Онлайн чтение книги Разоблачение Dismantled
Глава 4

Они возвращались домой из супермаркета. Генри сидел за рулем, багажник «Шевроле Блейзера» был нагружен пакетами, Эмма пристегнута на заднем сиденье.

– Мэл разрешают ездить спереди, – пожаловалась она и постучала ногой по подголовнику Генри; она знала, как сильно это раздражает отца.

– На заднем сиденье безопаснее всего, – должно быть, уже в сотый раз повторил он. – И перестань стучать по моему креслу!

Тесс хотела поработать над последней частью своей скульптурной композиции в саду, а Генри предложил съездить в магазин. Он решил, что это успокоит ее после звонка от сестры Спенсера. Он сам всегда находит утешение в обыденных повседневных делах, толкая тележку на разболтанных колесиках по ярко освещенным проходам супермаркета и выбирая предметы из аккуратно составленного списка Тесс: лимоны, овсяная каша и средство для мытья посуды. Когда они стояли в очереди на кассу, он легко согласился на просьбу Эммы купить ей шоколадный батончик с орехами. Это почти вернуло его к нормальному состоянию. Просто мужчина со своей дочерью, выбирающий товары по списку любящей жены.

Все это обман.

Они находились в семи милях от дома, когда миновали «слепой» поворот за магазином подержанной мебели Хэллоуэя, где несколько лет назад погиб ребенок. Деревья вдоль дороги здесь чередуются с деревянными крестами, иногда украшенными пластиковыми цветами и майларовыми воздушными шариками. Впереди по левую руку находится куриная ферма «Семь Мостов» с огромным фанерным цыпленком, выставленным перед ней. Какой-то шутник на первое апреля выкрасил его в бордовый цвет с лиловыми крапинами, и никто не стал смывать краску. Теперь куриной фермой владеет человек, который называет себя Ондатром и продает самодельные барабаны, погремушки и диджериду[4]Диджериду – духовой инструмент австралийских аборигенов ( прим. пер. ).. Куры давно канули в прошлое, но иногда после летней грозы едкий запах куриного дерьма все еще висит в воздухе.

Генри слушал по радио трансляцию игры «Рэд Сокс», когда посмотрел в зеркало заднего вида и заметил, что Эмма снова беседует с Дэннер. Тихое, безостановочное бормотание. Она взмахивала руками и покачивала головой, словно танцуя; это тайный танец для тайной подруги, которую никто больше не видит.

Генри мог уловить лишь некоторые слова и фразы: «Если бы ты видела… только… а потом, интересно…»

Он считал, что Эмма вырастет из этого, но кажется, что с возрастом Дэннер лишь приобретала еще более важное значение. Тесс говорит, что это не причина для беспокойства.

«У Эммы очень живое воображение, – объяснила она. – Мы должны радоваться этому и не тревожиться понапрасну».

«Рэд Сокс» проигрывают со счетом 2:5. Генри снова начал жевать щеки изнутри, ощущая старые шрамы. Что подумает его стоматолог?

В машине стало душно, и он включил кондиционер. Они проехали мимо заправочной станции «Тексако», где владелец Барт. Генри увидел один из пикапов компании «Дефорж», приветственно посигналил и помахал парню, который заправлял машину. Это был новый сотрудник из колледжа по имени Дэвид. Парень заметил Генри и отдал честь.

Мысли Генри вернулись к телефонному звонку от сестры Спенсера. Его беспокоила не смерть Спенсера и даже не тот печальный факт, что у его сестры сложилось ложное впечатление, будто лучшие друзья Спенсера были его однокурсниками. Нет, его беспокоила проклятая открытка с надписью «Разоблачение = Свобода».

Когда он снова услышал эти слова, у него что-то надорвалось внутри, и разрыв был слишком большим и неожиданным, чтобы аккуратно запечатать его.

Генри попытался внушить себе, что, возможно, открытка затерялась и провалялась на дне забытой почтовой сумки целых десять лет.

Но что, если нет?

Он почувствовал, как внутренний разрыв начал расширяться. Откуда пришла открытка? Только пять человек когда-либо пользовались этой фразой: он сам, Тесс, Уинни, Спенсер и Сьюзи. Естественно, Спенсер не посылал открытку самому себе. Они с Тесс точно не стали бы этого делать. Уинни? После того лета она вернулась домой в Бостон, и с тех пор от нее не было никаких известий. В некотором смысле, она больше всех потеряла тем летом и была бы последней, кому захотелось бы покопаться в прошлом. Если это была она, то почему она послала открытку Спенсеру? Это просто не имело смысла. Тогда оставалась Сьюзи. Но ведь Сьюзи… что ж, она покоилась на дне озера № 10.

Для того чтобы понять природу вещи, ее нужно разобрать на части.

Существует ли другая возможность? Кто-то еще, знакомый с тайнами того лета?

Генри снова посмотрел в зеркало и понял, что Эмма все еще разговаривает с Дэннер. Она кивнула и сказала: «Знаю. Я тоже так не думаю».

Генри забарабанил кончиками пальцев по рулевому колесу.

Проклятье, она уже слишком взрослая, чтобы делать это. Ей нужны реальные друзья. Она проводит слишком много времени в одиночестве. Конечно, есть Мэл, но она слишком эксцентричная, со своими фальшивыми очками и грубо стриженными волосами. Они с Тесс должны подыскать хороший летний лагерь для Эммы. С ремесленными занятиями, лошадями и песнями вокруг лагерного костра. Но только без озера. Ради всего святого, никаких озер.

Возможно, им самим стоит запланировать небольшую поездку с кемпингом, как они делали в ее раннем детстве. У них был большой старый тент, который они растягивали за пикапом, и раскладывали спальные мешки и дорожный холодильник, набитый хот-догами, банками пива и содовой. У Тесс сохранился радужный плетеный гамак, который она подвешивала между деревьями на лагерной стоянке. Они втроем залезали туда, и края гамака заворачивались над ними. Мы окуклились, говорила Тесс. Иногда они засыпали прямо там, но чаще просто качались, баюкая друг друга руками, липкими от солнечного лосьона и спрея от насекомых, и играя в названия облаков, проплывавших над головой: морж, кувалда, банан.

– Это тролль! Папа, я видела тролля. Он следит за нами.

– Хочешь, чтобы я прогнал его? – спросил Генри, и Эмма пугливо кивнула. Генри надул щеки и пустил струю воздуха в небо, пока ветер набирал силу и перемешивал облака, растворяя тролля в своем потоке.

Эмма была в восторге.

– Это папино волшебство, – сказала Тесс с печальной улыбкой. – Он заставляет все плохое уходить прочь.

Генри точно не знал, когда впервые появилась Дэннер. Она как будто всегда находилась поблизости с тех пор, как родилась Эмма. По крайней мере, с тех пор как его дочь научилась говорить. Сначала невидимая девочка не имела определенного имени, но когда Эмма научилась читать, то дала ей имя.

У Генри имелись старые турботинки, купленные незадолго до окончания колледжа, когда в его голове плавали видения о походах по всему миру: в Альпы, в Ирландию, Уэльс и Австралию. Они собирались путешествовать вчетвером. «Сердобольные Разоблачители познают мир!» – кричала Сьюзи, вдохновленная этой идеей. Но потом Сьюзи умерла, а Тесс забеременела, и это положило конец не только «Сердобольным Разоблачителям», но и его жажде странствий. Ботинки годились для работы во дворе и для редких походов в лес за домом. А теперь единственным «разоблачением», которое он сделал, была разборка слива под раковиной в ванной комнате для извлечения того, что Эмма уронила туда. Сережки. Маленькая заколка для волос, которую ей подарили во время поездки в Диснейленд вместе с родителями Тесс.

– Папа, что говорят твои ботинки? – однажды спросила Эмма, когда лежала на животе на кухонном полу и глядела на ботинки, стоявшие у двери. Название фирмы было вытиснено на коже вдоль каблуков.

– «Дэннер»[5]Danner – американская обувная компания, изготавливающая обувь для туризма и в стиле «милитари» ( прим. пер. )..

– Почему?

– Потому что это те, кто делает их.

– Вроде эльфов?

– Каких эльфов, милая?

– Я про обувных эльфов.

– Наверное, что-то вроде этого.

Эмма кивнула и вернулась к мечтательному разглядыванию ботинок. На следующий день невидимая девочка получила имя. Она была названа в честь обувного эльфа, в честь пары тяжелых ботинок, говоривших Генри если не о сожалении о прошлом, то об упущенных возможностях.

Генри плотно взялся за рулевое колесо, озабоченный исходом бейсбольного матча и происхождением открытки, которая привела к самоубийству Спенсера. Теперь он беспокоился и о том, будет ли Дэннер постоянной спутницей их семейной жизни. Он украдкой посмотрел на Эмму и увидел, что она все еще говорит тихим, спокойным голосом. Тогда Генри сделал звук радио тише.

– Как ты умерла? – спросила Эмма. Генри увидел, как его дочь кивнула с серьезным выражением лица, даже немного болезненным и напряженным, словно услышала, видимо, что-то неприятное.

Тихое бормотание радио прервалось хлопком бейсбольной биты. Комментаторы сорвались с катушек. Хоум-ран, пробежка по всем базам. «Сокс» вырвались вперед. В игре наступает перелом.