Онлайн чтение книги Что я делала, пока вы рожали детей
Глава 3. Плюс на плюс дает минус

Международный аэропорт Лос-Анджелеса -> Лондонский аэропорт Хитроу -> Аэропорт Парижа – Шарль де Голль

Отправление: 26 декабря, 2004

Наверное, стоит объяснить, в чем дело.

После моего разрыва с Тревором нужно было бороться с моей естественной склонностью погрузиться в следующие длительные отношения. Я отправилась в еще одно девчоночье путешествие с Сашей – в Китай и Тибет, где меня поразили горы, монахи и глиняные воины, но мужчины там слишком низкорослы и безволосы. Затем мы поехали в Испанию, где я связалась с барселонцем, который, как выяснилось, носил такие же черные трусы, как у меня, и который обязательно хотел знать, как я отношусь «к некоторым странностям». Я почти уже влипла в отношения, когда отмечала Новый год в канадских горах с хорошим другом. Ранее он годами по-пьяни говорил совершенно неприемлемые вещи и выражал надежды типа если бы только мы оба были одиноки . Он говорил, что постоянно думает о том, каково это – быть с кем-то вроде меня, с женщиной, с которой можно разговаривать (в отличие от привычных ему молодых официанток). И вот мы наконец оба одинокие, целуемся на танцполе в Канаде, но затем мой друг внезапно исчезает, когда мы добираемся до отеля. Позже он объяснил: «У нас действительно могло бы получиться, если б ты не была такой успешной».

(Я уже упоминала, что быть работающей женщиной-писателем в Лос-Анджелесе просто ужасно, когда дело доходит до знакомства? Я бы не хотела употреблять слова вроде «зануда» ко всем без исключения, но давайте скажем так: Шерил Сэндберг[9]Шерил Сэндберг – Американская предпринимательница, работающая исполнительным директором в Facebook с 2008 года – первая женщина член совета директоров компании за всю историю существования Facebook. Автор книги «Не бойся действовать. Женщина, работа и воля к лидерству» (прим. пер.). многое знает о привлекательности успешных женщин. Кроме того, Нелл Шовелл, соавтор книги «Не бойся действовать. Женщина, работа и воля к лидерству», была автором успешных женских комедий).

Как бы то ни было, я была благодарна своему приятелю за то, что он не дал мне свернуть с пути. Природа звала меня на поиски любви, но мне хотелось насладиться первым глотком одиночества после всех прошлых лет. Поэтому я продолжала рыскать по городу в поисках «одинокого парня, которого пугают серьезные отношения». И так как довольно много женщин, разменявших третий десяток, паниковали насчет замужества и срочно искали пару, несколько парней в Лос-Анджелесе с удовольствием приняли мой призыв. Если вы ищете волшебное заклинание, которое превратит вас во флейтиста-крысолова для мужчин, вот оно. Поэтому я провела год, водя за собой «крыс» по городу, а затем встретила Бена.

У Бена было то, что стало моей личной флейтой, – эпичная, невероятно приукрашенная история нашей встречи. Настолько масштабная и романтичная, что звучала именно так, как мне казалось, должна была бы звучать моя версия «Как я встретил вашу маму».

История началась следующим образом: однажды на вечеринке в честь дня рождения друга, как раз когда я уже начинала скучать от своей одинокой жизни, я увидела девчонку, посетившую мою рождественскую вечеринку годом ранее, сразу после моего разрыва с Тревором. Когда она поняла, что я и устраивала ту вечеринку, то очень удивилась. Так совпало, что на этой неделе она как раз ужинала со своим приятелем Беном, встречавшимся, к своему несчастью, с девушками, которые ему не нравились. Он жаловался, что все они даже рядом не стояли с той, которую он встретил на рождественской вечеринке почти год назад… СО МНОЙ! Его на ту вечеринку привел общий друг, и хотя я даже не помнила, что знакомилась с Беном, он был поражен. Бен не набрался смелости пригласить меня на свидание, но вот уже год с тех пор обсуждал с коллегами своих девушек и всегда говорил, что никто не сравнится «с Кристин Ньюман».

Кому бы такое не понравилось?

Но важно помнить, что дело происходило в Лос-Анджелесе. И выглядела я как 30-летний писатель. Не как 20-летняя модель, актриса или длинноногая певичка, влюбляющие тревожно высокий процент жителей города. Лос-Анджелес ужасно несправедлив к обычным женщинам с хорошей работой. Поэтому стать чьим-то стандартом качества в его малиннике – действительно неожиданное событие.

Как бы то ни было, но историю с Беном было бы здорово слушать и рассказывать и десятки лет спустя, особенно на встречах класса или беседуя с 20-летними актрисами. Неудивительно, что я позволила этой девчонке свести нас, и выяснилось, что Бен – веселый, умный, невероятно чувствительный парень с голосом мечты. Он родился в артистической семье Восточного побережья, владевшей авокадовым ранчо в Калифорнии. (Авокадовое ранчо! С видом на океан!) Он рассказывал невероятно занимательные истории о членах своей семьи как настоящий писатель. Мы перебрасывались остротами по электронной почте. Он великолепно целовался и ничуть не хуже играл на гитаре. Таким образом, меня стали посещать мысли, что, возможно, год одиночества – достаточный срок. И я так считала несколько месяцев.

Я была уверена с Вито. Я не была уверена с Тревором и разбила ему сердце. Я не хочу больше разбивать ничье сердце. Я ему действительно нравлюсь. А он мне? Может, я все же еще не готова? Почему он так медленно водит? Поворот налево не должен заставлять его так нервничать .

В один прекрасный день, проведя несколько месяцев в этих отношениях, я решила, что недостаточно счастлива, и порвала с ним. Через неделю мы сошлись снова благодаря особой способности Бена погружаться в мою невротическую душу и уговаривать меня отойти от края обрыва. Но за ту неделю между расставанием и возвращением я успела съездить покататься в горы с друзьями и тогда-то услышала первый раз о мужчине, который и привел к моим заморским приключениям в Париже и Лондоне. Мужчина, которого я буду называть Феррис Бьюллер[10]Феррис Бьюллер – вымышленный герой фильма «Феррис Бьюллер берет выходной», вышедшего в 1968 году (прим. пер.). .

Все началось с обычного после расставания разговора за начос и горячим шоколадом с одним из моих друзей, тоже сценаристом: «Знаешь, с кем тебе стоит встретиться, Кристин? С парнем с моей работы – Феррисом Бьюллером».

Жена моего друга сделала большие глаза и стала решительно кивать – да, точно. Они сказали, что их знакомый – будто реальный Феррис Бьюллер, но на 20 лет старше. Звучало многообещающе, потому что Феррис Бьюллер был моим Идеальным Мужчиной со старшей школы – харизматичный и веселый, его любили все – от модных банкиров до школьных секретарш, он обожал приключения и встречал их с неизменным оптимизмом. Я встречалась и с другим воплощением Ферриса в реальной жизни в старших классах и колледже, но в конце концов он стал профессиональным спасателем, что было уже как-то не особо заманчиво после тридцати. Поэтому, когда я услышала о возмужавшем Феррисе, с успешной карьерой, которая не требовала плавок в качестве дресс-кода, я была очарована.

Друзья говорили, что Феррис совсем как я – комедийный сценарист, полный энергии и обожающий путешествия, вечеринки и общение. Он занимался организацией поездок в отдаленные уголки мира и жадно стремился наполнить жизнь моментами, похожими на сцену из фильма. Совсем как я. Он даже жил в доме, расположенном недалеко от моего. И еще одно – он обожал делать то, к чему его обязывает место.

Все были уверены, что мы с Феррисом будем лучшей парой, какую только можно представить. Но, как часто бывает в комнате, полной комедийных писателей, скоро эта тема обернулась постоянными подколками. Когда я несла сноуборд, кто-нибудь говорил «О, Кристин, если бы Феррис был здесь, он бы определенно понес его за тебя». Я ворчала: «Да ладно?», «Да, знаю, он такой внимательный».

За ланчем: «О, Феррис лучше всех заказывает еду. Он бы определенно заказал и тебе обед, если был бы здесь». Далее следовал мой ответ: «Знаю, его манеры и вкус просто безупречны. Я так его люблю».

Скоро я уже играла в воображаемые отношения. «Ребята, как думаете, Феррис и правда любит меня или только вроде как любит меня?» «Ты что, шутишь?! Он не переставая говорит о тебе!» На второй день отношения ждала полоса неудач: «Мне кажется, Феррис смотрит на меня не так, как раньше, ребята». «Нет, Кристин, что ты! Он очарователен! Все великолепно!»

Получалось довольно весело, и на этом празднике жизни, где присутствовали две супружеские пары и одиночка, спящая в холодной кровати, наша игра определенно поднимала мне настроение. Легенда о «бойфренде Кристин, Феррисе» занимала у нас в разговорах столько места, что мне казалось, будто я действительно не одинока. Я была там со своим парнем, Феррисом .

Что, конечно, звучит немного безумно.

Но мысленно проводя с кем-то столько времени, пусть это только и игра твоего воображения, ты начинаешь влюбляться в придуманный образ. Я пережила такое же странное ощущение однажды, когда пыталась набраться смелости и попросить друга по работе написать вместе со мной сценарий к фильму. Этот человек был невероятно талантлив, и я волновалась, что он откажет, потому что ему не нравилась сама идея или потому что я окажусь недостаточно крутым партнером для него. Я постоянно прокручивала наш разговор в голове. Я мысленно практиковалась, трусила и снова практиковалась. Похоже на то, когда ты хочешь пригласить кого-нибудь на свидание. И тогда произошло это странное явление: мои мысленные диалоги на данную тему стали обретать сексуальный оттенок. Я представляла себе, как мы пишем рядом, поздний вечер, мы оба склонились над клавиатурой, лицом к лицу, он обнимает меня за талию и…

Очевидно, мозг можно обманом заставить влюбиться. Поэтому, даже когда я вернулась из поездки с друзьями и сошлась с Беном, я все еще думала в своей глупой голове: а ты уверена, что нужно возвращаться к Бену? Или нужно попробовать пообщаться с Феррисом?

Тогда-то Саша и Хоуп осуществили интервенцию. «Феррис тебя не знает». – «Ты его не знаешь». – «Это все не по-настоящему». – «Нет никакой схватки Ферриса с Беном, потому что Феррис – ненастоящий». Ну и все в таком духе. В конце концов я не окончательно слетела с катушек, а значит, смогла засунуть свои фантазии подальше и заставить себя вернуться к Бену. Чтобы несколько месяцев спустя наконец сказать: «Я люблю тебя» по-настоящему. Это было не так просто. Поскольку я уже однажды расходилась с ним, я составила список правил, следуя которым мне следовало увериться, что именно то самое чувство я имею в виду, когда произношу слово на «л» в первый раз:

Проблема заключалась в том, что я чувствовала прилив любви только во время вышеперечисленных ситуаций. Смотря, как Бен играет на гитаре в домике на озере Тахо после выпивки и секса на лодке. Да, конечно, вот же она я! Трезвая во вторник вечером в ресторанчике Baja Fresh? Не уверена. Поэтому я постоянно задавалась вопросом о своих чувствах.

Друзья тоже пытались подкорректировать эти мои правила, вопрошая: а когда люди, по моему мнению, чувствуют в себе силы сказать «я люблю тебя» впервые? В очереди в магазине? Нет, обычно такое признание срывается с языка по пьяни, во время секса или в каком-либо романтичном месте. Что и требовалось доказать: ТРИ ВОЛШЕБНЫХ СЛОВА выскочили из меня однажды ночью, когда мы возвращались с вечеринки одного миллиардера, где мы напились и предались разврату в одном из помещений дома. В итоге я в один момент махнула рукой на все три упомянутые мной правила.

И на следующий день я все еще любила Бена. Однако через день мы пошли в Baja Fresh, и я спросила себя: Люблю ли? Тогда я решила составить список плюсов и минусов, что, конечно, является смертью любой любви – а эти списки занимают примерно 10 % моих дневников. И глубоко в душе я продолжала думать о Феррисе.

Дело в том, что каждый месяц или два кто-нибудь еще из моих друзей приходил ко мне с прекрасной идеей: я знаю парня, который просто твоя мужская версия! Тебе нужно встретиться с Феррисом Бьюллером !

Они рассказывали, какие удивительные вещи происходят, когда он рядом. Истории о нем с каждым разом становились все эпичнее. У меня был парень, из-за которого я испытывала внутренний раздрай. С Феррисом же я могла быть цельной и на 100 % уверенной. Поэтому я продолжала думать о нем.

Итак, вот она я во всей красе – пытаюсь забыть о Феррисе на Сашиной свадьбе, состоявшейся летом. Трудно переоценить то впечатление, которое произвело на меня это событие. Саша не только стала еще одной из моих знакомых, кто пошел по пути, мне, как я боялась, уже заказанном; она, кроме того, являлась моим подельником, моей сестрой, моей дикой, веселой, обожающей приключения подругой, научившей и меня жить так же.

И дело было не только в переменах, свершавшихся в Сашиной жизни в те выходные. Ее свадьба представляла собой один из тех эпизодов реальной жизни, которые, покажи их в кино, смотрелись бы банальными и идеальными одновременно. Она вышла замуж в Нью-Йорке и пригласила на торжество еще Хоуп и нашу подругу Энн, чьи родители были моей второй семьей. Энн выросла в тихого организованного юриста, без лишних страстей вышла замуж за своего университетского бойфренда и теперь спокойно вынашивала первого в нашей компании ребенка. Хоуп находилась в депрессии, переживая пик чудовищного развода с парнем, который ездил с нами в Амстердам и отправился смотреть стриптиз без нее. А я приехала туда с Беном… мучительно решая, что же делать дальше. Мы были как четверка из «Секса в большом городе»: одна выходит замуж, другая разводится, третья раздумывает, влюблена ли она, а четвертая ждет ребенка.

В день этой свадьбы Энн родила ребенка, всего в нескольких кварталах от места церемонии, примерно в тот самый момент, когда Саша сказала «да». Что касается Хоуп, то она закатила глаза, слушая их «навсегда», а я плакала над потерей моей одинокой подруги. Не теми эмоциональными, радостными свадебными слезами, которые свидетельствуют о счастье. Огромные тяжелые капли, олицетворение моего искреннего горя, капали из глаз, пока я смотрела, как мой любимый друг начинает другую жизнь. К концу выходных я потеряла свою лучшую подружку. И когда я вернулась домой, старая паника относительно Бена и моей готовности быть с ним обрушилась на меня с новой силой. И вот, после продолжительных внутренних поисков и огорчений, списков «за и против» я опять рассталась с ним. Потому что… ну… потому что. Так я и поступила. Из-за… того, что такая вот я.

Я долго корила себя. Долго плакала. Долго сомневалась в своем решении. Я сидела во дворе своего дома и жаловалась Саше и ее мужу Джареду.

– Почему ты плачешь, если сама рассталась с ним?

– Потому что я разбита! Он великолепен! И Тревор был прекрасен! Я старею, я должна желать остепениться! Но я не хочу! Может, я вообще никогда не захочу! Все остальные хотят этого, а что не так со мной? Возможно, я буду разрушать теперь все свои отношения, потому что сама сломана!

Но они убеждали меня, что все со мной в порядке. Что мы с Тревором просто не подходили друг другу. Сашин муж дал мне расписку, где он ставит 10 000 баксов на то, что в ближайшие пять лет я встречу мужчину, за которого захочу выйти замуж.

–  Пять лет ?! – вопила я.

– Ты сказала, что еще не готова.

– Но я должна быть готова раньше, чем через пять лет !

Несколько лет спустя я нашла эту бумажку, но расписка Джареда о его собственном браке закончилась год назад, и я снова расплакалась. Он до сих пор должен мне 10 000 долларов.

И вот в столь грустный момент моей жизни я наконец встретила Ферриса. Он просто вошел в ресторан и сел за мой столик.

В тот раз мы ужинали в большой компании, куда его, не предупредив меня, тоже пригласили. ( Совпадение! Судьба! ) Он опоздал, и я уже уминала салат, когда этот дружелюбный громогласный парень вошел и закричал: «Привет!!!» У него была почти полностью выбрита голова, только в двух местах свисали по две прядки волос – очевидно, он проспорил какое-то пари. Он явно выделялся, но не в сексуальном смысле этого слова. Он был радостным и забавным. Незнакомец сел рядом и протянул мне руку: «Привет! Я Феррис Бьюллер!»

Вот и он.

К тому моменту я уже решила для себя, основываясь на мечтах под названием «Феррис Бьюллер: легенда», что мы предназначены друг для друга. А настоящий Феррис Бьюллер был достаточно симпатичным и донельзя харизматичным типом. Но это особой роли уже не играло.

Потому что благодаря моим друзьям, все эти месяцы говорившим о том, насколько идеально мы подходим друг другу, я влюбилась в него. По-настоящему влюбилась. Настолько, что написала несколько сценариев для крупных телеканалов, описывая его. Не один сценарий. Настолько, что в итоге полетела в Европу, стремясь поцеловать его.

А вот и сама история о той поездке.

Через пару месяцев после моего столкновения с Феррисом он организовывал первую из многих последующих ежегодных поездок на Новый год. В путешествие обычно отправляются от 20 до 60 человек, куда бы Феррис ни сказал им поехать, и там мы сталкиваемся с самыми нелепыми, запоминающимися на всю жизнь приключениями. Об этих костюмированных экскурсиях Ферриса даже писали в New York Times . Он возил нас в альпийские шале, домики в Пунта-дель-Эсте, пляжные бунгало в Доминиканской Республике, на бал-маскарад в стиле 20-х годов в Сан-Франциско, Бразилию, Португалию и на Багамы. Однажды за месяц до поездки он и его развеселая правая рука Томас отправили сообщение по электронной почте сотням людей с предложением в четверг вечером с паспортом и тремя сотнями долларов отправиться в трехдневное международное приключение. 60 человек оказались в автобусе, едущем в Мексику.

Та первая поездка была в Париж, где брат Ферриса служил священником в американском кафедральном соборе, расположенном рядом с Елисейскими Полями. Феррис устраивал вечеринку в соборе на Новый год. И хотя меня не пригласили лично, те же друзья, которые первыми рассказали мне о Феррисе, решили, что «куда все, туда и ты». Так что в следующий раз, когда я пересеклась с Феррисом, я рассказала ему, что в это самое время буду, по случайному совпадению, в Лондоне, и он пригласил меня на вечеринку в Париже. Я схватила свою кузину Эмму, она схватила свою ужасную подругу Салли, и мы купили билеты из Лондона в Париж.

Немного о моих попутчиках: кузина Эмма на два года старше меня. В детстве у нее была чудесная прическа, как у Дороти Хэмилл, и я очень хотела походить на нее. В 25 лет она вышла замуж за своего первого университетского возлюбленного, в то время, когда я рассталась со своим первым университетским возлюбленным Вито, и работала на трех работах на горнолыжном курорте почти бесплатно, чтобы иметь возможность кататься.

Мы начинали похоже: длительные отношения с парнями, которых мы обе встретили в 18 лет и обе думали, что никогда уже с ними не расстанемся. Поэтому то, что случилось с Эммой, оказалось так важно для меня. В то время, когда я расходилась со своей первой любовью, она вышла замуж (нарушив мое правило «не выбирай супруга слишком юной»). Однако через 13 лет Эмма пришла к выводу, что они с супругом стали просто лучшими друзьями, после чего их пара официально распалась.

В 32 года, впервые одинокая, Эмма вернулась к истокам и встретила мужчину, который пробудил в ней то, о чем она раньше даже не подозревала. И она разыскала меня снова. Прямо тогда, когда я рвала с Тревором, становясь одиночкой в 30 – впервые за всю свою взрослую жизнь.

Я была уверена, что Эмма легко найдет общий язык со всеми, поскольку она самый легкий человек в мире, всегда готовая двигаться вперед, жизнерадостная и веселая. Что совершенно нельзя сказать об ее подруге Салли.

И прежде чем я попытаюсь объяснить, что было не так с последней, думаю, неплохо было бы поделиться с вами своими соображениями о том, что делает человека хорошим путешественником. Конечно, это моя точка зрения, но если честно, я уверена, что она справедлива для всех. Существует правильный способ путешествовать и неправильный. И если в данной книге и есть что-то полезное, так это то, что мне, возможно, удастся хоть кого-нибудь научить путешествовать правильно. Итак, вкратце вот мой список отличий хорошего путешественника от плохого. Рекомендую воспользоваться им при поиске нового попутчика.

1. Вы открыты. Вы говорите «да», что бы ни появилось у вас на пути, будь то пахнущий гнилью чай с молоком яка или предложение облизать вам пальцы в Албании (а как еще вы избавитесь от вулканического пепла?) Вы говорите «да», потому что это единственный способ полностью прочувствовать место, дать ему изменить вас. Что, на мой взгляд, является знаком отличного путешествия.

2. Помимо посещения списка основных достопримечательностей, вы отправляетесь в места, куда другие туристы не добираются. Если вы побывали только там, где группа из 50 китайцев ходит за говорящей в рупор женщиной, вы все сделали неправильно.

3. Вы легко относитесь к вопросам ночевки, еды и комфорта. Вы не меняете по три раза комнату; если нужно, поспите в ночном автобусе, можете обходиться без мяса в Индии и без веганских соевых безглютеновых продуктов в Боливии и не будете постоянно об этом ныть.

4. Вы знаете своих попутчиков и не станете противостоять их желаниям/нуждам/расписанию чаще, чем того требуют обстоятельства. Если вы решите, что хотите делать что-то другое, то вы просто скажете им об этом в очень простой форме, чтобы ваши слова не прозвучали как угроза или проверка ваших отношений.

5. Вы способны преодолевать трудности. Разобраться с картой, заказать блюдо в меню на совершенно непонятном вам языке, найти туалет, поезд или замок.

6. Вы знаете, во сколько вам обойдется поездка, и можете ее себе позволить. В противном случае ехать не стоит. И наоборот, если ваши попутчики более стеснены в средствах, вы можете пожертвовать своим комфортом ради того, чтобы быть вместе с ними. P.S. Симпатичные одинокие путешественники практически всегда останавливаются в самых простых местах. Если вы ищете таких людей, то шиковать не стоит.

7. Вы в курсе культурных различий и хотите в них погрузиться. Вы не станете разгуливать в коротеньких шортах в Шаббат возле Стены Плача. А на пляже в Бразилии вы наденете купальник, открывающий вашу попу, Зная тем не менее, какую ее часть уместно демонстрировать.

8. Вы ведете себя прилично, взаимодействуя с местными служащими отеля, проводниками в поезде, гидами и прочим персоналом. Это нужно и для вашей выгоды, и для поддержания репутации американских путешественников за границей, и просто для хорошего настроения. Улыбайтесь, даже столкнувшись с неприятной ситуацией. Данный совет был особенно актуален для американских туристов во времена Джорджа Буша, когда весь мир считал, что мы либо тронутые, либо повернуты на разрушении мира. (История из тех темных времен: как-то в Греции я, возвращаясь к своему столику в кафе, обнаружила, что Эмма разрешила сидящему по соседству симпатичному греку взять со стола мой фотоаппарат. Он направил камеру прямо себе в штаны и сделал снимок. После чего вернул мне его со словами: «Покажите это своему Бушу».)

9. И последнее правило, самое важное для меня: вам следует чаще отдаваться на волю случая и отказываться от запланированного расписания, чтобы пережить нечто невероятное. Да, вы пропустите чертов водопад, но если вас пригласили в гости к багамской семье на построждественское барбекю, где вы будете танцевать с тремя поколениями местных жителей во дворе старинного дома, оно того стоит. Вы победили. Забудьте про гребаный водопад.

Так вот, Салли не придерживалась ни одного правила из данного списка. Она никогда не ела, не спала и не двигалась одновременно со мной и Эммой. Она патологически не замечала, чего хотят люди вокруг. Она поругалась со всеми, с кем вступала в контакт, в отелях и на вокзалах, в такси и музеях. Мы провели все две недели поездки, постоянно за нее извиняясь.

Мы возлагали большие надежды на наше путешествие, когда приземлились в Лондоне, где должны были провести несколько дней, разогреваясь перед новогодней вечеринкой в Париже. Но большую часть времени мы пытались вытащить Салли из постели. Она никак не могла привыкнуть к смене часовых поясов и постоянно принимала снотворное. Пару раз мы пытались оставить ее выспаться, а сами отправиться кутить, но она обязательно просыпалась и настаивала на том, чтобы пойти с нами – хотя мы уже стояли в дверях одетые. Мы снимали пальто и ждали, пока Салли примет долгую ванну. Так что наш день начинался хорошо за полдень.

Однажды вечером, через пару часов после пробуждения Салли, мы отправились поужинать в Сохо, в один тайский ресторанчик, в котором все рассаживаются за общими длинными столами. Нас посадили с группой из шестерых жителей Маврикия – островного государства в Индийском океане, примерно в 2000 км от берегов Африки. Эта страна приютила потомков эмигрантов из Индии, Африки и Франции. Сидевшие с нами за столом ребята были прекрасным воплощением этого смешения. Им всем было от 20 до 30 лет, и большинство из них работали барристерами[11]Барристер – категория адвокатов в Великобритании, более высокого ранга, чем солиситоры (прим. пер.). . С вами никогда не случалось такого: человек говорит тебе, что он юрист, и сразу становится очень скучно, а когда ты слышишь от него, что он барристер, возникает чувство, будто ты встретилась с Колином Фертом?

Одна из девушек в компании пришла туда со своим младшим братом – привлекательным 20-летним, по-декадентски выглядящим юношей, живущим в Нью-Йорке. За ужином мы подружились, и я положила глаз на весьма симпатичного, черноглазого 24-летнего Николаса, который попросил меня сделать с ним фотографию, где он целует меня в щеку. Мне показалось, что это просто отличная идея. После ужина он пригласил нас потанцевать.

Николас предложил отправиться в клуб по соседству, где, по его словам, играл обалденный диджей-бисексуал. Идеальный вариант для нашей компании натуралов и одного гея из Нью-Йорка. Поэтому наша новообразованная группа из девяти человек отправилась в полный радужных огней клуб, с зеркальными полами, потолком и стенами – все его посетители были такими же «би», как члены группы Village People. Но диджей и правда был великолепен, поэтому я ухватила своего барристера и отправилась на танцпол.

Основная прелесть гей-клуба состоит в том, что ты никоим образом не можешь вести себя развратнее всех. Николас был чертовски хорошим танцором, наши тела извивались в одном ритме, совсем близко. На этой плодородной почве очень быстро мы перешли к поцелуям. На вкус он напоминал апельсиново-ванильный леденец, что мне показалось весьма сексуальным. Если честно, я думаю, что подобные развлечения на танцполе – одна из лучших вещей в мире. Конечно, они не для высокоморальных барышень.

В общем, не супер. Но в том гей-клубе в Лондоне, среди почти тысячи обжимающихся мужчин я могла спокойно обвиваться вокруг ноги незнакомого парня и все равно выглядеть как одна из дочерей приличного семейства в «Аббатстве Даунтон» [12]«Аббатство Даунтон» – британский телесериал (прим. ред.). .

По дороге в уборную мне пришлось пробираться через толпу ласкающих друг друга мужчин. Это напомнило мне времена, когда мы детьми любили ночью купаться в море, кишащем маленькими рыбками. Мы визжали, пробираясь через стаи крошечных рыбок, скользящих по нашим рукам… Вот идти через тот танцпол было примерно так же, только там встречалось больше локтей и автозагара.

Как бы то ни было, я добралась до женского туалета, на котором висели две таблички: «женский» и «вход только для женщин!!! Не для МУЖЧИН!!!» Я с трудом толкнула дверь, потому что все помещение от стены до стены было забито мужиками.

Но я все же проложила себе путь в туалет, сделала свои дела под звуки чьего-то соития и даже смогла выбраться обратно за столик к Эмме, Салли и нашим новым друзьям. Николас и Радж, юный нью-йоркский гей, болтали с двумя пожилыми джентльменами; Леони, сестра Раджа, смотрела на них, пораженная.

«Бедный Радж, эти парни его так не оставят. А вон тот ему в отцы годится».

Радж что-то шептал этому «отцу» на ушко, улыбаясь. Что бы он ни говорил, пожилой мужчина тоже улыбался.

Леони выглядела смущенной и пристально наблюдала за братом, однако постепенно ее лицо прояснялось. И тогда мы поняли, что она не только не знала об ориентации своего брата (что было столь же заметно, как то, что у него две ноги и две руки), но и что вообще весь этот вечер был устроен с целью помочь ему открыться перед сестрой. Мы уставились на компанию с Маврикия.

Леони начала раскачиваться из стороны в сторонку, пытаясь успокоить себя словами вроде «я в океане среди дельфинов, я в океане среди дельфинов», и закинув в себя маргариту, снова стала смотреть на брата и горячего загорелого дедулю рядом с ним.

Мы шепотом обсуждали, как странно, что она не замечала настолько очевидного факта. Я попыталась обратиться к Николасу, но он меня полностью игнорировал, общаясь со своим серебристоволосым приятелем… очень близко. И вдруг я поняла, что и сама не замечала чего-то очевидного.

В ту ночь я спала рядом с Эммой.

Салли же привела домой барристера. Они сняли соседний номер на два часа, которые нам понадобились, чтобы собраться. Мы уже собирались покинуть номер, чтобы ехать на поезде в Париж, когда вернулась Салли – буквально за пять минут до выхода. Поняв, что потеряла в соседней комнате сережку, она позвонила на ресепшн и попросила впустить ее туда. Но номер был записан на имя барристера, который уже ушел.

«Девчонки, как звали того парня?» – спросила она нас раздраженно, все еще вися на телефоне.

Мы не знали, как его зовут, поэтому ей пришлось поорать на ресепшн еще какое-то время: «Да, я не знаю, как его зовут! Вы видели, как мы два часа назад направлялись туда с этим парнем, и я была с ним в номере, так дайте мне зайти!» Очевидно, ее больше волновала сережка, чем собственное достоинство.

Ладно, давайте не будем отвлекаться на мои несексуальные приключения с маврикийскими геями. Я отправилась в Европу, потому что рассчитывала провести там романтичный новогодний вечер с мужчиной своей мечты. Спустя несколько месяцев после знакомства мы с ним пока еще не влюбились друг в друга, однако он по-прежнему занимал мои мысли, впрочем, как и надежда найти человека, с которым я захочу того же, что хотят все остальные. Это довольно сильная психологическая нагрузка. И она дала о себе знать, выскочив на пару сантиметров ниже моего глаза в форме огромного, болезненного, похожего на опухоль прыща. Из-за такого «сюрприза» (по общему признанию Эммы и Салли) вполне можно было пропустить выпускной бал, ведь теперь на моем лице красовалось нечто, с чем обычно борются в рекламе средств от угрей.

И вот наш первый вечер в Париже, я аккуратно накладываю на лицо грим, пытаясь как можно меньше походить на подростка, а затем отправляюсь на организованный Феррисом ужин.

На сегодняшний день я посетила уже почти сотню больших ужинов с Феррисом, и они всегда проходят одинаково. Он всех развлекает, делая так, что каждый участник вечеринки чувствует себя на ней главным гостем. Пока приглашенные болтают, Феррис делает заказ на всех, что получается у него просто великолепно. Столы ломятся от яств, все едят с общих тарелок, а люди, сидевшие за соседними столиками, постепенно перебираются к нам. Более того, сами официанты, управляющие и даже владельцы ресторана в итоге присоединяются к общему веселью, угощают собравшихся вином и умоляют Ферриса пригласить их на его следующую вечеринку. Это магия. И как человек, который обычно несет ответственность за все вечеринки, я чувствую себя и впечатленной, и ужасно не в своей тарелке.

Феррис превосходит меня в моем главном таланте.

Поэтому в тот вечер мы вошли в ресторан в предвкушении того, что же приготовил Феррис. Выяснилось, что он прилетел в Париж из Берлина, где познакомился в аэропорту с невероятной блондинкой. Она, по слухам, могла быть следующей девушкой Бонда, и ей же предсказывали съемки в фильме о Бэтмене. То есть она была именно такой блондинкой. В самолете Феррис летел бизнес-классом, а она в экономе, и в результате он весь полет носил ей шампанское и орешки. В конце концов он выяснил, что красотка со своими подругами-моделями остановится в Париже, всего через два дома от собора его брата! Какая удача! Так что на эту вечеринку Феррис пригласил ее и ее подруг – латвийских моделей. И они завладели всеобщим вниманием. Мне же при данных обстоятельствах совсем не нужно было переживать о своем прыщике… или о чем-либо еще.

«Благодарение господу, что Феррис всегда знает, где раздобыть красивых женщин», – сказал мне один парень, не имея в виду, что я одна из них.

Но, несмотря на мою зацикленность на Феррисе, я, конечно же, заметила, сколько на нашем ужине собралось привлекательных, веселых и одиноких мужчин. Зерна многих моих приключений, случившихся со мной в последующие годы, были посеяны на том вечере. Но тогда я все еще не понимала, что совсем немногие из этих парней были для меня доступны.