Онлайн чтение книги Дар лесной отшельницы
Глава 2

По дороге домой Анна завернула в магазин, торгующий косметикой. Едва переступив порог, девушка почувствовала, как ее обволакивает нежное ароматное облако, сотканное из сотни восхитительных запахов. Зеркальные стены многократно отразили хрупкую фигурку с густыми черными волосами, нерешительно остановившуюся посреди зала. Мягкий розоватый свет, льющийся с потолка, тактично скрывал недостатки и подчеркивал достоинства каждой клиентки. Сейчас, в разгар рабочего дня, их было немного. Две девочки-подростка прилипли к витрине с косметикой «COVERGIRL», примеряя к себе всевозможные оттенки тонального крема. Расфуфыренная, как павлин, стареющая красотка у другого прилавка явно подыскивала себе средство Макропулуса в погоне за ускользающей красотой.

Ане нравился этот магазинчик, она бывала здесь довольно часто, но до сих пор ее интерес не простирался дальше декоративной косметики, ну, всякие там тени, туши, помады… Теперь же она в некоторой растерянности замерла перед огромной витриной, уставленной цветными коробочками. Десятки хорошеньких блондинок, брюнеток, шатенок призывно улыбались ей со стеклянных полок. Что же выбрать?

Внимательный взгляд продавщицы уловил ее замешательство, она подошла к Ане и спросила хорошо поставленным голосом:

– Могу ли я вам помочь?

– Это было бы здорово, – обрадовалась Анна. – Мне нужна краска для волос, черная.

Продавщица бросила профессиональный взгляд на пышную гриву Анны и осторожно поинтересовалась:

– А какой краской вы пользовались до этого? Что-то я не могу определить на глаз.

– Какой? Но я никогда не красила волосы. В этом-то и проблема. Понятия не имею, как пользоваться красками.

– Поздравляю, у вас очень эффектный цвет волос. Но вот эта белая прядка, несомненно, искусственная? Очень стильно смотрится.

– Это настоящая седина, – сразу же помрачнела Анна. – Именно от нее мне и надо избавиться.

Продавщица прикусила губу, досадуя на свой промах, и преувеличенно озабоченно принялась переставлять коробочки на стеклянной полке. Наконец ее ловкие пальцы извлекли одну упаковку, которую она протянула Анне:

– Вот эта вам подойдет – одна из последних новинок «L’OREAL», «Экселанс», она придает черным волосам тот же голубоватый отлив, как у вас. И отлично закрашивает седину.

– Хорошо. Я ее возьму, – кивнула Анна. Она испытывала облегчение от того, что ее проблема разрешилась так просто.

Запихнув трофей в сумочку, она понеслась домой на всех парах. До отправления поезда оставалось каких-то шесть часов.

Дома Анна первым делом вытряхнула на туалетный столик содержимое нарядной коробочки, выстроила тюбики в ряд, немного удивившись тому, что их оказалось целых три, и углубилась в изучение инструкции. Вроде все понятно: встряхнуть, смешать, намазать, и через полчаса вы превращаетесь в брюнетку.

Черный, большой, пушистый шар изящно приземлился на угол трельяжа, спикировав с самого верха книжного шкафа. Анна улыбнулась, посмотрев на любопытную усатую мордочку с огромными янтарно-желтыми глазами.

– Ну что, Каспер, попробуем? – спросила она у кота.

Тот деловито обнюхал один флакон, другой, чихнул и недовольно мяукнул, выражая неодобрение.

– Бедняга. Запах не ахти, правда? Но придется потерпеть. Мы с тобой люди солидные, и прическа нам нужна солидная, а не какие-то там перышки.

Каспер мяукнул еще раз и спрыгнул на пол. Мол, ты, хозяйка, как хочешь, а я буду держаться от всех этих глупостей подальше. Шкурка кота и в самом деле искрилась, переливаясь на свету.

Все действительно оказалось очень просто. Через тридцать минут, смыв краску и ополоснувшись бальзамом, Анна убедилась, что ее волосы вновь стали равномерно-черными. Окрашенная прядка почти не отличалась по цвету от остальных волос. Довольная результатом, Аня тряхнула черной гривой перед зеркалом. В эту минуту она случайно увидела в нем отражение циферблата настенных часов и тихо охнула: растяпа, через полтора часа поезд отправится по расписанию, и если она не поторопится, то он отправится без нее. О том, что скажет по этому поводу Петр Иванович, лучше даже не думать, чтобы лишний раз не расстраиваться.

Когда Анна, тяжело дыша, вбежала в вагон, до отправления оставалось не больше пяти минут. При виде абсолютно пустого купе ее сердце подпрыгнуло от радости. Неужто небеса смилостивились над ней и она до конца пути останется без попутчиков? Это было бы просто прекрасно, но чудес, как принято считать, на свете не бывает. Она как раз заталкивала под сиденье дорожную сумку, когда дверь за ее спиной плавно отъехала в сторону, и на пороге купе возник улыбающийся мужчина в джинсовом костюме. Анне хватило одного взгляда, чтобы догадаться – путешествие будет не из приятных. Такой тип мужчин раздражал ее больше всего: влюбленные в себя, они были абсолютно уверены, что окружающие просто не могут не восхищаться их «уникальной» персоной.

Мужчина сладко улыбнулся симпатичной попутчице, очевидно, предвкушая приятную поездку, вежливо поздоровался и, забросив свой багаж на верхнюю полку, удобно расположился напротив, бесцеремонно разглядывая девушку.

Теперь Анна мечтала, чтобы в ее купе оказался еще кто-нибудь, желательно, мать семейства, пусть даже с двумя самыми раскапризными детишками. Но поезд тронулся, и она поняла – этот рыжеватый блондин – ее наказание на ближайшие сутки.

Полчаса мужчина сидел молча. На первый взгляд в его внешности не было ничего неприятного. Он скорее всего принадлежал к богемным кругам, как определила Анна, отметив длинные волосы, расчесанные на прямой пробор, и рыжеватую шелковистую бородку. Наконец она поняла, что именно ей так не понравилось в его лице: глаза. Очень светлые и настолько большие, что это казалось неестественным.

Сразу после появления попутчика Анна достала из сумочки заранее припасенную книжку и старательно уставилась в нее, чтобы пресечь на корню любые попытки завязать знакомство. Но молодой человек, очевидно, понятия не имел о подобных тонкостях или относился к ним наплевательски. Когда ему надоело молча пялиться на соседку, он заговорил. Голос у него оказался на удивление приятным, в отличие от внешности.

– У вас нос очень красивой формы, – изрек он. Анна подняла глаза от книги и вежливо улыбнулась. – Нет-нет, не поднимайте головы! – воскликнул он, театрально взмахнув рукой. – Вы представить себе не можете, насколько прекрасны сейчас, вот так, с опущенными ресницами.

Анна недоуменно приподняла брови, по-прежнему не произнося ни слова.

– А вот губы вы красите неправильно, – без перехода сообщил он. – Этот цвет вам не идет. И вообще, вы должны накладывать на нижнюю губу более темный оттенок, чем на верхнюю.

– Вы что, косметолог? – равнодушно осведомилась Анна, даже не стараясь казаться вежливой.

На тон, каким была сказана эта фраза, он не обратил ни малейшего внимания, зато ее смысл оскорбил его до глубины души.

– Помилуйте, – обиженно возразил он, – я визажист!

– Простите, – сказала Аня, насмешливо улыбнувшись и сверкнув глазами. – Не вижу особой разницы.

Рот мужчины капризно скривился, но девушка была на редкость хороша, и он подавил раздражение. Анну совершенно не волновало душевное состояние попутчика. Она снова уткнулась в книгу, надеясь, что ее намеренная грубость заставит его наконец оставить ее в покое.

Не тут-то было. Визажисты так просто не сдаются.

– Забыл представиться. Феоктистов Родион, – сообщил он. Анна подавила вздох и покорно приняла протянутую визитку. Даже не взглянув на нее, она положила кусочек картона на столик.

– А вас как зовут? – не унимался Родион.

– Анна.

– Хотите, угадаю, куда вы едете?

Анна не хотела. Но его это не волновало. Картинно прикрыв глаза, он несколько секунд разглядывал ее из-под полуопущенных век, затем выпалил:

– Вы едете на выставку Клонова!

Анна впервые слышала эту фамилию, но препираться ей ни капельки не хотелось, а тем более не хотелось сообщать этому назойливому типу, куда и зачем она направляется в действительности. Хочется ему думать, что на выставку, – да ради бога.

– Ну что, я угадал? – допытывался Родион.

Анна пожала плечами.

– Значит, угадал. Я сразу почувствовал, что вы – человек творческий и у нас одна цель.

Пропустив мимо ушей его многозначительную интонацию, Анна неохотно разжала губы и спросила:

– Вы увлекаетесь живописью?

– О, да! Особенно Клоновым! Его картины просто невероятны! Вы тоже его поклонница?

– Вовсе нет.

– Как же так? Зачем же вы едете на его выставку?

– Это вы сказали, что я туда еду, – напомнила Анна.

– Ну да, – немного растерялся Феоктистов, – но ведь вы этого не отрицали!

– А зачем?

Родион задумался. Но ненадолго. Похоже, его увлечение художником было и в самом деле серьезным, а поскольку он считал свою точку зрения истиной в последней инстанции, то пренебрежительное отношение девушки к его кумиру требовало немедленного вмешательства.

– Как бы то ни было, вы обязательно должны побывать на этой выставке! – с энтузиазмом начал он. – Клонов невероятно популярен. А что он делает с цветом? Вы даже представить себе не можете, что он с ним делает! Это просто волшебство…

Поток восторженных слов в адрес господина Клонова грозил вот-вот перерасти в Ниагарский водопад. Родион вошел в раж, он даже позабыл о своем первоначальном намерении соблазнить хорошенькую попутчицу. Он все говорил и говорил и замолкать, похоже, не собирался.

«Достал!» – коротко подумала Анна.

Она аккуратно закрыла книгу и убрала ее в сумочку. Родион, решивший, что эти действия означают заинтересованность девушки, подался вперед и залепетал еще более вдохновенно. Анна не возражала, ей это было даже на руку. Она поощрительно улыбнулась, поставила руки локтями на столик и сцепила пальцы. Крупный изумруд в ее перстне заискрился, точно расплавленный зеленый огонь. Анна, не отрываясь, смотрела в лицо собеседника. Он вдруг как-то обмяк, язык его стал заплетаться, враз отяжелевшие веки опустились на глаза, прикованные к изумрудному сиянию камня.

– Чш-ш-ш, не так быстро, – прошептала Анна. Родион ее не услышал. Его неудержимо клонило в сон.

Взгляд Анны стал напряженнее, она сосредоточилась на зрачках мужчины. Главное – удержать диаметр, не позволить зрачкам сузиться, иначе непременно испортится его зрение, а Анна вовсе не желала ему зла. Она нащупала вход в «коридор» и устремилась к цели.

Вот оно, светящееся облако. Мысленно Анна коснулась его губами, затем аккуратно разгладила поврежденную своим прикосновением точку и аккуратно вышла из зрачков.

В ту же секунду глаза Родиона закатились, и он рухнул на полку, погруженный в глубокий сон. Анна с облегчением откинулась назад. Во рту чувствовался неприятный привкус кислятины. «Никак не могу научиться фильтровать энергию», – сердито подумала девушка. Ее взгляд упал на сверкнувший перстень, она улыбнулась краешками губ и ласково погладила теплый камень. Она носила его с тех самых пор, как впервые увидела среди сокровищ графа Валишевского. Камень, оправленный в белое золото, был настолько велик, что никому и в голову не могло прийти, что он может быть подлинным изумрудом чистейшей воды. Окружающие считали его красивой бижутерией, а Анна только радовалась этому заблуждению, чувствуя, что изумруд наполняет ее силой и защищает от неприятных неожиданностей.

Ну да, Анна была, как сейчас модно говорить, экстрасенсом. Хотя сама она это определение не жаловала. Она предпочитала называть вещи своими именами. Ведьма, например. Такая симпатичная, маленькая ведьмочка, которая больше всего на свете хотела бы избавиться от своего дара. Хотя… иногда он приносит ощутимую пользу. Аня бросила взгляд на сладко спящего соседа. Увы, все в мире относительно, и роптать на судьбу – пустое дело.

Теперь, когда она осталась в купе одна… ну хорошо, почти одна, можно было готовиться ко сну. Анна посмотрела на лежавшую рядом стопку постельного белья. Если цвет этих застиранных тряпочек и имел отношение к снегу, то разве что к тому, который всю зиму пролежал на обочине трассы Москва—Казань.

Протянув руку, она слегка коснулась кончиками пальцев простыни и ощутила неприятную влажность. За неимением лучшего она все же расстелила белье и, содрогаясь от отвращения, осторожно улеглась прямо в одежде. К счастью, она так набегалась за день, что уснула почти мгновенно.

Ровно в шесть утра она открыла глаза, как будто у нее внутри сработал будильник. Вообще-то она была конченой «совой», но в поезде всегда просыпалась рано.

Она выглянула в окно. Едва заметная серая кромка появилась над горизонтом. Осень уже вступила в свои права, светало поздно.

До прибытия поезда на станцию Аня успела умыться и кое-как привести себя в порядок. Мелкие, невесть откуда взявшиеся белые катышки и ворсинки намертво прилипли к черному свитеру. Тихонько выругавшись, Анна принялась счищать их и потратила не меньше четверти часа на бесполезные попытки вернуть любимому свитеру прежний вид, прежде чем признала свое полное поражение.

«Ваша взяла, – пробормотала она в сердцах, критически всматриваясь в свое отражение, – под жакетом вроде не так заметно».

Оценив свой внешний вид на тройку с плюсом, она оглянулась на соседнюю полку. Родион спал, как младенец, в той же позе, что и вчера. За ночь он даже не пошевелился.

– Пора просыпаться, ловелас, – негромко сказала Анна, протянула руку и тихонько щелкнула пальцами. Родион пробормотал что-то неразборчивое, его ресницы задрожали. Анна не стала дожидаться окончательного пробуждения. Подхватив свою дорожную сумку, она выскользнула в коридор, плотно затворив за собой дверь купе.

Поезд уже сбавил скорость и медленно полз вдоль перрона. Наконец он вздрогнул и остановился. Анна спустилась на платформу, поблагодарила проводницу, хотя не чувствовала благодарности за грязное белье и отсутствие элементарного стакана с горячим чаем, а напоследок сказала:

– В третьем купе у вас пассажир, которому, я слышала, выходить на этой остановке. Мне кажется, он проспал. Быть может, вы проведаете его?

Проводница тихо охнула и засеменила к третьему купе.