Онлайн чтение книги Даймон
ИЗ ПРИВАТНОЙ ПЕРЕПИСКИ-3

Очень рад, что мы наконец-то начали. Хрестоматийное состояние в духе Наполеона, когда вино уже налито, и ты понимаешь, что надо пить, не из самых приятных. В 1916 году русской армии был дан приказ перейти в наступление, но двое командующих фронтами, перенервничав, просто отказались его выполнить. Ясность и определенность боя спасительна. Вместе с тем, следует понимать, что, начав, мы должны идти до конца. «Relentless, ruthless and remorless» – «без остановок, без пощады, без раскаяния», как верно заметил первый лорд адмиралтейства Джон Фишер.

Адмиралтейство помянуто не всуе. Предлагаю наше виртуальное подразделение назвать просто «Эскадра» – в значении, которое я уже поминал. Действовать оно должно именно «по Фишеру», чтобы сразу же снять все сомнения в наших возможностях. Вспомните, насколько неудачно выглядела попытка России заставить замолчать сайты чеченских сепаратистов. А ведь мы вступаем в бой на поле, которое противник считает своим. Более того, наш первый «поход» станет не только пробой сил, но и своеобразной «моделью» всей будущей кампании.

Хочу обратить Ваше внимание (так и тянет написать «просвещенное», уж извините) на важное заблуждение, характерное для нынешнего состояния умов. Я имею в виду самое настоящее преклонение перед спецслужбами, охватившее буквально всех: и людей государственных, и богему (Голливуд!) и простого обывателя. Причины понятны. Постоянные конфликты, угроза террора и смутное предчувствие будущей катастрофы заставляют искать пресловутую «сильную руку». Армия в ее классическом виде скомпрометирована в полной мере. Генералам не верят, считая (справедливо или нет, иное дело), что они способны провалить любое дело. Более того, не без помощи известных нам кругов армию повсюду обвиняют в претензиях на власть. Зато спецслужбы совершенно незаслуженно заработали невероятный авторитет.

Образ агента-одиночки (или небольшой группы таковых), регулярно «спасающего мир», превратился в клише. В сознание буквально вдалбливается стереотип «сильного» сверхчеловека, способного победить, когда все прочие пасуют. В глазах обывателя спецслужбы превратились в некую касту – всеведущую, всемогущую, непобедимую.

Кому выгодно такое представление, очевидно. Нам же ни к чему поддаваться этому «нескромному обаянию». Практика последних лет показала: нигде и никогда спецслужбы не смогли предотвратить удары по собственному государству. Причина этого не только в очевидной некомпетентности, но и в ней тоже.

В условиях «свободного мира» невозможно избавиться от господства классической бюрократии, которая, во-первых, не слишком понимает дело, а, во-вторых, рискну повториться, блюдет главным образом не государственные, а СВОИ интересы, личные и корпоративные. Рядовые исполнители (те самые супермены из фильмов Голливуда) могут быть выше всяких похвал, но что толку? На каком-то этапе все их успехи сходят на нет – прежде всего из-за позиции руководства. После того, как упали небоскребы-Близнецы, президент Буш заявил, что главная ошибка спецслужб – в отсутствии координации действий, когда каждое ведомства не спешило делиться «добычей» со службами-конкурентами. Это верно, но еще хуже, когда интересы руководства разных «бюро» начинают прямо противоречить целям страны.

В России издавна знали: все заговоры и покушения подготовлены жандармами. Истинная правда, но отчего только в России? Гармония между спецслужбами и государством возможна только в здоровом обществе. Таких примеров мало, могу вспомнить разве что Великобританию викторианской эпохи.

Реален и другой вариант: постоянное насилие, «подсистема Страха», держащая спецслужбы в крайнем напряжении, не давая самовольничать. Сталину удалось укротить НКВД и сполна использовать его возможности в годы Второй мировой. Но страха хватает ненадолго, чему примером тот же Сталин, к концу своей жизни фактически потерявший над спецслужбами всякий контроль.

В «демократическом» мире невозможно расстреливать наркомов каждую пятилетку. Иные же методы не столь эффективны.

Вывод? Мы его уже сделали. В больном обществе спецслужбы тоже больны. Поможем им в этом. Вседозволенность ходит за руку с продажностью, кроме того многие Джеймсы Бонды искренне ненавидят и презирают помянутую «демократию» и ее носителей.

Что нам и требуется.

Противостояние с этим противником меня не слишком заботит. Куда более волнует медленное продвижение на главном направлении. Я категорически против любого вмешательства в человеческий мозг, даже если это «просто» чип. Невинной лоботомии не бывает. Поэтому меня здорово смущает наша «группа добровольцев». Вспомните, чем кончились первые эксперименты с Q-реальностью Джека Саргати. «Туда» легко уйти, вернуться куда сложнее. Кроме того, мы рискует потерять над «добровольцами» всякий контроль. В строгом смысле слова они уже не совсем люди. Сравнение с «протезом» некорректно – деревянная нога и «лишняя» деталь в мозгу все-таки разные вещи. Что поделаешь? Творец заботливо заблокировал невероятные возможности, которые сам же вложил в Свое создание. Сейчас в нашем распоряжении всего несколько процентов «мощности». Если получится довести ее хотя бы до половины, можно считать, что Человек победил. Но – без чипов!

Ваши жалобы на современную дегенеративную культуру мне понятны и близки. Но тоталитарная эстетика, та же национал-социалистическая, ничуть не лучше. Знаю по собственному невеселому опыту. С другой стороны, какую «культурку» Вы хотите предложить народу? В советскую эпоху людей закармливали классикой (хорошей классикой!) целые десятилетия. Результат? «Культурка» – прежде всего зеркало, отражающее тех, кто в него смотрит. Мне кажется, возможно лишь постепенное «отсечение» крайних проявление помянутой Вами дегенеративности. Требуется медленная работа, а не отдельные, пусть и эффектные акции.

Но по большому счету, вы правы. Совершенно не могу слушать радио, о телевизоре и говорить нечего. Спасаюсь записями, собираю шестой CD-диск. Кстати, я вовсе не глобальный поклонник ретро, просто среди современного «мусора» не так легко найти нечто приличное.

В списке еще не найденного есть несколько песен-загадок. Не помню ни названия, ни исполнителя, ни слов, осталась слабая тень, отзвук когда-то слышанного. А так хочется услышать вновь!