Онлайн чтение книги Дорогая Жасмин
Глава 6

Англия

Весна, 1615 год

Они покинули Бель-Флёр, пересекли Луару у Тура и направились в Париж, где отдохнули несколько дней в городском доме де Савиллей, на улице Сер-Селестин. Хотя дорожный экипаж Жасмин следовал за ними, они с Джеймсом предпочитали путешествовать верхом. За дорожной каретой ехала еще одна, груженная вещами, в которой сидели Фергюс Мор и Рохана. Мадам Скай вернулась в Англию на две с половиной недели раньше, к великому облегчению Дейзи, взяв с собой Адали и Торамалли.

– Вы совсем спятили, миледи, вздумав опекать этих четверых зверенышей, – упрекала она Скай. – Неужели у меня мало забот с вами? Кто будет за ними присматривать? Нет, чем старше, тем сумасброднее, доложу я вам, а мне уже не шестнадцать лет! Как не стыдно мучить дряхлую женщину!

– Не волнуйся, Дейзи, Адали и Торамалли обо всем позаботятся.

– Надеюсь! – резко бросила служанка.

Проезжая по Франции, Жасмин терзалась угрызениями совести из-за того, что позволила бабушке увезти детей. Правда, та дала ей время насладиться неспешной поездкой с человеком, который вскоре станет ее мужем. Сначала они направились через виноградники, по дороге, вьющейся вдоль Луары, любуясь только что появившимися зелеными листочками, нежными веточками, тянущимися к опорам. Виноградники уступили место яблоневым садам в цвету; воздух был напоен нежным ароматом. Погода была превосходной, небо безоблачным, а солнце – ярким.

Граф де Шер снабдил их большим вооруженным эскортом. Они останавливались в маленьких чистеньких гостиницах, где подавали простую, но свежую и вкусную еду и душистые вина. Оказавшись наконец в Париже, Жасмин испытала жесточайшее разочарование. Французская столица мало чем отличалась от английской – такие же трущобы, омерзительные сточные канавы, вонь и грязь, оглушительный шум и толпы оборванцев. Они посетили собор Парижской Богоматери и были допущены в Лувр, где предстали перед юным королем Людовиком XIII и его женой Анной Австрийской.

– Бабушка никогда не любила Париж, – заметила Жасмин. – Она считает, что французы – непредсказуемые, буйные, склонные к насилию люди.

– Мадам Скай права, – кивнул граф. – Католики и протестанты снова затевают распри. Королева-мать Мария Медичи и ее зять Кончини по-прежнему правят от имени короля. Боюсь, однако, что вскоре власть перейдет к молодому священнику Арману Жану дю Плесси де Ришелье! Думаю, находиться во Франции сейчас небезопасно.

Они провели в Париже всего два дня, прежде чем отправиться на побережье, где их уже ждало судно «Роза Кардиффа» компании «О’Малли-Смолл». На следующее утро вдали показались берега Англии, и скоро корабль вошел в устье Темзы. Попутный ветерок подгонял «Розу Кардиффа», и к концу дня судно пришвартовалось к лондонскому причалу. К немалому удивлению Жасмин и графа, на пристани их уже ждал Адали с баркой, принадлежавшей де Мариско, чтобы перевезти жениха и невесту в Гринвуд-Хаус на Стренде.

– Откуда вы узнали, когда мы приедем? – спросила Жасмин верного слугу.

– Я проводил вашу бабушку в Королевский Молверн, а потом вернулся в Лондон дожидаться вас, госпожа. Капитан «Розы Кардиффа» должен был сообщить мне, когда отплывет во Францию и сколько времени ему потребуется, чтобы вернуться. Парижский агент леди де Мариско уведомил ее управляющего в Лондоне голубиной почтой о дне вашего отъезда и когда ожидать вас в Дувре, госпожа. Ну а остальное совсем просто. – И, повернувшись к графу Гленкирку, Адали добавил: – Приветствую вас, господин. Надеюсь, ваше путешествие было приятным.

Но прежде чем Джеймс Лесли ответил, Адали краем глаза успел заметить какое-то движение и завопил во всю глотку:

– Поосторожнее с этой каретой, варвары! Для того она проехала всю Францию и Англию, чтобы вы, безрукие болваны, ее поломали? И полегче с лошадьми, а не то узнаете, каков я в гневе! Принцесса, позвольте мне самому приглядеть за всем, иначе они напугают лошадей и сломают экипаж. Барка повезет вас вверх по реке, в Гринвуд. Торамалли вернулась со мной в Лондон и сгорает от нетерпения служить вам. Все готово к вашему прибытию. Приезжал гонец от короля. Он требует вас в Уайтхолл через два дня, а ваш дядя, граф, ныне пребывает в Линмут-Холле, миледи.

Он поклонился господам и поспешил к дорожным каретам, на ходу выкрикивая приказания и взмахивая руками.

– С каждым годом Адали все больше становится похож на старуху, – засмеялась Жасмин. – Но не знаю, как бы я обошлась без него.

– Зато обитатели Гленкирк-Касл будут потрясены его внешностью и манерами. Но мне нравится твой Адали, дорогая Жасмин. Он предан тебе, как и я, а кроме того, умен, трудолюбив и честен.

– Адали не забывает, что моя мать, леди Гордон, дала ему возможность возвыситься, а когда она покинула Индию, мой отец доверил меня его заботам. Он был со мной всю жизнь. И теперь я не представляю себя без Адали.

Они поднялись на борт барки и устроились в маленькой каюте с крохотными оконцами и крытой красным бархатом скамьей, на спинке которой были выведены красно-золотые узоры. Вместо двери была занавеска, подхваченная золоченым шнуром. Быстро сгущались сумерки.

Граф обнял ее за плечи.

– Не могу дождаться, когда мы выразим почтение королю и покинем Лондон, чтобы обвенчаться. Осенью я возьму тебя в Шотландию. Будем охотиться на оленей в холмах, покрытых вереском, и ты увидишь, как деревья превращаются в пурпурные знамена и реют на ветру. А когда падут снега, мы будем сидеть в своем теплом гнездышке, как два кролика, и заниматься тем, что больше всего на свете любят эти зверьки, – лукаво прошептал он, привлекая ее к себе.

Жасмин замурлыкала под нежными ласками и прильнула к нему с довольным вздохом.

– Мммм… – пробормотала она. – О, Джемми, ты разжигаешь во мне огонь безумия. Прекрати немедленно, иначе лодочники увидят и будут сплетничать.

Но Джемми уже задернул занавеску, спрятав их от окружающего мира. И прежде чем Жасмин успела запротестовать, встал перед ней на колени и, подняв ее юбки, уткнулся лицом в уютное местечко между молочно-белыми бедрами. Прикосновение языка к чувствительной плоти едва не довело Жасмин до обморока. Она тихо застонала, но Джеймс продолжал ласкать пульсирующий бугорок, неумолимо разводя ее ноги.

– Дже-е-е-е-мми! – взвизгнула Жасмин вне себя от восторга и испугалась, что их услышат. Напряжение росло. Она запустила пальцы в его густые волосы.

– О Боже!

Джемми, подняв голову, обжег ее взглядом золотисто-зеленых глаз.

– Я хочу тебя! Здесь! Немедленно!

Он привалился к скамейке и, притянув Жасмин к себе, насадил на стальное копье, которое высвободилось из одежды. Одним быстрым выпадом он наполнил ее до основания.

– О-о-о-о, да, – стонала она, лихорадочно мотая головой из стороны в сторону, чувствуя, что сейчас умрет от наслаждения. Они не должны делать это здесь – ведь от лодочников их отделяет всего-навсего тонкий бархатный занавес!

– О-о-о-о, Джемми!

Как все это безнравственно и непристойно! Что, если их застанут?

Иисусе, да это восхитительно!

Судорожно вцепившись Джеймсу в плечи, она поднималась и опускалась, стараясь вобрать его как можно глубже.

У графа закружилась голова. Бесстыдница! Но как великолепна! Никогда, никогда еще он не желал так ни одну женщину! И наконец Жасмин принадлежит ему!

Джеймс стиснул зубы, сдерживая крик. Горячее семя оросило потаенный сад Жасмин, и она обессиленно прислонилась к любовнику. Джеймс привлек ее к себе, перебирая губами надушенные волосы.

– Вы неотразимы, мадам, – прошептал он. – Я приехал во Францию, полный решимости наказать вас за возмутительное неповиновение… Но не прошло и трех месяцев, как вы ухитрились околдовать меня, и я снова бессилен перед вашими чарами. И что хуже всего, даже не думаю сопротивляться. Наверное, моя любовь к тебе жила все эти долгие годы, Жасмин.

Он осторожно поднял ее и усадил рядом. Жасмин одернула юбки и спрятала в ладонях пылающее лицо. Редкой женщине посчастливится иметь такого дерзкого, пылкого любовника, но каковы ее истинные чувства к нему? Она не станет лгать.

– Боюсь, у меня просто не было времени влюбиться в тебя, – медленно произнесла она.

– Знаю, – кивнул граф, – зато я полюбил тебя в ту Двенадцатую ночь. Увы, я слишком долго не решался открыть свои чувства и страшился быть откровенным даже с самим собой, Жасмин. Ты вышла замуж за Рована Линдли и исчезла из моей жизни, но я продолжал любить тебя. После смерти Рована принц Генри предъявил на тебя права, но я по-прежнему хранил свою тайну. Я не смел верить, что придет день, когда ты станешь моей. Но теперь все переменилось, и ты обязательно полюбишь меня, дорогая Жасмин.

– Ты уверен? – тихо спросила она.

Джеймс осторожно повернул Жасмин лицом к себе, и под его взглядом она смутилась, как девчонка.

– Да, мадам, – прошептал он, – рано или поздно вы полюбите меня.

Он поцеловал Жасмин в губы, и она едва не потеряла сознание. Но тут раздался крик лодочника:

– Гринвудский причал!

Джеймс Лесли мгновенно отодвинул занавеску.

– Вижу, вы времени не теряли, – похвалил он шкипера.

– Прилив еще не кончился, и Господу одному известно, сколько раз мы проделывали этот путь.

Гребцы подтянули барку к причалу и привязали к свае. Джеймс перенес Жасмин на берег, и они рука об руку направились к дому. Вглядевшись в человека, который вышел на крыльцо, чтобы встретить их, Жасмин вырвалась и бросилась ему на шею.

– Дядя Робин! – вскричала она, целуя его в обе щеки.

Роберт Саутвуд, граф Линмут, крепко обнял племянницу.

– Ах проказница, наконец-то ты вернулась к нам! Королю не терпится вновь встретиться с тобой, но, увидев своего внука, он сменил гнев на милость, и уже не так сильно жаждет наказать тебя, – рассказывал Саутвуд, провожая в дом жениха и невесту.

– Король видел Чарлза Фредерика? – удивилась Жасмин.

– По пути в Королевский Молверн мама остановилась в Лондоне и привезла твоих отпрысков ко двору. Король был восхищен и отнесся к юному маркизу и его сестрам с не меньшей нежностью, чем к собственному внуку. Вы, конечно, понятия не имели, что мама собирается посетить Уайтхолл, прежде чем отправиться домой? Ну разумеется, нет! Маме, как всегда, не откажешь в предусмотрительности! Она очень помогла тебе, дорогая, сумев смягчить монарший гнев. Последнее время у Якова постоянные неприятности, а твое открытое неповиновение отнюдь не улучшило его настроения. Теперь же благодаря маме его величество немного успокоился. Мальчик просто чудо и совершенно очаровал своего августейшего деда.

Помолчав, Жасмин нерешительно спросила:

– Дядя Робин, вы не знаете, бабушка забрала с собой всех детей?

– Конечно. Почему ты сомневаешься?

– Жасмин опасается, что король отнимет у нее малыша Чарли и отдаст на воспитание чужим людям, как принца Генри. Королева когда-то предостерегла Жасмин от подобного несчастья, и теперь ей не будет покоя, пока король не заверит ее в обратном, – объяснил граф Гленкирк.

Робин Саутвуд задумчиво нахмурился.

– Она права. Мы должны заручиться словом короля, что Чарлз Фредерик Стюарт останется с матерью и отчимом! Это самый надежный способ!

– Ты что-то слышал? – побледнела Жасмин.

– Ничего, дорогая, – поспешил разуверить племянницу Робин, – постарайся запомнить, что не следует слишком доверяться монархам. Помазанники Божьи искренне считают, что каждый их шаг благословляет сам Господь, хотя я так не думаю. Впрочем, ты этого от меня не слышала. Я верный слуга повелителя и никогда не стану оспаривать его власть.

Добродушно улыбнувшись, он потрепал племянницу по плечу.

Жасмин расхохоталась, и от ее звонкого, совсем девического смеха у графа Линмута потеплело на сердце.

– Дядя, ты ужасно непочтителен к королю, – шутливо упрекнула она.

– Вовсе нет, дорогая, но если ты помнишь, я вырос при куда более пышном дворе и служил величайшей королеве, которую знала эта страна. Как и мой отец, я истинный придворный. Однако я специально вернулся из Девона, чтобы приветствовать тебя, Жасмин, и помочь освоиться при дворе Якова Стюарта. Надеюсь, он благосклонно примет твое смиренное покаяние. Ну а потом я вернусь домой, к своей милой Эйнджел, детям и внукам. Кажется, я потерял вкус к придворной жизни и думаю, что странные пристрастия короля станут причиной его падения. Сначала Карр, а теперь и еще двое молодых людей соперничают за его благосклонность.

Они вошли в огромный зал и уселись за стол, ожидая, пока слуги принесут ужин.

– Король не всегда был таким, – заметил Джеймс Лесли. – Я знаю его с детства. Должно быть, возраст и время так его изменили.

– У Якова никогда не было официальной любовницы, как у большинства его предшественников, – пробормотал Робин. – И он был неизменно верен королеве, но с тех пор как стал править Англией, один любовник сменяет другого!

– Нет, он не всегда отличался супружеской верностью, – тихо возразил Гленкирк, осушив кубок.

– У короля все-таки была любовница? – удивилась заинтригованная Жасмин.

– Моя мать. Я уже как-то упоминал об этом, Жасмин. Король воспылал к ней страстью, хотя она никогда не поощряла его. Он послал отца в Данию вместе с эскортом, чтобы привезти его невесту в Шотландию, и пока тот был в отъезде, силой принудил мать лечь с ним. Отец, узнав об этом, во всем обвинил мать, и ей пришлось бежать к лорду Босуэлу в поисках защиты и покровительства. Это долгая история, и когда-нибудь я ее доскажу. Так что король не всегда вел себя так глупо. Когда-то он был безжалостен и жесток, как истый солдат.

– А королеве известно об этом? – допытывалась Жасмин.

– Понятия не имею. Вряд ли. Она неизменно была очень добра ко мне. Обо всем этом, кроме самих участников, знали только лорд Босуэл, мой отец и Эллен, преданная служанка матери. Вспомните, в какой строгости воспитывался король! Эти суровые благочестивые люди пришли бы в ужас, узнав, что их подопечный возжелал чужую жену.

– Кровь Христова! – воскликнул граф Линмут. – В жизни бы этому не поверил, если бы рассказывал кто-то другой! Но ведь твоя мать стала женой Босуэла, не так ли?

– После смерти отца, правда, оказалось, что тот не погиб. Отец отправился в Новый Свет, но корабль затонул, и всех, кто находился на его борту, посчитали покойниками. Несколько лет спустя отец добрался до Гленкирка, и тогда мы узнали невероятную историю его похождений. К тому времени король объявил его умершим, и мама снова вышла замуж и жила в Италии с лордом Босуэлом и тремя детьми от второго брака. Я убедил отца хранить в тайне свое нежданное воскрешение и ради всеобщего спокойствия числиться мертвым. Он легко согласился, поскольку не имел ни малейшего желания возвращаться к прежней жизни. Насколько я понял, в Новом Свете его ждала прелестная юная леди. – Граф усмехнулся. – Отец всегда был дамским угодником, и женщины падали к его ногам.

– Он все еще жив? – выпалила Жасмин.

– Да! Женился на своей даме и произвел на свет кучу детишек.

– Думаю, в нашей семейке ты быстро станешь своим, – пообещал Робин. – Мой дед был пиратом. Сестра, Виллоу, родилась от вероотступника испанца, жившего в Алжире. Жасмин – дочь Великого Могола. Да, в благопристойности нас не заподозришь, как, впрочем, и Лесли из Гленкирка.

За едой и остроумными беседами время текло незаметно. Слуги подали нарезанную тонкими ломтиками лососину, жареного каплуна, молодой салат, тушенный в белом вине, зеленый горошек, хлеб и два сорта сыра – нежный французский бри и острый чеддер. Наконец граф Линмут встал и распрощался с Жасмин и Лесли.

– Завтра я не стану докучать вам своим присутствием, – сказал он, – но послезавтра явлюсь, чтобы лично сопровождать вас в Уайтхолл. Жасмин, ты должна выглядеть смущенной и пристыженной. Надеюсь, тебе понятно? Король хочет видеть твое публичное раскаяние. Принцесса из дома Моголов должна уступить место беспомощной и застенчивой вдове маркиза Уэстли. Полагаю, ты способна на такое?

– Да, дядя, – пролепетала Жасмин.

– Какое послушание, дорогая, – поддразнил он. – Я восхищен! Именно так и веди себя с королем, и у нас не будет никаких неприятностей. Джемми, поздравляю тебя с успехом, но вижу, что ты опять влюблен в мою неукротимую племянницу и бессилен перед ее чарами, как ребенок. Попытайся предстать ее господином и повелителем, по крайней мере перед старым дурнем – Яковом.

И, отвесив им элегантный поклон, удалился.

– Бабушка говорит, что он точная копия отца, – заметила Жасмин после ухода любимого дяди. Пригубив вина, она потянулась за земляникой. – Не хочешь продолжить нашу занимательную беседу? – с улыбкой осведомилась она. – Ту, что началась на барке? Как по-твоему, кто-нибудь еще додумался до подобного, путешествуя вверх по реке?

Многозначительно глядя на Джемми, она слизнула клубничный сок с пальцев.

– Подозреваю, что далеко не мы одни так изобретательны, – сухо произнес Джеймс и, наклонившись, облизал губы Жасмин. – Мммм, как сладко, – заметил он и, взяв ягоду за зеленый стебелек, впился в нее зубами. Но Жасмин удержала руку Джеймса и, подняв к своим губам, принялась медленно сосать каждый палец, не сводя с него пристального взгляда бирюзовых глаз. Осторожно встав, она повела графа Гленкирка из зала, но он успел захватить с собой корзинку с земляникой.

Они поднялись на третий этаж, где были расположены спальни. Жасмин распахнула двери покоев, некогда принадлежавших бабушке и состоявших из гостиной, спальни и гардеробной. Навстречу вышла Рохана, но, заметив неприкрытую страсть, охватившую хозяйку и лорда Лесли, быстро и бесшумно удалилась. Любовники исчезли в спальне.

Жасмин взяла у Джеймса корзинку и поставила на ночной столик. Гибкие пальцы ловко расстегнули застежки дублета и распахнули ворот рубашки. Вскоре Джеймс остался обнаженным до пояса, и Жасмин, тихо вскрикнув, нежно погладила плоские мужские соски.

В ответ Джеймс развязал ленты лифа и освободил Жасмин от юбок. Ее груди вздымались над вырезом сорочки. Нагнув голову, он поцеловал трепещущую плоть и тут же поспешно сорвал с Жасмин рубашку. Жасмин храбро сражалась с его поясом.

Губы их встретились во влажном жарком поцелуе, тела соприкоснулись, и обоих словно прошила молния. Джеймс стиснул ее сильными руками, едва не раздавив ребра.

– Джемми, Джемми, – гортанно ворковала Жасмин. Она мяла его тугие ягодицы нетерпеливыми пальцами, чувствуя, как он прижимается своими мощными бедрами к ее нежным и стройным, как треугольник жестких курчавых волос трется о бархатно-гладкий венерин холмик. Жасмин обвила ногой ногу Джеймса, вынуждая его приникнуть к ней еще теснее.