Онлайн чтение книги Душа в наследство
Глава 4

Я растерянно оглядывалась по сторонам в поисках хоть какого-то указателя. Прямо передо мной была лестница и два коридора, уходящих в разные стороны, а указателей я так и не нашла.

– Мисс Ломаш, – окликнул меня знакомый голос.

Странное дело: если не видеть мистера Уотсона, а только слышать его завораживающий голос, можно влюбиться в него. Но, едва обернулась, наткнулась на цепкий, проницательный взгляд. У отца я часто видела такой же. Обычно этот неподдельный азарт во взгляде появлялся, когда мистер Адам Бреннон находился в двух шагах от разгадки какого-нибудь громкого дела, и видеть подобное у мистера Уотсона мне совершенно не нравилось.

– Я не могла разобраться, где вас искать.

– Идемте. – Следователь махнул рукой, призывая двигаться за ним.

Мы пришли в небольшой светлый кабинет с множеством кристаллов различного назначения. Здесь были и кристаллы связи, и портальные, и органайзеры, и даже те, что способны записать картину происходящего.

– Присаживайтесь. – Мистер Уотсон указал мне на стул перед столом.

Я поморщилась, взглянув на не слишком чистое сиденье. Протерла его платком и только после этого уселась. Следователь неопределенно хмыкнул:

– Вы педантичны.

– Не переношу грязи.

– Именно поэтому сработали так чисто?

– О чем это вы?

Неужели меня прямо сейчас пытаются расколоть? Стало не по себе. Особенно когда я заметила, что мистер Уотсон активировал кристалл записи. Теперь наш разговор сохранится.

– Я об убийстве вашего деда, – продолжил наседать он.

– Послушайте, если вы считаете, что я к этому причастна, то даже не представляете, как сильно ошибаетесь.

Мистер Уотсон принял свою излюбленную расслабленно-спокойную позу и с легкой ухмылкой воззрился на меня.

– Мисс Ломаш, я не хочу ходить вокруг да около. У меня есть подозрения на ваш счет.

– Какие, позвольте узнать? – холодно спросила я. – И на каких основаниях вы запрещаете мне покидать город?

– Давайте я немного расскажу вам о ходе расследования, – предложил он и, дождавшись моего кивка, продолжил: – Вы – единственная внучка покойного. Отношения у вас плохие, но тем не менее за несколько дней до кончины он переписывает все свое имущество на вас.

– Мистер Рок, нотариус, сказал, что мое имя всегда было в завещании, – невежливо перебила я следователя.

– Всегда, но до последних внесенных в него изменений для вас предназначалась лишь некая шкатулка с личными вещами мистера Бреннона.

Выходит, он хотел оставить мне только тот неоткрывающийся черный ящик? И пусть бы оставил! Но нет, дед решил облагодетельствовать меня огромным состоянием и громким приговором.

– Мисс Остин – скажем так, возлюбленная мистера Бреннона – заявляет, что в последнее время он был сам не свой, и более того – вашему деду приходили письма с угрозами. Их видел дворецкий и видела мисс Остин, мы же не смогли их найти в вашем доме. Я могу предположить, только предположить, – настойчиво повторил он, – что некая особа – забытая внучка – могла угрожать своему родственнику, шантажировать его, чтобы тот переписал на нее свое состояние.

– Шантажировать чем? – срывающимся голосом поинтересовалась я, не веря, что все услышанное могло действительно прийти в голову мистера Уотсона.

– Это вы мне скажите – чем, – вкрадчиво произнес он.

– Я не писала писем с угрозами.

– Я и не говорил о вас, это гипотетически, – невозмутимо ответил следователь. – Так вот: старик, видимо, согласился на требования шантажиста, но при условии, что состояние тот получит лишь после смерти мистера Бреннона. Убийца не хотел ждать долго и решил ускорить кончину несчастного. Запасшись ядом собственного производства и шприцем, под покровом ночи злоумышленник прибыл из столицы, захватив с собой амулет Кхана, которые, как вы сами сказали, изготавливают там, и отравил несчастного. Как вам версия?

– Глупая и основанная только на предположениях, – зло ответила я.

Это просто не укладывалось в голове! Меня обвиняли в убийстве! Обвиняли прямым текстом, списывая все на «гипотетическое» развитие событий.

– Вы считаете?

– Совершенно уверена! Дед предлагал мне включить меня в завещание – я отказалась, вы сами видели письмо!

– Гипотетически вы могли быть недовольны тем, что получите деньги только после его смерти, – пожал плечами он, – вот и написали гневную отповедь. – Он извлек из ящика мое письмо и, развернув его, внимательно вчитался. – Как вам, например, вот эта фраза: «Мне не нужны подачки от покойника»? А, мисс Ломаш?

– Эта фраза вырвана из контекста!

– Ну-у-у, может случиться так, что письмо повредится… – Он повертел листок в руках и плавно опустил на стол. – Бумага, знаете ли, недолговечна. Легко горит, вода размывает чернила. Всякое бывает.

– У нас плохие отношения, для моей семьи мистер Бреннон умер уже давно, – ответила я, с ужасом понимая, что фраза, которая привлекла его внимание, вполне может сойти за угрозу, если действительно не читать всего письма.

– А я так не думаю, – подтвердил мои опасения мистер Уотсон.

– Но это глупо, я же была на работе, меня видели люди!

– Убийство произошло поздним вечером. Примерно в то же время, в которое вы прибыли позавчера. А это значит, что вы могли прийти тем же порталом и два дня назад.

– Дома меня тоже видели люди!

– Ой ли? В полночь? Любовник?

Эти непрерывные вопросы подталкивали меня к отчаянию. Мне хотелось кричать о том, что я не виновата! А самое страшное, что в полночь меня действительно никто видеть не мог, как и за три часа до нее. Обычно в особнячке, где я жила, в это время еще никого не было. Хозяева уходили в полдень и возвращались ближе к рассвету – специфика работы. Когда я приезжала с работы, дома была только служанка, но она уходила к себе очень рано, точно до полуночи, и больше до рассвета из комнаты не показывалась.

– У вас все равно нет доказательств, – устало проговорила я.

– Вы изобрели яд. Более того, вы самолично рассказали мне, как именно лучше его применить, чтобы убить человека. И даже артерию указали верно, ведь мистера Бреннона укололи именно в сонную.

Я вздрогнула всем телом, ужаснувшись собственной глупости. Зачем я говорила ему все это? Настолько привыкла работать с патрулем, что перестала отличать, что можно говорить, а что нет? Я привыкла помогать следователям, а не оправдываться.

– То же самое вам сказал бы любой ядовар.

– Допустим, но вы знали и где достать амулет Кхана.

– Студенческие годы не прошли даром, мы частенько их использовали.

Мистер Уотсон побарабанил ручкой по столу, так же как делала я, когда волновалась или активно размышляла.

– У вас был мотив, инструмент в виде яда, знания, как скрыться, и непоколебимое самообладание, которое позволяет вам держать лицо даже сейчас.

– Видимо, вы ошиблись насчет самообладания, потому что сейчас оно стремительно покидает меня. Держать лицо становится невыносимо трудно, когда тебя обвиняют в преступлении, которого ты не совершал, – прошипела я.

– Я не могу предъявить вам обвинения, мисс Ломаш, – развел руками мистер Уотсон, – но даже не думайте покидать Меренск, пока я не закончу расследование. Завтра же я подключу патруль Глонвуда и опрошу всех, кто может подтвердить ваше присутствие там.

Он говорил спокойно, но в то же время в словах следователя отчетливо слышалась угроза, и вот она мне совсем не нравилась.

– Лучше бы занялись поиском настоящего убийцы, вместо того чтобы идти по заведомо ложному следу.

– О, не волнуйтесь, милая мисс Ломаш, я обязательно найду настоящего убийцу, – протянул мистер Уотсон. – Пока вы можете идти. И если вдруг решите признаться чистосердечно, я обещаю вдвое сократить ваше наказание.

– Даже не надейтесь! – воскликнула я, понимая, что хваленое самообладание благополучно помахало мне ручкой и скрылось в неизвестном направлении. Даже не поняла, как встала и стремительно подошла к двери.

– Всего доброго, мисс Ломаш.

– Не могу пожелать вам того же.

Я стрелой вылетела из кабинета следователя и помчалась по коридору, стремясь как можно быстрее вырваться из этого здания. Нужно что-то делать, и срочно!

Когда я подошла к ждавшей меня карете, я уже знала, что следует предпринять.

– Куда едем, мисс Катарина? – спросил кучер.

– Мне нужен судебный поверенный.

Кучер кивнул и открыл для меня дверцу. Я вообще заметила, что слуги мистера Бреннона неболтливы и не особо любопытны. Видимо, дед не любил, когда ему задавали лишние вопросы.

Карета двигалась к восточной части города, и я из окна наблюдала, как мы въезжаем в знакомый квартал. Именно здесь находилась контора нотариуса, и только сейчас я заметила, что в этом квартале нет жилых домов – одни конторы, самые разные.

– Приехали, мисс Катарина, – возвестил кучер, открывая дверцу. – Здесь лучшие поверенные по судебным делам в Меренске.

Я без колебаний направилась к одноэтажному зданию, выкрашенному в черный цвет. Над дверью висела вывеска «Знаю право – имею права. Не знаю право – не имею прав». Мне понравилось, и, одобрительно хмыкнув, я распахнула дверь.

– Добрый день, чего изволите? – Не успела я ступить за порог, передо мной возникла лучезарно улыбающаяся блондинка.

– Мне нужен судебный поверенный.

– Тогда вы пришли по адресу! – воскликнула девушка и забрала у меня зонт и плащ. – Вам помоложе, поопытнее, повеселее?

– Мне нужен тот, кто отстоит мои права как свои собственные.

Я твердо решила, что попала в переплет из-за завещания деда. Не было бы его, никто бы не стал приписывать мне корыстный мотив. Поэтому без зазрения совести потрачу часть денег на собственную защиту.

– Значит, мистер Хидс, – проговорила блондинка. – Кабинет номер восемь, налево. Мистер Хидс берет не все дела, но, насколько я знаю, сейчас он свободен, а статистика у него лучшая в Меренске.

– Спасибо, – поблагодарила я и пошла искать кабинет номер восемь. Нашла быстро и уверенно постучала в дверь.

– Входите!

Дверь едва слышно скрипнула, и я вошла в очередной конторский кабинет, отличный от прочих лишь тем, что здесь все стены увешаны благодарственными грамотами.

– Добрый день. Меня зовут Катарина Ломаш, мне нужна ваша помощь.

Мужчина, сидящий за столом у окна, не показался мне старым, я бы дала ему лет тридцать – тридцать пять, не больше. Но меня смущали его волосы, совершенно седые.

– Нервная работа, – усмехнувшись, пояснил он, видимо перехватив мой взгляд. – Присаживайтесь и выкладывайте.

Рассказать пришлось все до мельчайших подробностей, потому что мистер Хидс постоянно задавал уточняющие вопросы. Порой мне казалось, что он меня совсем не слушает, но в самый неожиданный момент следовал очередной вопрос.

– И чего вы хотите от меня? – в итоге поинтересовался он.

– Чтобы вы защитили меня.

– Но вы же не виноваты.

– Я же рассказала вам! Следователю плевать на то, виновата я или нет.

– Пожалуй, не возьмусь, – огорошил меня мистер Хидс. – Слишком скучно.

– Но меня могут запереть в подземелье! Вы же слуга закона! Как можете допустить такое?!

– Рано или поздно вас оправдают, я же предпочитаю более сложные дела.

– Плачу двойной гонорар! – с отчаянием воскликнула я.

– Тройной.

– Ну это уже наглость! Двойной, и подарю какой-нибудь древний кинжал, у деда таких много осталось.

– По рукам!

Сразу же после этого разговора мы с мистером Яном Хидсом отправились в особняк. Уайлд был недоволен происходящим, но мой выбор поверенного одобрил. Нас накормили потрясающе вкусным ужином и вручили ключ от места убийства – мистер Хидс жаждал осмотреть его.

– Видно, эти стервятники забрали все самое интересное, – проговорил он, перебирая оставшиеся в ящиках стола бумаги. – А в его спальню они заходили?

– Нет, – пожала плечами я. – А что вы вообще намерены найти?

– Милочка, если вы не убивали, значит, убил кто-то другой, и лучше бы нам все же узнать кто, чтобы из вас не сделали козла… – Поверенный окинул меня оценивающим взглядом. – Козочку отпущения.

– Логично, но мы с вами не следователи.

– Правильно, мы гораздо умнее и хитрее их. Ведите.

Мы направились в спальню мистера Бреннона, и уже в ней мистер Хидс продолжил изучать содержимое шкафов.

– А что мы ищем?

– Вы сказали, они не нашли писем с угрозами. Значит, их найдем мы. Ну и мало ли что еще интересного…

– Он мог сжечь письма, – предположила я.

– А мог и не сжечь. Посмотрите под кроватью.

Я опустилась на колени и попыталась заглянуть под кровать. Увы, но темнота не позволяла рассмотреть ровным счетом ничего, и я, осмелившись, принялась шарить там рукой. К моему глубочайшему удивлению, что-то нащупала.

– Нашла! – воскликнула я, вытаскивая из-под кровати стопку связанных бечевкой конвертов.

– Ну-ка, посмотрим, что мистер Бреннон хранил под кроватью. – Поверенный сразу же отобрал у меня находку и принялся аккуратно развязывать бечевку. – Мисс Ломаш, дабы не испортить ваше впечатление о дедуле, может, погуляете где-то минут десять?

– О, мое впечатление о нем уже вряд ли можно чем-то испортить.

Мистер Хидс пожал плечами и похлопал по кровати рядом с собой, приглашая присоединиться. Без колебаний уселась рядом. С появлением мистера Хидса мне стало гораздо спокойнее, я почему-то была уверена, что уж он-то точно меня защитит.

– Итак, что тут у нас? – приговаривал он, вынимая письмо из первого конверта. – Порой мужчины такое хранят под кроватями…

«Я знаю, что он у тебя. Рука будет восстановлена во что бы то ни стало. Вопрос лишь в том, на чьей ты стороне» – было написано в центре белоснежного листа. Мистер Хидс отбросил послание не задумываясь и принялся разворачивать следующее.

«Скажи, где он, или умрешь» – гласило второе послание.

– Вот это уже интересно, – протянул поверенный, извлекая третье письмо.

«Я не просто убью тебя, я убью твою семью, друзей, сообщников – всех!»

– Ух ты! – воскликнул мистер Хидс, с алчностью гоблина, почуявшего золото, открывая следующее послание.

«Здравствуй, дорогой отец. Ты не отвечаешь на мои письма, но я не перестану их отправлять…»

– Стоп! – воскликнула я, поняв, кто это написал.

– В чем дело?

– Это читать мы не станем, – категорично заявила я и отобрала у поверенного оставшиеся конверты.

– Не понимаю – почему? Могли бы узнать много интересного.

– Это личное.

– Нам все равно нужно проверить их все.

Я была согласна, а потому самолично проверила каждый конверт, но угроз больше не обнаружила. Всего лишь три письма, которые могли помочь мне. Все остальные были написаны моим отцом, и читать их я не стала. Наверное, папе было слишком больно все эти годы, раз он продолжал слать письма, так и оставленные без ответа.

– Итак, это уже что-то! – ободряюще воскликнул мистер Хидс.

– Да, если следователь не найдет способ обвинить меня в их написании.

– Меня вообще удивляет, как патрульные не нашли эти письма.

– Они не проверяли спальню. Точнее, насколько я поняла, они были здесь, но сразу после происшествия. Возможно, не очень хорошо искали, – предположила я.

Мистер Хидс задумчиво почесал подбородок и отрицательно покачал головой.

– А это дело может оказаться куда более интересным, чем я думал.

– К чему вы клоните? – тут же насторожилась я.

– Понимаете ли, мисс Ломаш, почему-то у меня есть странное ощущение… Ощущение, будто это, – он кивнул на письма, которые я сжимала в руках, – предназначалось вовсе не для патрульных, а исключительно для вас.

– Дед оставил это мне?

– Возможно, что и не мистер Бреннон, – загадочно улыбнулся мистер Хидс. – Ну да полно, хватит об этом. Выходит, кто-то требовал что-то у вашего деда, – пропустив мое высказывание мимо ушей, проговорил он, – кто-то таинственный хотел восстановить некую руку с помощью мистера Бреннона. Бред какой-то. Что за рука, мисс Ломаш?

– Понятия не имею.

После слов поверенного, что письма подложили специально, чтобы их увидела я, стало действительно жутко. Как же мне понять, что случилось на самом деле? Что не так во всей этой истории? Ведь действительно, мы слишком просто их нашли!

– Вот поэтому плохо не общаться с родней! Думайте, может, вы что-то слышали или замечали странности. Находили загадочные предметы?

Я старательно вспоминала каждую мелочь от момента приезда сюда, но ничего не приходило в голову.

– Дед оставил мне странную шкатулку, которая не открывается, и только.

Поверенный вскинул указательный палец, прерывая меня, и потребовал сиюминутно предоставить ему шкатулку. Пришлось перемещаться в мою комнату.

– Странно, очень странно, у нее нет замка, – говорил он, вертя черный ящичек в руках.

– Ни замка, ни петель, ни хитрой застежки.

– Значит, там что-то действительно ценное! Кстати, мисс Ломаш, раз уж вы так богаты, может, все же тройной гонорар?

– Нет!

– Ладно, тогда будем искать способ открыть это неведомое нечто. Завтра отвезем ее к кузнецу, уж он-то точно разберется. А сегодня, наверное, пора отдыхать. – Мистер Хидс взглянул на часы и кивнул в подтверждение своих слов. – Почти полночь.

– Мистер Хидс, а в какое время можно ходить в склеп? – поинтересовалась я, понимая, что сейчас уже точно не пойду. Слишком поздно и боязно.

– С шести вечера до рассвета, а вам зачем?

– Я не успела на похороны, хотела попрощаться с дедом.

– Сейчас самое время, – серьезно сказал он.

Я пошла провожать поверенного и после его ухода задержалась в гостиной – выпить позднего чая. Уайлд уже отправился отдыхать, предварительно оставив мне поднос с горячим напитком, и я сидела одна у уютно потрескивающего огня, бьющегося в камине. Я грела в ладонях и без того горячую чашку и размышляла. Что, если все это – подозрения, павшие на меня, внезапно свалившиеся новые заботы – своего рода наказание? Что, если Безликая таким образом наказывает меня за то, что я не приняла деда, когда он сам делал шаг навстречу?

Не знаю, сколько времени длились мои терзания, но привели они к закономерному итогу: преисполненная чувства вины, я набросила на плечи плащ и вышла на улицу. Ночь была наполнена звуками дождя, шорохами и жуткими кривыми тенями деревьев. Фамильный склеп Бреннонов находился в самой дальней части фруктового сада, разбитого за домом.

Шла я быстро, стараясь не обращать внимания на пугающие шорохи и не намочить фитилек захваченной с собой свечи, но все равно успела изрядно промокнуть, поэтому даже немного обрадовалась, приблизившись к склепу. Надо же, если бы не характерная архитектура постройки, по размерам его вполне можно было бы принять за дом.

Углы здания венчали статуэтки миниатюрных василисков – символа древнего рода Бреннон. Их глаза тускло светились мягким голубым светом – признак многочисленных охранных заклинаний. Я нерешительно взялась за кольцо на одной из створок дверей и потянула на себя. Дверь со скрипом поддалась, и я юркнула внутрь.

Не закрывая дверь, чтобы оставить немного света от луны, запутавшейся в черных ветвях деревьев, я достала свечу и дрожащими руками зажгла ее. Несмелый огонек несколько раз встрепенулся, затрещал расплавившийся воск, и пламя ровно засияло в кромешной тьме.

Мне предстояло спуститься вниз по короткой лестнице и найти нишу с именем деда, что я и сделала, поразившись, сколько представителей рода Бреннон покоится в этих стенах. Мистер Доминик, впрочем, был погребен недалеко от лестницы, и я, вздохнув, остановилась перед нишей с его прахом. Издавна в Диосте повелось тела аристократов сжигать, а прах помещать в красивейшие урны, которые потом расставляются в семейных склепах. Я смотрела на имя деда, выгравированное на бетонной плите, и не знала, что сказать.

– Мистер Бреннон, – наконец заговорила я, – дедушка. Я знаю, что душа твоя, как и всех людей, бессмертна, и знаю, что она помнит момент кончины. Меня считают убийцей, но твоя душа знает, что я невиновна. Так помоги же мне! Думаю, ты должен объяснить мне многое. Кем была та девочка, что приезжала к тебе погостить? Почему все считают твоего единственного сына мертвым?

Я честно пыталась спокойно рассказать обо всем, но, едва в памяти всплыл сегодняшний допрос, не смогла сдержаться. Слова срывались с губ сами, выплескивая всю обиду и отчаяние. «Нельзя винить мертвецов», – часто говорила мама, но я была твердо уверена, что именно мистер Бреннон со своим неуместным наследством виновен в том, что меня подозревают.

Говорила и говорила, пока слова не закончились. Всхлипывая и вытирая внезапно подступившие слезы, я подождала немного, но передо мной так и не появился дух деда, который, кстати, должен был бы устыдиться и повиниться как минимум. Зато, уже разворачиваясь, чтобы уйти, я случайно заметила странное свечение, исходящее от одной из урн.

Я медленно подошла к нише с надписью «Рилиан Бреннон» и прикоснулась к светящейся урне. Та пошатнулась, словно в ответ на мое прикосновение, но и только. Сакральный смысл происходящего я пока постичь не могла. Уже собралась отдернуть руку от покрытой молитвенными символами урны, но не смогла преодолеть жгучее желание открыть ее.

Откровенно говоря, умом я понимала, что нельзя открывать вечное пристанище чьего-то праха, но желание было столь настойчивым, что я поднялась на ступень и, оказавшись на одном уровне с урной, сдвинула крышку. Моя рука сама опустилась в серый, пылеобразный прах. О Безликая, как же мне было противно и страшно до чертиков, но я в склепе, который защищен от магии, значит, говорить со мной могут только духи, а духи рода никак не навредят родной крови. Ведь то, что происходит сейчас в склепе, – не иначе как знак, поданный предками. Надеюсь, они хотят помочь. Поэтому, стиснув зубы, я шарила рукой в субстанции, похожей на печную золу, и совершенно не понимала зачем.

Неожиданно рука коснулась чего-то твердого, и я вскрикнула – неужели кость? Медленно достала из урны свою находку и обмера от сковавшего душу ужаса. Это был палец. И я уже собиралась упасть в обморок: характерно занемели ноги, голова начала кружиться. Но здравый смысл внезапно возопил о том, что пальца миссис Рилиан, погребенной более сорока лет назад, здесь просто не может быть!

Я поднесла находку ближе к лицу и со всей очевидностью осознала – палец металлический. Искусно выкованный, длинный, с аккуратным ноготком, но никак не человеческий.

Странное дело, но, едва палец оказался в моих руках, желание копаться в прахе дальше отпало напрочь, сменившись брезгливостью.

– И что мне с этим делать? – в надежде на ответ спросила я.

Но ответа не было.

Некоторое время я раздумывала. Если мне это показали – значит, это важно или имеет какое-то значение лично для меня. Поэтому стоит оставить странный предмет себе до выяснения его назначения. Тем более что ради него мне пришлось буквально по локоть погрузить руку в прах бедной миссис Рилиан. Вспомнив о руке, вымазанной пеплом, я поморщилась и поспешила покинуть склеп, пока сердобольные духи семейства Бреннон не заставили меня выпачкаться еще кем-нибудь из них.

После душного темного склепа, из которого я выбиралась почти на ощупь, цепляясь за все подряд, потому что свеча-предательница потухла, и странных событий, произошедших в нем, ночной сад казался не таким уж и страшным. Дождь весело шевелил кроны деревьев, иногда доносились звуки с центральной улицы города, ржание лошадей. И внезапно я осознала, что дорога к склепу совсем не жуткая, в отличие от самого склепа…

Дверь скрипнула, впуская меня в окутанную жаром камина гостиную. Сняв плащ, я без промедления направилась в свою ванную комнату. Я никогда раньше не мыла руки так долго, с таким тщанием и упорством. Прах моей родственницы смывался легко, исчезая вместе со струями воды, но я все никак не могла остановиться. Когда ладони начали гореть, а вся рука до локтя приобрела нездоровый алый оттенок, я решила, что уже довольно, и, вернувшись в комнату, завернула странную находку в носовой платок и спрятала в стол.

Сил на что-либо уже просто не осталось, как и мыслей. Я устало опустилась на кровать и не заметила, как уснула. Показалось, что голова только коснулась подушки, когда в дверь постучали.

– Мисс Катарина, у нас гости, – сообщил Уайлд, который, собственно, и барабанил в дверь.

– Кто? – сонно осведомилась я.

– Мистер Хидс прибыл с час назад и уже уничтожил недельный запас булочек с корицей, – ворчливо ответил дворецкий.

Я встрепенулась и почти сразу вскочила с постели.

– Уже бегу! – крикнула по дороге в ванную. Мне не терпелось рассказать мистеру Хидсу о моей находке. Мало ли, вдруг это что-то значит, ведь неспроста духи указали мне на ту урну.

Быстро умылась и, открыв шкаф, поняла, что всю привезенную в Меренск одежду уже надевала, а пятидневный траур после смерти деда уже прошел, то есть можно надевать не только черное. Но, увы, я не планировала задерживаться здесь так долго, поэтому снова остановила выбор на черном кружевном платье. Сегодня меня уже не смущала копна белых волос, и я не стала прятать их под сеткой.

– Мистер Хидс! – радостно воскликнула я, едва вошла в гостиную.

– Доброе утро, мисс Ломаш.

Поверенный сидел в моем излюбленном кресле у камина и сосредоточенно жевал булочку, запивая ароматным чаем.

– Присаживайтесь. – Он по-хозяйски указал мне на кресло рядом с собой.

– Боюсь, мисс Катарина еще не завтракала. Она составит вам компанию чуть позже, – возразил Уайлд.

– Можно мне тоже булочку и чай, я посижу здесь, – попросила я.

Дворецкому моя просьба явно не понравилась, но он кивнул и удалился в сторону кухни.

– У меня новости! – едва он вышел, сообщила я. – Я нашла кое-что интересное.

– Убийцу? – отстраненно поинтересовался поверенный.

– Нет!

– Тогда это неинтересно, – отрезал мистер Хидс. – А вот то, что ночью кто-то разграбил фамильный склеп вашего деда, – занимательно.

– Что? – глупо переспросила я.

– Здесь уже несколько часов работает следственная группа, – невозмутимо сообщил он. – Я, собственно, поэтому и приехал. Ваш дворецкий передал с посыльным письмо, что чуть свет сюда заявился ночной патруль. Мол, караульные на метлах заметили странные всполохи над склепом, будто кто-то использовал магию, а когда спустились проверить, обнаружили, что постройка полуразрушена. Уайлд написал, что скоро здесь будет следователь, и попросил меня присутствовать как вашего поверенного.

– Ух ты, – непроизвольно вырвалось у меня. – Кому нужно разрушать склеп?

– Тому, кто убил вашего деда.

– Но зачем?

– Может, сочли, что смерть – это слишком просто, и решили надругаться над прахом, а поскольку беспрепятственно попасть в склеп может лишь родственник, решили банально разрушить стены. – Мистер Хидс задорно улыбнулся.

– Вы шутите? – слегка нахмурилась я.

– Конечно да, мисс Ломаш. Поверьте, прах – вещь весьма полезная и ценная, но сейчас не то место и время, чтобы объяснять вам всю суть.

– Уайлд, – обратилась я к вошедшему с подносом дворецкому, – почему вы не сообщили мне о ночном происшествии?

– Не хотел беспокоить вас ранним утром, мисс.

– Когда и как это произошло?

– Перед самым рассветом я услышал жуткий грохот. Показалось, что ливень перешел в грозу, потому что я отчетливо видел вспышки. И только выйдя на задний двор, я осознал, что это не гроза. Кто-то пытался взломать охранное заклинание склепа.

Я сразу же вспомнила миниатюрных василисков с тускло светящимися глазами. Именно они, символ рода Бреннон, являются привратниками и решают, кого впускать.

– Я тут же выпустил тревожную искру, сигнализируя патрулю, – рассказывал Уайлд. – Сразу прибыли мальчишки из оперативной бригады, а вскоре и мистер Уотсон со своей группой.

– Ясно. – Я нервно побарабанила пальцами по столу. – Снова жди проблем.

– Ох, мисс Ломаш, проблемы лишь напоминают нам о том, что мы еще живы, – криво усмехнулся мистер Хидс. – Это просто крошечная, не стоящая внимания неприятность, которая вот-вот развеется как дым.

Странно, но я поверила.