Онлайн чтение книги Если луна принесет мне удачу
Глава VII. О том, как бегство двух любовников привело к тому, что опустела ярмарка в Валлефоска – Можно ли выиграть жену в лотерею? – Месть эхо – Выходит на сцену Громила Джеппи, или Похититель Спасательных Поясов

Условившись с Баттистой встретиться в Сан-Грегорио, Филиппо и Гверрандо взяли напрокат двух мулов и отправились в погоню за беглецами. Мул, на котором ехал Филиппо, был довольно упрям и своенравен. Долгое время, после того как на него уже сели верхом, он не двигался с места, оставаясь глухим к понуканиям всех жителей селения, кои, несмотря на ранний час, любезно пришли проводить наших друзей и бескорыстно поделиться большим опытом сдвигания упрямого животного с места. Но не подействовали ни палки, ни крики, ни заманчивые обещания, которыми старались убедить животное тронуться.

Филиппо уже подумывал о том, чтобы отправиться в погоню пешком, как вдруг мул по собственной воле дернул бегом, но вместо того, чтобы направиться к Валлефоска, как было условлено, пошел к Валлефонда, что в противоположной стороне.

Мул Гверрандо был менее своенравен и довольно безынициативен. Он затрусил вслед за первым. На полдороге наездники заметили, что какой-то горец следует за ними на другом муле и кричит:

– Стойте, стойте!

– А в чем дело? – спросил Гверрандо, бессильный остановить свое животное.

– Дело в том, что мой мул привык всегда идти за другим мулом и сейчас идет за вашим.

Горец также направлялся в Валлефоска.

За ним следовал трусцой четвертый мул с еще одним горцем, который выкрикивал непонятные фразы и угрожающе и красноречиво размахивал палкой в направлении Филиппо, возглавлявшего колонну.

В Валлефоска был ярмарочный день; многие крестьяне встали очень рано и теперь направлялись из окрестных селений на своих мулах к этому оживленному местечку. Но один за другим они натыкались на цепочку мулов, ведомую Филиппо, и их мулы поворачивали и возвращались, пристраиваясь в хвост колонны. Так колонна все время разрасталась и стала весьма внушительной к моменту, когда входила в Валлефонда среди приветственных криков жителей, не скрывавших своего восторга при виде Филиппо ввиду столь нового для них зрелища, кое можно было бы определить так: опасные попытки господина среднего возраста сойти с буйного мула.

В тот день ярмарка в Валлефоска оказалась совершенно безлюдной.

* * *

Что же до наших друзей, то по совершенно счастливой случайности они оказались как раз в том селении, где прелюбодеи сделали свою первую остановку. И, вспоминая о твердой решимости своих мулов отправиться в Валлефонда вместо Валлефоска, они поняли, что любовники бежали на мулах.

Официант единственной гостиницы Валлефонда сказал, что там была и выехала оттуда три часа назад молодая женщина, приметы которой поразительно точно соответствовали наружности Сусанны.

– Неужто она? – спросил Филиппо.

– Мне это самому интересно, – пробормотал щеголеватый молодой человек.

Он бросил кошелек с золотыми монетами официанту и спросил у него:

– Она была не одна?

– Она была одна.

– Слава богу! – воскликнул покинутый муж.

– О, черт! – сказал будущий зять дона Танкреди. – Давайте назад кошелек.

Разумеется, дон Танкреди был в чемодане женщины.

– И куда она поехала? – спросил Филиппо.

– Она отправилась в направлении Кастель-Сант’Анджело.

Филиппо и Гверрандо поехали в карете по дороге, тянувшейся у подножья высоких лесистых гор, вдоль вздувшегося и бурного потока. Мало-помалу они поднялись над Валлефонда. Линии снегов они еще не достигли, но все время к ней приближались.

Они не только видели ее на кольце гор, но и чувствовали ее близость. Воздух становился сухим и колючим. Пахло снегом.

В карете, которой почти касались ветки гигантских каштанов, Филиппо мрачно смотрел в пустоту перед собой.

– Подумать только, – воскликнул он, – ведь я ее выиграл в лотерею!

– В лотерею?

– Да. Несколько лет назад я участвовал в одном благотворительном базаре и приобрел лотерейный билет под номером семнадцать.

– Несчастливое число.

– Выпал как раз номер семнадцать, и тот, кто раздавал выигрыши, как ни старался, никак не мог найти выигрыш под семнадцатым номером на столе, заваленном ценными предметами. Наконец, оглядевшись вокруг, я, к счастью, обнаружил карточку с этим номером. Угадайте, где? На плече Сусанны, в которую я давно был тайно влюблен. В то время она была женой одного моего друга, человека светского и весьма любезного, который не стал возражать против того, чтобы я увел домой женщину, выигранную в лотерею. Последовал развод, и я женился на выигрыше номер семнадцать. Потом выяснилось, что карточка с этим номером оказалась на плече у женщины из-за порыва ветра.

– Печальная и нежная любовная история! Прямо трудно поверить.

– Да так оно и есть, все вранье.

– Ну ладно, не падайте духом: с глаз долой, из сердца вон, как сказал тот слепой, который не страдал сердцебиениями.

* * *

Беда была в том, что прелюбодеи, заметая следы, переезжали из одного селения в другое.

– Главное, – говорил дон Танкреди, – это направить их по ложному следу.

Негодяй, очевидно, потерявший голову в сотый раз за свою жизнь, намеревался пересечь границу по фальшивым паспортам. Ради Сусанны он вдруг позабыл цель своей поездки и все свои добрые намерения вернуться к жене.

«Она ждала десять лет, – думал он, – может подождать еще несколько дней».

Он не лукавил: его твердым желанием было вернуться к жене; неважно когда, но вернуться. Как и многие в таких случаях, дон Танкреди не мог учесть главного, а главным в данном случае было время. Сколь многие из нас не совершили доброго поступка лишь потому, что чересчур медлили, полагая, что жизнь вечна!

Доехав до Кастель-Сант’Анджело, беглецы остановились в пансионе.

– Возьмем два номера, – сказал дон Танкреди, джентльмен, как и прежде, – я не хочу вас компрометировать.

Но внезапно Сусанна, которая любовалась панорамой из окна, побледнела: бодрым шагом по проселочной дороге подъезжала двуконная карета, а в карете неподвижно сидел с закрытыми глазами ее муж.

* * *

– Загони лошадей, – кричит Гверрандо кучеру, бросая ему кошелек, набитый золотыми монетами, который он уже давал и отобрал у официанта из Валлефонда, – но мы должны прибыть раньше, чем они отъедут!

Кучер хлещет лошадей и орет, лошади взмывают, гремят бубенцы, и дорога убегает назад.

Через потайную дверь любовники скрываются на легкой двуколке.

Прибывают муж и Гверрандо:

– Здесь была дама?

– Да и уже уехала.

– О, черт!

Гверрандо забирает полный золота кошелек из рук кучера и бросает его горничной:

– Расскажите мне все, что вы знаете о ней.

– Она взяла два номера.

– А кто жил в другом?

– Никто. Он был пуст.

– Проклятье! – кричит Филиппо. – Они спали вместе.

– Главное, – говорит Гверрандо, – настичь их прежде, чем они пересекут границу. – И поворачивается к горничной: – Куда они поехали?

– Кто?

– Те двое, что были здесь.

– Но дама была одна.

– Любовник был у нее в сумочке.

Горничная не знает об этом ничего. Никто ничего об этом не знает. Быть может, что-нибудь знает конюх. Зовут конюха.

– Ты знаешь, куда поехала та дама, что недавно тут была? – спрашивает Гверрандо, бросая ему полный золота кошелек, который отобрал у горничной.

– Да.

– Слава богу! – восклицает Филиппо. – А куда она поехала?

– Вот. Она говорила, что должна ехать неизвестно куда, а потом…

– А потом? – спрашивает Гверрандо.

– А потом не знаю куда еще.

– Отдавай назад кошелек.

– Черта с два!

* * *

Дороги две: одна на Сан-Грегорио, другая на Сан-Габриеле. От решения, принимаемого в этот момент, зависит успех или неуспех погони. Граница уже в нескольких километрах. Филиппо подбрасывает монетку, чтобы решение принял случай, но монетку так и не нашли. Зато Гверрандо отыскивает гениальное решение:

– Я иду сюда, – говорит он, – а вы идете туда.

Они расстаются со слезами.

Гверрандо движется по ложному следу. Филиппо прибывает в «Гранд-отель» Сан-Грегорио, и его принимают с привычным представлением несколько часов спустя после того, как началась охота на волка, о которой говорилось в предыдущей главе.

– Была ли здесь светловолосая, высокая, стройная женщина с сумочкой в руке? – спрашивает он у портье.

– Она приехала десять минут назад. Но не знаю, есть ли у нее сумочка.

– Есть, есть! – стонет муж.

«Наверное, – думает портье, – это воровка в международном розыске».

– Быстрее, – кричит Филиппо, – комиссара полиции сюда!

Приходит полицейский Пик.

– В чем дело?

– Надо застукать сюрпризом парочку прелюбодеев.

Пик надевает фальшивую бороду.

– А борода для чего? – осведомляется Филиппо.

– Я, – отвечает Пик, – никогда не работаю без надлежащей маскировки.

Он осторожно стучит в дверь.

– Кто там? – кричит Сусанна изнутри.

– Патруль! – хором отзываются Пик и Филиппо.

Старая шутка, но действует безотказно: дверь открывается.

Все входят.

– Именем закона, – обращается Пик к Филиппо, – закройте дверь. – Затем поворачивается к Сусанне: – Мы здесь для сюрприза.

– Очень мило с вашей стороны, – бормочет Сусанна.

– Где твой любовник? – вопрошает Филиппо.

– Я одна.

– Врешь! Покажи сумочку.

Сумочка пуста: никаких следов соблазнителя.

– Куда ты его спрятала?

– Я одна.

Ищут везде: под кроватью, в шкафу, за занавесками. Ищи ветра в поле.

Наконец обнаруживают дона Танкреди в пудренице – бледного как полотно.

Пик приходит в ярость.

– Что это за цирк? – кричит он.

И отказывается составлять протокол; бранясь, садится на свой трехколесный велосипед и укатывает.

* * *

Дон Танкреди заявляет, что он к услугам обманутого мужа.

– Пока что оставайтесь на комоде, – холодно роняет Филиппо. – А там посмотрим.

Но Дон Танкреди настаивает: он желает дать удовлетворение.

– Единственное удовлетворение, которое вы могли бы мне дать, – это отправиться ко всем чертям, – орет Филиппо.

– Однако, – рыцарски заявляет дон Танкреди, – между мной и вашей женой ничего не было.

Это правда.

– Если мне позволено дать вам совет, – добавляет он, – не делайте безумств. Не принимайте окончательных решений. Они всегда оборачиваются против того, кто их принимает. Прощайте как можно больше.

– Не ваше дело, – говорит Филиппо.

– Что касается меня, – заключает дон Танкреди, – я знаю, что мне остается делать.

– И что же именно? – ледяным тоном спрашивает Филиппо.

– Исчезнуть, – восклицает дон Танкреди.

И теряется.

Требуется масса усилий, чтобы снова его отыскать. Когда его наконец находят – в корзине для бумаг, – Филиппо, который в сущности был человеком добрым, говорит:

– Ладно, вы уедете, но сами вы сделать это не в состоянии. Я не могу вас так бросить. Мы дождемся вашего друга.

Он смотрит на часы:

– Скоро должен быть.

Во избежание случайностей, на этот раз он берет дона Танкреди и кладет к себе в жилетный карман.

– Доверяй, но проверяй, – бормочет он.

Слышится гонг, возвещающий завтрак.

– Пойдем поедим, – говорит Филиппо.

Они спускаются в пустынный общий зал – все постояльцы отправились охотиться на волка – и молча завтракают. Вдруг Филиппо, который принимает лечебные таблетки, бледнеет, как мертвец, и кладет себе руки на живот.

– Что с тобой? – спрашивает Сусанна с тревогой. – Тебе плохо, малыш?

– Кажется, я проглотил дона Танкреди, – говорит сам не свой Филиппо.

Сусанна вскрикивает и падает в обморок.

К счастью, это ложная тревога; дон Танкреди по-прежнему находится в кармане жилета. Во избежание неприятностей, его снова кладут в сумочку Сусанны; и, чтобы супружеский покой больше не нарушался, сумочку относят в номер к Филиппо, который, закрыв дверь, кладет ключ к себе в карман, спускается в общий зал и заглядывает в перечень услуг, предоставляемых гостиницей: Спустившись вниз от гостиницы, можно погулять по долине; от церквушки Троицы ясно слышно великолепное эхо.

– Пойдем послушаем эхо, – говорит он холодно. – Потом решим с разводом.

У церкви Троицы ни души. Филиппо подносит руки рупором ко рту.

– Эхо-о-о-о! – кричит он что было сил.

В печальном свете заката эхо отвечает ему:

– Болван ты и все, кто приходит сюда, чтобы услышать эхо!

Филиппо кажется, что он ослышался.

– Эхо-о-о-о! – повторяет он.

В тишине ясного заката эхо отвечает:

– Осел, кретин, идиот!

Месть эха довершена.

– Слушайте, – задумчиво говорит старик, – думайте, что хотите, но я уверен, что эта громадная загадка вселенной никогда не будет разгадана.

Муж и жена молча возвращаются в гостиницу; вот они идут по узенькой улочке, сторонятся, чтобы пропустить двух коров с колокольчиками на шее. Вокруг полное безмолвие, ясность и спокойствие в окружении гор. Далекий колокол зовет к вечерней молитве.

Разумеется, колокол поддельный.

Настает вечер.

В гостинице супруги обнаруживают прибывшего Гверрандо, который ожидает их с нетерпением.

– Ну, – спрашивает молодой человек, когда видит, что они одни, – где дон Танкреди?

– Успокойтесь, – отвечает Филиппо, – он здесь, в безопасности.

Он поднимается в номер, чтобы взять неисправимого романтика, – и здесь его ожидает неприятный сюрприз.

Дон Танкреди уехал? Нет. Воры, воспользовавшись отсутствием супругов, побывали в номере и унесли сумочку Сусанны с доном Танкреди.

Возвращается Пик, полицейский. Он узнал о краже и подскочил одномоментно. Дверь в номер не открывается. Мощным ударом плеча Пик выбивает себе ключицу. Зовут слесаря.

– Да разве вы не видите, – говорит он, – здесь же написано: открывать на себя .

– Я думал, что эту надпись оставили воры, чтобы затруднить поиски.

Прибывает начальник полиции.

– Вы знаете мои методы, – говорит ему Пик, не теряя своего обычного спокойствия. – Прежде чем начинать расследование, я люблю, насколько это возможно, устанавливать причину, мотив преступления. А установив это, дальше легко выяснить, кому оно было выгодно. А уж тогда, в девяноста девяти случаях из ста, отыскивается и виновный.

– Но изловить его не удается? – спрашивает начальник полиции, пока его глаза мечут молнии.

– А вы случайно не сообщник? – с подозрением спрашивает Пик.

Он закуривает сотую сигарету.

– Дело в том, господа, – говорит он, – что я занимаюсь дедукцией, как мои бессмертные учителя Шерлок Холмс, Нат Пинкертон, Лорд Петросино и Жюв, противник Фантомаса. Тут, конечно, есть некая тайна, которая пока что не поддается мне, но раскрыть ее будет нетрудно. Эта женщина…

– Но это мужчина.

– Это все равно. У этого мужчины есть какие-то белые пятна.

– Пик, ты начинаешь меня пугать, – говорит начальник полиции, изумленный проницательностью Пика.

– Все говорит о наличии какой-то блондинки, – изрекает Пик, зажигая все ту же сотую сигарету.

– Но кто она?

– Вот это мы и посмотрим. Пойдемте в морг.

– Для чего?

– Проведем там полчасика.

– Это хорошая мысль. Но сначала произведем дедукцию.

Пик, по своему обычаю, думает вслух:

– Вор был не один: при кражах сумочек всегда есть сообщник. Кража происходит так: женщина уезжает с сумочкой. Вор примечает ее и задумывает ее обокрасть. Но как это сделать? Нужен сообщник: кто-нибудь, кто оставит сумочку «на минутку без присмотра». Кто осуществляет эту операцию, на первый взгляд совершенно простую, но необходимую для целей кражи? Да сама дама, владелица сумочки. Вот правосудие и добралось до сообщницы: синьора, вы арестованы.

Пик достает свой пистолет в виде курительной трубки – гениальный пистолет, совершенно как трубка, придуманный им, чтобы вводить в заблуждение преступников, – и решает начать слежку за Сусанной. Начиналась охота за дамой. Но черт возьми! Полицейский замечает, что несмотря на все старания, осуществлять слежку ему не удается.

– Подумаем, Пик, – говорит он про себя, – произведем дедукцию: почему тебе не удается осуществлять слежку за этой дамой?

Его дедуктивные способности приходят на помощь: он не может осуществлять слежку за женщиной, потому что женщина стоит на месте.

– Но вы, – говорит Филиппо полицейскому, – ошибаетесь. Это я оставил сумочку на минутку без присмотра.

– Отлично! – говорит Пик, закуривая сотую сигарету. – Мы обнаружили еще одного сообщника. Вы тоже арестованы.

Начинаются поиски преступника.

– Да я-то здесь при чем? – говорит Филиппо.

– Все так говорят! – победоносно восклицает полицейский.

Он наводит на Филиппо пистолет в виде трубки и нажимает курок; но выстрела не происходит.

– Оружие, – говорит Пик, – конечно же, испорчено Ником Картером, благородным вором.

– По правде, – замечает начальник полиции, – благородным вором является Лорд Перси.

Пик не отвечает; он хватается за свой страшный африканский кинжал, который у него всегда спрятан в кармане жилета, и набрасывается на Гверрандо, чтобы убить его. Но тот, неожиданно обнаружив недюжинную силу, оглушает его предательским ударом в лицо и, обезоружив, наносит ему несколько ударов ногой. Пик теряет сознание. Придя в себя, он оказывается в белой комнатушке… Нет, он находится в том же самом месте, где и потерял сознание. Это совершенно неожиданно для того, кто приходит в себя. Ему хочется покурить; он зажигает трубку, и ужасный взрыв сотрясает здание.

Что произошло?

Благодаря своим дедуктивным способностям он быстро соображает: он перепутал трубку с пистолетом. Так, совсем недавно он пытался выстрелить из трубки, а теперь хотел прикурить пистолетом.

Он преследует Филиппо по крышам. Начинается погоня за преступником. Выглядывают жильцы последних этажей.

– Эй, потише там, с вашими погонями, – кричат они. – Спать не даете.

Старик спрыгивает на улицу.

Пик настигает его хитроумным способом, им же изобретенным: способ состоит в том, чтобы спуститься по лестнице; Филиппо дерзко захватывает лифт и поднимается наверх; Пик за ним. Кто-то стучит в дверь, Пик вздрагивает.

– Будь начеку, Пик, – говорит он себе, поглаживая рукоятку пистолета «флобер», который с ним никогда не расстается.

Он направляется к двери.

Кто там? Мы это скоро узнаем. Более того, мы это узнаем немедленно: это гостиничный слуга.

– Руки вверх! – кричит Пик. – Или буду стрелять.

– Стреляйте, – отвечает тот, ставя на стол поднос с ужином.

Пик отказывается от своего намерения: он видит дым, выходящий из соседнего номера. И в этом случае ему помогают исключительные дедуктивные способности. Дым? Значит, что-то горит. Кто-то совершил поджог. Но кто? Ник Картер, благородный вор. Но зачем? Чтобы уничтожить улики своего последнего преступления. Какого? Тысячного. То есть? А кто его знает?

– Ага! – торжествующе кричит Пик, закуривая свою сотую сигарету. – Наконец-то ты у меня в руках, Ник!

Начинается погоня за благородным вором.

Пик переодевается грудным младенцем и осторожно бежит к номеру, где, благодаря безошибочной дедукции, он обнаруживает ужасное преступление: убийство старого скупца, или драма в номере 16. Он допрашивает слугу:

– Какие привычки были у мерзкого старца?

– Здесь нет мерзких старцев.

– Говори, или я вышибу тебе мозги.

– Вышибайте мне мозги, – отвечает слуга, убирая со стола.

Пик решает его не убивать – пока что.

– Он нам еще понадобится, – говорит он. – Мы его расколем.

Он входит в номер, где совершено преступление, и ужасная картина является его взору: в одном из кресел, более годящихся для отдыха, чем для преступления, удобно развалился мужчина, который курит.

Который курит трубку.

– Проклятье! – кричит Пик. – И на этот раз благородный вор улизнул от меня.

Он набрасывается на курящего, который быстренько справляется со стальными мускулами Пика и заставляет проницательного полицейского спуститься по лестнице хитроумным способом, придуманным учеником Шерлока Холмса как раз в этот момент и состоящим в том, чтобы быстро переместиться вниз, сидя на ступеньках.

– Способ гениальный, – говорит Пик, добравшись до самого низа, – но надеюсь, что больше никогда к нему не прибегну.

Он видит Сусанну и Филиппо, которые ужинают.

– Вяжите их, – велит он агентам.

Связанных и с кляпом во рту, их собираются бросить на дно мрачной темницы, когда раздается стук в дверь.

– Войдите.

Входит слуга с букетом цветов для Пика.

– От кого это? – спрашивает Пик. – От поклонниц?

– Нет, от Громилы Джеппи или Похитителя Спасательных Поясов.

– Всё Джеппи да Джеппи, и никакой с ним жизни! – кричит Пик.

Возвращается начальник полиции, который с сияющим лицом идет навстречу Пику, чтобы обнять его.

– Пик, вы гений, – говорит он, – вы гений!

– Почему?

– Все ваши дедукции оказались несостоятельными.

Он протягивает ему записку, которая, как представляется Пику, запечатана четырьмя печатями, какие бывают на султанских посланиях, но на самом деле это не так.

– Записка, оставленная ворами на месте, где находилась сумочка этой синьоры, – объясняет он.

Пик хватает записку дрожащей рукой и при слабом свете старого карманного керосинового фонаря, который он всегда носит с собой, читает: