Онлайн чтение книги Дело туфельки магазинной воровки
Глава 12

— Доставайте пулезащитный жилет, шеф, — сказала Делла, тихо притворив за собой дверь.

— А что случилось?

— Там, в приемной, некие мистер и миссис Голдинг. Они мечут громы и молнии.

— Тот самый Билл Голдинг, хозяин притона «Золотая тарелка»?

— Он не объяснял, чем занимается, но, кажется, вы отправили ему повестку с вызовом в суд в качестве свидетеля по делу Сары Брил, и он — на боевой тропе.

— А женщина? — поинтересовался Мейсон.

— В повестке она значится «Ева Тэннис». Это ее и бесит. Говорит, что ее зовут Ева Голдинг.

— Но они же не предъявляли тебе брачного свидетельства?

— Сейчас не до шуток, шеф. Они пришли скандалить.

— Отлично. — Мейсон отодвинул корреспонденцию, которую читал до появления Деллы. — Веди их сюда, скандал нам не страшен.

Первой вошла женщина, высокомерно вскинув голову. Позади мягко ступал Голдинг с застывшим лицом-маской. Только злобный огонек в глазах выдавал его чувства.

— Прошу садиться, — сказал Мейсон. — Делла, закрой дверь.

— С чего это вам вздумалось прислать нам эти чертовы повестки? — начал Голдинг.

— Я вас привлекаю в качестве свидетелей.

— Свидетелей защиты?

— Совершенно верно.

— А я думал, что вы толковый юрист. — В смехе Голдинга прозвучала издевка.

— Мнения расходятся, — охотно согласился Мейсон.

— Вы оскорбили мою жену. — Голдинг поджал губы.

— Сожалею, — отозвался Мейсон.

— Какого дьявола вы именуете ее в повестке Евой Тэннис?

— Полагал, что это ее имя.

— Ошибаетесь. Она миссис Голдинг.

— Прошу прощения, миссис Голдинг, — сказал Мейсон. — Я хотел, чтобы повестка имела законную силу, и не стал рисковать.

Ева, сузив глаза, смерила его взглядом.

— Вы пожалеете об этом, мистер Мейсон.

— О чем именно?

— О том, что вызвали меня в суд.

— Не думаю.

— Вот увидите.

— Послушайте, Мейсон, — вступил в разговор Голдинг. — Вы не хуже меня знаете, что содержу кабак. И вот вы тянете меня в суд, где начнутся расспросы, кто я такой, где живу и чем занимаюсь. Потом они Еву допекут вопросами. Все это не на руку ни вам, ни нам.

— Может, это на руку моей клиентке.

— Это вам так кажется.

Мейсон пропустил издевку мимо ушей.

— Сигарету, миссис Голдинг?

— Нет… спасибо.

— А вы, Голдинг?

— Нет.

— А я, пожалуй, закурю, — сказал Мейсон. — У вас новая машина, Голдинг?

— Какое это имеет отношение к делу?

— Косвенное. — Мейсон зажег спичку, прикурил. — Вы купили ее на следующий день после убийства Галленса, не так ли?

— Ну и что?

— Меня заинтересовала машина, которую вы продали. Она была в отличном состоянии. Вы ездили на ней меньше полугода?

— Господи! — вскинулась женщина. — Да что, мы обязаны докладывать адвокату каждый раз, когда нам вздумается продать машину?

— Я заинтересовался этой продажей, — продолжал Мейсон, не обращая на нее внимания. — Я просил сыщиков все узнать. Это был голубой седан со слегка помятым задним левым крылом. Не знаю, насколько вы информированы, но перед наездом у тротуара был припаркован голубой седан со слегка помятым задним левым крылом, и он резко рванул вперед.

Голдинг и Ева быстро обменялись взглядами.

— Это еще ничего не доказывает, — заявил Голдинг. — Держу пари, за сутки сыскное бюро, вероятно, засекло добрую сотню голубых седанов с помятым левым крылом.

— Вероятно, — с готовностью согласился Мейсон.

— В таком случае, зачем мы вам понадобились?

— Мне показалось, что жюри с интересом выслушает ваш рассказ о том, где вы побывали после ухода Галленса из «Золотой тарелки».

— Вот это мне тоже не нравится. — Голдинг поморщился. — Обхаживаете моих банкиров, стараетесь что-то пронюхать, скомпрометировать меня.

— А мне не нравится слово «пронюхать». — Мейсон, прищурившись, уставился на Голдинга.

— Повторяю: пытались пронюхать.

— Слышу.

— Погоди, Билл, так мы ничего не добьемся, — вмешалась женщина.

— Пожалуй, ничего, — подтвердил Мейсон.

— Мне надо переговорить с Биллом. — Ева поднялась. — Есть здесь комната, где мы можем побеседовать с глазу на глаз?

— А почему бы вам не обсудить свои проблемы здесь? — предложил Мейсон.

— Меня так и подмывает это сделать, — процедила Ева, глядя на него в упор.

— Заткнись, Ева, — произнес Голдинг с угрозой.

— Вы сами напрашиваетесь, — продолжала Ева, не сводя с Мейсона ненавидящих глаз.

— Ева, я сказал — придержи язык!

— Не валяй дурака, Билл, — бросила она. — Надо ему врезать, и сейчас же. Сам виноват.

— Придержи язык, — повторил Голдинг. — Сначала посоветуемся с нашим адвокатом, а уж он все передаст Мейсону.

— Неужели мои дела так плохи? — притворно ужаснулся Мейсон.

Женщина упала в большое кожаное кресло.

— Нет, Билл, адвокат нам не требуется, — заявила она. — Адвокат начнет трепать языком, и еще неизвестно, кому он про наши дела разболтает. Пусть Мейсон все узнает.

— Ты с ума сошла! — воскликнул Голдинг.

— Так вот, мистер Мейсон, — начала Ева, даже не глядя в сторону Голдинга. — Мы и впрямь были там, в голубом седане. Ушли минут через двадцать после Галленса и…

— Ева! Ради Бога, закрой рот! — крикнул Голдинг, вставая и направляясь к ней.

Ева наконец удостоила его взглядом.

— Поди сядь, — сказала она таким тоном, будто приказывала собаке вернуться на подстилку в углу. — Сядь и заткнись! Игрок чертов! Не понимаешь, что идешь на верный проигрыш?

Потом Ева обернулась к Мейсону и продолжила свой рассказ спокойным, будничным тоном. Голдинг, поколебавшись, медленно отступил и опустился на стул.

— Мы понятия не имели, из-за чего Галленс поднял шум. Все смахивало на аферу, слушать было тошно. Мы с мужем обсудили это дело и решили: не допустим, чтобы нами помыкали. Мы отправились сначала в контору к Тренту, но его не застали. Позвонили сестре. Его дома не было, тогда мы и решили поехать к Галленсу и выложить карты на стол.

Подъехали, припарковали машину. Смотрим: в доме темно. «Да там, похоже, никого нет», — говорит Билл. А я ему в ответ: «Все равно пойдем и позвоним».

— Кто был за рулем? — прервал ее Мейсон.

— Я сама вела машину.

— Продолжайте.

— Вдруг Билл говорит: «Глянь-ка, кто-то ходит по дому с фонариком». И точно, мелькает лучик, слабенький такой, а может, его нарочно затенили, но все равно было видно, как фонариком водят по комнате.

— Наверху или внизу? — спросил Мейсон.

— Внизу.

— Продолжайте.

— Мы решили: что бы там ни творилось, нам лучше не впутываться. Но нас разбирало любопытство. Мотор я не выключала, чтобы в случае чего немедленно скрыться. И вдруг мы услышали два выстрела.

— Из дома?

— Да, оттуда, — подтвердила Ева.

— После того как вы заметили свет фонарика?

— Да. Потом он замелькал снова. И тут из парадного выскочила женщина и опрометью бросилась в нашу сторону. В руке у нее была сумка, и она что-то туда на бегу запихивала. Я сидела за рулем — слева, а Билл — справа, ближе к тротуару. «Да это сестра Трента», — говорит Билл. Я живо смекнула, что к чему, и мы отчалили.

— Вы видели, что с ней случилось?

— Нет.

— Куда вы направились?

— Поставили машину в гараж и поднялись к себе.

— И тут же настроили приемник на волну вызовов полиции?

— Да, мы так и сделали.

— Потом услышали, что обнаружен труп Галленса? — допытывался Мейсон.

— Да.

— Вы известили полицию, что были свидетелями?

— И не подумали, решили остаться в стороне.

— А рассказывали кому-нибудь об увиденном?

— Кроме вас, никому.

— Надо все обдумать, — заключил Мейсон.

— Не валяйте дурака, — возмутилась Ева. — Нечего тут обдумывать. Вы — молчок, и мы — молчок.

— Мой долг адвоката — известить вас, что вы обязаны передать эти сведения в полицию.

— Считайте, что вы исполнили свой долг. — Ева поднялась.

— Так вы намерены обратиться в полицию?

— Только если нас привлекут как свидетелей и выхода не будет.

— Если эти сведения впервые прозвучат в свидетельских показаниях, они произведут эффект разорвавшейся бомбы, — предупредил Мейсон.

— Это будет взрыв бомбы для Сары Брил, — заявил Голдинг.

— И для вас тоже.

— На худой конец мы-то устоим, — сказала Ева. — А вот Саре Брил несдобровать.

— Ну, мы еще посмотрим.

— Кончайте блефовать. — Голдинг злобно усмехнулся и вытащил из кармана судебную повестку. — А с этим что прикажете делать?

— А вы как думаете? — Мейсон посмотрел ему прямо в глаза.

Голдинг демонстративно разорвал повестку пополам и кивнул женщине:

— Пошли, Ева.

Они молча вышли в коридор.

Мейсон сунул руки в карманы и с задумчивым видом опустился на стул. В кабинет вошла Делла.

— Они лгут, шеф, — сказала она — Сочинили сказку, чтобы в деле не фигурировал их голубой седан. Наплели с три короба, лишь бы связать вам руки.

— Если это ложь, Делла, то чертовски искусная ложь, — угрюмо произнес Мейсон.

— Полагается, что она помешает вам выставить их в качестве свидетелей? — спросила Дела.

— А мне и ни к чему играть на руку обвинению и выставлять таких свидетелей.

— Но ведь все это ложь, шеф?

— Допустим, ложь. Ну и что?

— Значит, они ее распространяют, чтобы спасти свою шкуру.

— Спасти от чего?

— Да хоть от необходимости объяснять, что они там делали. А может быть — от обвинения в убийстве.

— Ты права, — сказал Мейсон. — Иными словами, они все поставили на карту… Соедини-ка меня с Полом Дрейком. Давай снова займемся этой парочкой. Проверим, нет ли у них мотивов для убийства. Понимаешь, какой получается расклад, Делла? До сих пор все улики против Сары Брил были косвенные: находилась возле места убийства, у нее нашли револьвер, орудие убийства, бриллианты, которые, как полагают, были сняты с тела убитого. В сумме такие улики могут привести к смертному приговору, но все же это только косвенные улики. И вот в суде выступают Голдинг и Ева Тэннис с заявлением, что Сара Брил находилась на месте преступления в момент его совершения. Если они лгут, то для того, чтоб спастись от обвинения в убийстве. Если они говорят правду… если они говорят правду…

— Допустим, правду. Что тогда? — настаивала Делла. Мейсон, нахмурившись, рассматривал носки ботинок.

— Свяжи меня с Полом Дрейком, — повторил он. Делла позвонила в бюро Дрейка.

— Дрейка нет на месте, шеф. Будете говорить с другими? — спросила она, прикрыв ладонью микрофон.

— Нет, — буркнул Мейсон. — Передай, пусть тотчас же позвонит, как вернется.

Мейсон поднялся, характерным жестом заложил большие пальцы в проймы жилета и принялся ходить из угла в угол, задумчиво опустив голову.

С улицы постучали.

— Это Пол Дрейк. — Мейсон быстро прошел по коридору и сам распахнул дверь. Дрейк едва переводил дух.

— Что за переполох, Перри?

— Какой еще переполох?

— Да со свидетелями.

Мейсон пристально посмотрел на Дрейка, потом переглянулся с Деллой.

— А что, собственно, тебе известно о свидетелях?

Дрейк подошел к своему любимому креслу, вытащил из кармана мятую пачку сигарет.

— Послушай, Перри, давай напрямик. Я не собираюсь вмешиваться во что-либо без твоего ведома. С другой стороны, если я работаю над делом, я должен знать о нем все. Ты намерен рассказать мне о двух свидетелях, только что побывавших в твоей конторе?

— А что за спешка? — спросил Мейсон.

— Мне надо знать, откуда ждать удар.

— А как ты узнал про свидетелей?

— Приемник в моей машине настроен на волну вызовов полиции, — объяснил Дрейк. — Это, конечно, не положено, но, сам понимаешь, в нашем деле приходится порой ловчить.

— Ну и как ты узнал? — нетерпеливо повторил Мейсон.

— Пять-шесть минут назад полиция приказала девятнадцатой машине срочно прибыть к твоему зданию и забрать двух свидетелей, посетивших Перри Мейсона, адвоката. Их следовало доставить в управление для допроса. Полицейским предписывалось забрать их после разговора с тобой. Вот я и решил, что у тебя есть парочка свидетелей, которые могут заложить динамит под дело Сары Брил, ты позвонил Голкомбу, а он…

— Ошибаешься, — прервал его Мейсон. — Так они забрали свидетелей?

— Вероятно, да. Я поймал вызов по дороге к тебе. Когда я был в двух кварталах отсюда, мимо проехала полицейская машина, и я заметил на заднем сиденье двух человек. Разглядеть их я, разумеется, не смог, но полагаю, что это были мужчина и женщина.

— Боже правый, шеф! — воскликнула Делла. — Неужели Голдинг и…

Мейсон резко обернулся к секретарше:

— Не важно, Делла.

Она с опаской посмотрела на Дрейка и замолчала.

— Так одним из них был Голдинг? — спросил Дрейк. — Стало быть, Голдинг и Ева Тэннис. Почему ты делаешь из этого секрет, Перри?

Мейсон ничего не ответил. Он молча наклонился к плинтусу, а потом медленно прошелся вдоль ковра, разглядывая край плинтуса.

— Вот так-так, Перри, неужели ты думаешь… — Дрейк осекся.

Мейсон, не обращая внимания на его замешательство, продолжал осмотр. Вдруг он остановился и коснулся пальцем белой пыли на плинтусе. Мейсон растер ее между пальцами и жестом подозвал Дрейка. Когда тот подошел, Мейсон молча указал на картину в раме, висевшую на стене. Они осторожно сняли картину с бронзовых крюков.

В стене была аккуратно высверлена дырка. В ней угрожающе чернел кружок микрофона. У Деллы от страха округлились глаза, она что-то хотела сказать, но вовремя сдержалась. Пол Дрейк тихо свистнул.

Мейсон прошел к столу, вложил лист бумаги в машинку и двумя пальцами настучал какой-то текст. Дрейк и Делла, стоя у него за спиной, читали ползущие вверх из-под валика строчки: «Это невероятно. Можем жаловаться, а что толку? Дело скверное. Голкомбу, похоже, наплевать, узнаем мы, что нас подслушивали, или нет. Эта штучка в стене сослужила ему хорошую службу. Наш единственный шанс — пустить его по ложному следу. Включайтесь в игру. Импровизируйте».

Мейсон отставил стул и принялся мерить шагами кабинет.

— Здесь побывали Билл Голдинг и Ева Тэннис, Пол, — начал он. — Сдается мне, Голкомб их выследил. Я послал им повестки с вызовом в суд. Возможно, произошла утечка информации.

— Какие они могут дать показания? — вступил в игру Дрейк.

— По-моему, они замешаны в убийстве и хотят свалить вину на миссис Брил.

Дрейк заглянул в лицо Мейсону, ожидая условного знака. Тот жестом пояснил, что Дрейку следует как-то отреагировать на его слова. Сыщик, судя по всему, не знал наверняка, чего от него ждет Мейсон.

Делла пришла ему на помощь:

— И что же вы собираетесь предпринять, шеф?

Мейсон благодарно улыбнулся ей, дав понять, что она правильно истолковала его пантомиму.

— Мне остается одно, — сказал он. — Если Сару Брил признают виновной на основании лжесвидетельства, мне придется пойти на любое крючкотворство, чтобы ее вызволить, либо же я буду вынужден… — Мейсон снова подал знак.

— В каком же положении окажется ваша клиентка? — наугад спросила Делла.

— Ума не приложу, — горестно констатировал Мейсон. — Пожалуй, для нее лучше всего представить суду возражения против иска в порядке самозащиты. А в общем, не знаю. Но в любом случае на меня ложится колоссальная ответственность я защищаю клиентку, которая не может рассказать, что с ней произошло, виновна она или невиновна. Мне известно одно: возможно, она и виновна. Наверное, я поговорю с ней и прозондирую почву: согласится ли она признать себя виновной. Тогда, не исключено, ее признают виновной в убийстве со смягчающими вину обстоятельствами.

— Вы, разумеется, не хотите, чтобы полиция узнала о ваших планах? — тут же вставила Делла.

— Господи, конечно нет! — воскликнул Мейсон. — Пусть себе думают, что я готовлюсь к бою, а в последнюю минуту я начну с ними торговаться. До самого суда буду делать вид, что намерен сражаться до последнего. И потому сейчас — никаких авансов. Они расценят это как признак слабости и лишат меня шансов на успех Чем больше я об этом думаю, тем больше склоняюсь к решению немедленно повидаться с миссис Брил. Так что пока представляйте фирму, Делла. — Мейсон нахлобучил шляпу и быстро вышел, громко хлопнув дверью.

— Полагаю, это все, мистер Дрейк, — сказала Делла после его ухода. — Если бы у мистера Мейсона были поручения для вас, он бы сам распорядился.

— Стало быть, Делла, пока ничего не предпринимать?

— Да, дождитесь особых распоряжений шефа.

— О’кей, — отозвался Дрейк, — будем ждать, — и все еще настороженно глядя на подслушивающее устройство, он вышел в коридор.