Онлайн чтение книги Дом Грома
Глава 5

Утро началось с того, что Сюзанна с помощью сиделки обтерлась влажной губкой. Освежившись таким образом, она переоделась в запасную пижаму, зеленую в желтый горошек, а старую забрала санитарка, выстирала и повесила тут же, за дверью, сохнуть.

Завтрак на сей раз был плотнее. Сюзанна съела все до последней крошки и все-таки осталась голодной.

Вскоре появилась миссис Бейкер, сменившая ночную медсестру. Она пришла в палату вместе с доктором Макги, который совершал утренний обход больных, прежде чем отправиться на свою частную практику в город Уиллауок. Вдвоем они сняли повязку со лба Сюзанны. Ей совсем не было больно, только пару раз она испытала покалывание – очевидно, пластырь прилип к краю раны.

Макги, поддерживая ее затылок, вертел голову в разные стороны и рассматривал заживавшую рану.

– Ну что же, портной явно старался и зашил все очень ровно. Приходится немножко хвалить самого себя.

Миссис Бейкер взяла со столика зеркало и подала его Сюзанне.

Сюзанна была приятно удивлена, увидев, что шов выглядел вовсе не безобразным, как она того боялась. Он был четырех дюймов в длину и тянулся вдоль лба тонкой розовой блестящей полоской, параллельно которой шли точки от удаленных ниток.

– Эти точки исчезнут дней через десять, – успокоил Сюзанну Макги.

– А я-то думала, что у меня на лбу огромная кровавая рана, – сказала Сюзанна, подняв руку и прикасаясь пальцами к ровной гладкой коже.

– Как видите, она совсем небольшая, – ответил Макги. – Однако крови из нее было много, она буквально хлестала фонтаном, когда вас привезли сюда. Рана, кстати, не так легко заживала, возможно, из-за того, что вы часто хмурили лоб, когда были в коме. Но с этим мы ничего не могли поделать. Страховая компания не стала бы оплачивать круглосуточные выступления клоунов у вас в палате. – Макги улыбнулся. – Так или иначе вместе со следами от ниток постепенно будет исчезать и сам шрам. Он станет еще у́же, но, к сожалению, не будет одного цвета с кожей. Если он вам совсем не понравится, вы сможете обратиться к хирургам-косметологам, они обязательно помогут.

– О, я уверена, что до этого дело не дойдет, – перебила его Сюзанна. – Я просто уверена, что шрам будет практически незаметен. У меня, честно говоря, отлегло от сердца, когда я увидела, что не похожа на Франкенштейна.

Миссис Бейкер рассмеялась.

– Да разве это возможно! С вашей-то красотой! Боже мой, дорогая Сюзанна, вы себя недооцениваете.

Сюзанна покраснела.

Макги весело рассмеялся.

Покачивая головой, миссис Бейкер прихватила ножницы и остатки бинтов и вышла из палаты.

– Ну и как? – сразу приступил к делу Макги. – Готовы разговаривать с вашим шефом в «Майлстоуне»?

– Филипп Гомез, – повторила Сюзанна имя и фамилию, сказанные ей вчера Макги. – Я до сих пор не могу припомнить ничего, связанного с этим именем.

– Надо немного подождать, и все вспомнится. – Доктор взглянул на часы. – Рановато, но мы попробуем. Он уже должен быть у себя в офисе.

Он поднял трубку телефона, стоявшего на столике рядом с кроватью, и попросил телефонистку больничного коммутатора соединить его с компанией «Майлстоун» в Ньюпорт-Бич в Калифорнии. Гомез бы уже на работе, он сам взял трубку.

В течение нескольких минут Сюзанна слушала Макги, разговаривающего с Филиппом Гомезом. Доктор сообщил, что Сюзанна недавно вышла из состояния комы, но у нее сохраняется временная частичная потеря памяти. Он делал особое ударение на слове «временная». Наконец он передал трубку Сюзанне.

Сюзанна взяла ее, как берут в руки змею. Она не могла разобраться в своих мыслях и не была уверена, что правильно поступает, вступая в разговор со своим шефом из «Майлстоуна». С одной стороны, она не хотела бы жить всю оставшуюся жизнь с зияющей пустотой в памяти о значительной части своей жизни. С другой – она отлично запомнила чувство, которое вызвал у нее разговор о «Майлстоуне». Ее не покидало тревожное ощущение того, что ей лучше не вспоминать о своей прежней работе. Вчера в ее душу вполз призрак страха. Сегодня она почувствовала, как этот призрак возвращается.

– Алло!

– Сюзанна? Неужели это вы?

– Да. Это я.

У Гомеза был высокий тембр голоса, он говорил быстро, выпаливая фразу за фразой.

– Сюзанна, слава богу, я снова слышу ваш голос, слава богу, честное слово, мы так и знали, нет, действительно, иначе и быть не могло. Мы так переживали за вас, так сильно переживали. Даже Брекенридж переживал. Представляете, кто бы мог подумать, кто мог знать, что он способен переживать? Так как вы? Как вы себя чувствуете?

Звук этого голоса не пробуждал у Сюзанны никаких воспоминаний. Это был голос совершенно постороннего человека.

Они разговаривали минут десять. Гомез пытался помочь Сюзанне вспомнить что-нибудь о ее работе. Он рассказал, что «Майлстоун» является независимой частной компанией, специализирующейся на выработке стратегических технологий, и работает по контрактам с ITT, IBM и другими крупными компаниями. Это ничего не давало Сюзанне, она не могла представить, что такое «независимая частная корпорация, специализирующаяся на выработке стратегических технологий». Гомез растолковывал ей, что она работала над применением лазерных технологий в производстве средств связи. Никакого проблеска в памяти. Он описал ее кабинет в «Майлстоуне» – это прозвучало как рассказ о месте, в котором она никогда не бывала. Он перечислил ей друзей и коллег по «Майлстоуну»: Эдди Джилрой, Элла Хэверсби, Том Кавински, Энсон Брекенридж и другие. Ни одна из фамилий не была ей знакома. К концу разговора в голосе Гомеза уже чувствовалось беспокойство. Он просил ее звонить ему в любое время, когда это понадобится, а также посоветовал позвонить и другим сотрудникам «Майлстоуна».

– И знайте, – сказал он, – сколько бы ни продолжалось ваше выздоровление, ваша работа будет вас ждать.

– Благодарю вас, – ответил она, тронутая его благородством.

– Ну что вы, – заключил Гомез. – Вы же одна из лучших сотрудниц нашей компании, и мы не хотим терять вас. Если бы мы находились от вас не за тысячу миль, я уверен, мы бы не отходили от вас, помогали бы как могли, чтобы вы побыстрей встали на ноги. Мы бы просто дневали и ночевали у вас в палате.

Сюзанна попрощалась с Гомезом и повесила трубку.

– Ну как? Что-то прояснилось? – сразу задал вопрос Макги.

– Ничего. Я не могу припомнить ничего о моей работе. Но Фил Гомез показался мне очень любезным.

Про себя же она подумала: «Если он такой любезный, такой заботливый, то как же я могла его забыть?»

И еще одна мысль мучила ее – на протяжении всего разговора в душе нарастала странная тревога. Откуда это чувство? Любезный Фил Гомез и непонятное ощущение опасности. Она… боялась даже мысли о «Майлстоуне». И не могла понять – почему.

После того как Макги ушел, Сюзанна повторила упражнение для мышц ног.

Миссис Бейкер, прикатившая кресло-коляску, помогла ей перебраться в нее и сказала:

– На сей раз, я думаю, вы сможете ехать самостоятельно. Сделайте один полный круг по третьему этажу. Если устанут руки, попросите любую из медсестер докатить вас до палаты.

– Я чувствую себя великолепно, – заверила ее Сюзанна. – Я не устану. Может быть, мне сделать два круга по этажу?

– Я так и знала, что вы об этом попросите, – отреагировала миссис Бейкер. – Но сейчас вам можно проехать только один круг, этого будет вполне достаточно. Не надо устраивать марафонских забегов. После обеда и дневного сна отправитесь по второму кругу.

– Вы так нянчитесь со мной. Я гораздо выносливей, чем вам кажется.

– Ну вот, опять за старое. Дитя мое, вы неисправимы!

Сюзанна покраснела, вспомнив, как вчера не послушалась медсестру и чуть было не упала, пересаживаясь с кровати в кресло-коляску.

– О’кей, один круг. Но после обеда и сна я проеду по тому же маршруту два раза. Кстати, вчера вы обещали, что разрешите мне сделать несколько шагов самостоятельно, так что придется сдержать слово.

– Вы неисправимы, – повторила миссис Бейкер, улыбаясь.

– Сначала, – сообщила Сюзанна, – я собираюсь посмотреть на вид из окна.

Она проехала мимо второй кровати, которая продолжала пустовать, и остановилась у окна. Лежа в кровати, она могла видеть через него лишь небо и верхушки деревьев. Подоконник был довольно высокий, и ей пришлось вытягивать шею, чтобы рассмотреть открывающийся вид.

Больница была выстроена на одном из холмов, кольцом окружающих неширокую долину. Склоны холмов заросли соснами, обычными и голубыми елями; среди деревьев виднелись поляны с изумрудно-зеленой травой. Городок располагался в долине, но его пригороды уже вторгались на склоны холмов. Дома из камня, кирпича и дерева ровными линиями выстроились вдоль прямых улиц. День был серый и непогожий, по небу ползли грозовые тучи, однако даже в этих мрачных декорациях городок казался спокойным и красивым.

– Какое приятное место! – воскликнула Сюзанна.

– Еще бы, – подхватила миссис Бейкер. – Я ни разу не пожалела, что уехала сюда из большого города. – Она вздохнула. – Ах, да мне же еще нужно переделать массу дел. Но как только вернетесь в палату, сразу вызовите меня, я помогу вам лечь в постель. – Она шутливо погрозила Сюзанне пальцем. – И не вздумайте проделать это самостоятельно. Несмотря на всю вашу храбрость, вы еще слишком слабы. Обязательно вызовите меня.

– Обещаю, – отозвалась Сюзанна, подумав про себя, однако, что она, может быть, попробует обойтись без помощи медсестры, если будет хорошо себя чувствовать после прогулки.

Миссис Бейкер вышла, а Сюзанна все не могла оторвать взгляда от окна, любуясь пейзажем.

Спустя некоторое время она с ужасом осознала, что в палате ее задерживает вовсе не красивый вид из окна. Она подсознательно боялась покинуть комнату. Она боялась вновь встретиться с Биллом Ричмондом, с человеком, похожим на Эрнеста Харша. Она боялась, что опять увидит на его лице эту злобную усмешку, опять увидит его мутно-серые глаза, опять он будет подмигивать ей и еще, пожалуй, чего доброго, начнет издевательски интересоваться, как себя чувствует Джерри Штейн.

«Черт побери, да это же просто смешно!» – подумала Сюзанна, злясь на саму себя.

Она резко выпрямилась в кресле, как бы пытаясь сбросить с себя прокравшийся в душу страх.

«Никакой он не Харш. И с призраками не имеет ничего общего, – сурово выговаривала она себе. – Он на тринадцать лет моложе настоящего Харша. Зовут его Ричмонд, Билл Ричмонд. Он родом из Пайн Уэллс и со мною незнаком. Так почему же я, как дура, сижу здесь и дрожу от страха при одной мысли о том, что он может встретиться мне в коридоре. Что со мной?»

Она до такой степени застыдила себя, что уже не могла оставаться на месте. Вращая руками колеса, она выкатилась в коридор.

К ее большому удивлению, руки начали уставать еще до того, как она покрыла пятую часть расстояния. На перекрестке коридоров боль стала уже невыносимой, и она остановилась, чтобы помассировать мышцы рук и плеч. Она случайно взглянула на свои пальцы и поняла то, что хотела бы забыть, – тонкие прозрачные пальцы явно свидетельствовали о крайней степени истощения ее организма.

Собрав волю в кулак, Сюзанна двинулась дальше и свернула в самый длинный коридор больницы. Управление тяжелым креслом-коляской требовало много сил и внимания, и она даже сама удивилась, как ей удалось при этом заметить мужчину, стоявшего возле поста дежурной медсестры. Но она на самом деле сразу его увидела и остановила кресло-коляску. Не в силах сдвинуться с места, она уставилась прямо на него. Потом ей все-таки удалось закрыть глаза, сосчитать до трех и открыть их снова – человек стоял на том же месте, облокотившись на стол, и продолжал болтать с медсестрой.

Он был высокого роста, шести футов двух дюймов. Брюнет. Карие глаза. Удлиненное лицо, как будто господь бог вытянул глину, чтобы лепить его, да так и бросил работу на полдороге. Широкий лоб, длинный нос со вздернутыми вверх ноздрями и заостренный подбородок. Он был одет в белую пижаму и вишневый халат, то есть как обычный пациент. Но для Сюзанны он был далеко не обычным человеком.

Она ожидала, что ей встретится Билл Ричмонд, двойник Харша. Она уже внутренне приготовилась к этой встрече, примирилась с ней. Но такого она не ожидала.

Этот человек был Рэнди Ли Куинсом.

Еще один из четверки убийц.

В шоке, в испуге, не веря своим глазам, она воззрилась на него, моля об одном – только бы он исчез. Пусть он будет лишь игрой ее разгоряченного воображения. Человек, однако, безжалостно оставался таким, каким он был, и никуда не исчезал. Сомнений в реальности происходящего не оставалось.

Тогда Сюзанна начала лихорадочно соображать, бежать ли ей обратно или продолжать двигаться вперед. Она еще не успела ничего решить, как человек спокойно повернулся к ней спиной и, не обращая на нее никакого внимания, пошел по коридору. Как вскоре стало ясно, он всего лишь направлялся к себе в палату, которая была пятой по счету от лифта.

Сюзанна вдруг поняла, что все это время ее горло сжимал спазм. Она смогла теперь глубоко вздохнуть, и воздух, который она вобрала в себя, показался ей таким же обжигающе-холодным, как воздух февральских вечеров в Хай-Сьерра, куда она иногда отправлялась покататься на лыжах.

Ей не верилось, что она сможет сдвинуться с места. Ей казалось, что она окаменела, превратилась в ледяную глыбу.

Мимо прошла санитарка, ее туфли на резиновой подметке слегка поскрипывали на гладком линолеуме.

Этот звук напоминал хлопанье перепончатых крыльев летучих мышей.

По коже поползли мурашки.

Там, в «Доме Грома», тоже было много летучих мышей. Они притихли, когда в пещере зажгли много ярких свечей. Они нервно заметались, когда четверка парней начала избивать Джерри. Они со свистом рассекали темноту и едва не натыкались на нее, когда она, погасив фонарь, бежала, спасая свою жизнь.

Медсестра, с которой только что разговаривал Куинс, обратила на Сюзанну внимание, должно быть, заметив у нее испуг на лице.

– С вами все в порядке?

Сюзанна выдохнула. Воздух, согретый ее теплом, растопил лед, сковывавший гортань. Она облегченно кивнула медсестре.

Поскрипывание мышиных крыльев стало едва слышным, а затем и вовсе пропало в другом конце коридора.

Сюзанна подкатила свое кресло поближе к столу дежурной и обратилась к медсестре, брюнетке, имени которой она не знала:

– Тот человек, который только что говорил…

Медсестра перегнулась через стол, посмотрела на Сюзанну сверху вниз.

– Вы имеете в виду парня, который ушел в шестнадцатую палату?

– Да, его.

– И что?

– Мне кажется, я его знаю. Или, вернее, была с ним когда-то знакома. Это было очень давно. – Она нервно посмотрела в ту сторону, куда ушел Куинс. – Но я могла ошибиться, я не хочу подходить в нему с глупыми вопросами. Вы не знаете, как его зовут?

– Конечно, знаю. Его зовут Питер Джонсон. Нормальный парень, только очень поговорить любит. Он часто подходит сюда поболтать, из-за него я не успеваю заполнить истории болезни.

Сюзанна удивленно заморгала.

– Питер Джонсон? Вы уверены? Вы уверены, что его зовут не Рэнди Ли Куинс?

Медсестра нахмурилась.

– Куинс? Нет, он Питер Джонсон, это точно. Какие могут быть сомнения?

Говоря больше сама с собой, чем с медсестрой, Сюзанна зашептала:

– Тринадцать лет назад… в Пенсильвании… я знала одного человека, он был похож на этого…

– Тринадцать лет назад? – переспросила медсестра. – Ну, тогда точно это был другой. Питеру сейчас не то девятнадцать, не то двадцать лет… Тринадцать лет назад он был ребенком.

Сюзанна вздрогнула, мгновенно вспомнив, что в самом деле тот, которого медсестра назвала Питером, был молодым человеком. Он совсем недавно вышел из подросткового возраста. Он выглядел так, как выглядел Рэнди Ли Куинс тринадцать лет назад, но совсем не так, как Куинс, доживший до этого дня. Человек мог настолько хорошо сохраниться только в замороженном виде, больше – никак.

Из обеденного меню на сей раз почти исчезли легкие блюда, зато появилось больше нормальной еды. Сюзанне такое изменение пришлось по вкусу, и вскоре тарелки опустели. Она как можно скорее хотела восстановить силы и выписаться из больницы.

Чтобы угодить миссис Бейкер, Сюзанна опустила изголовье кровати, повернулась на бок и притворилась, что спит. Ни о каком сне речи, конечно же, не было. Голова была занята мыслями о Билле Ричмонде и Питере Джонсоне.

Целых два двойника? Два абсолютных двойника внезапно объявились в одном и том же месте с интервалом в один день?

Это не просто маловероятно, это – невозможно.

И все-таки это случилось. Так как оба они находятся здесь, в больнице. Она видела их собственными глазами.

Отбросив мысль о двойниках, Сюзанна принялась анализировать другие возможности. Что, если Куинс и Харш попали в больницу одновременно с ней? В этом, по крайней мере, не было ничего сверхъестественного. Или они не были двойниками от природы, а были гениальными подделками под настоящих Харша и Куинса? Нет, такая вероятность ничтожна, не стоит даже терять на это время. Вернемся к первой версии. Предположим, Харш и Куинс в свое время, отбыв наказание, сумели каким-то образом сменить фамилии и получить новые документы. Неудивительно, если эти двое поддерживали связь друг с другом на протяжении всего этого времени, ведь они были когда-то близкими друзьями. Возможно, что они вместе решили приехать сюда, в Орегон. Все эти предположения были вполне логичными. Они могли заболеть и обратиться в больницу примерно в одно и то же время. Это уже совпадение, но вполне допустимое. Но дальше начиналась полная чепуха, которая опрокидывала всю логическую конструкцию. Они не могли так молодо выглядеть! Пусть один из них хорошо сохранился, пусть один был исключением из правил. Но двое?! Нет, такого на свете не бывает.