Онлайн чтение книги Черная сила
Глава 7

Если бы отец был дома, Дар тут же рассказал бы ему о своем экспериментальном походе в заблокированную невесть когда и неизвестно почему сеть метро. Но князь убыл по делам с дружиной, возможно, охотиться на черных бродяг-отеллоидов, и Дар отложил объяснение с отцом на вечер.

До обеда он приходил в себя, неохотно отвечая на расспросы приятеля, и когда обидевшийся Борята ушел, дав слово ни с кем не делиться тайной сферы, решил повторить путешествие. Жутко захотелось побывать на других планетах Солнечной системы, а также на планетах других звезд, где люди оставили свои поселения.

Молодой человек заперся в спальне, радуясь, что мама тоже куда-то ушла, надел уник – для путешествия по иным пространствам защитный костюм годился больше, чем повседневное платье, – и установил сферу кэнкона на столе. Пристально заглянул в ее глубины. И «провалился» в знакомый «колодец» с туманно-зыбкими стенами.

«Иригути кэнкон, – отозвался оператор системы. – Переход фиксирован, однако предупреждаю: многие финиш-терминалы вышли из строя…»

«Я знаю, – мысленно перебил его Дар. – Открой мне выход в сеть метро».

Короткое молчание.

«Какой уровень требуется?»

«Не понял. Ты же только что перенес меня на Меркурий…»

«Сеть метро имеет три уровня: планетарный, уровень Солнечной системы и межзвездный. Вы просили отправить вас на фиксированный узел Меркурия…»

«Хорошо, я понял. Перенеси меня… скажем… на Марс!»

«Координаты точки выхода?»

«Мне все равно, просто на Марс, в любую точку».

«Сохранился фиксированный узел в районе Долины Маринеров».

«Отправляй!»

«Колодец» скачком протаял в глубину, всосал в себя человека, сжал в элементарную частицу и развернул в подобие тонкой струны, протянувшейся в бесконечность. Свет в глазах померк, затем вспыхнул вновь – тусклый, серый, безжизненный.

Знакомая тесная каморка с темно-зелеными пористыми стенами, прямые углы, черные кляксы на полу – финиш– камера сети метро местного терминала. Неуютно, холодно, сыро. Воздух имеется, но давление вдесятеро меньше необходимого, и очень мало кислорода. Плюс небольшая сила тяжести, в три-четыре раза меньше земной. Да, это, очевидно, Марс. Странно, что люди делали финиш-камеры метро такими маленькими, тесными и скучными. В то время как большинство старых сооружений имеет вполне законченный, гармоничный, эстетически выверенный вид. Может быть, существует какое-то объяснение этому пренебрежению к внутреннему убранству сугубо технических объектов?

– Оператор? – позвал Дар по наитию. – Ты живой?

– Слушаю вас, – отозвался шелестяще-свистящий – аж скулы сводит! – голос.

– Еще дышишь? – обрадовался Дар. – Отлично! Включи технологическое оснащение объекта.

Тотчас же все вокруг волшебно переменилось.

Стены каморки налились жемчужным свечением, приобрели вид красивых панелей из перламутровых чешуй и зерен. Спрятанные в стенах светильники изменили спектр, подстраиваясь под солнечный свет. Потолок превратился в голубое небо с барашками облаков, а пол – в песчаный пляж. Казалось, кабина метро даже увеличилась в объеме, хотя это был всего лишь хорошо срежиссированный эффект.

Однако длилась метаморфоза недолго.

Что-то хрустнуло, по стенам пронесся световой ураган, стирая рисунок чешуй, и они погасли. Волшебство кончилось.

– Сбой в программе, – сухо доложил инк, управляющий техникой узла метро.

– Выпусти меня, – приказал Дар.

В стене слева возник прямоугольный световой контур, мигнули светильники, и дверь расползлась вихриками дыма.

Коридор без каких-либо намеков на двери, люки и вентиляционные отверстия. Дыра в стене. Прямоугольный проем в торце коридора – выход в соседнее помещение. Следы в толстом слое пыли на полу! И слабый запах чужого присутствия. Кто-то был здесь, совсем недавно, оставил следы – словно слон прошелся – и исчез.

Дар уложил сферу – гарант его свободы – в сетку, затаив дыхание, скользнул в проем так и не восстановившейся двери.

Темное до этого мгновения помещение в форме купола осветилось тремя оранжевыми пунктирами.

Знакомая картина: морщинистые стены из какого-то коричневого мутно-стеклянного материала, холмы пыли и обломков аппаратуры на полу, из которых торчат остатки непонятных устройств, и следы человеческих ног в пыли. Холодно, душно, неуютно.

– Включи обзор! – скомандовал Дар, не надеясь, что голос его оживит систему обслуживания помещения. Однако подействовало.

В сплошной массе коричневых стен появились прозрачные окна, соединились в подобие мозаичного экрана, хотя должен был стать прозрачным весь купол. Тем не менее сквозь эти окна стал виден пейзаж Марса с высоты двух сотен метров. Зал обзора, очевидно, венчал высокую башню, все еще гордо подпиравшую розоватое небо планеты.

Дар увидел необычайной красоты систему каньонов, прорезавшую горные породы Марса, на дне которых сверкали наледи и замерзшие цепочки озер – все, что осталось от рек, некогда текущих по каньонам, после того как люди растопили снежно-ледяные полярные шапки для изменения климата Марса и подготовили его к заселению. Но и здесь давно уже никто не контролировал работу климатических установок, и брошенный на произвол судьбы Марс быстро вернулся в лоно первозданного хаоса, теряя остатки тепла, воздуха и влаги. Температура на его поверхности даже в экваториальных областях редко поднималась до плюс двадцати градусов по Цельсию. В горах же она падала до минус тридцати днем и минус шестидесяти градусов ночью.

Откуда-то из глубин сооружения в зал прилетел тихий шелест и треск. Окна в куполе башни стали мутнеть одно за другим. Пейзаж Марса спрятался за потерявшей прозрачность стеной. Последний красновато-сиреневый луч погас в толще купола, наступила темнота.

– Что случилось? – позвал местного инка Дар.

Никто ему не ответил.

Техника сооружения подошла к пределу своего функционирования, и ее системы начали отказывать одна за другой.

«Интересно, – подумал молодой человек как о чем-то несущественном, – что, если отключится станция метро? Я здесь навсегда останусь?..»

Кстати, надо было взять фонарь, пришла другая мысль, более практичная. А за ней третья: кто побывал здесь совсем недавно, оставив следы? Такой же путешественник, кто-то из городских, местные жители? А может быть, это был черный бродяга-отеллоид?..

Из коридора донесся еще один треск, словно лопнуло стекло. Застоялый воздух помещения всколыхнула струя слабого ветерка. Возможно, это попыталась включиться система вентиляции здания, а возможно, и в самом деле треснула стена. Башня могла рухнуть в любой момент.

Дар вздрогнул, поспешил к кабине метро, потом вспомнил о сфере: она могла переносить владельца в сеть мгновенного перемещения из любой точки пространства.

Так и случилось. Сфера послушно развернула «колодец» перехода, ее управляющий вежливо запросил инструкции, и Дар скомандовал перебросить его на один из спутников Юпитера. Через несколько секунд он очутился внутри очередной кабины метро, освещенной аварийными индикаторами.

Сила тяжести здесь соответствовала земной. Воздух был плотен и насыщен кислородом, хотя в нем и присутствовали некие примеси и запахи, подсказывающие, что объект не принадлежит земным сооружениям.

– Где я? – вслух полюбопытствовал Дар.

– На станции «Абрамс» южной зоны, – ответил приятный женский голос на английском языке. – Станция принадлежит Союзу Одиноких Сердец американского экономиала. В настоящий момент заселена на ноль целых девять сотых процента. На ее территории располагаются клубы «Голубая орхидея», «Свободная любовь», «Океан страсти», «Хочу жить», «Создай себе рай», «Умри, если хочешь».

– Спасибо, – перебил собеседницу заинтригованный Дар, – клубы мне без надобности. («Умри, если хочешь», м-да!..) Где находится ваша станция? Я просил дать выход на спутники Юпитера.

– Вы находитесь на Гавиале.

– Разве есть такой спутник?

– У Юпитера более ста спутников. Гавиал – один из них, открыт в две тысячи пятом году.

– Понятно. Каковы его размеры?

– Диаметр – два километра триста шесть метров.

– Блудный астероид…

Голос поперхнулся, инк переваривал слово «блудный». Но вежливости не потерял:

– Что вас еще интересует?

– Значит, ваша станция еще способна содержать живущих?

– «Абрамс» имеет автономную систему жизнеобеспечения с полным циклом утилизации отходов. Она может обеспечить всем необходимым четыреста тридцать человек. В настоящее время на ее территории проживают четверо.

– Станция имеет зону отдыха и обзора?

– Разумеется, и не одну. На станции имеются два общих визинг-зала, один из которых разрушен и заблокирован, а также двенадцать малых башен наблюдения.

– Как пройти в уцелевший визинг-зал?

– Я провожу вас.

Одна из стен кабины растаяла. Дар вышел в коридор и едва сдержал восклицание: пол коридора вдруг поплыл вперед, набирая скорость. Побежали мимо стены коридора, он изогнулся – раз, другой, третий – и вынес невольного пассажира в большое помещение с прозрачной куполовидной крышей. По-видимому, это и была зона отдыха, одновременно служащая залом визинга, то есть залом обзора и наблюдения. Зал представлял собой нечто вроде луга, заросшего травой и цветами, по которому бежали десятки пересекающихся тропинок. Имелись также несколько открытых веранд и беседок, пустующих в данный момент.

Прозрачная крыша зала была поделена на две части – черную, с россыпью звезд, и зеленовато-палевую, с пятнами и струями белого, серого и голубоватого цвета. Дар не сразу сообразил, что эта похожая на пухлое облако стена на самом деле является Юпитером. Точнее – только краем гигантской планеты, освещенным солнцем.

– Святой наставник! – прошептал Дар, завороженный зрелищем. Конечно, в гимнасии и потом, в универсалии, он изучал астрономию и видел панорамы планет Солнечной системы, но одно дело – смотреть учебный фильм, другое – наблюдать грандиозное прохождение Юпитера с расстояния всего в двадцать три тысячи километров.

Гавиал – трехосный каменный эллипсоид, приспособленный для обитания людей, – слегка повернулся, Юпитер полностью закрыл «небо» планетки, и на его пушистом фоне просияли голубым огнем еще два спутника, побольше и поменьше.

– Проводник, – позвал Дар.

– Весь внимание, – отозвался невидимый гид станции тем же грудным контральто.

– Что это за спутники?

– О каких спутниках идет речь?

– Я вижу две голубых звезды на фоне Юпитера.

– Это Кармен и Сюита.