Онлайн чтение книги Черная кость Broken Bones
Глава 18

– Командир, я разве сделал что-то, чтобы разозлить тебя? – спросил Брайант, потирая руки.

– Пока нет, но, думаю, это вопрос времени, – ответила Ким от другой стены подъезда.

Из-под закрытой двери халяльного[16]Чаще всего этот термин используется для обозначения правильно приготовленной и дозволенной мусульманам пищи. мясного магазина несло запахом свежего мяса.

– А я уверен, что Кев и Стейси считают, что в этих вылазках в поле есть что-то привлекательное.

– Ага. Правда, сейчас они немного заняты, пытаясь найти мать брошенного ребенка… – Ким взглянула налево.

– А мы-то здесь чем занимаемся? – уточнил сержант.

– Не совсем уверена, Брайант, – ответила детектив, глядя на Сал, которая стояла на расстоянии нескольких подъездов от них. – Но нам надо записать номера всех машин, так что если у тебя есть лучшее предложение, то я вся внимание, а нет, так доставай свою записную книжку.

Сал было нелегко сказать ей, чтобы они не торопились. Донна уже вернулась от того парня, которого она перехватила под знаком «Уступи дорогу», и теперь стояла рядом с Сал посередине улицы в подъезде благотворительного магазина[17]Место, где торгуют подержанными вещами, а выручку передают на благотворительные цели..

Естественно, Ким могла поручить все это членам своей команды. Стоять в подъезде магазина и записывать номера проезжающих автомашин клиентов для того, чтобы потом пробивать их, было не лучшим времяпрепровождением на вечер. Но она была не тем руководителем, который мог бы поручить своим сотрудникам делать то, к чему она сама была не готова.

– Одна едет, – сказала инспектор, увидев, как на улицу повернула машина и медленно двинулась по ней. Ей пришло в голову, насколько точным было определение «ползучее пресмыкающееся»[18]Игра слов. В английском языке kerb crowler может быть переведено как «ползучее пресмыкающееся» и в то же время на жаргоне обозначает «клиента, ищущего проститутку на улице»..

Неожиданно улица ожила – несколько новых девиц вышли из подъездов и подошли к краю проезжей части. Исчезли дрожь, потирание рук, притопывание ногами для тепла. Игра началась. Движения и позы девиц напомнили Ким соревнования по бодибилдингу, когда каждая из участниц встает так, чтобы продемонстрировать свои достоинства с наилучшей стороны.

Машина медленно двигалась по улице, пока не остановилась в ее конце.

Фигура, которую Ким узнала, подошла к открытому пассажирскому окну.

– Черт побери, – выдохнула детектив, не отрываясь глядя на короткие вьющиеся волосы девушки, одетой в джинсы и кроссовки.

Брайант проследил за ее взглядом.

– А это не…

– Джемма, – подсказала Ким, когда сержант не смог сразу вспомнить имя.

Это имя она запомнила навечно. Четыре месяца назад ее врагиня-социопат Александра Торн послала девицу, чтобы убить ее, и если б не измученная и сломанная душа по имени Лео, девчонка вполне могла бы преуспеть[19]История Александры Торн подробно рассказывается в романах А. Марсонс «Злые игры» и «Кровные узы»..

Алекс определила и ранимость, и ярость, которые присутствовали в девочке в то время, когда та навещала свою мать, проведшую, с короткими перерывами, бóльшую часть жизни Джеммы в той же тюрьме, в которой сидела Алекс.

Ким легко могла представить себе, как Торн воспользовалась недостатком материнской любви, который испытывала девочка, – это подтверждали ее визиты в тюрьму, несмотря на то что ее мать так и не смогла ради нее встать на путь истинный. Алекс использовала эту базовую информации с максимальной выгодой.

Под ее руководством девочка втерлась в доверие к Стоун и проникла к ней в дом. Она так напоминала Ким ее собственную пылкую и яростную юность, что инспектор даже приготовила для Джеммы еду. Дьявол, она даже для Брайанта никогда не готовила, подумала инспектор, продолжая следить за переговорами.

Они оказались короткими, и девушка забралась в пассажирскую дверь.

Глядя вслед отъехавшей машине, Ким вдруг почувствовала необъяснимую печаль, охватившую ее душу.

– Она ведь тебе нравилась, да? – спросил Брайант, когда машина исчезла из виду.

– Я ее понимаю, – негромко ответила детектив.

И это были не просто слова. Мать Джеммы всю свою жизнь то выходила из тюрьмы, то возвращалась обратно. Постепенно родственники устали от норовистого подростка, которая выделывалась просто потому, что не знала, у кого будет жить в следующем месяце. И когда Джемме исполнилось тринадцать, ей предоставили возможность самой заботиться о себе в те периоды, когда ее мамашу «закрывали». Она вышла на улицу, чтобы удовлетворить свою самую базовую потребность. Ей надо было что-то есть.

И в то же время в глубине ее души жила маленькая девочка, которой были необходимы одобрение матери, ее советы и дисциплина. Все это привело Джемму к визитам в тюрьму – и прямо в руки мастера манипуляций Алекс Торн, которая заметила ее сходство с Ким и поняла все ее слабости еще до того, как девочка успела присесть. У Джеммы не было никаких шансов.

– Ты так и не упомянула о ней в своем отчете о том, что произошло в тот вечер, – сказал Брайант.

В его тоне Ким послышалось осуждение. Девочка попыталась убить ее, и Брайанту было бы спокойнее, если б она оказалась за решеткой. Сержант не понял ее решения не выдвигать обвинения.

– И ты что, думаешь, что именно поэтому она теперь живет какой-то необыкновенной волшебной жизнью? – пожала плечами Ким. Мать Джеммы все еще была в тюрьме, а Алекс уже давно забыла, как ее зовут. Девочка потерпела неудачу, а Торн не помнила неудачников.

Но что этот опыт принес самой Джемме? Она опять была на улице и продавала свое тело за горячий обед.

Будто читая ее мысли, Брайант негромко произнес:

– А ты сама могла бы заняться этим, командир?

С этими словами он кивнул в сторону девиц, которые возвращались в свои подъезды после того, как клиент выбрал Джемму.

Ким открыла было рот, но вновь закрыла его. Слишком просто было сказать «нет». Высокоморальный ответ, которого от нее ожидали. Тот самый сразу же приходящий на ум ответ, который отделяет эту жизнь от жизни порядочных людей. Но в реальности она была гораздо ближе к этому решению и к этому выбору, чем могло показаться со стороны. В юности у нее была явная склонность к самоуничтожению и к пагубным привычкам. Жизнь закалила ее и приготовила к разным сценариям будущего, но ни один из них не учитывал ее в качестве офицера полиции.

Большинство людей считает, что «моральные устои» – вещь врожденная, но Ким по опыту знала, что это не так. Она помнила, как читала об одной печально известной убийце – девочка убила двух мальчиков, когда ей было одиннадцать лет. И когда ее спросили, почему она это сделала, девочка ответила: «Потому что я не знала, что это плохо».

Большинство людей не сможет поверить в простоту этого утверждения, но Ким верила. Моральные устои формировались положительными примерами и воспитанием, а закреплялись постоянной практикой и корректировкой.

– Брайант, к счастью, у меня есть возможность не принимать такого рода решения. Но я хочу задать тебе тот же вопрос.

Сержант на мгновение задумался.

– Честно говоря, командир, для того чтобы обеспечить и защитить свою семью, я, пожалуй, пошел бы на все, что угодно.

Ким улыбнулась, признательная ему за честность.

– А вот и еще один клиент, – сказала она.

Машина затормозила и остановилась возле первой девушки. Донна Хилл изящной походкой направилась было к ней, но в трех футах от машины подняла руку в отрицательном жесте и покачала головой. Ким с интересом смотрела, как Донна отвернулась от машины. Те, кто сидит на героине, обычно менее привередливы.

Тем временем проститутка вновь вернулась к машине. На этот раз она наклонилась к окну, покачала головой и, отступив в сторону, вернулась в тень.

Автомобиль медленно проехал вдоль всей улицы, но больше к ней не подошла ни одна девица.

У Ким скрутило живот.

– Немного странно, – сказала она Брайанту. – Пометь этот номер галочкой.

Они проследили, как Донна вернулась на свое место недалеко от Сал.

Мимо прошла какая-то пара, и детектив отступила поглубже в тень. Мужчина был гораздо выше, и его правая рука обнимала женщину… да нет, девочку… за плечи. Стоун смотрела, как пара идет вдоль улицы. Здесь было не совсем обычное место для вечерней прогулки, не говоря уже о погоде на дворе.

Когда пара прошла мимо благотворительного магазина, Сал сделала шаг вперед и прикурила сигарету, а потом вернулась в тень.

Ким присмотрелась повнимательнее и поняла, что рука мужчины не обнимает плечи девочки, а сжимает их, как клещами.

– Вот оно, – прошептала детектив, когда мужчина оставил спутницу под знаком «Уступи дорогу», а сам отошел в тень.

Это была та самая девочка, о которой не могла рассказать Сал. Она знала, что произойдет сегодня вечером, и намекнула Ким, что ей стоит задержаться.

Инспектор обратила внимание на джинсы с бабочкой на заднем кармане. Кожаная обувь на плоской подошве и розовая, цвета жевательной резинки, дутая куртка.

– Наш приятель с севера должен быть где-то рядом, – согласно кивнул сержант.

Ким смотрела на девочку, ссутулившуюся на холоде. Она понимала, что, несмотря на все прочие факты, они смотрят на ребенка, которого прицельно выбрали для того, чтобы удовлетворить какого-то психа, – только потому, что эта девчонка была девственницей.

– А вот, наверное, и он, – заметил Брайант.

Ким повернулась к темно-синей «БМВ» пятой серии. Когда машина проехала мимо, Брайант зафиксировал ее регистрационный номер.

Машина двигалась медленно, но не останавливалась возле вышедших на тротуар девушек. Водитель направлялся прямо в конец улицы.

Ким почувствовала, как ее охватывает гнев. В том, что две заинтересованные стороны обмениваются неким товаром, есть нечто подлинное. Деловое соглашение между двумя совершеннолетними взрослыми. Но сейчас все было не так.

– Командир, судя по тому, как играют мускулы у тебя на лице, я понимаю, о чем ты сейчас думаешь. Но мы ничего не можем сделать.

Здесь и сейчас они занимаются сбором важной информации, которая в будущем может помочь раскрыть убийство молодой проститутки по имени Келли Роу. И ставить все это под угрозу ради какой-то девочки не в интересах следствия.

– Боже, Брайант, ты меня совсем за идиотку держишь? – сказала Ким перед тем, как выйти из подъезда.