Онлайн чтение книги Боссов сын, или Я принимаю бой!
Глава 7. Нельзя недооценивать врага

Дом Стрельцовых располагался на самой окраине города и ожидаемо производил впечатление дизайном и габаритами. Нас встретила девушка в униформе и забрала мою ветровку. Удивляться нечему, но я все равно удивлялась: каково это – существовать, когда твою ветровку в любой момент могут куда-то унести и спрятать?

Олег провел меня на второй этаж, но перед дверью остановился:

– Полина, будет слишком неуместно, если вы поработаете в его комнате? В принципе, я могу уступить вам кабинет.

– Да мне без разницы! – отмахнулась я.

Он кивнул, но вошел внутрь один, дверь захлопнулась практически перед моим носом. Уму непостижимо! Так у них отсутствие воспитания – фамильная черта? А через пару минут вышел и как ни в чем не бывало пригласил:

– Проходите, Полина. Вы останетесь на ужин?

– Нет, конечно! – воскликнула нервно и исправилась, изменив тон на саму вежливость: – В смысле, я бы с большим удовольствием, но вечером у меня другие дела.

Вошла и окинула взглядом тело в футболке и спортивных штанах. Привычно покривилась вместо приветствия, но потом заметила, что Стас действительно выглядит не ахти, зеленоватый какой-то. Я нахмурилась.

– Ты заболел, что ли? Вот уж не ожидала, что ты во время больничного именно болеешь.

Но он привычно широко оскалился.

– Вчера перепил немного. День рождения отмечали.

– У тебя ж тридцатого!

– А кого это метет, Полька, если старые приятели нашли друг друга в клубе? Но польщен, что ты запомнила дату.

Теперь все понятно. Не на совсем пустом месте болячку придумал, хотя кому еще из сотрудников похмелье бы спустили? Я осмотрела пространство: как минимум двухкомнатные апартаменты, в этом гигантском предбаннике даже кровать не стоит, только изящные шкафы, кресла и стол с компьютером. Моя съемная квартирка, наверное, поменьше будет, чем такая «спаленка». Но тут я оказаться никогда не планировала, потому поддалась любопытству:

– Я здесь ровно на полчаса – изображу, что нарезаю тебе задачи. Хотя мы оба знаем, что если я тебе и начну что-нибудь нарезать, то явно не задачи. Но раз я внутри обители зла, то покажи свой диплом. На восьмое чудо света стоит взглянуть.

– А я его не получил. – Стас стоял за моей спиной, пока я шагала то к окну, то к шкафам, рассматривая. – Учился то там, то сям. За такое дипломы не дают. А по поводу того, что отец мне бумажки покупал, ты несколько преувеличила – понятия не имею, за какие деньги можно купить поддельный диплом какого-нибудь Гарварда.

Я резко развернулась и вскинула голову, торжествуя:

– Ага, так и знала, что не доучишься!

– И в чем причина праздника? На кой черт мне диплом, Полька? За них же рвут и мечут только те, кто вынужден быть наемной рабсилой. А у меня с рождения восемь должностей на выбор в фирме отца и пять тысяч возможностей вне ее. В каком из этих вариантов мне понадобились бы корочки о высшем образовании или хотя бы аттестат?

Я признала, что он прав, а развивать эту тему было немного обидно. Обалдую все равно не докажешь, что диплом символизирует знания! Он даже не в курсе, что в жизни необходимо что-нибудь символизировать. Потому направилась к компьютеру, откладывая папки в сторону, почти сразу нашла гнездо для флэшки.

– Ладно, Стас, я тебе промежуточный вариант скину – посидишь тут, потыкаешь кнопочки для вида. Потом в офис принесешь, чтобы тебя начальник заслуженно похвалил. Но сильно не тыкай, а то хвалить не за что будет.

– Справлюсь. А это что за смешной список? – он выхватил листок из-под верхней папки. – А, схема плаката и слоганы для рекламы пива?

– Пока наметки. – Я не отвлекалась от копирования файлов. – Не читай.

– Еще чего. Как мне еще учиться, если не у аса? – И начал перечислять: – «Закончи день на бодрой ноте» – классно. После вчерашнего даже пивка захотелось. А это что? «Золотой дождь твоих фантазий»? – Стас расхохотался. – Этим ты на что конкретно намекнула?

– Ты же видишь, что зачеркнуто!

Я начала злиться. Однако все равно листок не пыталась отнять – на самом деле я в тот момент меркантильно подумала, что Стас своим юморком себя веселит и не замечает, как дает самую точную оценку рекламным лозунгам. Так пусть продолжает, мне потом меньше с выбором мучиться.

Он и продолжал:

– «Глоток удачи!». Ага, с печенью отдачей. И ты себя еще креативной считаешь? О, а вот это в твоем стиле: «Жестяная банка для хмельной пьянки» – жесть, Полька, уважаю!

Я выдала в паузе:

– Боюсь, ближайшие двадцать семь минут покажутся мне самыми длинными в жизни. Ведь три минуты встречи уже прошли? Прошли же? Может, ты пока фильм какой найдешь? На перемотке глянем.

– У меня все фильмы на компе, а ты за компом.

– Почти закончила!

– Тогда читаем дальше. «Три глотка удовольствия!» – вообще шикарный слоган. Это ты в нем весь свой интимный опыт описала?

На этом мое терпение лопнуло, как и закончился переброс файлов. Потому я встала и вырвала свои заметки из лап чудища, способного опошлить лучшие мои идеи. Усмехнулась и предложила:

– Так сам слоган придумай, в конкурсе поучаствуй. Вдруг у заказчика вообще мозга нет, тогда у тебя наибольшие шансы на победу. Тебе премия, нам – неделя хохота, все в выигрыше.

– Премия мне как-то без надобности. – Он задумался. – А саму картинку я смогу нарисовать хуже, чем даже ты. Слушай, а может, мне тебя нанять, чтобы выиграть?

– Да, идеальная организация субподряда.

Я встала и вновь прошлась по комнате, уступив ему место перед монитором. Подошла к дверному проему в смежную комнату и заметила край разобранной постели.

– Ты, что ли, перед моим приходом проснулся?

– Похмелье у меня, сказал же!

– Да-а, красиво жить не запретишь, – признала я почти с завистью.

И вдруг он как-то ненормально дернулся в мою сторону:

– Не заходи туда!

– И не думала. – Я отступила. Но сразу же назрело предположение: – Порножурналы забыл убрать?

– И их тоже. Не для злобных стерв моя кроватка росла.

– А, поняла! – Я снова сделала шаг к проему. – Там, наверное, Машенька в расчлененке? Я никому не скажу!

Но он уже демонстративно захлопнул дверь в святая святых. Я пожала плечами и снова посмотрела на часы:

– Еще девятнадцать с половиной минут тут торчать. Есть короткометражка?

– Есть любительское видео, как меня группой провожали. Минут на десять потянет, а потом можем начинать прощаться.

– Врубай, – одобрила я. – Что угодно, лишь бы не продолжать эти беседы. О, кстати, хотела спросить – почему вы с Олегом здесь живете? Вы так дружны, что не хотите съезжать от отца?

– Да нет, у Олега квартира в центре есть. Просто мы так долго не виделись, что он сюда на время переехал. А я настолько дружный, что не хочу съезжать от отца… – объяснял бездумно, кликая мышкой. – Вот, нашел! Тащи кресло ближе.

Я наблюдала на экране за скачущей и бессюжетной съемкой. Вроде бы в начале даже коридор нашего института мелькнул, но потом действие перенеслось в бар. Парни, девчонки, многие из которых мне были знакомы поименно, а в лицо я знала всех. Кричат что-то неразборчивое, удачи Стасу за границей желают, вроде бы даже искренне просят, чтобы мейлы слал о своих похождениях по швейцарским телочкам. А если по немецким пойдет, то чтобы и видео. Обычные студенческие разговоры, ничего особенно интересного в съемку не попало, но время коротать оно помогало.

На заднем плане разглядела Виталю – он, как обычно, стоял, скромно потупившись. Надо же, со мной до выпуска не разговаривал из-за Стаса, а на проводы явился! Или его общей волной туда принесло? Жалкий он какой-то, ни грамма той интеллектуальной ауры, которая когда-то заставляла мое сердце трепетать, запись не отражала. Посмотрела, подумала и озвучила вывод вслух:

– А знаешь, за Виталю я тебя прощаю. Так и быть. Буду считать, что ты мне просто время сэкономил.

– Разве я просил прощения?

Действительно, никогда не просил. А стоило бы!

– Вот почему ты постоянно такой кретин? Мило же пообщались, глаза друг другу не выцарапали!

– Достижение, честное слово. Еще десять-двадцать таких встреч, и я смогу думать без матов.

– О, слушай, – я вспомнила другое, раз мы так дружески болтаем. – Олег меня как-то отчитывал, что про наши отношения приврала, и тогда намекнул, что это неуместно, поскольку Борис Игнатьевич пару раз приглашал на свидание мою маму. Насколько же серьезно был настроен твой отец, что и через столько лет это аргумент?

– Не аргумент. – Стас не отвлекался от монитора. – Олег на тебя не посмотрел бы, потому что ты ему не по статусу, не по вкусу и не по презентабельности. Остальные аргументы он придумал, чтобы ты не смела его в этом смысле разглядывать. Он-то у нас вежливый, честно обрубать неприятных персон не умеет.

– Твоя первая реакция говорила об обратном, – припомнила я.

– Бес попутал. За психику Олега распереживался, вдруг он перетрудился до галлюцинаций, а мы пропустили?

– Да я о другом! – пропустила подколку мимо. – Ты думаешь, это стоящая причина, чтобы не начинать отношения даже при сильной влюбленности?

– Нет, конечно. Отец у нас не озабоченный психопат, который на подобные вещи обратил бы внимание. Вот если бы я оказался в такой ситуации, то сначала спокойно поговорил бы с отцом на эту тему, а потом без зазрения совести шел бы в бой.

– Олег просто тактичнее! Он боялся бы ранить чужие чувства!

– Чушь собачья. Какое счастье, что мне не бывать в такой ситуации, спасибо, что ты – это ты. Никаких дилемм. Надо отцу в следующий раз тащить на свидания женщин без дочерей, чтобы потом нам с Олегом не сужал круг поиска. Но не беспокойся, твоего случая это не касается, ты с тем же успехом могла быть у Нины Александровны и мальчиком, и велосипедом.

Я схватила папки, отошла к входной двери и сопела на протяжении всех оставшихся минут. Напоследок сообщила:

– На этом все, больше я тебя навещать не буду. И так сделала то, чего никто на моем месте делать бы не стал.

– Да и не надо было навещать. – Стас тоже поднялся и скрестил руки на груди. – Ты чего вообще приперлась? Со средствами связи незнакома?

– Так меня Евгений Михайлович послал… во всех смыслах! Потому что ты перед ним так вопрос поставил! Будто я не понимаю, что меня ни за что не отправили бы «навещать больного», если бы не было директивы сверху! Хотя ты не сверху, а с горизонтали, он от старости путает!

– Точно. Я кое-как упросил, чтобы хотя бы не с утра. Хороший он все-таки старик, человечный.

Ушла я секунда в секунду через полчаса после того, как сюда явилась. А на самом-то деле, все прошло предельно спокойно. То есть затяжное кровопролитие перешло в холодную войну? Неприязнь-то никуда не денешь, она уже неотъемлемая часть наших характеров. Но если не воевать открыто, то в офисе станет намного спокойнее.

Как же сильно я ошибалась! Как запросто легкий треп о каких-то мелочах заставляет забыть, кем является Стас на самом деле.

* * *

Он вышел на следующий день. А еще через два дня на планерке представил проект рекламы пива – немного криво слепленный макет и слоган: «Закончи день на бодрой ноте».

Я не закричала только потому, что не могла поверить. Да, Стас Стрельцов отмороженный гаденыш, всю жизнь выезжающий на других людях, но я все равно не ожидала, что он украдет мою идею. А потом дошло, что если все же закачу скандал, то Евгений Михайлович взбеленится и назначит меня крайней. Я оказалась в гнуснейшей ситуации, когда необходимо проглотить обиду.

Победил все равно проект Насти, но об этом мы узнали только через пару часов. И хорошо, она хотя бы заслужила: прекрасный оформитель, а проект предоставила настолько масштабный, как будто вообще в последние дни не спала и не ела, а лишь им занималась. Для меня тот день проходил в каком-то тумане – я никак не могла уложить в голову, что он это на самом деле провернул. Человек, которого я считала способным на любую подлость, вытворил подлость такую, которая даже в моих подготовленных мыслях не укладывалась.

И когда я в очередной раз застыла у окна, подошла Ольга.

– Полин, ты плачешь, что ли? У тебя что-то случилось? Лица нет…

Я, чтобы на самом деле не расплакаться, рассказала ей о произошедшем. Мне не нужна была поддержка, не нужно было одобрение начальника, и даже премия не нужна, – необходимо было увидеть ее реакцию: отмахнется, что снова придумываю, или поверит? Она несколько секунд смотрела на меня, потом выдавила сухо:

– После ваших склок шеф решит, что клевещешь, потому не говори – нет смысла, а победил все равно проект Насти. Но больше Стасик от меня никакой помощи не получит.

И мне этих слов было достаточно, чтобы почувствовать себя человеком. Не знаю, по какой цепочке пронеслась информация, но через два дня атмосфера в отделе сильно изменилась: больше никто не подходил к столу Стаса, никто не реагировал на его шутки, отвечали на вопросы без азарта и короткими предложениями – так, чтобы работа не пострадала, но виновный отношение ощутил.

Он и ощутил – не мог не ощутить. Копался теперь в своих скудных знаниях и мелких задачах, как будто ничего не произошло. Вероятно, считает меня стукачкой? Но это сущая ерунда по сравнению с его поступком. Спасибо, Стас, что так ярко напомнил о том, кто ты есть! Искренне и от всей души благодарна! Теперь никакие беседы меня памяти не лишат.

Удивляло только то, что смотрел он на меня расслабленно и с каким-то открытым торжеством.