Онлайн чтение книги Атака зомби
Глава 1. Трое в желтом, не считая джипа

Когда в пять утра ломятся в дверь, начинаешь мечтать о пистолете. Крупнокалиберном. И чтобы патроны с разрывными пулями.

– Любимый, ну открой уже…

Жаркий шепот Мариши окончательно разбудил Дана. Поминая незлым тихим словом слишком раннего гостя, он вылез из постели.

– Кто там?

На пороге стоял молодой человек в форме СБО на два размера больше, чем надо. Лицо усыпано веснушками, на верхней губе темный пушок.

– Данилу Сташева и Маришу Петрушевич вызывает… – Парень заткнулся и густо покраснел, глядя за спину Дана.

Доставщик обернулся. Покинув гнездышко любви и не потрудившись прикрыть наготу, Мариша разыскивала под кроватью тапки. Совсем стыд потеряла, посыльных дара речи лишает. Гибкая фигурка, смоляные волосы… Она подмигнула Дану, и он утонул в омуте ее глаз. Если б мог – влюбился бы в нее еще раз.

– Кто вызывает? – спросил он, чтобы привлечь внимание посыльного. Ему не нравилось, когда на Маришу так смотрят.

– А?

– Вызывает, говорю, кто?

– Кого?

Дан мысленно посчитал до десяти, затем повторил вопрос:

– Меня и мою девушку кто-то желает видеть. Кто этот человек, задери его зомбак?

Мариша обулась и наконец накинула халат. Посыльный громко сглотнул, лицо его вновь приобрело осмысленное выражение.

– Советник Тихонов вызывает. Машина ждет.

– Пять минут на сборы. Встретимся внизу. – Данила захлопнул дверь перед носом рябого.

К машине, солидному черному джипу, спустились минут через двадцать, если не через полчаса – Мариша наотрез отказалась покидать уютную однокомнатную квартирку в центре Москвы без чашки травяного чая и продолжительных ужимок у зеркала. Хоть советник, хоть потоп с землетрясением, а ей нужно привести себя в порядок, накрасить глазки, обозначить помадой губки.

– Ну что же вы?! Ведь советник… – начал было рябой.

Но Мариша его оборвала:

– Подождет твой босс. Наши дела суеты не терпят. – И исчезла в салоне джипа.

Пожав плечами, Дан подмигнул эсбэошнику – мол, не робей, все будет тип-топ.

– Привет, брат, – первое, что он услышал, плюхнувшись на сиденье. – Что, не спится?

– Типа того. – Данила уселся поудобней, джип сорвался с места. – Я смотрю, всё те же на манеже.

Кроме троих доставщиков и рябого, в машине никого больше не было. За третьего, понятно, Ашот.

Пока внедорожник петлял по улицам Москвы, Данилу одолевали думы о том, что произошло после того, как отец применил Излучатель[1]См. роман А. Шакилова «Эпоха зомби»..

…Зачистка Москвы от слизней нового типа заставила Совет очнуться с дикой головной болью. На следующий день Тихонов – главный советник – созвал экстренное совещание. Были приняты меры, чтобы впредь не допустить порабощения паразитами. Сам факт случившегося обязали держать в тайне, разглашение которой грозило смертью…

– Эй, ты куда под «кирпич» поехал? – окликнул Ашот рябого, но тот никак не отреагировал. – Ночью что, правила отменили?

– Не приставай к мальчику, толстый. Он знает, что делает.

– А ты, Петрушевич, помолчала бы. Голяком, как обычно, небось разгуливала, да? А мальчики потом ПДД нарушают и заикаются. Энурез опять же…

…Герои-освободители оказались заперты в Москве – Территории занесло снегом, вьюги чередовались с оттепелями, погода словно сошла с ума. Соваться за Стену было смерти подобно. Спасибо Совету и лично Тихонову, им создали вполне комфортные условия и разрешили отсидеться в остроге до весны.

Ксю с Ашотом целыми днями пропадали в мастерской, где в компании энтузиастов восстанавливали дирижабль Маркуса, бывшего хозяина бронепоезда, так называемого Острога-на-колесах, курсировавшего между Тулой и Москвой и уничтоженного калужскими бандитами. Отношения между толстяком и блондинкой стали существеннее, чем просто подать отвертку или прижать вот тут плоскогубцами, – в присутствии товарищей эти двое подчеркнуто не замечали друг друга, тем самым выдавая себя.

Фаза, Митрич и Маркус с Гурбаном ни на шаг не отходили от Павла Сташева и Излучателя. Не колеблясь, они отдали бы жизни за ученого, которому Совет выделил лабораторию и взвод помощников.

Поселившись вместе, Дан и Мариша по возможности предавались любимому занятию – ничегонеделанию.

И вот – они нужны острогу.

Интересно, зачем Тихонов поднял их ни свет ни заря?..

Проехав под аркой, джип рябого свернул в неприметный дворик и остановился рядом с облезлым, когда-то белоснежным «Ниссаном-Патрулем».

– Мрачно тут. – Ашот выбрался из салона, сначала выставив наружу мясистый носище, затем живот и прочие объемные части тела. – Местечко как раз для тебя, Мариша. Только цепи и будки не хватает.

Мисс Петрушевич в ответ промолчала – наверное, еще не до конца проснулась.

Дан осмотрелся: и правда, не Красная площадь – в окнах нет стекол, по стенам змеятся трещины, детская площадка – ржавая карусель и такая же горка; двор порос репейником, битый кирпич под ногами… Прям не центр Москвы, а радиоактивная орловская пустошь, только кровожадных карликов не хватает.

– Доброе утро, господа. – Из «ниссана» порывисто выбрался советник Тихонов.

С момента их первой встречи он ничуть не изменился. Все такой же стремительный, пышущий энергией, готовый к труду и обороне, и если надо – к нападению. Будучи невысокого роста, он обувался в хромовые – всегда надраенные до блеска – сапоги на значительном каблуке. Даже сейчас, в конце мая, он носил утепленный танковый комбинезон – отглаженный, ни пятнышка. Голову советника прикрывало кепи цвета хаки. На груди – орденская планка. Поговаривали, что награды Тихонов получил за участие в двух кавказских кампаниях и за какой-то ближневосточный конфликт. До Псидемии люди только и делали, что воевали. Впрочем, и после тоже.

– Здравствуйте, советник, – буркнула Мариша.

Данила коротко кивнул.

– Советник, рад вас видеть! Отлично выглядите! – Ашот раскинул руки, будто собираясь обнять Тихонова. – И местечко для встречи отличное подобрали! В самом деле, не в Спасской же башне нам собираться, да?

…Месяц назад Тихонов предложил Гурбану набрать и возглавить диверсионно-разведывательную группу для выполнения различных миссий на Территориях. «Поверьте, скучать мы вам не дадим, – сказал тогда Тихонов. – Вы с вашим опытом будете очень востребованы, я уверен». Гурбан согласился. Фаза, Ксю, Митрич и Маркус присоединились к нему.

Сбежав из-под опеки родителя, Мариша домой не спешила – по возвращении ее заперли бы в четырех стенах до конца дней. И потому под началом Гурбана стало одной девушкой больше. Данила не хотел расставаться с отцом, да и с Маришей его связывали более чем теплые отношения. Ясно, что и он записался в диверсанты. Ашоту же, как выяснилось, никак без друзей: «Кого я дома подначивать буду? А, Петрушевич?»

В итоге группа Гурбана сплошь состояла из «понаехавших бабуинов», как пошутил Митрич, отставной вояка, благодаря которому Гурбан и Маркус на вертолете Ми-24 прилетели в Арзамас и смогли остановить порабощенных слизнями членов Братства, желавших переманить на свою сторону профессора Сташева. Для тех, кто не в курсе, – батя Дана мало того что до Псидемии участвовал в разработке боевых биочипов, более известных нынче как слизни, но и создал с полгода назад Излучатель, способный этих слизней уничтожать. Именно благодаря Излучателю Москва была очищена от Братства… Короче говоря, из-за невинной шутки Митрича группу и назвали просто и со вкусом – «Варяги».

И вот «варяги» Данила Сташев, Ашот и Мариша Петрушевич явились, чтобы получить очередное задание на службе острогу Москве.

– А Гурбан где? – поинтересовался Дан, нарушив торжественность момента. – И Ашот таки прав, почему мы встречаемся в этой дыре?

Проигнорировав вопросы, Тихонов проследовал к багажнику «ниссана», из которого вытащил чемоданчик кремового цвета:

– Принимайте груз, Сташев. Командовать парадом будете вы.

– Это что, весь груз? – Данила ухмыльнулся. – Шутите, да?

Его можно было понять: посылать троих доставщиков (теперь уже «варягов») в глубь Территорий с такой малостью – это… Это издевательство какое-то.

Но Тихонов, похоже, так не считал:

– Да, это весь груз. – Он протянул Даниле ключи от «ниссана».

– Но тут одному мало! А нас трое. Только топливо жечь и машину зря гонять!

– Если так хочется отвезти что-то еще, загрузите «патруль» битыми кирпичами. – Оказывается, советник обладал чувством юмора.

Дан смутился. Тихонов прав: большой груз, маленький – не в размере дело, а в его важности.

– Когда выезжать?

– Сейчас.

– Что?.. Но к заданию надо подготовиться, а это занимает время.

– Все необходимое на борту. Оружие, припасы и… – Тихонов запнулся. – И прочее.

– Прочее?

– По ходу разберетесь. Доставить груз надо вот сюда. – Тихонов извлек из кармана комбеза свернутую в несколько раз карту и ткнул пальцем в пометку. – Форпост Северный. А здесь, – он протянул Дану конверт, – подробности вашего задания. Ознакомитесь в пути. Дорога́ каждая секунда, господа. Честь имею!

Козырнув, советник нырнул в джип к рябому и отбыл, оставив троицу в недоумении.

* * *

Полковник вооруженных сил Ленинградской коммуны Олег Борисович Самара пожал широкую ладонь начальника автопарка.

Ласково светило солнышко. В воздухе витали ароматы весны, забиваемые иногда бензиновым смрадом – в ангаре пытались воскресить старенький грузовик, тот пыхтел, выдавая копоть из выхлопной трубы, но двигаться с места отказывался наотрез. Крепко сбитый коротышка лузгал семечки в тени за ангаром, поучая местных «духов» первого года службы. Ему-то, «дедушке», оставалось до демобилизации каких-то две недели – четыре года отслужил на благо коммуны, с шестнадцати лет в сапогах.

– К дядьке на работу попрошусь, – донеслось до Самары, изловчившегося на весу поставить подпись-закорючку о приемке «Шатуна», легкобронированного транспортного средства повышенной проходимости, как значилось в ведомости начальника автопарка. – Дядька у меня грибами занимается.

– Мухоморами?

– Вешенкой, шампиньонами и…

– Мухоморами?

– Ну чё ты, салабон, заладил – мухоморы и мухоморы? Неужели других психотропных грибов не знаешь?

Впоследствии полковник Самара узнает о грибах столько, что один только вид нароста на пне будет вызывать у него рвотный рефлекс.

– Машина – зверь! По любым колдобинам домчит! – Пузан-начальничек, за всю свою жизнь ни разу не побывавший на Территориях, вручил Самаре ключи от вездехода.

«Таки зверь, да», – подумал Самара, глядя на оскаленную медвежью морду, что красовалась на эмблеме, прикрепленной к радиатору.

– Полковник Самара? Олег Борисович? – Перед Самарой возник худощавый жилистый парень лет двадцати с мелочью, судя по выправке – рукам в карманах и сутулости, – в армии не служивший. Ветерок шевелил редкие белесые волосы, то и дело сбрасывая прядь-другую на бесцветные глаза. Тонкие губы обхватили толстый чубук курительной трубки, над которой вился приятно пахнущий дымок.

Дымок – единственное, что Самаре понравилось в этом парне.

– Да, это я, – ответил он. – С кем имею честь?

– Меня зовут…

На миг парень замялся, и Самара уже решил, что услышит сейчас выпендрежное имечко, из тех, что обожают глупые мамаши. Типа Вольдемар или Васисуалий. Уж больно этот хлыщ был похож на одного васисуалия, который был настолько вольдемаром, что умудрился угробить целый взвод в полукилометре от Стены.

К удивлению Самары, жилистый назвался иначе:

– Витя. Виктор то есть. Александрович.

– А фамилия у тебя есть, Александрович?

В свои тридцать Самара не зря носил полковничьи погоны. Он обладал природной харизмой – все, кто ниже по званию, готовы были подчиняться ему беспрекословно, умереть за него, маму с папой закопать ради одной только его похвалы. Он был трехкратным победителем острога по дзюдо, отлично стрелял, гнул руками арматуру, и на лицо его невозможно было смотреть без содрогания – тройной рваный шрам изуродовал левую часть ото лба до нижней челюсти. К слову, того зомботигра, который его так разукрасил, Самара завалил потом лично. Короче говоря, со служебным ростом у него проблем не было. Друзья и враги считали, что Олег Борисович Самара обязательно станет генералом, а то и вообще в Верховный совет коммуны выберется.

Он привык получать ответы на свои вопросы. И ему очень не понравилось, когда бесцветные глазки хлыща забегали, уклоняясь от пристального взгляда.

– Вот. Тут все написано. – Хлыщ протянул Самаре запечатанный конверт.

– Что это? – прищурился полковник.

– Там насчет моих полномочий должно быть сказано.

Примерно минуту полковник шелестел бумагой.

– Зять, значит. Забавная фамилия. – Изучив верительные документы, подписанные новым министром обороны, Самара едва не добавил: «Чей зять?», но сдержался.

Начальник автопарка прошествовал вихляющей походкой к соседнему ангару, где у него были личный кабинет и самогонный аппарат, редко простаивающий без дела. Красные прожилки на лице и яростный перегар тому подтверждение.

– Да, я – Зять. Виктор Александрович Зять, – с вызовом произнес хлыщ; у него явно пунктик по поводу фамилии. – И вы должны мне всячески содействовать. Я вам не подчиняюсь, ясно? Я представитель научной общественности, а не ваш солдафон.

– О как. – Самара огладил усы, что было признаком раздражения, и прищурил серые глаза, словно собираясь положить противника на лопатки или пристрелить зомбака. – Ну, общественность, лезь в тачку, в пределах острога помогу, а на Территориях, если что, в расход сам пущу, никому не доверю.

Хлыщ побледнел, трубка едва не выпала изо рта.

– Шутка. – Самара жестом показал, куда Зятю пройти и где сесть.

Один-ноль в пользу вооруженных сил.

И тут сзади рявкнуло так, что Самара вздрогнул.

– Товарищ полковник, младший сержант Белоус для дальнейшего прохождения службы прибыл!!!

– Чего опаздываешь, младший сержант? – Самара медленно обернулся, сделав каменное лицо. Перед ним стоял тот самый коротышка-дембель, что рассказывал местным о грибах.

– Так ведь я тут… полтора часа уже…

– Принимай аппарат. – Самара сменил гнев на милость. – Ты ж у нас за водилу и механика.

– Есть!

Салон «Шатуна» был отделан розовым ковролином, кое-где протертым до дыр. Два дивана вдоль бортов предлагали присесть и расслабиться. Белоус умостился в кресло водителя, обтянутое драным дерматином, руки его вцепились в руль от «УАЗа», взглядом он пробежался по приборной панели с минимумом датчиков.

– Эй, грибник, тебя как зовут? – Самара присел на диван рядом с водилой.

– Вадик, товарищ полковник.

– Так вот, Вадик, дуй на Московский вокзал, к шлюзу.

Вездеход заурчал и довольно резко рванул с места, едва не задавив парочку молодых бойцов, что вышли из тени ангара.

– Извините, Олег Борисович, но маршрут придется изменить, – подала голос научная общественность.

В этот момент как раз притормозили у КПП, ощетинившегося стволами крупнокалиберных пулеметов. Самара показал документы лысому охраннику, вооруженному «калашом» и огнеметом, тот махнул рукой – мол, порядок, – ворота поползли в стороны, и только после этого полковник соизволил обернуться к Зятю:

– Э?

– Нам бы сначала заехать на площадь Восстания, забрать кое-какое оборудование для экспериментов. Тем более это по пути.

Памятуя о написанном в приказе министра, Самара коснулся усов, а потом с трудом, будто челюсти заклинило, выдавил:

– Давай, Вадик, уважим общественность.

– Есть, товарищ полковник! – Белоус залихватски заложил вираж, швырнув вездеход в арку переулка. – Так короче будет, товарищ полковник. Домчу с ветерком!

И домчал, а как же.

Неподалеку возвышался обелиск городу-герою Ленинграду. Четверо, заметно согнувшись под тяжестью, поднесли к вездеходу нечто угловатое, прикрытое брезентовым чехлом. Носильщиков сопровождало отделение автоматчиков в бронежилетах и касках. Самара еще засек снайпера на крыше.

– Что это? – Полковник кивнул на стальной короб, с которого Зять снял брезентовый чехол. В чехле обнаружилось отделение на змейке, в отделении – кожаные ремни. Ими-то Зять и принялся крепить странный агрегат к дивану.

– Обычный ядерный фугас. Сейчас подготовим его к подрыву и… – Зять сунул трубку в рот и, заметив, как изменился в лице полковник, добавил: – Шутка.

Один-один, общественность сравняла счет.

– Ну чё, поехали? – заерзал на водительском сиденье Белоус, юмор не оценивший.

– Да погоди ты! – довольно резко осадил его Зять. Было видно, что он нервничает. Сдавив зубами чубук, Зять похлопал себя по карманам, ища зажигалку. Не нашел. – Давай проверку, – велел он одному из носильщиков.

Тот махнул рукой кому-то в доме, возле которого припарковался Белоус, – Самара заметил, как опустилась занавеска, но не рассмотрел, кто за ней стоял.

Некоторое время ничего не происходило. Все застыли. Даже Самара затаил дыхание, заподозрив неладное: фугас не фугас, а какую-то дрянь в вездеход загрузили – факт.

На боку ящика мигнул диод, потом загорелся ярко-ярко. Зять заметно расслабился. Сразу нашлась зажигалка. Хлыщ поднес ее к трубке, но полковник его остановил:

– У нас не курят.

* * *

– Нарушаю. А что поделаешь?.. – Начальник шлюза дал добро на проезд. Его предупредили, что будут люди Тихонова и что не стоит подвергать их обычной, довольно продолжительной процедуре.

Ашот, который приготовился часа полтора заполнять формуляры и доказывать, что он не верблюд с паразитом на затылке, аж присвистнул. Мариша тоже обрадовалась.

– Начало тип-топ, да? – подмигнул ей Дан.

И как сглазил.

Сразу же за воротами началась круговерть. Джип атаковали десятки зомбаков. Высунув стволы наружу, Ашот и Мариша устали стрелять, пока Данила вертел баранкой, выворачивая из когтей и лап, так и норовивших приласкать японский внедорожник. Если б хоть разок какой-нибудь лось зацепил рогами колеса, страшно подумать, что стало бы с экипажем. Обездвиженную тачку быстро превратили бы в решето, наполненное мясным фаршем.

На въезде в Химки, когда джип впервые заглох и пришлось его толкать, их обстреляли бандиты, скрывавшиеся в развалинах высотки. Решили, видно, что «варяги» – легкая добыча. Пока Ашот напрягался, давя плечом в зад машины, а Данила пытался завести чертов металлолом, Мариша быстро убедила бандюков в том, что они погорячились. Аргументы у девушки были простые и потому доходчивые: пять трупов записала она на свой счет у громоздкого сооружения с гербом города и надписью «ХИМКИ» на синем фоне.

Короче говоря, в пути доставщики не скучали. Не было времени, даже чтобы вскрыть конверт и изучить подробности задания. Данила вцепился в оплетку руля, Мариша и Ашот только и успевали менять магазины, а редких промежутков затишья хватало разве что на перекусы, выпить воды и выскочить по естественной надобности.

В Твери джип опять заглох. На сей раз за руль села Мариша, Ашоту доверили боевое охранение, а Дан метров двести матерился и пыхтел, толкая «патруль» по тому месиву, в которое за годы превратилась дорога. В конце концов Ашот сжалился над ним – вместе они завели-таки внедорожник еще метров через сто.

– Что это за хрень, брат? – Толстяк, багровый он напряжения, достал из багажника сначала один ярко-желтый сверток, потом второй и третий.

Багажник, как выяснилось, открывался без ключа, стоило на него хорошенько надавить. Тачка доставщикам досталась просто великолепная. Зомбак загрыз и того механика, что готовил ее к выезду.

– А ты как думаешь? – Данила облизнул пересохшие губы и потянулся за флягой, лежавшей в рюкзаке с провизией.

– То прочее, о котором Тихонов намекнул? Но это же… – начал шевелить извилинами Ашот.

– Защитные комплекты. – Мариша опередила толстяка. Она выбралась из машины и, сжимая автомат, тревожно поглядывала по сторонам. – В количестве трех штук – это на случай, если ты считать разучился.

Ашот развернул комплект: новенькие резиновые сапоги на плотной толстой подошве, прорезиненный комбинезон с капюшоном, регенеративный изолирующий противогаз, перчатки…

– Зачем это, брат?

Дан пожал плечами. Светило солнце, щебетали мелкие птахи – вот кому не страшны слизни, ведь паразиты предпочитают ворон и кого покрупнее.

– А в чемоданчике что? Имеем же мы право знать, а, Даня? – Не дожидаясь разрешения старшего группы, Мариша подтянула к себе груз.

Внутри лежали десятка два упаковок с таблетками.

– «Доксициклин», – прочитал Ашот на упаковке. – Что это?

– Кто-то спал на занятиях. – Мариша не могла без подначек. – Этот препарат принимают при чуме, сибирской язве, холере, сыпном тифе…

– А также гонорее, первичном и вторичном сифилисе, – Дан не преминул похвастаться своей осведомленностью, – ну, и простатите, и…

Мариша задумчиво посмотрела на него, и он сразу понял, что ночью на страстную взаимность рассчитывать не стоит.

– Прям даже и не знаю, что из этого списка приятней: чума или сифилис. – Ашот взял упаковку, повертел, вернул на место. – Слушайте, а вам не кажется, что груз у нас того… странный как бы? Там, куда мы едем… Что там происходит вообще, а?

Чуть ли не впервые в жизни Мариша была солидарна с толстяком:

– Даня, самое время вскрыть конверт, который дал тебе Тихонов.

Данила кивнул, бумага зашелестела в его руках. И то, что он прочел, его не обрадовало.

– В пункте назначения эпидемия сибирской язвы. Мы должны доставить больным лекарство. Мы – последняя надежда зараженных людей.

– Так чего мы медлим, брат?!

– Любимый, если не можешь ехать быстрее, давай я поведу.

* * *

К одиннадцати ноль-ноль, обзаведясь транспортным средством, водителем-механиком и бесплатным довеском из гражданских, полковник Самара должен был явиться – и явился – к шлюзу на Московском вокзале.

– Мал золотник да дорог, – привычно пошутил полковник, протягивая ладонь.

Капитан Лешка Свиридов, старый, еще дворовый друг Самары, ответил белозубой улыбкой и крепким рукопожатием.

Шлюз-«золотник» – то есть клапан, не путать с единицей измерения, – которым командовал Свиридов, был ничуть не мал, а уж обслуживание его стоило острогу и того больше, одной только электроэнергии… Впрочем, не о том нынче речь.

– Ты-то как, Олежка? Какими судьбами к нам? Наружу собрался? – Лешка то и дело закрывал ярко-зеленые глаза – последствие контузии.

– Да вот, покататься захотелось. – Самара кивнул на вездеход, возле которого курил трубку Зять и маялся от безделья Вадик Белоус. Последний уже трижды пытался рассказать ученому, чем отличается мицелий бледной поганки от плодовой ножки опенка, но особого успеха в этом не достиг.

Жарко светило солнце. Небеса переливались всеми цветами радуги – как северное сияние, только круче.

– Багирова жалко, – осторожно начал Свиридов.

– Да, хороший был мужик, – кивнул Самара. – Сердечко не выдержало.

– И что теперь, Олежка? Что в штабе говорят?

Все знали, что Самара был любимчиком министра обороны генерала Багирова. Самару прочили на место старика, преданного служаки, который две недели назад слег, да так и не поднялся с постели. Похоронили его на Новодевичьем кладбище. Людей такого уровня все еще закапывали поверх всяких Врубелей, Тютчевых и Некрасовых, кого попроще – сжигали в крематории. Свободного пространства в Ленинграде катастрофически не хватало, с каждым годом после Псидемии население увеличивалось – в основном за счет иммигрантов, ибо Верховный совет коммуны единогласно решил трудоустраивать всех, кто с чистым затылком и аналогичными помыслами.

Багиров скончался, не приходя в сознание и – главное! – не назначив преемника. А вооруженные силы острога обязаны находиться в постоянной боевой готовности, ибо враг не дремлет и зомбаков на Территориях не становится меньше. Верховный совет быстро определился с новой кандидатурой. Министром назначили полковника – теперь уже генерала – Адольфа Резника, однокашника Самары и Свиридова. Только вот у Свиридова с Резником личных счетов не было, а у Самары – более чем. Будучи курсантами, они девушку не поделили, на дуэли стрелялись даже, оба ранены были, обоих чуть не исключили тогда.

Самаре не хотелось думать о том, как он уживется с новым министром. По всему – никак. Когда рушатся планы – это одно, а когда боссом становится твой лютый враг – совсем другое.

– Да вот, вызвали. Велели тачкой обзавестись и сюда приехать. – Самара проводил взглядом здоровенный армейский грузовик, остановившийся неподалеку от шлюза, у загона из металлических столбов и рабицы, которого раньше там вроде не было. Рядом с загоном прохаживались вооруженные бойцы. – Леш, а чего у тебя тут происходит?

В загоне, как заметил Самара, было полно народу. Уточним: обнаженного народу.

Сердце тревожно екнуло, сработал условный рефлекс, выработанный годами: рука потянулась к отсутствующей кобуре – в пределах острога оружие носить разрешалось лишь отдельным подразделениям.

Свиридов покачал головой – мол, дружище, лучше не спрашивай.

Бойцы караула принялись вытаскивать из грузовика какие-то тюки, а потом зеленые ящики, по всему – привезенные с одного из военных складов, советских еще.

Послышался вой сирен. Сверкая мигалками, к шлюзу подкатила кавалькада из черных «мерседесов».

– А мигалки им на фига? – недобро прищурился Самара.

– Для понтов. – Свиридов сплюнул.

До Псидемии, как известно, всякие крутые ездили с мигалками, чтобы не стоять в пробках, но вот уже два десятка лет в Ленинграде не случалось дорожных заторов.

Из «мерсов» вы́сыпала охрана в пиджаках и солнцезащитных очках. Прям «новые русские» приехали на стрелку. По законам жанра, сейчас должна начаться стрельба, по машинам жахнут разок-другой из гранатометов.

Увы, подчиненные Свиридова, хоть и были вооружены РПГ-7В и огнеметами, РПК и «винторезами», вовсе не спешили завалить министра обороны, который, сверкая золотыми погонами, выбрался из «шестисотого».

Министр остановился. Над ним тут же раскрыли зонт. Ну конечно, а то солнце так жарит.

Самара направился к начальству, Свиридов двинул следом. Министр вяло махнул рукой, и охрана их пропустила.

– Товарищ генерал, полковник Самара для дальнейшего…

– Да расслабься ты, Олежек. Неужто позабыл, что мы старые друзья? – Адольф Резник слащаво улыбнулся.

– Никак нет, товарищ генерал, память у меня отличная.

– И у меня. – Улыбка сползла с щекастого лица министра. – Капитан, свободен.

Свиридов, козырнув, зашагал прочь.

– Принимай роту, полковник. Подробности в приказе. – Не утруждая себя дальнейшими объяснениями, новый министр обороны побрел обратно к «шестисотому».

– Рота? – Самара словно пощечину получил. – Ротой и лейтенант командовать может. Зачем меня-то на такие мелочи разменивать? – Он едва сдерживал ярость. Знал: Резник только и ждет, чтобы он сорвался – дал повод упечь за решетку, а то и вовсе расстрелять.

– Так ведь миссия ответственная, Олежек. – Обернувшись, Резник радостно уставился на побагровевшее лицо Самары. – Только опытному офицеру можно доверить. Особенно важно сохранить секретное оборудование… Тебя введет в курс дела мой адъютант. – Министр протиснулся в салон «мерседеса» и отбыл.

Самаре вручили конверт. Второй уже за сегодня.

Поговаривали, что Резник, заведовавший армейскими складами, разбазаривает народное добро – продает оружие Харьковскому острогу, договорился с тамошним советником Петрушевичем. А поставляет туда стволы и боеприпасы банда Черного, имея за посредничество солидный куш. И будто бы белгородские мастера, предложившие более выгодные условия, чем Резник, быстро об этом пожалели… По приказу Багирова началось неофициальное расследование. Жаль, Самара во все эти дрязги не очень-то вникал, могло бы сейчас пригодиться.

Он распечатал конверт, пробежался взглядом по тексту и сжал бумажку в кулаке. Предчувствие не обмануло его. Министр устроил-таки однокашнику подлянку – поручает вести в бой безмозглых зомбаков.

Тех самых, что томились в загоне возле шлюза.

Для которых грузовик привез форму в тюках и автоматы в ящиках.

Ведь зомби – секретное оружие Ленинградской коммуны. Оружие возмездия!..

Накануне их привели в божеский вид – помыли и побрили. Если не знать о слизнях на затылках, можно подумать, что они – обычные бойцы.

Самара многие годы нещадно уничтожал зомбаков. А теперь что, поведет их в бой против нормальных людей? Он сам себя ненавидел за это. Да, есть приказ, а приказы не обсуждаются, но все же…

В оружейке при шлюзе Самара получил пистолет. Зять и Белоус загрузили в вездеход ящик гранат – как оказалось позже, учебных, три автомата и запасные рожки к ним.

В час пополудни рота покинула Ленинград.

* * *

Не доезжая до Северного пару километров, Данила остановил «ниссан». Он выжал из тачки все, на что она была способна, и даже сверх того.

Доставщики молча вылезли из машины и принялись надевать защиту. Действовали деловито, сосредоточенно. Если б не содержимое чемоданчика, Ашот наверняка ляпнул бы чего-нибудь по поводу маскарада на Территориях, но лекарство от чумы и сифилиса да предписания Тихонова располагали к предельной осторожности. Сначала чулки, резиновые сапоги сверху, а затем уж халаты, и плотно обвить рукава вкруговую…

Данила заметил, что ворот халата Ашот завязал бантиком. «Клоун, блин», – подумал он.

– Так по инструкции положено. – Мариша проследила за взглядом бойфренда.

– Ну, раз по инструкции…

Данила надул сначала одну резиновую перчатку, присыпанную тальком, потом вторую – дыр нет, отлично. Ашот и Мариша поступили точно так же. И у них, значит, порядок. Теперь протереть очки изолирующих противогазов, натянуть на головы шлемы-маски, а сверху – капюшоны. Противогазы крутые, чтобы точно не дышать зараженным воздухом, типа все свое с собой, даже дыхательную смесь.

– Вот это новость. – «Хобот» противогаза Мариши оказался разорванным.

Ашот стянул с багрового лица шлем-маску:

– Воздух не проходит.

Данила, который замешкался, надевая нарукавники и фартук, длинный, аж до ботинок, почувствовал неприятный холодок, скользнувший по позвоночнику. Два противогаза из трех нерабочие. Таких совпадений не бывает.

– А твой? – Мариша выжидающе смотрела на него.

– Сейчас, одну секундочку… – Дан проверил свой противогаз. В баллоне обнаружилась дыра толщиной в палец.

– Однако, брат. – Ашот провел ногтями по щетинистой щеке. – Не нравится мне это. Сначала поднимают ни свет ни заря, без ведома Гурбана отправляют на Территории с какими-то таблетками, потом выясняется, что в поселке, куда мы едем, сибирская язва, а теперь – вот!

Толстяк набрал воздух для следующей тирады, но Данила его опередил:

– И что ты предлагаешь?

На лбу Ашота возникли морщины, призванные убедить окружающих в его глубокой задумчивости.

– Он предлагает вернуться. Да, Ашотик? – Мариша прищурилась. – Забить на Совет, подвести ждущих помощь людей, только потому, что противогазы бракованные.

– Ты свои желания за мои не выдавай, не надо. И как ты ее терпишь, брат? Я бы давно ее…

– И не мечтай! – отрезала Мариша.

Она еще что-то добавила, но ее слова утонули в треске автоматов. Звуки доносились оттуда, где располагался форпост москвичей.

– По коням, – скомандовал Дан.

Не было времени снимать защиту, бесполезную без противогазов. На Северный напали, надо помочь. Стирая протектор о щебень вперемешку с изломанным асфальтом, «ниссан» сорвался с места и помчался туда, где поднимались в небо столбы черного дыма.

* * *

Вращая налитыми кровью глазами и растопырив перед собой пальцы, словно когти, бойцы шли на полковника, Зятя и Вадика, стоявших у костра.

Только благодаря Белоусу удалось спастись.

Зять оторопел, Самара потянулся за пистолетом, чтобы перестрелять зачинщиков, а вот Белоус действовал куда правильней – подбежал к вездеходу, врезав парочке бойцов, посмевших встать у него на пути.

– Командир, на борт! – запуская движок, рявкнул он, чем вывел Зятя из ступора – тот, широко ставя ноги, помчался к «Шатуну» и щучкой нырнул в салон, проскользнув мимо ухающих, как обезьяны, солдат.

Самара уже понял: зачинщиков нет, каждый боец роты действует по велению инстинктов. Показательный расстрел одного-двоих ни к чему не приведет, полковник только потеряет время, а возможно, и жизнь.

Даже наверняка – жизнь.

Массивный бампер вездехода, сваренный из трехдюймовых труб, врезался в рычащего солдата, подбросил его в воздух – изломанное тело упало у костра, на котором разогревался сухпай для экипажа «Шатуна». К сожалению, трапезу придется отложить. Не зря ведь рота – в полном составе! – отказалась от консервов на ужин. Это было плохим признаком, но Самара не придал ему значения, ведь с минуты на минуту ожидалась очередная подзарядка , которая расставила бы все по своим местам.

Но подзарядки зомбаки не получили, вот в чем проблема.

Кольцо вокруг Самары сомкнулось – куда ни глянь, везде оскаленные рожи, слюнявые, потные хари с плохими зубами и отросшей с начала похода щетиной. У многих куртки разодраны на груди, из-под них виднеются лоскуты зеленых маек и дубленая солнцем и ветрами кожа. Кожа расцарапана ногтями – собственная кровь еще больше заводит бойцов.

Самара навел пистолет на ближайшую рожу и нажал на спуск – громыхнуло, брызнуло алым, одним трупом стало больше. Чьи-то пальцы вцепились сзади в плечо, зубы коснулись шеи – вырвавшись, полковник крутанулся на месте и не пожалел двух пуль тому малому, который хотел его загрызть.

– Командир, держись!

Под колеса попали еще двое, прежде чем «Шатун» прорвался через окружение бойцов, визжащих от предвкушения свежего мяса. Дверь на корме распахнулась, Зять помог Самаре – тот пятился, стреляя на ходу, – забраться в салон. Вставший на миг вездеход резко ускорился, Белоус повел его к стене Северного. По наезженной московскими караванами дороге хотел оторваться от бунтовщиков и, обогнув поселок, скрыться в лесу.

– Что там с подзарядкой?! – Самара сменил магазин.

– Нет сигнала. – Зять впился тонкими пальцами в ящик, подключенный к энергосистеме вездехода.

Ящик этот, закрепленный ремнями на диване, не подавал признаков жизни. Самара знал, что секунд за десять до подзарядки должен зажечься диод на боку, потом дернется стрелка датчика, потом… Вот только диод упрямо не зажигался, хотя все сроки вышли.

– Зять, сделай хоть что-нибудь! – обернулся Белоус, и в тот же миг вездеход сшиб знак, на котором алело «ОСТОРОЖНО! ЭПИДЕМИЯ!»

Не отвечая водиле, Зять поглаживал прибор и шептал что-то ласковое, будто это могло помочь. «Шаман, а не ученый», – подумал полковник.

Пистолет вернулся в кобуру. Держась за поручень, Самара захлопнул дверь. Спокойней как-то, когда есть преграда между тобой и разъяренной толпой. И то, что половина бойцов побросали оружие, было слабым утешением. Остальные-то могли в любой момент открыть огонь по вездеходу. Отсутствие своевременной подзарядки вызвало стремительную деградацию личностей – «калаши» воспринимались парнями в форме скорее как дубины, чем огнестрельное оружие.

Промчавшись вдоль стены Северного, «Шатун» свернул к лесу, когда с вышек поселка открыли огонь по ленинградским солдатам. И тут уж вопреки деградации вскинешь автомат и нажмешь на спуск. Что солдаты и сделали.

По корме застучали пули. Белоус пригнулся. Зять буквально лег на чертов прибор, прикрыв его собой. А Самара лишь выругался.

К сожалению, сквернословить ему пришлось еще не единожды. Особенно он разошелся в лесу, когда едва не случилось непоправимое. А ведь отъехали уже хорошо, можно было сбавить скорость, чего так гнать-то?..

– Смотри куда едешь! Слепой, да?! – Самара вызверился на Белоуса, впервые видевшего командира таким и потому не испуганного, но обескураженного. – Из-за тебя, дебила, в яму влетели!

– Так ведь одним колесом. – Белоус виновато пожал плечами. – А у нас их шесть.

– ЧТО?!!

– Старая ловушка, ей лет и лет. На лосиной тропе вырыли. Подумаешь, колья внизу. Если чего случилось бы, Олег Борисыч, я б вмиг починил. Честное слово!

Полковник Самара расстегнул верхнюю пуговицу и тяжело задышал, пытаясь взять себя в руки. Белоус или прикидывался идиотом или таковым являлся с рождения. Второе вероятней. Полковник на своем веку повидал немало срочников-дембелей, и Вадик Белоус был далеко не самым глупым из них. Не в меру болтливым – да. Постоянно забывающим об уставных отношениях – есть такое. Но при этом он был водилой от бога. Не зря ведь ему доверили вездеход «Шатун».

Вдвое согнувшись, Самара выбрался из вездехода через единственную дверь в корме. Лес встретил полковника сумерками, которые здесь были куда гуще, чем на вырубке. Рядом, в полукилометре за деревьями, стреляли. Оттуда же тянуло гарью.

Вытащив флягу из рундука, служащего диваном в салоне, Самара двинул к яме. Жутко хотелось пить и курить. Первое – из-за избытка адреналина в крови, второе – потому как год назад бросил. Припав губами к горлышку – вода теплая, мерзкая на вкус, – Самара уставился на яму, подсвеченную фарами вездехода. Увиденное ему, мягко говоря, не понравилось.

Яма была достаточно большой, чтобы два-три лося, провалившись в нее, не смогли выбраться. Заостренные колья, врытые в дно, пропороли бы их, как хорошо заточенный шампур – кусок мяса. Люди из Северного окружили свой поселок ловушками, рассчитывая так уменьшить популяцию зомбаков поблизости.

Вездеход опасно накренился, когда Белоус наполовину высунулся в окно:

– Олег Борисыч, чего там? Порядок? Я ж говорил, волноваться не надо.

Водила слукавил, сказав, что они влетели в яму всего одним колесом, – двумя влетели, еще чуть-чуть, и… Самара вытер лоб, заодно согнав с десяток комаров. И хоть «Шатун» не лось, а в яму поместился бы. Днище его продырявило бы не хуже звериной шкуры.

– Младший сержант Белоус, объявляю вам два наряда вне очереди! После окончания операции извольте на кухне картофель чистить да котлы драить.

Вообще-то Вадик показал высший пилотаж, сумев избежать аварийной ситуации, но нельзя его распускать, а то совсем о дисциплине забудет.

От Северного донесся восторженный рев. Таки взяли поселок. Ну-ну.

– Товарищ полковник, зачем два наряда?! – Белоус, как всякий дембель, считал, что имеет право на поблажки по службе. – Да если б не я!.. – От возмущения у парня побагровело лицо. – Да вы!.. Вы бы лучше своими уродами командовали, а не на меня кричали, Олег Борисыч! Тогда б и в лес не тикали!

Самара потянулся за пистолетом в поясной кобуре:

– Да я тебя! Ты у меня…

Но Вадик лишь махнул рукой – мол, напугали ежа голым задом. Выбравшись из вездехода, он занялся лебедкой, закрепленной на корме чуть ниже дверей. Электродвигатель зажужжал, разматывая стальной тросик, достаточно крепкий, чтобы вытащить «Шатуна» из любого болота, умудрись он застрять. Обхватив тросиком сосну метрах в шести от ямы, Белоус включил лебедку на обратный ход – вездеход медленно пополз к дереву.

Зять молча сидел в салоне. Забравшись внутрь, Самара оглаживал усы, которые носил для солидности, чтобы прибавить себе немного лет.

– Товарищ полковник… – Белоус у окна вытянулся по стойке «смирно». – А хотите, я костерок разведу? Грибочков соберу, супчик сварганю? До утра время скоротаем, а то, чую, тут ловушек много…

У поселка опять стреляли. Надо понимать, добивали раненых.

– Ленинград молчит? – Самара откинулся на спинку дивана. Хотелось лечь и уснуть и чтоб не трогали пару суток.

– Пока ничего. – Зять в очередной раз клацнул рубильниками усилителя с такой злостью, будто они виноваты во всех бедах.

– Плохо, – резюмировал Самара.

Боеспособность его роты скоро упадет до нуля, хоть до сих пор и слышна перестрелка – аборигены Северного оказались крепким орешком для ленинградцев, а ведь давно обязаны были погибнуть смертью храбрых.

Полковник зевнул, не потрудившись прикрыть ладонью рот. Девятый день в пути. Дважды подзарядка происходила вовремя, четко в семнадцать тридцать. Но сегодня что-то пошло не так, уже около восьми, почти стемнело, а подзарядки все нет. Вот бойцы и кинулись на командира.

Зять, красный, как вареный рак, отлип от усилителя.

– Можно? – Он посмотрел на Самару из-под светлых, слипшихся от пота прядей. Клацнула зажигалка, от трубки приятно потянуло табачным дымком.

Некурящий Белоус не испытывал дискомфорта, вдыхая чужие канцерогены. Полковник тоже не возражал – сам с удовольствием затянулся бы разок-другой.

* * *

– Северный слева! Добро пожаловать! – обрадовался непонятно чему Ашот, ведь московский форпост был охвачен пожаром. И те, кто напал на него – а таких тут было много, Дан видел их фигурки, разбросанные по большому открытому пространству, – заинтересовались только что подъехавшим джипом.

Грохнули выстрелы, вышибло пулями лобовое стекло. Пригнувшись к рулю, Данила едва справился с управлением – передние колеса продырявило, джип занесло.

– Выйти из машины! – Дан сумел остановить «патруль», не перевернув его посреди дороги, что было проще простого на скорости.

Щелкнули замки дверей, Данила тоже вывалился из водительского кресла. И только доставщики покинули салон, как движок прямой наводкой пощекотали из гранатомета. Дана толкнуло взрывной волной в спину, он рухнул в придорожную траву и тут же вскочил. То, что осталось от джипа, теперь горело и коптило небо.

– Зато, – ухмыльнулся Ашот, нарисовавшись рядом, – толкать больше не надо.

Это толстяк верно подметил. Дан жахнул очередью в гущу людей, одетых в форму цвета хаки, – те бежали к доставщикам, преодолев уже половину расстояния от бревенчатого забора форпоста до дороги.

Трогая спуск «калаша», Мариша хохотнула – это у нее нервное; Ашот чуть разрядил атмосферу, заодно разрядив полностью еще один магазин.

Бойцы неведомой группировки – не вольники, не бандиты и уже тем более не обитатели Северного – двигались короткими перебежками по вырубке на подступах к форпосту. Некоторые из них не забывали при этом стрелять. Лес вокруг Северного был нещадно уничтожен, чтобы не дать зомбакам приблизиться к стене незаметно. Взгляд Дана зацепился за единственный в радиусе сотни метров ствол, пусть и поваленный, что виднелся впереди. Это же просто подарок судьбы для доставщиков.

– Спасибо, пацаны, металлолом толкать не надо больше! – С носа Ашота сорвалась капля пота, когда он кинулся к прикрытию.

Данила и Мариша лишь на самую малость отстали от него. Упали, чуть отдышались.

– Это чё за хрень, брат? Чё за дела вообще?

Дан пожал плечами. Пули просвистели над его головой, стоило чуть высунуться из-за поваленного тополя, где доставщики нашли себе приют после жаркой встречи. Грохот, очередь за очередью – ни голову поднять, ни выстрелить в ответ.

– Во попали, брат! – зло сплюнул Ашот.

Желтея костюмом на фоне травы, Мариша лежала справа от Данилы. Ашот потряс автоматом – мол, готов к контратаке, если будет приказ. В защите он был похож на огромного цыпленка. Дан выглядел не лучше. Поспешно снятые перчатки валялись рядом. По инструкции сначала их надо вместе с руками погрузить в дезраствор…

Очередной веер пуль заставил его вжаться в землю. От ствола полетели щепки. Интересно, сколько нужно рожков, чтобы в опилки раздолбать дерево диаметром в метр? Еще немного – и троица «варягов» узнает это на личном опыте.

Ашот приподнял над стволом автомат и вслепую дал очередь.

– Береги патроны! – зашипел на него Дан.

– Мертвецам, братишка, патроны ни к чему.

Если уж толстяк настроен столь «оптимистично», то дело дрянь.

От форпоста удушающе тянуло гарью. Стена из заостренных кольев и бревенчатые срубы горели. А ведь еще недавно там останавливались московские караваны, следующие в Питер. Точнее – в Ленинград, ведь Питер переименовали лет через пять после Псидемии. Форпост Северный имел важное стратегическое значение.

– Неуклюжие они какие-то. – Мариша выпустила очередь по бойцам в хаки, зашедшим с фланга. Бойцы рухнули как подкошенные. – Сами подставляются.

Кто эти люди в форме? Что им понадобилось здесь? Учитывая, какая беда обрушилась на форпост Северный, любой здравомыслящий человек обошел бы его стороной. Даже самые отмороженные бандиты не самоубийцы. Если б не приказ, доставщики и носа за шлюз не показали бы, не то что поперлись бы хрен знает куда, за четыре сотни кэмэ от Москвы.

– Если ничего не сделать, они возьмут нас в кольцо и…

Договорить Мариша не успела – рядом с ней в траву шлепнулась граната. Ребристая такая, в смазке. На бесконечно долгий миг все замерло – стихли звуки боя, да и вообще вся реальность вокруг Дана перестала существовать. Не было в мире ничего, кроме этой чертовой гранаты.

Дан мгновенно включился . Состояние полнейшей сосредоточенности, максимальной скорости всех реакций – все это требует большой затраты энергии, поэтому включаются доставщики лишь в крайнем случае, когда иначе никак.

И все же Дан опоздал.

За миг до того, как он напряг мышцы, чтобы броситься к гранате, Ашот накрыл брюхом ребристый «цитрус». И даже подмигнул: давай, братишка, не поминай лихом.

На глазах Мариши блеснули слезы.

Нет ничего страшнее, чем знать, что твой друг вот-вот умрет. Знать – и не иметь возможности помочь ему.

Первая секунда показалась Даниле вечностью.

А потом пришлось стрелять в автоматчиков, что приблизились к укрытию троицы. Дан завалил одного, еще один залег. И Ашоту уже пора бы вознестись в небеса – замедлитель не может вечно отсрочивать взрыв, шестьдесят граммов тротила плюс осколки творят чудеса с любым телом, даже упитанным.

Обливаясь по́том и глядя Дану в глаза, Ашот сунул под себя руку и вытащил лимонку.

– Чека на месте, надо же. И вообще, это ж какой идиот…

Продолжение заглушил треск автоматных очередей.

– …мать! – закончил тираду Ашот.

Данила глубоко вдохнул, выдохнул, успокаивая сердцебиение. Враг в горячке боя швырнул гранату, не озаботившись привести ее в боевое положение. Должно быть, рассчитывал набить шишку противнику, Ф-1 ведь не пушинка.

– У меня патроны закончились, – сообщила Мариша.

– У меня тоже. – Данила приподнялся на локтях, чтобы выглянуть из-за тополя.

Выгрузить боеприпасы из джипа не успели. И чемоданчик спасти не удалось. Так что задание уже провалено, а проблемы еще есть.

– Вы будете смеяться, дорогие мои, но и у меня пусто. – Ашот улыбался, но не шутил.

– А граната?

– Так ведь учебная. – Ашот продемонстрировал лимонку еще раз.

Только сейчас заметив, что та выкрашена в черный, а не, как положено, в зеленый цвет, Данила выругался сквозь зубы. Сколько нервов потрачено из-за муляжа!..

– А чего тогда пузом накрыл?

– Так я сначала прыгнул, а только потом…

Дан быстро выглянул из-за ствола. Увиденное ему не понравилось. Враги – десятка два человек с «калашами», – не опасаясь больше за свои жизни, в полный рост шли к поваленному тополю. И с патронами у них проблем не было.

– Что там? – Мариша дернула его за рукав.

– Готовьтесь, сейчас будут гости.

Дан вытащил из ножен «Катран-45»[2]Нож разработан по заказу 45-го отдельного разведполка ВДВ. ( Здесь и далее примеч. авт. ). Серейторная заточка, рукоять из наборной кожи с латунными вставками, пила по металлу, дереву и кости… Последнее особо важно, ибо Данила как раз собирался пилить ребра. И резать мясо. Точнее – сразиться в рукопашной с парнями в хаки, что приближались к тополю.

– Понял, брат. Покажем сволочам, кто мы, а кто тварь дрожащая. – Ашот вытащил из кармана мультитул, прикидывая, чем бы ему испугать автоматчиков – пассатижами, пилкой для ногтей или открывалкой. Пальцы его при этом заметно подрагивали.

– Всё плохо, да? – Мачете Мариши длиной лезвия мог дать фору римскому гладиусу.

Ответить Данила не успел, в этом уже не было надобности – однокашники сами увидели первых вооруженных врагов.

Один из них – загорелое лицо изрезано морщинами – осклабился, глядя на Маришу. Другой, совсем мальчишка, с интересом наблюдал за Ашотом. Из груди третьего сочилась кровь, но он даже не пытался ее остановить.

Четвертого Дан присмотрел для себя. У того была расстегнута верхняя пуговица кителя, рукава закатаны выше локтей, а брюки выпущены поверх сапог.

Головы врагов прикрывали каски с нарисованными под трафарет звездой и скрещенными серпом и молотом черного цвета. Данила уже где-то видел подобное. Вот только где?..

Мариша подобралась. Ей не нравилось, когда на нее наводят ствол. Ашот наконец определился с ассортиментом мультитула – он будет сражаться штопором. Данила крепче сжал рукоять «катрана». Миг – и он бросится на автоматчика и вскроет ему горло. Ну, или получит очередь в живот, если автоматчик окажется резвее.

Но ничего этого не произошло.

Люди в униформе внезапно потеряли к доставщикам интерес. Не потрудившись даже расстрелять беззащитную, в общем-то, троицу, они двинули к дороге, до которой от тополя было рукой подать.

– Эй, а куда это они?.. – Мариша растерянно захлопала глазами.

Вторая группа бойцов покинула горящий Северный и, добравшись до шоссе, подобием колонны направилась в сторону Москвы.

– Чего-то я не понимаю, братишка. Они же раненых оставили.

Из пролома в стене форпоста как раз выполз один, опираясь на локти. Лицо его обуглилось, ноги отказали. Следом волочились внутренности. Мыча что-то невразумительное, раненый из последних сил старался догнать своих. Получалось у него неважно.

На дорогу из лесу выбрался шестиколесный вездеход, на крышу которого нагрузили мешки и ящики, стянув веревками. Стальные щиты до половины прикрывали колеса. Единственная дверь располагалась в кормовой части, окна по бортам были заварены жестью. Стекло слишком непрактично на Территориях: от комаров защитит, но и только, а нужно, чтоб ни один зомбак не проник в салон.

Окно-решетка справа от водителя распахнулось, из него по пояс высунулся человек в форме. Одной рукой он придерживал на голове фуражку, а второй поднес мегафон ко рту:

– Рота!!! По три!!! Ста-а-ановись!!!

Скопление людей за считаные секунды преобразилось в походную колонну, разбитую на три взвода.

– А этот голосистый у них командир. – Ашот сделал вполне логичный вывод. – Что-то серьезное затевается, как думаешь, брат?

Дан не ответил. Его внимание привлек тот же знак, что был нарисован на касках, – знак выделялся черным пятном на камуфлированной двери вездехода.

– Звезда, серп и молот. Этот знак… Я где-то его видел… – пробормотал Дан.

Мариша его услышала.

– Конечно, видел. Это герб Ленинграда.

– То есть ты хочешь сказать…

– Я-то, может, и не хочу, любимый, но что есть, то есть.

– Эти люди – солдаты Ленинграда? То есть ленинградская армия напала на московский форпост? А это значит, что… – Данила замолчал, прикусив нижнюю губу. Возможные последствия конфликта заставили его сердце тревожно забиться.

– Это значит, что война началась, – закончил вместо него Ашот. – Война между Питером и Москвой.

* * *

Вопль Зятя вернул полковника к реальности:

– Есть сигнал! Есть подзарядка!

Диод вспыхнул адским пламенем, усилитель гулко завибрировал, крепежные ремни заскрипели.

Самара испытал неимоверное облегчение:

– Здоровье в порядке, спасибо зарядке?

– Так точно, Олег Борисович! – Бесцветные глаза Зятя сверкали, как два алмаза. Общение с военными давало о себе знать, эдак он и строем научится ходить.

То, что дисциплина зомбаков ослабевает, стало неприятной новостью для Самары.

На третьи сутки похода он заметил, что в роте начался разброд. Молчаливые до этого бойцы, шагавшие в ногу, порыкивали друг на дружку, нарушали строй и косились на вездеход. Надо было следить, чтобы тащили на себе «калаши», гранатометы и ПЗРК, а то ведь норовили сбросить тяжесть. Показательный расстрел за утерю личного оружия никого не впечатлил. У зомбаков особое отношение к смерти, тела свои они берегут постольку поскольку…

Сообразив, что дело нечисто, полковник насел на Зятя. Пистолет нацелил, чтобы ученый стал разговорчивее. В итоге Зять поведал, на каком принципе основано оружие возмездия. Один раз в трое суток из Ленинграда приходит закодированный сигнал, который обновляет установки, сделанные зомбакам. Надо только этот сигнал усилить, и рота будет, как прежде, с энтузиазмом шагать к Москве и слушаться командира.

В этот раз сигнал припоздал.

– Давай-ка, Вадик, выбираться из чащобы. А то разбредутся наши кто куда, собирай их потом по валдайским лесам. Как считаешь, а, младший сержант?

– Так точно, товарищ полковник! Запаримся их собирать. Они ж, как грибы, попрячутся под кусточками, за пенечками.

– Не факт. После подзарядки их к Москве тянет, как мух на дерьмо. А тут только одна дорога.

Полковник Самара участвовал в разгроме армии Равиля – дикой Орды, что пришла из Сибири поработить Москву, а затем и прочие остроги. Верховный совет Ленинградской коммуны решил оказать помощь братскому острогу при условии, что ленинградцы организуют в Москве коммуны для всех желающих. Сам Тихонов заверил, что такое условие вполне приемлемо.

Неся страшные потери, ленинградцы и москвичи сошлись в великой битве с Ордой.

Ордынцы стреляли из луков и душили врагов арканами. Они сидели верхом на лошадях, головы которых покрывали шишаки из плотной кожи – ни один паразит не присосется, – и пешим строем шли в атаку. Воинство-то было разношерстное: алтайцы и буряты, ненцы и хакасы, эвенки, якуты, ханты, татары… много кого сумел собрать Равиль под свои знамена.

И все же он потерпел поражение. Самара лично пленил его. И передал хана Орды в руки Тихонову, точнее – его охране…

У полковника остались приятные впечатления от москвичей, с которыми он сражался плечом к плечу и после отмечал победу за праздничным столом.

А потом началось непонятное. Московские коммуны разгромили, коммунаров казнили. Ленинград охватила волна праведного гнева – разве оставим безнаказанным этот беспредел?! Правда, ходили слухи, что под прикрытием коммун в Москве готовился переворот. Даже поговаривали, что переворот таки начался, только у москвичей хватило сил подавить его в самом зародыше. Эти-то события и стали поводом для войны…

Ломая густой подлесок, вездеход выбрался на шоссе. Самара высунулся наружу. Беспорядочная колонна зомбаков, получившая подзарядку, двигалась к Москве. Самара знал, что его рота не единственная, что к вражескому острогу топает множество отрядов. Встретившись в определенных точках, они образуют крупные соединения, задача которых – штурмовать Стену.

Позади горел Северный, заложенный тут москвичами. Самара велел не приближаться к поселку, ведь там бушевала эпидемия. Но зомбаки решили иначе. Теперь же чужая воля заставила их вновь стать боевым подразделением.

– Ну-ка, подай мне говорилку.

Зять сунул полковнику мегафон.

На максимуме подзарядки важно закрепить в мозгах подопечных главенство командира. Самара гаркнул во всю мощь легких:

– Вперед! Шагом марш! Подтянись!!!

Вездеход поравнялся с колонной. Полковник смотрел на вооруженных зомбаков в форме, в касках с намалеванными наспех гербами Ленинграда. Он думал о том, каким надо обладать извращенным умом, чтобы вступить в союз с тварями, только кажущимися людьми.

И он, полковник Самара, боевой офицер, в этой мерзости замешан.

У него, видите ли, приказ!..