Онлайн чтение книги Флиртующая с демонами
1

Удачи! – подумала я, подходя к знакомым дверям. Мне очень нужно немного удачи…

Цезарь так и не появился. Прошло две недели, а он как в воду канул: ни звонка, ни эсэмэски. Я уже начала сомневаться в собственной памяти. Было ли странное приключение с суккубой? Появлялся ли в моей жизни этот чертовски привлекательный мужчина? И та сцена в квартире Цезаря – не моя ли эротическая фантазия? В конце концов я бросила гадать и после занятий поехала к нему домой. Адреса не знала, но помнила дорогу.

Вот и сталинский дом на Московском проспекте, где располагались роскошные апартаменты Цезаря и его спальня… о которой я грежу каждый вечер. В страхе и сомнениях я приблизилась к металлической двери, нажала вызов на домофоне. Из динамика над новой панелью с кнопками понеслись долгие гудки. Они все длились и длились. Я отступила на шаг, поглядела наверх. Было или не было? Может, просто кто-то подсунул мне в том клубе наркотик какой-нибудь, и меня накрыла качественная галлюцинация?

Сигнал ответа заставил броситься обратно к дверям.

– Кто?

Заспанный голос был женский! И совсем не молодой…

Чтобы не застонать от разочарования, я до крови закусила губу. Промашка! Или я неправильно запомнила дорогу, или ничего не было, или Цезарь приводил меня не к себе домой, как он сказал.

– Эй, але? – взывал в домофоне старческий голос, но я, вздохнув, развернулась и пошла прочь. С поиском Цезаря не сложилось.

Последняя ниточка, тянувшаяся от той истории, – странная фраза, брошенная суккубихой. «Дщерь Марбаса» – это ведь его дочь, так? Я почти не вспоминала про те слова, но теперь, когда других зацепок не осталось, они сами собой то и дело всплывали в памяти. Я присела на лавочке в чахлом скверике и задумалась.

Как разобраться в этой бессмыслице? Ведь я не дочь Марбаса! Папу я хорошо помню, несмотря на то что погиб он, когда мне было семь. И он был не Марбас, а Александр. Да и откуда бы суккубихе знать что-то про моего отца? Глупости ведь.

Может, имеется в виду, что я не дочь, а вообще потомок? Высокий слог такой – например, евреек в Библии называют «дщерью Израиля». Дочь своего рода, так сказать. И Марбас был мой… ну, не знаю, дедушка. Про деда по папиной линии я ничего не знаю, бабуля никогда его не упоминала. Хотя… я засомневалась. Вряд ли дедушка. Мама ни про что такое никогда не говорила. Сама она совершенно обычная женщина, и с ее стороны бабка с дедом – тоже обычные люди, никаких странностей никто за ними не замечал никогда. Так что если и копать, то все же по папиной линии.

Кстати, кое-что проверить нетрудно. Я взяла мобильник и набрала мамин номер. Мама вопросу удивилась, однако рассказала, что папа по документам был Маркович. Но дедушку, то есть отца своего, он не знал и никогда не видел. Почему-то бабушка сердилась, когда он пытался узнать что-то про дедушку. Последнее меня насторожило. Я поблагодарила и быстренько перевела разговор на учебу, чтобы избавиться от расспросов, зачем мне это все. После чего закруглила беседу словами: «Ну все, мне пора ехать в библиотеку, готовиться к докладу».

После чего действительно поехала в библиотеку, где полезла в Интернет и набрала в поисковике это странное слово – Марбас.

Первая ссылка вела на отель в Турции, отбрасываем. Вторая заставила меня похолодеть. Вот это уже похоже на правду… пугающую до дрожи. Я просмотрела остальные ссылки на странице, но там был все тот же отель, а на других страницах уже всякая ерунда. Пришлось вернуться ко второй ссылке, которая вела на книгу под названием «Демоны Гоетии». С замиранием сердца читала я текст. Марбас оказался демоном! Но… но… если я потомок Марбаса… моя бабуля что, согрешила с демоном? В голове не укладывается!

Еще порывшись в Интернете, я узнала, что мать-одиночка имеет право во время регистрации ребенка при желании указать произвольные данные. Кажется, бабушка этим правом воспользовалась. Если, конечно, она и вправду была, как бы сказать, тесно знакома с демоном, то есть с мужчиной, одержимым инкубом, и забеременела после этого знакомства. Только вот как передается демоническая кровь? Это что, какая-то эфирная субстанция, которая незримо присутствует в теле носителя и может перейти с его, хм, семенем?

Чувствуя, что начинаю запутываться, я закрыла поисковик. Потрясающее открытие, способное перевернуть всю жизнь. Я – потомок демона! Обалдеть! А в чем это проявляется? Пока что ничего такого я за собой не замечала. Ни паранормальных способностей, ни даже повышенной чувствительности… Или я просто не осознаю каких-то особенностей? Или… это все неправда? Подумаешь, девчонка под наркотой, ну ладно, ладно, под демоном, упомянула про Марбаса. Может, ей мои духи́ понравились? Или я неправильно расслышала, вообще никакого Марбаса не было.

Я еще раз перечитала описание демона.

«Марбас (Marbas) – третий демон в иерархии Вейера и пятый в иерархии «Гоетии», великий губернатор. При появлении, согласно гримуарам, он принимал форму рычащего льва, хотя легко мог обратиться в человека. Ему приписывалась способность открывать призвавшему его магу правду обо всех скрытых вещах или секретах. Марбаса считали способным насылать и излечивать болезни, даровать большую мудрость и знание в искусствах механики; к нему обращались, желая научиться изменять свой облик. Согласно трактатам по демонологии, он правил тридцатью шестью легионами духов».

Насколько вообще можно верить этой «Гоетии»? Мало ли кто что придумал в Средние века. Конечно, дедушка – губернатор демонов – это чрезвычайно круто, не спорю, но – что дальше? Я задумалась. Если бабуля действительно согрешила с Марбасом и я все-таки потомок, то этот факт нисколько не поможет мне найти Цезаря. Увы и ах. И пока что я никак не могла использовать найденную информацию, даже если ей поверить. Ну внучка, ну, предположим – и? Я не умею ничего сверхъестественного, ни пыхать огнем, ни просачиваться в другие измерения.

Я смогла развоплотить суккубиху, напомнила я себе. Цезарь сказал, что из меня получится хорошая охотница.

От этой мысли мне резко подурнело. Даже если я найду Цезаря, ну или он вдруг найдет меня, как обещал, – я же внучка демона, а он охотник! Если он узнает… черт, черт! Выходит, мы с Цезарем вроде как по разные стороны баррикад? Вот это поворот! Сама-то я вообще кто – человек или демон? Может, Цезарь должен развоплотить меня ?! С Цезарем мне хотелось чего-то ровно противоположного… Однако, кажется, уже не судьба.

Возвращаясь из библиотеки в общежитие, я решила: для собственного душевного равновесия буду считать, что все события – плод фантазии. Найти Цезаря не удалось, сам он не появляется, я предположительно внучка демона… Нет, если на этом сосредотачиваться, то и до психушки недалеко. Лучше целиком отдамся учебе – я же для этого приехала в большой город: чтобы устраивать свою судьбу, получить хорошее образование и сделать карьеру. Это моя жизнь, черт возьми, и кто, кроме меня, о ней позаботится? Да, еще пора искать подработку – родители посылают деньги, но хочется большей самостоятельности.

Скоро учеба на психологическом факультете поглотила все мое внимание. С Лилькой мы помирились быстро, она вообще была отходчивой девушкой, и стали нормальными подругами, хотя и без особой душевной теплоты. Красавин ни на какую месть не решился и обходил меня стороной.

По каждому предмету выдали огромные списки для чтения, домашки задавали до фига, а еще я устроилась официанткой в бар неподалеку. В общежитие я возвращалась поздно, выжатая как лимон, кое-как делала психологию и заваливалась дрыхнуть. На грезы, к счастью, не оставалось сил, и образ синеглазого красавца быстро стирался из памяти.

В тот вечер в баре было не протолкнуться, я сбилась с ног, разнося пиво, коктейли и что покрепче. Подвыпившие посетители так и норовили якобы случайно погладить по разным выпуклым местам, поэтому очередную ладонь, очутившуюся на ноге повыше колена, я отбросила ловким шлепком.

– Эй, в прошлый раз ты была ласковее!

В сочном голосе слышалась скорее насмешка, чем обида. Я обернулась, едва не расплескав пиво из заставлявших поднос кружек. Из-под шляпы а-ля Индиана Джонс на меня смотрели глаза Цезаря.

– Ты! – выдохнула я.

– Я, – согласился он. – Очень занята?

– Сам не видишь? У тебя совесть есть? Сказал, что появишься, и исчез на месяц, ни слуху ни духу…

– Появился же? – рассудительно возразил Цезарь. – Бросай работу и поехали.

– Спятил? Мне еще два часа!

Заметивший нашу беседу бармен многозначительно указал на столик в углу, куда я должна была отнести заказ, потом постучал себя по карману, напоминая про штрафы. Компания в углу нетерпеливо поглядывала на меня.

– Подожди, отнесу заказ и вернусь…

Но Цезарь, похоже, ждать не привык. Поймал меня за талию, встал, отобрал поднос.

– Если все получится – а я в тебя верю, – можешь навсегда забыть о подносах и кружках.

– Ты о чем? – Я раздраженно уставилась на него. – Если я сейчас уйду, меня уволят. Знаешь, как сложно студентке найти работу? Нет уж, если хочешь, чтобы я пошла с тобой, то жди конца смены.

Раздражение вырастало из обиды. Выходит, он нашел меня вовсе не потому, что хочет продолжить знакомство, у него какое-то дело? Схватив поднос, я бросилась к угловому столику и сгрузила пиво. Цезарь поймал меня на обратной дороге, сжав железными пальцами запястье, привлек к себе.

– В твоих же интересах пойти со мной, – повторил он. – Помнишь, что я сказал тебе тогда? У тебя есть шанс проявить себя. Одному очень богатому человеку нужны твои услуги…

– Ах, услуги нужны?!

Это уже ни в какие ворота не лезло! Мало того что ему до меня и дела нет, он еще думает, что я готова с каждым встречным?.. Да пошел ты!

Но, думая про это, я смотрела прямо в его смуглую мускулистую грудь под небрежно расстегнутыми верхними пуговицами рубашки, и это сбивало. Сразу вспомнилось, как я гладила его, взгляд невольно скользнул ниже… Усилием воли я остановила мысли, напомнив про штрафы нерасторопным официанткам. Менеджер лепил эти штрафы направо и налево, так что приличные чаевые к концу вечера заметно таяли. И главное, возмущаться не имело смысла: за дверью стояла очередь студенток, ищущих работу.

Воспоминание о работе охладило меня, я подавила возмущение и смогла ответить вежливо:

– Спасибо, конечно, за предложение, тот вечер был чудесный, но только после работы, о’кей? А сейчас пусти, у меня будут неприятности, если… эй! Ты чего?!

Он вырвал поднос у меня из рук и шваркнул на столик, следом швырнул крупную купюру. И пошел к выходу, расталкивая танцующих, ведя меня за собой, как на буксире. Оглянувшись, бросил:

– Повторяю: для тебя же будет лучше пойти со мной. Честно!

В его голосе было столько уверенности и… черт – еще искренности. Я вдруг почти поверила ему. Поняла, что так будет лучше. Официантка, пфе! Не для меня эта работа, не такого я хочу!

Поэтому, когда у двери на нас внимательно глянул охранник, я сказала:

– Все нормально, Гриша.

– Уверена?

Гриша у нас манерами не отличался, как и богатым лексиконом. Зато отличался любвеобильностью и постоянно приставал к официанткам, которые за глаза называли его мастодонтом. Он был статным, с красивым, хотя и грубым лицом, и большинство девушек не имело ничего против ухаживаний. Не успела я устроиться на работу, как Гриша положил глаз и на меня, а потом попытался положить руки, за что в начале смены схлопотал по морде. Теперь он поглядывал на меня, бегающую по залу с подносами, со смешанным выражением. Взгляд выражал злость и желание немедленно затащить строптивую девчонку куда-нибудь в подсобку.

– А я не уверен, – с этими словами Гриша заступил нам дорогу, и его широченная фигура целиком скрыла проем. – Ты чего ее тягаешь, дядя?

– В сторону, – бросил Цезарь с легкой досадой. Он не отличался хлипкостью, но охранник был лишь незначительно ниже и заметно массивнее.

– Назад сдай! – Гриша вытянул руку, пятерней толкнув Цезаря в грудь. – Это че, похищение людей? Щас ментов вызовем и разберемся, кто ты…

Дальнейшее случилось так быстро, что лишь позже я сумела восстановить в памяти, что произошло. Быстро и еще красиво. Даже изящно! Я как будто стала свидетельницей короткого танца. Рука Цезаря скользнула вверх, потом вбок, и лапища охранника будто отлетела от его груди. Но не просто отлетела – как-то странно вывернулась, хрустнув плечевым суставом, и через миг оказалось, что Цезарь сжимает толстую волосатую кисть, выворачивая руку, а Гриша сгибается, наклоняясь вперед все сильнее. Не выпуская его кисти, Цезарь мягко протанцевал в сторону и нанес два удара – свободной рукой и коленом. Потом своими сильными пальцами снова обхватил мое запястье и потянул за собой, перешагнув через лежащего на полу, утробно мычащего Гришу. В баре зашумели.

Снаружи было темно, горели фонари, мимо проносились машины. Возле тротуара маячил черный автомобиль.

– Ты ему руку сломал! – ахнула я, переводя дух.

– Только вывихнул, – пожал плечами Цезарь. – А ты все-таки упрямая кошка, Аня.

– Не называй меня Аней!

– Почему? – удивился Цезарь. Заслонив дверь широкой спиной, чтобы я не могла вернуться, он скинул кожаную куртку, протянул мне: – Надень, холодно уже.

Дверцы припаркованного «БМВ» открылись, оттуда вышли двое мужчин очень телохранительного вида – костюмы не скрывали, а подчеркивали ширину плеч и накачанных шей. Уж не знаю, как мужики ухитряются накачать шею… Они встали по сторонам от меня.

– Это кто такие? – проворчала я, все еще под впечатлением от стремительной расправы с мастодонтом Гришей.

– Я же сказал: один очень богатый человек предлагает тебе работу. – Цезарь, похоже, начинал терять терпение. – Поехали.

Я покосилась на молчаливых истуканов, возвышавшихся справа и слева.

– Если уж я так вам нужна, то передашь богатому человеку, что я вставлю в счет годовую зарплату официантки. Потому что, считай, меня уже уволили, понял?

После этого я закуталась в его куртку. Было действительно прохладно – а я в короткой юбочке и в футболке.

– Садись наконец в машину, – попросил он. – По дороге все объясню.

В бар можно не возвращаться, мою сокурсницу со свистом выперли за меньшую провинность, чем самовольный уход в разгар смены. Цезаря я знаю худо-бедно – можно и поехать. Я покосилась на шкафов-телохранителей. Если «человек» Цезаря действительно богат – что ж, ему придется компенсировать мне увольнение и это… умыкание. И с самим Цезарем еще поговорю по поводу манер. Ну, посмотрим, что там мне предлагают.

Один из телохранителей на удивление легко скользнул к машине и открыл заднюю дверь. Пришлось забралась внутрь. За мной влез Цезарь, комфортно развалился на мягком кожаном сиденье. Все случилось так стремительно, что я чувствовала себя довольно обескураженной. И держалась напряженно, вспомнив, что вообще-то у меня в предках вроде как демон пробегал. Правда, Цезарь не прыгал на меня с оружием, странных взглядов не бросал – видимо, я все же человек. И если промолчу о позорном демоническом пятне в биографии, то никто ничего и не узнает.

К тому же… будь с собой честной, девочка: ты все время надеялась на то, что Цезарь появится. И вот теперь, когда он возник на горизонте, события развиваются совершенно не так, как в фантазиях.

По Московскому проспекту наша машина выехала из города и направилась в сторону Петродворца. Цезарь не спешил ни предложить мне выпить, ни рассказать, зачем вытащил с работы. Вздохнув с затаенным разочарованием, я спросила:

– Так что произошло?

– У этого богатого человека, в машине которого мы едем – будем звать его Роберт, – есть сын. И с сыном случилось то же самое, что и с тобой, когда мы встретились.

– В него тоже вселился суккуб?

– Инкуб.

– Какая разница? И почему ты не можешь изгнать ее?

Цезарь закашлялся.

– Порой неопытность бывает мила, но сейчас ты перегнула палку, Анна. Помнишь, что я сделал в тот раз?

Мне не надо было напрягаться, чтобы вызвать в памяти нашу встречу. Дыхание невольно ускорилось.

– Соберись, девочка, я не о том! – Цезарь сказал это почти раздраженно, однако в глазах промелькнули лукавые искорки, он положил ладонь мне на голую коленку и шепнул: – Я не прочь повторить.

– А о чем? – Тут уже пришлось приложить усилия, чтобы не поддаться волне тепла, распространившейся вверх от его горячей ладони. И теплому чувству в груди. Цезарь помнит о том, что у нас было!

– Сконцентрируйся на суккубе. Чем все закончилось.

О, я отлично помню, чем все закончилось… но он, кажется, имеет в виду не постель. Хотя тогда была именно постель… Я убрала руку Цезаря со своей ноги, чтобы сосредоточиться.

– Ну, я хватанула ее по башке своим медальоном, и он сломался.

– А перед этим?

– Перед этим ты долго и страстно меня целовал! – сердито сказала я.

– Вот именно. – Цезарь откинулся на кожаную спинку. – Ты понимаешь, о чем я.

– Нет, не понимаю! Ты сказал, что я изгнала суккуба бабушкиным медальоном, очень вовремя шандарахнув эту озабоченную демоницу. И что? Не вижу связи!

Он вздохнул.

– Суккубу, ну или инкуба, сначала надо извлечь из тела, которое они захватили. Именно этим я и занимался, перед тем как…

– Мы просто целовались!

– Ну да.

Я непонимающе уставилась на него, затем до меня стало доходить.

– Ты хочешь сказать…

– Именно.

– То есть чтобы выманить демона, надо поцеловаться с его, ээ, носителем?

– В точку.

– Но… а, понимаю. Клиент – мужчина. А ты… только с женщинами.

– Схватываешь на лету, – похвалил Цезарь. – В нашей профессии четкое разделение по половому признаку. Мужчины занимаются суккубами, а инкубами, то есть демонами мужского рода, – женщины.

В голове теснилось множество вопросов, но мне хотелось задать только один – казавшийся сейчас самым важным.

– И ты готов подложить меня под сына какого-то миллиардера, с которым я даже не знакома?

Могу поклясться, что с водительского сиденья донесся звук сдерживаемого смеха. Я кинула туда недовольный взгляд, однако затылки обоих телохранителей, один из которых вел машину, выглядели на редкость непроницаемо.

Цезарь покачал головой.

– По правде говоря, то, что у нас с тобой было… этого не должно было быть. Обычно все ограничивается поцелуем. Охотнику совсем не нужно вступать в настоящую связь с каждым клиентом, то есть носителем, иначе это была бы не охота, а… ты знаешь, как такое называется.

– Мне еще предстоит многое узнать о твоей профессии, – пробурчала я. Однако внутри зародилась надежда. Если обычно дело ограничивается поцелуем… а тут не ограничилось… я ему нравлюсь, да?

– О твоей профессии, – мягко поправил Цезарь. Он протянул руку и погладил меня по щеке тыльной стороной ладони. Я почувствовала, что таю. – В тебе столько сексуальности… ты прирожденный охотник на суккубов.

– Инкубов, – поправила я.

– Я же говорю: схватываешь на лету, – кивнул он.

Мне надо было время, чтобы осмыслить все это, но времени-то и не было: под Стрельной мы свернули с шоссе и поехали мимо высоких заборов, за которыми скрывались жилища местной элиты.

– Так что мне надо делать? И почему все-таки я? Разве нет уже состоявшихся охотниц на демонов?

– Видишь ли… – Цезарь замялся. – Для начала просто познакомься с клиентом. Потом я тебе все объясню подробно. Мы как раз приехали. Я могу нести всякую чушь… ничему не удивляйся и подыгрывай.

Я не успела ни возмутиться, ни отказаться: автомобиль уже въезжал в широкие ворота. В свете фонарей я разглядела трехэтажный особняк. В окнах на втором и третьем этажах горело электричество. При нашем приближении загорелся свет и на первом: нас ждали.