Онлайн чтение книги Безмолвные узницы Bom Dia, Verônica
4

Жанета вытирает руки о клетчатый фартук, который выбрала в тот день. Идеально выглаженный, с аккуратными рюшами, почти не забрызганный, чистенький. Она кладет ладони на раковину и вздыхает. Ей хочется плакать, но она не доставит ему такого удовольствия. Проглотит рыдания. Она просит себя успокоиться, слушая, как ее муж ворчит на всю комнату, ударяя кулаком по обеденному столу:

– Черт возьми, Жанета, я голоден, и я опаздываю! Боже, женщина, почему ты так тормозишь? У меня сегодня дежурство! Жратва сегодня появится или нет?

Так было не всегда. В начале брака Брандао делал все, чтобы доставить ей удовольствие, балуя ее, окутывая заботой. Казалось, он полон решимости завоевать ее, и действовал очень ловко. Постепенно он стал смыслом ее жизни. Он был требовательным мужчиной, она всегда это знала, но чувствовала, что ее ценят. Ценят в том, что ей удавалось лучше всего: в заботе о муже и доме.

У Жанеты были больная мать и три сестры, все замужние, с детьми, но все они переживали, когда она, младшенькая, решила уехать жить в большой город со своим будущим мужем. Тогда Жанета была уверена в том, чего хочет, и расцвела, ощутив небывалую свободу. Она считала себя победительницей: у нее будет собственный домик в Сан-Паулу, она создаст уют и комфорт для мужа, который будет любить ее и заботиться о ней. Это походило на сказку. И долгое время все так и было.

Больше всего на свете Жанета любила своего мужа. Поэтому она все поняла, когда он намекнул, что ее семья чересчур назойлива. Мать звонила едва ли не ежедневно, сестры – раз в неделю, и все они хотели узнать об их жизни, а Жанета имела дурную привычку рассказывать. Это прекратилось. Постепенно она перестала их навещать, потому что забота о Брандао отнимала слишком много времени. А когда мать умерла, она даже не поехала на похороны, из-за чего сестры навсегда разорвали с ней отношения.

Жанета не скучала по ним. Она была действительно нужна Брандао – без нее все пойдет кувырком. Она очень гордилась, когда муж рассказывал, как нахваливают коллеги его всегда хорошо отутюженную форму военной полиции, когда он получал к обеду блюдо, о котором мечтал, когда отмечал новый фартук или ухоженные ногти.

Жанета выбрасывала из своей жизни все, что могло угрожать ее чудесной любви. Она практически никого не знала в городе, поскольку редко выходила на улицу. Друзья исчезли, забыв о ней, нога которой больше никогда не ступала в деревеньку Жалис. Звонки тоже смолкли. Кто ей позвонит?

Брандао считал, что социальные сети – мусор, предназначенный для лентяев, и она быстро удалила свои аккаунты в Фейсбуке, Твиттере и Инстаграме[12]21 марта 2022 г. деятельность социальных сетей Instagram и Facebook, принадлежащих компании Meta Platforms Inc., была признана Тверским судом г. Москвы экстремистской и запрещена на территории России.. У нее даже мобильника не было, чтобы не возникло путаницы с номерами. Каждый день муж проверял историю браузеров и последние номера, набранные на стационарном телефоне, заявляя, что беспокоится о безопасности семьи. Это не имело значения. Брандао был для нее всем, и ей больше ничего не требовалось. Но сегодня все не так…

Жанета вздрагивает, грохот, доносящийся из-за обеденного стола, вырывает ее из мыслей. Муж сидит, вцепившись в нож и вилку. Он в нетерпении стучит по столу металлическими столовыми приборами, просто чтобы вывести ее из себя.

– Эта дерьмовая жратва подгорает!

Почувствовав в воздухе запах подгорающего обеда, она наконец возвращается в реальность. Достать финиковый пирог из духовки, уменьшить огонь под сковородкой, зацепить солонку на указательный палец, захватить салат и выставить все на скатерть в цветочек. Она подает мужу тарелку со свежим салатом и кусочком пирога, чтобы он мог заморить червячка, пока дожариваются стейки на сухой сковородке. Жанета вытирает капли пота со лба кухонным полотенцем, украшает стейки карамелизованным луком, выпрямляется и готовится встретиться с ним лицом к лицу. Брандао сидит за столом, совершенно не голодный. Но тем не менее он ест.

В абсолютной тишине, как того требуют правила дома. Она жует, зная, что еда вкусная, но ощущает во рту только песок. Это вкус горечи. Брандао смотрит местные новости по телевизору: шокирующая история о женщине, выбросившейся из окна полицейского участка. В этот момент Жанета по странному извращению собственного сознания узнает себя: в мире есть и другие люди, жизнь которых не удалась настолько же, как и ее собственная. Даже в своей трагедии она не уникальна.

Погрузись в репортаж, вслушайся в него, смотри внимательно. Только представь, покончить с собой. Ты думала об этом раньше, в моменты отчаяния, когда не могла уснуть, потому что помнила крики. Крики из темноты. Но у нее недостает мужества, которое было у той, другой. Она трусиха.

– Жуй тише, Жанета! – муж хлопает ее по плечу. – Я хочу слышать, что говорит этот сукин сын!

На экране седовласый мужчина с пышными усами и усталым взглядом, окруженный микрофонами различных телеканалов, торопливо рассказывает о деле. На экране горит строка с его именем: «начальник департамента Уилсон Карвана».

– Этот парень ненавидит военную полицию! А баба молодец, что испоганила его тротуар! – веселится Брандао. Он даже посмеивается, когда камера приближается к кровавым следам перед полицейским участком, которые пытаются смыть с тротуара. – Пусть только перейдет мне дорогу! Я покончу с этим старым ублюдком.

Муж откусывает большой кусок пирога. Жанета видит гнев на его лице, когда он неаккуратно жует. Она чувствует всю глубину его ненависти: муж терпеть не может начальника департамента; Брандао пережевывает новости, переваривает их, а затем извергает куда ни попадя.

– Пирог весь крошится, да? Буквально «гнилье», верно? А твой стейк? Подметка! Ты неспособна его приготовить, – выплевывает он. И засовывает в рот еще кусок. Это начало кошмара. Когда муж в таком состоянии, вне зависимости от происходящего, он ненавидит всё и вся. Словно это другой мужчина. Жанета съеживается, смотрит на собственные колени, едва дыша. Со временем она научилась правильно реагировать. Молчать и выжидать. Надо просто подождать.

Ее отстраненность, кажется, еще больше раздражает его. Брандао безостановочно ворчит и ругается, разбрасывая повсюду крошки. Неожиданно он вскакивает из-за стола, надевает форму, берет кобуру и пистолет, насвистывая зловещую песню, которую она ненавидит – и он об этом знает: «Колыбельная для Элен» Шику Буарки[13]Шику Буарки (1944 г.) – известный бразильский певец и автор песен..

Брандао обладает исключительным талантом: все, к чему он прикасается, превращается в гниль. Едва Жанета слышит первые ноты, как ей хочется плакать. Она прикидывает, сколько минут осталось до начала смены мужа. Мало, очень мало. Скоро ночь будет принадлежать только ей. Но Жанета должна быть сильной.

Кажется, он подслушивает ее мысли, ощущает тщетные попытки сдержаться и не способен смириться с тем, что Жанета устойчива к его яду. Прежде чем уйти, нужно разрушить ее, разбить на части, оставить собирать осколки собственного достоинства по ковру. Брандао останавливается у порога и, завязывая шнурки, беззаботно произносит:

– Пора найти новую горничную, а, пташка?

Жанета застывает. Она боится вздохнуть. Тьма возвращается, крики возвращаются. Слезы текут по ее лицу против воли.

– Брандао, пожалуйста, не заставляй меня делать это снова, умоляю тебя.

– Мы уже этим занимались и будем заниматься. Мы с тобой – одна команда.

Он подходит, склоняется над столом и слизывает ее слезы, одну за другой, словно облизывает шоколадное мороженое. Жанету передергивает от отвращения. Она не хочет смотреть в его глаза, но это неизбежно. В эти красивые зеленые глаза, в которых она видит только садистское удовольствие. Она знает, что не должна проявлять непослушание, но не может с собой справиться, она должна задать вопрос.

– Брандао, что случилось с последней? Ради Пресвятой Богородицы, я не могу этого вынести! Расскажи, что случилось с последней девушкой.

Его рот расплывается в победной улыбке. Он хотел, чтобы она спросила. Это его способ заставить ее чувствовать себя неполноценной, бессильной. Брандао чеканит слова низким и убийственным тоном:

– Это не твое дело.

– Прошу тебя!

Он отвешивает ей пощечину. Сухой звук шлепка исчезает в звуках титров: начинается мыльная опера с живой музыкой и танцующими фигурами. Жанета чувствует, как горит правая щека, знает, что кожа покраснела, и винит себя за то, что она такая идиотка. Ей не следовало ничего спрашивать.

– Завтра у нас будет новая горничная, – заявляет он, подойдя к двери. – Я собираюсь уйти пораньше, и мы устроим вечеринку! Готовься, пташка!

* * *

Жанета взволнованно ходит по комнате. Она переключает каналы в поисках новостей о женщине, выпавшей из окна здания полицейского управления. В новостях не упоминалось подробностей, кое-кто даже трактует это событие как несчастный случай, но она-то знает: это было самоубийство. Вбить ключевые слова в Гугл и найти видео дневной программы, посвященной этому событию. Ведущий утрирует, гримасничает и звонит репортеру, который берет интервью у того начальника полиции, который ненавидит военных полицейских. Ах, если б он только знал то, что известно ей…

Жанета берет журнал с кроссвордами и, выбрав чистый лист, записывает имя: Уилсон Карвана. Когда она пишет, ее охватывает искра мужества, желание отличаться от той, какая она есть на самом деле, но Жанета знает, что не должна. Если бы она только поговорила с начальником полиции, то, возможно, почувствовала бы себя более уверенно. Трудно делиться интимными подробностями с тем, кого едва знаешь. Лучше не стоит.

Она сдается, но все еще стоит перед компьютером. А потом опять пересматривает видео. Жанета обращает внимание на женщину-полицейского, которая занята на месте преступления. Снова концентрируется на ней. По другой ссылке она смотрит новый репортаж. Здесь женщина-полицейский тоже появляется и даже дает интервью, ее имя написано ниже: Вероника Торрес. Что-то в ее взволнованном тоне говорит Жанете, что Вероника – хорошая женщина. Она всегда считала, что способна определять характер людей, просто взглянув на них. Она совершила большую ошибку с Брандао, но больше так не ошибется.

Жанету охватывает радость, когда, введя «Вероника Торрес» в поисковик, она находит ее номер телефона в департаменте полиции. Стереть историю, выпить стакан воды, сесть в кресло, выключить телевизор. Снять телефонную трубку домашнего телефона, поколебаться. Быстро набрать номер, прежде чем поддаться неуверенности. Один гудок, второй, женский голос.

– Отдел убийств, добрый вечер. Алло? Алло?

Ей хочется плакать. Слишком давно она не слышала чужого голоса, кроме как по телевизору. Последним человеком был… Последней была девушка с золотистой кожей. Жанета не хочет о ней думать. Это страшит ее. Надо сделать глубокий вдох и рискнуть:

– Донья Вероника?

– Нет, офицер Вероника уже ушла. Могу я вам помочь?

Разочарование сокрушает Жанету. Она вешает трубку, уверенная, что сходит с ума. Быстро звонит в пекарню и мясную лавку, пока звонок не исчезнет из реестра. После идет в свою комнату, глотает две таблетки, торопливо произносит «Отче наш» и забирается в постель, пытаясь закрыть глаза. Ей не хватает смелости. Она смотрит в потолок. В спальне включен весь свет. Она боится темноты. Она так пристально смотрит на белые лампочки, что перед глазами мелькают черные точки. У нее кружится голова. Жанета думает о замученных женщинах, криках ужаса и Коробке. Посвистывание Брандао до сих пор эхом раздается в ушах, а навязчивая музыка не дает ей уснуть.

Спи, моя малышка, не стоит просыпаться…

Мысль не выходит из ее головы. Если б у нее было хоть немного жалости к себе, если б она была настоящей женщиной, ей стоило бы подняться на очень высокое здание и поступить так же, как и та, другая. Прыгнуть оттуда без страха. Кто знает, может быть, так она нашла бы покой.