Тот взвизгнул и удрал. На Рэйта бросился третий. Дьюриец был наготове и задел его мечом по шерсти, а может и по шкуре. Зверь взвыл.

Стая описывала вокруг них круги. Время от времени какой-нибудь волк бросался вперед, рыча и щелкая зубами. Прыжки и ложные выпады вынуждали их крохотный треугольник перемещаться. Неровная почва, укрытая папоротниками, не раз заставляла Рэйта спотыкаться. Если бы он или любой из них упал… Один укус и запах крови приведет стаю в неистовство. Жажда крови пересилит страх, и звери накинутся все разом. Тут им и конец. Рэйт знал, что убьет двух или трех, но победа будет за волками.

– Оу-роу! Оу-роу! – эхом разнесся крик.

Сквозь деревья неслась пара огней. Они появлялись, исчезали и снова появлялись уже ближе.

– Оу-роу! Оу-роу!

Волки дрогнули и отпрянули, повернувшись к источнику шума – вою, не похожему на волчий. Из-за деревьев выбежала Сури с факелом в каждой руке. Девочка мчалась на волков, перепрыгивая поваленные деревья и огибая стволы. Она перемахнула через заросли папоротника и кинулась прямо в самую гущу волков, воя, лая и размахивая факелами. Стая в ужасе бросилась врассыпную.

– За мной! – крикнула Сури, пробегая мимо.

Никто из людей не раздумывал. Они дружно развернулись и помчались за мистиком. Стая кинулась вдогонку, вожак возглавил преследование.

– Бежим-бежим! Вдоль ручья! – кричала Сури, замедляя бег и перемещаясь назад.

Рэйт присоединился к ней, Персефона и Малькольм помчались дальше.

Большой черный волк с проблесками седины бросился вперед. Проигнорировав Рэйта, он кинулся прямо к Сури. Факелы вожака не остановили, и он едва не рухнул на девочку всем весом.

И тут из темноты вылетел белый вихрь. Минна поймала вожака стаи в полете и повалила на землю, где они раскатились в разные стороны. Не успел волк подняться, как Сури кинулась к нему, тыча горящим факелом.

Черный волк взвизгнул и удрал, дымя опаленной шкурой.

– Ха-ха! – крикнула Сури и помчалась прочь.

Рэйт последовал за ней, пытаясь не отставать от проворной девчонки. Сури и Минна неслись по ручью, вздымая брызги.

Персефона с Малькольмом стояли в пятне лунного света, глядя назад.

– Тут обрыв! – крикнула Персефона, указывая на край скалы, на которой они стояли. – О, Великая Праматерь всего сущего! Это же водопад!

– Прыгай! – велела Сури.

– Что?!

– Прыгай!

Поравнявшись с водопадом, Рэйт замедлил бег. А вот Сури нет. Мистик и волк спрыгнули вниз вместе. Исчезая за краем скалы, Сури испустила торжествующий вопль.

Волки никуда не делись. Лес наполнял лай, вой и тявканье. Персефона с Малькольмом посмотрели на Рэйта расширенными от ужаса глазами.

– Лучше спрыгнуть, чем быть съеденным, – вздохнул Малькольм и, как ни странно, сиганул первым.

– О, Великая Праматерь, не покинь меня! – взмолилась Персефона и тоже прыгнула.

Рэйт заглянул за край, но в надвигающейся тьме увидел лишь пронизанную лунным светом туманную дымку. Волки с рычанием окружали его. Они знали, что рядом обрыв, и не спешили. Шестеро зверей встали полукругом – пасти ощерены, с клыков капает слюна.

– Эх, Тэтлинская Ведьма! – Рэйт повернулся и последовал за остальными.

* * *

При падении Персефона едва не погибла. Ударилась она всего лишь о воду – ни острых камней, ни полусгнивших деревьев. Оттолкнувшись от дна, она с легкостью всплыла на поверхность, однако падение перенесла очень тяжело – полет в кромешной темноте напугал ее до полусмерти.

Двадцать лет она провела, разнося официальные сообщения по другим далям, и была одной из немногих, кому довелось посетить Алон-Рист. Рассказы о ее путешествиях поражали всех. И все же опыт двадцати лет мерк по сравнению с тем, что ей пришлось вынести в последние несколько часов. Персефона победила свой страх перед лесом, пережила покушение на убийство, получила загадочное послание от древнего дерева, сражалась с волками одним лишь щитом и прыгнула в темноту с вершины водопада. За один день ее собственная жизнь сорвалась со скалы, и что-то ей подсказывало: до дна еще далеко.

Когда все вынырнули, Сури приказала им плыть за завесу падающей воды, где обнаружилась глубокая впадина, явно свидетельствующая о том, что некогда мелкий ручеек был куда больше. Снег растаял не очень давно, и вода обжигала холодом. Впрочем, Персефона этого почти не замечала. Бухающее в груди сердце вырабатывало достаточно тепла.

Взяв плавающий на поверхности щит, Рэйт вышел из воды последним.

– Ух ты! – крикнула Сури, оттряхивая мокрые волосы. Волчица проделала то же самое, только без восторженного возгласа. – Вот это мы показали старому Огарку, правда, Минна? Оставили отметину, которую он не забудет. Теперь имя вполне ему походит! Ха! – Девочка усмехнулась, сияя от удовольствия. Она обняла волчицу обеими руками. – Минна, ты просто умница! Отлично приложила! На этот раз ты как следует ему показала. Минна, ты мой герой!

– Вам уже приходилось с ними драться? – спросил Рэйт.

Мокрые волосы липли к его лбу. С бороды капало на камни.

– Постоянно. Огарок – неприятный сосед. Они с Минной не ладят. Он ревнует, потому что меня Минна любит больше!

Шум водопада заглушал большую часть звуков ночного леса, но Персефона расслышала волчий вой.

– Они могут до нас добраться?

Сури кивнула.

– Будут здесь совсем скоро, – добавила она с радостной улыбкой. – Вечно они мешкают, пока обходят водопад. Я жду, когда они осмелятся спрыгнуть, и все никак. Огарок не слишком-то умен.

Персефона с тревогой посмотрела на погасшие факелы.

– Что будем делать?

– Исчезнем, – подмигнула Сури.

– Что?!

Девочка рассмеялась высоким, заливистым смехом. Персефону он отнюдь не утешил. Ведь на них надвигалась опасность в виде стаи волков, спешащих к ловушке позади водопада! Персефона посмотрела на Рэйта, однако настроения ей он тоже не поднял. Дьюриец напряженно оглядывался.

– Нам сюда, – сказала девочка-мистик, шагнув в трещину в скале.

Оказалось, что это не просто трещина, а широкая и невысокая расщелина. Пригнуться пришлось всем, кроме Минны.

Вой позади стал громче.

– Куда мы идем? – спросила Персефона, ковыляя между каменных стен.

Отрывистое тявканье волков больше не смягчали горы и деревья, теперь оно слышалось отчетливее. Потом раздался всплеск. Они рядом!

– Вон туда, – указала Сури.

В скале открылась дверь, и тьму пронзило призрачное зеленое свечение. Мистик махнула рукой, призывая последовать за собой, и снова шагнула вперед первой.

Плеск воды послышался совсем рядом, и никто уже не колебался. Не думая об опасностях, которые могли ее подстерегать, Персефона бросилась навстречу новому, полному зеленого света миру. Сури захлопнула дверь.

Четыре человека плюс Минна очутились в зале, ненамного больше круглых хижин в далле. Но вырубленное в скале помещение впечатляло куда сильнее, чем зал в чертоге вождя. Потолок надежно поддерживали массивные колонны, высеченные из камня. Тяжелые глыбы образовывали укрепленную залу, воплощавшую собой силу, точность и единообразие. Продуманное использование пространства, сходящие на конус квадратные колонны и сводчатые проходы обладали завораживающей грацией и красотой. Вокруг потолка, вниз по краям стен и вдоль пола были высечены узоры, образующие непрерывную цепочку. Все поверхности покрывали странные рисунки, изображавшие сражения коротышек с людьми повыше. В центре пола – там, где в хижинах далля устраивали очаг, – находился большой зеленый камень, светившийся ровным светом. Ярким он не был, зато его вполне хватало, чтобы заполнить помещение призрачным сиянием.

– Что это за мир? – спросил Рэйт, вертя головой по сторонам и сжимая меч.

– Очень старый, – ответил Малькольм.

– Ты здесь живешь? – спросила Персефона у Сури.

Лицо девочки отразило нелепость вопроса.

– Не-ет, – протянула она. – Каменные стены почти так же ужасны, как и деревянные. Я живу в Долине Боярышника, самом прелестном месте из всех, что только существуют.

– Значит, это дверь кримбалов, про которых ты рассказывала? Та, что ведет в Ногг?

Мистик снова покачала головой.

Вой и скрежет когтей по камню напугали всех, кроме Сури с Минной. Рэйт выхватил меч и набросил щит. Сури хихикнула.

– Внутрь им не попасть.

Рэйт подошел к декоративной рамке, обрамлявшей место, где они вошли. Кроме резьбы ничего не указывало, что здесь есть вход – в скале не было ни единой трещинки.

– Как ты ее открыла? – спросил Рэйт, возвращая меч за пояс. – И как она закрывается?

– Надо нажать на ромбовидную выемку в узоре. Снаружи узора нет, только камешек слегка выдается. Нужно потрудиться, чтобы его нащупать, а для стаи он слишком высоко.

Персефона огляделась по сторонам в поисках другого выхода.

– Значит, мы в ловушке.

Сури сдернула плащ и развесила его на горизонтальном шесте, вмонтированном в стену словно специально для этого. Минна спокойно обнюхивала зал. Ни та, ни другая ничуть не беспокоились.

– Рано или поздно стая потеряет терпение и уйдет. Но придется подождать. Огарок упрям. До утра мы точно останемся здесь.

Хотя царапанье и лай возле двери продолжались, стая вряд ли могла попасть внутрь. Персефона расслабилась и распрямила плечи. Ей стало холодно. Она сняла ли-мору, выжала ее и намокшие волосы. Потом женщина снова завернулась в одежду Рэйта, как в одеяло.

– Почему ты за нами вернулась? – спросила Персефона, придвигаясь к светящемуся камню в надежде, что он согреет ее как костер. Тщетно.

Сури развязала пояс с зубами оленя.

– Получила ваше послание.

Трое беглецов изумленно переглянулись.

– Мы ничего тебе не посылали! – воскликнул Рэйт, вытряхивая воду из волос и бороды.

Сури расстегнула рубашку и юбку, затем повесила их рядом с плащом, оставшись голышом. Персефона покосилась на Малькольма и Рэйта. Они благоразумно уставились на знаки, очерчивающие залу. Персефона жест оценила, хотя Сури было явно все равно.

Татуировки покрывали не только лицо мистика – похожие символы украшали все тело. Два завитка обвивали ключицы, еще два встречались в центре груди и уходили за спину. Руки от локтей до плеч обхватывали закрученные полосы, толстые как корни деревьев.

– Если вы никакого послания не отправляли, то наверно Воган проявил великодушие, – ответила Сури. – Я даже до сосен еще не дошла, как увидела белку. Она уронила желудь и кинулась вниз по стволу, чтобы его поднять. Поэтому мы с Минной помчались обратно так быстро, как могли.

Девочка оказалась вовсе не такой тощей, как ожидала Персефона. Тазовые кости выдавались вперед, ребра было легко сосчитать, зато мускулатура была развита отлично.

– Нашли мы вас не сразу, – продолжала Сури. – Кстати, куда это вас понесло? Я думала, вы хотели вернуться в далль.

– Хотели, – кивнула Персефона. – Только мы пропустили поворот.

– Да уж! Вы пошли совсем в другую сторону. Поскольку вы чутка тронутые из-за того, что живете в стенах, я подумала, что вы решили поохотиться на Грин. Пошла по вашим следам и увидела, что вы направились прямо в пещеру.

– Ничего такого мы не намеревались делать. Мы заблудились, – сказала Персефона.

– Надо было бросить соли на свой след. Тогда бы лешие держались от вас подальше.

Рэйт бросил взгляд на Малькольма. Тот лишь пожал плечами.

– Как ты нашла это место? – спросил Малькольм, разглядывая высеченные повсюду знаки.

– Тура показала. – Сури принялась выжимать воду из одежды. – Не так-то много в этом лесу тайн, неизвестных старой Туре. Каменных залов в Серповидном лесу пять. Остальные получше, чем наш. Внутри некоторых есть недурные металлические рубахи. Я их мерила, но они слишком тяжелые и маленькие. В других есть дудки, рожки и ящик со струнами – чудные звуки издают, если их дернуть!

Закончив отжимать одежду, Сури зашла за колонну и вернулась с охапкой толстых мягких одеял. Их она раздала всем присутствующим. Персефона замоталась в одно, Сури набросила другое себе на плечи и прилегла возле зеленого камня. Минна прижалась к мистику.

– Это рол – убежище дхергов. – Малькольм соорудил из одеяла нечто вроде плаща с капюшоном. – Остался со времен Бэлгрийской войны.

– Какой-какой? – спросил Рэйт.

– Войны между фрэями и дхергами, которые использовали тайные убежища вроде этого, чтобы отступать или организовывать наступления. Отсюда и слово «дхерг» произошло. На языке фрэев означает «поганый крот».

– Откуда ты знаешь? – спросила Персефона.

Малькольм пожал плечами.

– Я жил с фрэями.

– Ты сражался на их стороне? – спросила Персефона, глядя больше на копье, чем на Малькольма.

– Что ты, ничего подобного! Я был рабом. – Малькольм коснулся обруча на шее.

Персефона охнула, не зная, что еще сказать.

– Мне жилось неплохо. Алон-Рист – красивое место. Полагаю, жизнь у меня была куда лучше, чем если бы я жил в деревне рхунов. Тепло, безопасно, много еды и новых знаний.

– Ты сбежал?

– Да. – Малькольм помолчал. Судя по взгляду, мыслями он был где-то далеко. – Как странно, что хороший уход ценишь так мало. Труд мой тяжелым не был, и поскольку я справлялся со своими обязанностями, обращались со мной сносно. Я бы даже сказал, что жилось мне великолепно, но… – Он поплотнее запахнул одеяло. – Мы с Рэйтом голодали, мокли под дождем, мерзли, недоедали и выпачкались неимоверно. И все же я предпочитаю эту новую жизнь всем дням, проведенным в Алон-Ристе!

Он присел возле светящегося камня.

– Полноту жизни ощущаешь, лишь достигая новых высот, выживая благодаря своему собственному уму и силе. Именно это и делает нас теми, кто мы есть. – Он вытер мокрые волосы одеялом. – В неволе ты это утрачиваешь, теряешь себя и лишаешься умения радоваться. Благоустроенность может обернуться проклятием, зависимостью, которая подрывает надежду без малейшего предупреждения, совершенно неожиданно для тебя. Понимаете, о чем я? – Он оглядел присутствующих. Никто не ответил. – Поживи в тюрьме достаточное время, и она перестает быть просто стенами или стражами. Вместо этого появляется страх, что в одиночку ты не выживешь, и убеждение, что ты не настолько способный или достойный, как остальные… Думаю, совершать великие дела и подниматься над буднями способен любой. Нужно лишь слегка подталкивать его время от времени.

Минна подняла голову. Уши повернулись к двери.

Вой снаружи усилился, хотя скрестись перестали. Волк взвизгнул и затих. От последовавшего громового рыка люди так и подпрыгнули.

Заскулил второй волк, третий.

Сури изрядно всех удивила, крикнув:

– Не будь упрямым дураком, Огарок! Беги!

– Что происходит? – спросила Персефона.

Сури целиком сосредоточилась на звуках из-за стены и не ответила. Взвизгнул еще один волк, и Сури вскочила. Минна тоже. Обе остались у зеленого камня, испуганно глядя на закрытую дверь.

Тишина. Ни снаружи, ни изнутри не доносилось ни звука.

Благодаря татуировкам, выражения лица Сури было почти не понять, но по щекам девочки потекли слезы.

– Тебе надо было бежать, глупый ты дурак! – прошептала она.

Все замерли в ожидании.

– Сури, что там…

БУМ!

Дверь содрогнулась, и все подпрыгнули от неожиданности. Рэйт снова вытащил меч. Он сверкнул зеленым, отражая сияние камня. Малькольм схватился за копье, уронив одеяло.

БУМ!

Полетела пыль и каменная крошка. Теперь уже все вскочили на ноги.

– Что там? – спросил Рэйт.

– Грин… – ответила Сури.

Впервые Персефона увидела на лице девочки нескрываемый ужас.

– Она сможет войти сюда?

Сури замялась, и все поняли, каким будет ответ.

– Если встанет на задние ноги, то ростом будет раза в два выше меня.

– А мы можем как-нибудь заклинить дверь? – спросила Персефона.

Сури покачала головой.

БУМ!

– Дверь выдержит такие удары? – спросил Малькольм при виде очередного облака пыли и осколков камня, отлетевших от стены.

– Ну, это же просто медведь, верно? – спросила Персефона. – Зачем ей сюда ломиться?

– Похоже, она решила нами закусить, – ответил Рэйт.

– Но почему? Наверняка она убила не одного волка. Еды у нее теперь предостаточно. Даже больше, чем она может съесть.

БУМ!

От мощного удара зала содрогнулась. Маленький металлический щит, висевший на стене, свалился вниз. Он покатился, закачался из стороны в сторону и с грохотом остановился.

БУМ!

– С чего бы медведь стал пренебрегать целым пиршеством и бросаться на каменную стену? – спросил Малькольм.

Они сжались в ожидании следующего удара. Вместо него раздался рев.

Они замерли. Тишина.

Сури подошла к двери, приложила руки к камню. На щеках ее блестели слезы. Все ждали. Сури обернулась.

– Ушла…