Онлайн чтение книги Дети Ангелов
2

Грузчики в Магаданском аэропорту ничем не отличались от своих коллег в любом другом городе – в меру работящие, в меру вороватые. Жили по правилу: что разгружаем, то и имеем, доведя искусство мелкого воровства до совершенства, а у кого не получалось, тот долго и не задерживался на хлебном месте. Но сегодняшний московский рейс оказался какой-то странный. Пока разгружали пассажирский багаж, служба безопасности не суетилась, вела себя как обычно. Но когда принялись за отсеки с коммерческим грузом, атмосфера вокруг самолета сгустилась. Откуда ни возьмись, появились четверо подтянутых парней в темных костюмах, подъехали два джипа, из которых вышли несколько солидных мужчин.

Под пристальными взглядами охраны грузчики уныло перекидывали из самолета в грузовик ящики и коробки. Они понимали, что нарвались на какой-то важный груз и с добычей сегодня вышел полный облом. Не мог успокоиться только Гусейн, азербайджанец, родившийся на Колыме и ни разу не бывавший на родине предков. Подавая коробки из самолета, он уже ухитрился засыпать за подпоротую подкладку куртки килограмма три шоколадных конфет, причем вся операция – взрезать заклеенную коробку, перегрузить конфеты, снова заклеить коробку скотчем – заняла у него не больше двадцати секунд.

Потом пошла какая-то аппаратура. Гусейн перестал бы себя уважать, если бы не узнал, что спрятано в красивых коробках с нерусскими надписями. Он быстро осмотрелся – кроме него в грузовом отсеке был только Колян, но это ничего, это свой. Гусейн молниеносно вспорол скотч на коробке. Под картоном лежала пенопластовая прокладка. Поднять ее грузчик не успел. Железная рука за волосы развернула его к свету, в переносицу больно уперся черный ствол пистолета, показавшегося грузчику чудовищно огромным. Держал пистолет один из принимающих груз парней. Колян стоял около люка, округлив глаза и трясясь мелкой дрожью. У Гусейна стало холодно под ложечкой, резко заболел живот, и он едва удержался, чтобы не навалить в штаны.

Парень молча подержал грузчика, потом убрал пистолет в кобуру под полой пиджака и спокойно сказал:

– Заклей коробку и работай шустрее. Да конфеты не потеряй, клоун!

Он ловким движением достал из бездонного кармана Гусейна шоколадную конфету, развернул и забросил себе в рот.

Самолет разгрузили в рекордные сроки. Гусейн был уверен, что работу он потерял, но ни в этот день, ни потом никто не напомнил ему о случившемся. Потолковав с Коляном, они решили никому ничего не рассказывать. От греха подальше…

А коробки с аппаратурой, тщательно пересчитав и проверив, погрузили в фургон грузовой машины, в кабину которой вместе с водителем сел один из вооруженных молодых людей. Остальные расселись в джипы, и кортеж отбыл в город, до которого от аэропорта было чуть больше пятидесяти километров.

Назавтра в огромном кабинете на третьем этаже здания, стоящего на берегу реки Магаданки, двое солидных мужчин обсуждали важный для города проект. Сотовая связь, которая уже несколько лет исправно функционировала по всей стране, но была пока нерентабельна в Магаданской области с ее огромными расстояниями, сложным рельефом местности и низкой плотностью населения, наконец добралась и сюда.

Один из собеседников представлял интересы губернатора, второй – фирмы, получившей подряд на поставку оборудования, его монтаж и эксплуатацию. Но технические вопросы волновали местного босса далеко не в первую очередь.

– Давайте говорить начистоту, Александр Николаевич, – предложил он москвичу, крутя в руках шариковую ручку, что выдавало некоторое волнение, – мы отлично знаем, кто в действительности стоит за вашей фирмой. Нет-нет, не подумайте ничего плохого, – он протестующее взмахнул руками, увидев, что гость хочет что-то возразить. – Это очень уважаемый человек, и мы только рады, что именно он занялся нашей областью. Но есть некоторые, так сказать, шероховатости, которые хотелось бы разгладить до окончательного подписания…

– Я готов ответить на любой вопрос в пределах моей компетенции, – ответил москвич. – И смею вас уверить, Борис Михайлович, пределы эти достаточно широки. Что же вас интересует?

– Нам непонятно, в чем состоит интерес вашего шефа, а это, признайте, настораживает, – Борис Михайлович решил не играть в прятки.

– Хорошо, чтобы больше вас ничего не смущало, я открою секрет. Мы установим у вас новое, экспериментальное оборудование, ноу-хау, так сказать. Нам выгодно обкатать его в условиях вашей области, а потом уже выйти с ним на рынок.

– То-то мне специалисты говорили, что ваше оборудование дороже, чем у конкурентов…

Москвич спрятал улыбку. Если бы этот жлоб знал, насколько дороже на самом деле! Вслух он, однако, произнес:

– В контракте прописано условие, что любое превышение указанной стоимости наша фирма берет на себя. Еще вопросы?

– Да, один, небольшой. На что, в случае успешного завершения проекта, может рассчитывать область в плане, так сказать, социальном? Сами понимаете, что творится с бюджетом.

– Я уполномочен предложить вот это, – Александр Николаевич быстро написал что-то на листе бумаги, передал его собеседнику. – И не по окончании проекта, а сразу.

Тот быстро взглянул на листок, довольно улыбнулся, сжег бумагу в стоящей перед ним пепельнице, потер руки:

– Ну что же, раз мы пришли к полному, так сказать, взаимопониманию, не пора ли нам отметить это дело?

– Не откажусь.

Хозяин отдал по телефону короткое распоряжение, и через минуту секретарша водрузила на стол пузатую бутылку коньяка, к которому принесла не какой-нибудь банальный лимон, а настоящую закуску – колбасу, копчености и, конечно же, рыбу, нежное розовое мясо крабов и красную икру в огромной вазе.

После нескольких рюмочек хозяину захотелось потешить свое любопытство.

– А скажи, Николаевич, – непринужденно перешел он на «ты», – ты своего шефа хорошо знаешь?

– Да как тебе сказать? – москвич слегка задумался. – Наверное, как я уже говорил, в пределах своей компетенции. А по большому счету его не знает никто!

– Вот и я слышал! Никто о нем ничего толком не знает, никто его в глаза не видел. А спроси любого, скажут – о! – он многозначительно поднял палец, – это очень серьезный господин! Миф какой-то, а не олигарх…

– Я тебе больше скажу, – понизил голос до таинственного шепота Александр Николаевич, – иногда мне кажется, что он вообще не человек!

– А кто? – опешил Борис Михайлович. – Инопланетянин, что ли?

– Ну, не инопланетянин, конечно, но скажи – много ты видел людей, которые решения по самым сложным вопросам принимают мгновенно, и при этом никогда, понимаешь – никогда! – не ошибаются? А еще он всегда доводит до конца любое начатое дело, и главное – никогда и никому не прощает обид!

По его лицу невозможно было догадаться, шутит он или говорит серьезно, но на Бориса Михайловича сказанное произвело впечатление и заставило призадуматься.

Расстались они поздно вечером друзьями, распрощавшись в холле гостиницы, где для москвича был заказан люкс. Когда он вошел в номер, легкое опьянение исчезло без следа. Развернув ноутбук, он вошел в сеть и отстучал подробный рапорт о проведенных переговорах, закончив его словами: «…думаю, что характеристика, которую я на вас выдал, умерит излишнее любопытство и позволит избежать некоторых сложностей».

Подумав, что он не слишком преувеличил с характеристикой, Алексей Николаевич отправил сообщение по электронной почте и лег спать. В том, что никто не сможет перехватить сообщение, он не сомневался.

Назавтра Алексей Николаевич Скворцов выполнил еще одно личное поручение хозяина. Он разыскал дом по известному ему адресу, дождался, когда оттуда вышел довольно еще молодой человек с яркими синими глазами и, приблизившись к нему вплотную, нажал кнопку маленького, замаскированного под диктофон аппарата. Человек почему-то поморщился, потер грудь, но не остановился. Не задержался и Скворцов, догадавшийся о том, что сейчас совершил. Но задумываться было не в его правилах, только соблюдая которые он смог достичь сегодняшнего положения.

Роберт Капитонович Сидорин, с сосредоточенным видом читающий что-то на экране компьютера, заметил значок о полученном письме, но открыл его не сразу. Когда наконец прочитал, то удовлетворенно улыбнулся, встал из-за стола, подошел к огромному, во всю стену, окну, начинающемуся от самого пола, за которым открывалась живописная панорама – широкая река и необъятный зеленый луг за ней, проделал несколько упражнений, разминая замлевшее от долгого сидения тело. Все шло по плану. Если и дальше будет так, то скоро, очень скоро настанет время, когда его и так огромная, пусть и невидимая власть станет абсолютной. Ну, а слава, публичность – все это шелуха, к ним Роберт никогда не стремился, предпочитая внутреннее ощущение собственного могущества, которое скоро должно было подняться на новую ступень – всемогущества !

День прошел как обычно. После обеда – неизменные шесть часов компьютерного общения с огромным количеством агентов, контрагентов, компаньонов, конкурентов и другого нужного народа. Любые переговоры и совещания, даже приватные беседы с влиятельными людьми он предпочитал проводить в виртуальном пространстве, стараясь свести количество личных встреч к минимуму. Пока еще некоторые из наиболее влиятельных опрометчиво отказывались от такого способа общения, и Роберт отлично понимал почему. Просто эти мастодонты не знали, с какой стороны подойти к компьютеру, поэтому делали вид, что виртуальное общение говорит о недостатке уважения к их персонам. Не беда, таких с каждым годом становилось все меньше. И не потому, что они осваивали наконец компьютер, а потому, что отказываться от диалога с Сидориным стало накладно, а иногда и просто опасно для их бизнеса.

Сидорин привык анализировать все происходящие события. Любой факт получал ярлычок и ложился на свою полочку, дальнюю или ближнюю, в зависимости от категории важности, чтобы в нужный час быть извлеченным, сцепленным с другими фактами и примененным с пользой для дела. Для этого непрерывного процесса не были исключением и его собственная личность, внутренний мир, переживания и ощущения. Подвергать безжалостному анализу некоторые особенности своей натуры поначалу было трудно и не очень приятно, но Роберт смог переломить себя, понимая, что, не освободившись от слабостей, невозможно стать победителем.

Свою неприязнь к личным встречам он тоже давно проанализировал и пришел к выводу, что слабости в этом нет, можно ничего не менять. Объяснялось все его необычайной, чуть ли не переходящей в манию чистоплотностью. Еще в детстве он брезговал прикасаться к кошкам и собакам, а с возрастом это перешло на людей.

Конечно, совсем без контактов с людьми было не обойтись – существовала охрана, прислуга, ближайшие помощники, такие как Александр Николаевич Скворцов, например. Но все они знали, что при общении с хозяином не следует переходить невидимую, но четко установленную границу. А стоило Роберту почувствовать малейший запах пота – этот человек увольнялся немедленно. Объекты для сексуальных встреч готовились специально проинструктированными работницами…

…Покончив с делами, Сидорин погулял в одиночестве по территории имения, занимающего пять гектаров нетронутого соснового леса, потом полчаса плескался в огромном бассейне, вода в котором менялась ежедневно (а если хозяину вздумается окунуться вне расписания, то и два раза в день). Кроме Роберта в бассейн не допускался никто, исключение составляли лишь женщины и мальчики, с которыми ему нравилось общаться в воде. Сегодня он плавал один.

А после ужина пришло священное время, когда Сидорина не смел отвлечь никто. Он работал с программой доктора Лившица, ученого, бесследно исчезнувшего полгода назад. Бесследно для всех, кроме Сидорина.

Все эти полгода ежевечерне Роберт занимался совмещением программы со своей базой данных. Множество врачей, не имевших понятия, на кого они работают, пополняли базу генетическими данными населения, думая, что работают на международную медицинскую программу. Труднее было получить генетический материал от сильных мира сего, но Роберт не зря платил людям из своей команды. В самых важных случаях он вмешивался лично, и чем сложнее была задача, тем большее удовольствие он получал, решая ее.

В базе данных объекты были разнесены по национальной принадлежности, по местам проживания, а программа доктора Лившица сортировала их по генетическим признакам, с ювелирной точностью собирая в группы родственников не то что до седьмого, а до двадцатого колена. Роберт создал нечто подобное компьютерной игре, в которой, воздействуя на огромные массы населения, становился даже не властителем, а божеством. Он получал от игры наслаждение, несравнимое даже с сексуальным, зная, что до выхода из виртуального пространства в реальный мир совсем недалеко.