Онлайн чтение книги Блич: Духи всегда с тобой Bleach: Spirits Are Forever with You
1 - 5

Общество душ, НИИ синигами.

Хиёсу орал на Рина Цубокуру за то, что он постоянно ест конфеты. 

Они находились в самом сердце Общества душ. Сейрейтей, окружённый со всех сторон Руконгаем, — это то самое место, где живут и работают синигами. Однако научно-исследовательский институт большинство из них обходило стороной, несмотря на то, что он был одним из важнейших учреждений Сейрейтея. Синигами на посту в Обществе душ и в мире людей никак не могли обойтись без тех данных, которые получала лаборатория изучения духовных волн. Она занималась отслеживанием пустых в обоих мирах и наблюдением за разделителем миров. 

Обычно в лаборатории работают только Рин и ещё пара человек, но в тот раз присутствовали все. Город Каракура находился под пристальным вниманием учёных, потому что несколько часов назад там было зафиксировано появление более сотни Гаргант и не меньшее число арранкаров. Но они исчезли до того, как кто-либо успел поднять тревогу. Цели арранкаров были неизвестны, а Каракура была важным для Общества душ регионом. Поэтому Готей 13 был готов ударить в любой момент, а НИИ синигами сосредоточенно следил за обстановкой в городе. 

Нико пробормотала, что всё это странно: духовная сила у всех этих арранкаров была очень похожа, и зачем-то они открыли множество мелких Гаргант вместо одной большой. Хиёсу согласился и спросил мнение Акона. Тот не хотел делать поспешных выводов. 

Между тем, над Коном проводили эксперименты. Он кричал, что ему должны как минимум заплатить за это, и что если с ним что-нибудь случится, Рукияэтого так не оставит. Хотя он был не против экспериментов, если их будет проводить Нему или какая-нибудь другая девушка. 

Директор иститута отсутствовал. Он был на суде. 

Совет сорока шести был в том числе и высшим судебным органом Общества душ. Его власть уступала лишь могуществу Короля душ. 

Маюри Куроцучи был обвинён в преступлении. Однако никто из учёных института не волновался за него. Дело не в том, что им было всё равно. Они уважали директора. Просто они знали, что совет не мог осудить Куроцучи. 

Совет 46.

Судьи и мудрецы были вне себя. Суд обвиняемого совершенно не волновал. Маюри Куроцучи считал всё это пустой тратой времени и не смущался сказать об этом. 

НИИ синигами

Хиёсу спросил Акона, в чём же обвиняют Маюри. Тот рассказал, что капитан взорвал нескольких своих солдат, ещё тогда, когда Ичиго вторгся в Общество душ. Не все синигами из двенадцатого отрядаработали в институте. И Куроцучи считал, что это — один из немногих способов, которыми такие синигами могли принести хоть какую-то пользу. 

С того инцидента утекло довольно много воды, но у Совета 46 не было времени — и возможности — заняться им. Сначала Айзен убил всех членов старого совета, затем началась война с арранкарами, а после того, как Айзен был заключён в Небытие, совет больше года дискутировал о судьбе вайзардов. 

Новый совет не мог наказать Куроцучи за эксперименты над квинси, потому что на это ему дал разрешение старый совет. Акон предположил, что на самом деле совет хочет убрать директора института, вот и нашёл подходящий повод. Его коллеги согласились. Они не были удивлены. Большинство из них были выходцами из Гнезда личинок. 

Рин сказал, что с точки зрения нормального человека, Куроцучи должен сидеть в тюрьме. Акон возразил, что уж чем-чем, а моралью Совет 46 точно не руководствуется. Они закрыли проект «Острие копья» лишь потому, что боялись, что оружие попадёт в руки потенциального врага. Если бы они заботились о людях, они бы не отдали приказ казнить пустифицировавших капитанов, даже не удосужившись разобраться в деле. 

Рин отметил, что всё это сделал предыдущий совет. По мнению Акона, ничего не изменилось. В ином случае они бы, например, оправдали Кисуке Урахару. Но они слишком сильно боятся того, что Урахара может быть зол на них за несправедливое обвинение. Хиёсу добавил, что совет обвинил Куроцучи для того, чтобы показать ему, что они будут закрывать глаза на его действия, но только если он будет их слушаться. Помимо прочего, НИИ приносит много пользы Совету 46. Они не станут без предупреждения сажать его директора за решётку. 

Акон пошутил, что если Куроцучи отправят в Небытие, он будет несказанно рад, что ему представилась возможность изучить других заключённых. Рин спросил, если там кто-либо, кроме Айзена. Акон сказал, что должно быть ещё несколько человек. 

Небытие — последний, самый глубокий круг Центральной подземной тюрьмы. Туда заключают самых отъявленных преступников, которых, по каким-либо причинам, нельзя было казнить с помощью Сокьёку. 

Например, в Небытии сидел Азаширо. Его приговорили более чем к десяти тысячам лет заключения. Но тут рассказ Акона прервал громкий хруст карамельки. Акон отругал Рина, но тот оказался ни при чём. Это была лейтенант одиннадцатого отряда, Ячиру Кусаджиши. Акон спросил, что она делает в лаборатории. Ячиру ответила, что она хочет помочь Рину съесть конфеты. Рин отказался делиться. 

Внезапно раздалась сирена. Чуткое оборудование засекло вторженца. Это были те самые арранкары, которые появлялись в Каракуре. Но в этот раз они двигались не группой, а по отдельности. Исследователи быстро передали предупреждение всем. Ячиру выпрыгнула в окно с улыбкой на лице. Она бежала будить «Кенчика». 

Руконгай, запад, врата Белого пути.

Через стену, окружающую Сейрейтей и отделяющую его от Руконгая, есть четыре прохода. Великан Джиданбо, страж врат Белого пути, был настороже, готовый к встрече с вторженцами. Одна из Пикаропоявилась перед ним и сказала, что хочет попасть в Сейрейтей. В её голосе не было никакой враждебности, и Джиданбо, не знавший о том, что арранкары похожи на людей, подумал, что перед ним один из обитателей Руконгая. И просто вежливо отказал. 

Девочка поняла, что он страж. Значит, если она убьёт его, она сможет пройти? А может, она и страж вместе поиграют? Джиданбо не принимал девочку всерьёз, пока не заметил меч у неё на поясе. Могла ли она быть этим самым вторженцем? 

Внезапно девочка закрыла глаза, наклонила голову и ответила кому-то: «Не может быть. Шибата? Серьёзно?» Она сказала Джиданбо, что теперь у неё нет времени играть с ним, и убежала. Страж вздонул с облегчением. Он боялся, что ему всё-таки придётся поднять топор на девочку. 

Через несколько минут он услышал страшный грохот. 

Руконгай, где-то на западе.

«Эй, Шибата, это ты?» 

Юичи Шибата обернулся на голос и напрягся. Мальчик, который к нему обратился, простодушно улыбался, но что-то в нём отдалённо напоминало пустого. Юичи подтвердил, что это он. Мальчик улыбнулся ещё шире и позвал остальных Пикаро. 

Несколько Пикаро окружили Юичи. Среди них были и те, кто походил на животных, с белыми черепами на голове. Юичи сразу же вспомнился Визгун, пустой, убивший его маму. 

Пикаро переговаривались между собой. Они обсуждали то, как однажды, забредя в мир людей, они встретились с Шибатой. Они уже было собирались убить Визгуна и превратить Шибату в пустого, чтобы они могли вместе играть, но мальчика спас синигами. Шибата так и не стал пустым, не стал их другом. Пикаро считали, что это несправедливо. 

Юичи не знал, что ему делать, и попытался заговорить с арранкарами. Пикаро напомнили ему, как он играл в догонялки с Визгуном, и предложили ему стать пустым и поиграть с ними. 

Юичи испугался. Он вспомнил про Садо, который защищал его, но его рядом не было. На помощь мальчику пришёл другой. Крупная тень возникла из ниоткуда, словно принесённая порывом ветра. Мужчина подхватил его и перенёс на крышу ближайшего дома. Спаситель обладал суровым взглядом и был совершенно лысым. Это был Иккаку Мадараме, третий офицер одиннадцатого отряда. 

Когда подняли тревогу, Мадараме был на обходе в западном Руконгае. Все офицеры получили приказ остановить вторженцев и/или разузнать об их намерениях. Иккаку уж было подумал, что это его счастливый день, но, встретившись с группой детей, решил, что ему не повезло. 

Увидев, что арранкары ни на кого не нападают, и вообще, ведут себя мирно, Иккаку просто сказал им, чтобы они проваливали в Уэко Мундо. 

Его подоспевший товарищ был несогласен, ведь они должны ещё выяснить, чего хотят арранкары. Этим товарищем был Юмичика Аясегава, пятый офицер одиннадцатого отряда. 

Пикаро вновь попросились в Сейрейтей. Иккаку такое смехотворное требование лишь разозлило. Юмичика объяснил, что арранкарам нельзя в Сейрейтей. Пикаро сказали, что это несправедливо, что их не пускают, — ведь та женщина была арранкаром, и тем не менее, она прошла в Сейрейтей. Эти слова сильно удивили двоих синигами. Сейрейтей защищён стеной из камня душегуба, которая создаёт сферический барьер вокруг города. Конечно, можно вломиться в ворота или пробить барьер с помощью огромной силы. Но чтобы кто-то мог проникнуть в Сейрейтей незамеченным? Это нечто неслыханное. 

Пикаро были уверены в том, что женщина находилась в Сейрейтее — её нити шли сквозь стену. Иккаку спросил, как это понимать, но тут прогремел взрыв. Чёрный дым повис над центром Сейрейтея, а именно — над тем местом, где располагался НИИ. Неужели в город действительно пролез диверсант? 

Иккаку повернулся к Пикаро, чтобы спросить, о ком именно они говорили, но арранкаров нигде не было. Юичи сказал, что они убежали. Иккаку подумал, что ему сегодня совсем не везёт. 

Тремя минутами ранее, НИИ синигами.

Никто из учёных не замечал этого. Если бы Маюри был на месте, он бы, возможно, заметил. Но он был на суде. Это была тонкая нить Негасьона, настолько тонкая, что человеческий глаз не мог её уловить. Она ползла всё глубже и глубже в недра института. 

Учёные разбавляли беседой рутину изучения данных о вторженцах. Похоже, Курумадани также сообщал о женщине в маске, но его отчёт ещё не успели обработать. 

По спине Акона пробежал холодок. Не он один почуял что-то странное. Зловещая духовная силанакалялась внутри станции наблюдения — а именно там они и находились. Все, как один, позабыли о своих делах. Тем не менее, тишину нарушал один звук. Кто-то печатал. Все взоры обратились к директорскому столу. За ним сидел мужчина. Он едва заметно ухмыльнулся. «Значит… Тот, кто убил меня, — директор этого заведения?» Голос арранкара с маской в форме очков был совершенно спокоен. 

Кто-то шёпотом поинтересовался, не один ли это из образцов, которые хранились в законсервированном виде. Слово «образец» разозлило арранкара. Его тело разжаловали до какого-то «образца»! Тем не менее, арранкар сказал, что не отказался бы взглянуть на этот самый «образец» — не каждый день, видите ли, выпадает случай осмотреть свой собственный труп. Хотя он заметил, что не может вспомнить момент, в который он умер. 

Учёные, наконец, вспомнили, как был подписан тот образец. «Заельапорро Гранц. Эспада».

Обменявшись с Аконом несколькими репликами, арранкар обнажил меч. Ему надоело болтать. 

Несколько секунд спустя.

После взрыва, который уже был готов раздаться, все поняли, что в Сейрейтей проник неприятель. Однако один человек обнаружил вторжение ещё раньше, заметив нить Негасьона. Этот человек был заперт глубоко под землёй. Там, где держали самых отъявленных преступников. 

Во тьме.

Преступник не нарушал тишины, он лишь открыл глаза. В тот же миг раздался женский смех. «Ха-ха-ха! Сколько лет, сколько зим! Когда ты открывал глаза в последний раз? 250 лет назад? Или 500? Или, может, 20000? Или это было три секунды назад? Ха-ха-ха!» 

Преступник медленно открыл рот и ответил: «Когда здесь заточили Сосуке Айзена». 

Словно отреагировав на его слова, вездесущую тьму пронзил слабый огонёк. Преступник увидел женщину в белом кимоно. Кожаный пояс был затянут крест-накрест на её лице, закрывая глаза. Женщина прекрасно знала. Да, преступник в последний раз отрывал глаза, когда Айзена привели отбывать наказание в Небытии. Знала она и о том, как Айзен был побеждён — как он сражался с рыжим исполняющим обязанности синигами и как после этого Кисуке Урахара смог наложить на него печать. А затем суд приговорил его к двадцати тысячам лет в Небытии. 

Почему же сейчас преступник открыл глаза? 

«В меня… проникла… тонкая нить. Это духовные частицы?.. Нет, это Негасьон». 

Подробнее он объяснять не стал. Преступник был молчалив. 

«Мне нужно подумать, не пора ли мне покинуть Небытие».