Онлайн чтение книги Гамбит
Глава 10

В тот же вечер, в десять минут одиннадцатого мы с Салли вылезли из такси на углу Парк-авеню и Тридцать восьмой улицы; подгоняемые в спину порывистым ветром, прошли полтора квартала на восток, постояли немного на краю тротуара, глядя через дорогу на окна четвертого этажа, самого верхнего в этом кирпичном доме, окрашенном серой краской. Свет там, похоже, не горел, и мы перешли через проезжую часть, вошли в подъезд и стали изучать ряд имен и кнопок на панели; я нажал на кнопку рядом с фамилией Комус, не ожидая ответа, так как я всего четверть часа тому назад набирал его номер телефона и ответа не получил. Подождав секунд тридцать, я нажал самую нижнюю кнопку, с надписью «Управляющий», и в этот момент Салли крепко сжала мою руку.

Не так просто было уговорить ее сюда прийти; «уговорить» — это мягко сказано, фактически — заставить, она стояла на своем до тех пор, пока Вульф не втолковал ей, что если я пойду один, то мне придется взять с собой целый набор ключей и отмычек, и даже в случае успеха меня наверняка арестуют за взлом. Ей пришлось согласиться, так как перспектива в случае моего ареста остаться один на один с Вульфом ее не вдохновляла. Предполагалось, что вечером Комус придет для беседы с Вульфом, и как только Фриц проводит их в кабинет, мы с Салли отправимся в путь; Вульф же будет держать его до тех пор, пока не получит от нас сигнал, что мы все кончили. Если же он не появится до десяти и не будет отвечать на телефонные звонки, то мы все равно должны были ехать на свой страх и риск. Именно поэтому я набирал его номер без десяти десять.

Итак, мы в подъезде. Телефонной трубки там не было, лишь пара круглых решеток в стене на уровне подбородка, из которых через некоторое время послышался треск и голос спросил: «Кто там?». Салли, все еще висевшая на моей руке, сказала решетке:

— Это Сара Блаунт. Мы пришли к мистеру Комусу. Мы ему звоним, но он не отвечает. Не знаете, где он?

— Нет, не знаю.

— Ну, ладно… нам он очень нужен, а здесь в подъезде очень холодно. Можно, мы подождем внутри? Не могли бы вы нас впустить?

— Конечно. Сейчас я подойду

Я положил руку на дверь и держал ее так в ожидании шелчка, но его не было. Прошла минута, другая, щелчка не было, и вдруг дверь открылась. Открыл ее высокий тощий парень с лицом, черным как ночь, он посторонился, пропуская нас внутрь, а потом закрыл за нами дверь. Благодаря Салли я знал его лучше, чем он меня. Звали его Добс, и в те времена, когда семья Комусов занимала весь дом, он служил дворецким.

Увидев Салли, он улыбнулся.

— Это и впрямь вы, мисс Сара. Давненько я вас не видел.

Она кивнула.

— Еще бы. А это мистер Гудвин. Арчи, это мистер Добс.

Я протянул руку, и мы обменялись рукопожатием. Я понимал, что такая фамильярность с дворецким выглядит весьма вульгарно. Но он ведь больше не дворецкий, а управляющий домом.

— Вы совсем не изменились, — сказала Салли. — Только разве что волосы. Совсем седые стали. — Видно было, что ей не по себе, и я не мог ее за это винить.

— Ну, а вы-то как изменились, — сказал Добс — Но это и понятно. Вы в гору идете, а я уже под гору. Хочу сказать, что очень огорчен, что ваш отец попал а такую неприятную историю. Уверен, что он оправдается и все будет в порядке, но все же очень неприятно. Он взглянул на меня, и взгляд его показался мне проницательным. Мол, знаю, кто вы. Вы сыщик. И снова обратился к Салли: — Теперь я понимаю, зачем вам нужен мистер Комус, из-за вашего отца.

— Да, конечно. — На какую-то долю секунды мне показалось, что сейчас она все завалит, но она взяла себя в руки и продолжила разговор: — А нельзя нам подождать в его квартире? Не могли бы вы… не позволите ли вы… нам войти? Нам все равно придется его ждать… нам во что бы то ни стало надо его сегодня увидеть…

— Ну, конечно, — в конце концов, она ведь сидела на его колене, а на другом — дочка Комуса, и он рассказывал им разные истории. Потом он сказал: — Конечно, мистеру Комусу не понравится, если вы будете ждать его здесь; это уж точно. — И показал рукой на открытую дверь лифта. Он пропустил нас вперед, нажал кнопку, и мы поехали вверх.

Площадка четвертого этажа была очень узкой. Добс вытащил из кармана связку ключей, но прежде чем открыть дверь, позвонил в звонок и довольно долго, секунд тридцать ждал, вдруг Комус все-таки дома и просто не хочет отзываться на звонок из парадного. Ответа не последовало. Тогда он открыл дверь ключом, вошел, пошарил по стене в поисках выключателя и включил свет, очень яркий, хотя и рассеянный; он шел из каких-то углублений, шедших по потолку вдоль стен.

— Ну вот, мисс Сара, — сказал он — Раньше здесь все было не так, правда?

— Да, пожалуй, Добси. — Она хотела было протянуть ему руку, но замешкалась. Нельзя жать руку человеку, которого обманываешь. Но поцеловать его все-таки можно. Во всяком случае она это сделала — чмокнула в щеку — и сказала: — Ты слышал, что я сказала? Добси?

— Еще бы мне не слышать. Еще как слышал. — Он поклонился ей, и это был поклон не дворецкого, а посла из какой-нибудь африканской страны. — Надеюсь, вам не долго придется ждать, — сказал он и ушел. Как только дверь за ним закрылась, Салли рухнула в ближайшее кресло.

— Бог мой, — простонала она. — Какой кошмар. И зачем я на это пошла? Арчи, не могли бы вы поскорее? Я очень вас прошу, поскорее.

Я велел ей немного расслабиться, снял пальто и шляпу, бросил их на стул и огляделся. Комната была большая, и наверняка были еще спальня, ванная комната и кухня. Даже если б мне предстояло найти какой-либо конкретный предмет, например, флакон с мышьяком, это заняло бы не менее трех часов. Но я-то собирался найти нечто, что могло бы служить хоть какой-то уликой, а на это уйдет вся ночь. Уликой мог стать и клочок бумаги, письмо, какая-то запись: ведь только на просмотр книг, которые занимали всю стену от пола до потолка, уйдет несколько часов. Да и Комус может вот-вот прийти. Я решил сначала заглянуть в спальню и взялся было за ручку двери, но в этот момент боковым зрением я увидел что-то, что заставило меня повернуться

Это был Комус. Он лежал на полу около кушетки так, что кушетка почти заслоняла его. Он был полностью одет, лежал на спине, ноги вместе. Бросив взгляд на Салли и удостоверившись, что она все еще сидит в кресле, обхватив голову руками, я присел на корточки. Глаза его были открыты и смотрели прямо в потолок, зрачки расширены, лицо синее, язык вывалился, вокруг рта и носа видны высохшие следы пены. Раз пена уже высохла, было бесполезно пытаться щупать пульс и проверять дыхание. Я просунул руку за складку одежды у него на шее, нащупал там кое-что и с силой расправил складку. Это был шнурок, с узелком за левым ухом, а свободные концы просунуты под мышки. Помню, что я тогда решил спросить при встрече убийцу (когда мы его найдем), спрятал ли он эти кончики сознательно, из любви к порядку, или же машинально, в спешке. Эти кончики — одна из самых замечательных деталей убийства, с которыми мне только приходилось сталкиваться. Мне очень хотелось освободить концы шнурка, чтобы посмотреть, какой он длины, но тут я услышал за спиной какой-то звук, быстро повернулся и вскочил на ноги. Это была Салли, она стояла и смотрела на все это широко открытыми глазами; рот у нее тоже был открыт, как только я к ней подошел, она стала обмякать. Обморок в этот момент был крайне неуместен, поэтому я быстренько подхватил ее и перенес в противоположный угол комнаты прямо в кресло, наклонил ей голову вниз, к коленям и придержал ее рукой, упершись в ее милую шейку. Она не сопротивлялась, так как силы ее явно оставили, но сознание она не потеряла. На всякий случай я опустился перед ней на колени.

— Видите, вы ошиблись, — сказал я ей, — ошиблись принципиально. А если б вы не ошиблись, то и не обратились бы к Ниро Вульфу, но сейчас, к черту все это. Вы меня слышите?

Ответа не последовало.

— Черт возьми, вы слышите меня?

— Да, — сказала она тихо, но вполне отчетливо. — Он мертв?

— Разумеется, мертв. Он…

— Отчего он умер?

— Задушен. Вокруг шеи затянут шнурок. — Я убрал руку, и она медленно подняла голову. Я встал. — Как вам кажется, вы сможете идти?

— Но я не… я не хочу никуда идти. — Она уже держала голову прямо.

— Плохо дело. Придется мне снести вас вниз и сунуть в такси. Так, что ли?

— Арчи, — тут она немного запрокинула голову назад, чтобы взглянуть на меня. Челюсть ее ходила ходуном, и она явно не могла с ней справиться. — Это что, самоубийство?

— Нет. Я буду рад помочь вам в этом, но только немного позже. Сейчас я очень занят Его убили. Я не хочу, чтобы вы были здесь, когда придет полиция. Я предпочел бы без вашей помощи объяснить им, как мы здесь оказались. Вы ведь не хотите провести всю ночь, отвечая на их вопросы.

— Конечно, нет.

— Ну что, сможете сами спуститься вниз и поймать такси? Мистер Вульф будет вас ждать. Я сейчас ему позвоню.

— Думаю… мне лучше поехать домой.

— Нет, это исключено. Либо вы обещаете мне, что едете, куда я вам сказал, либо останетесь и мужественно продержитесь всю ночь. Ну как?

— Нет, оставаться здесь я не хочу.

— Тогда вы пойдете к Ниро Вульфу и будете его во всем слушаться.

— Да.

— Отлично. А вы можете стоять? Идти?

Это она смогла. Без моей помощи. Я подошел к двери и распахнул ее, а она сама пошла, хоть и не очень уверенно. Придерживая ногой открытую дверь, я рукой вызвал лифт. Когда он подошел, и дверь его открылась, Салли вошла туда и сама нажала нужную кнопку. Дверь за ней закрылась. Я вернулся в квартиру, подошел к столу, на котором стоял телефон, поднял трубку и набрал номер, известный мне лучше всякого другого.

Голос Вульфа произнес:

— Да?

Он никогда не отвечал по телефону как положено, и никогда не станет этого делать.

— Это я. Из квартиры Комуса. Все шло по плану. Салли была умницей, и управляющий Добс впустил нас в квартиру и сам ушел. Но тут был Комус, и он до сих пор тут. Лежит на полу, а на шее затянута удавка. Он уже остывает, но вы же знаете, что костлявые остывают быстрее. На мой взгляд, он мертв уже часа три. Он не сам затянул удавку, ее концы аккуратно засунуты под мышки. — Пять секунд тишины, потом — присвист. — Да, сэр, полностью с вами согласен. Салли я уломал, она только что уехала, и если не упадет в обморок и сдержит данное мне слово, то будет у вас минут через десять. Есть предложение. Пошлите ее спать и пригласите доктора Уолмера. Возможно, он даст ей что-нибудь успокаивающее и запретит все контакты до завтрашнего дня, кто бы ни пришел. А я тут улажу все формальности, ведь они узнают от Добса, в каком часу он нас впустил. Какие будут указания?

— Никаких. Черт с ним.

— Понятно, сэр. Думаю, не стоит посвящать их во все наши планы, так как не их поганое дело, что мы собирались сделать. Вы волновались, поскольку Комус не пришел к вам вечером и не отвечал на телефонные звонки, вот и пришлось мне к нему поехать. Сойдет?

— Вполне. А тебе обязательно там торчать?

— Думаю, что нет, но мне здесь нравится. Скажите Фрицу, что я могу прийти к завтраку, а могу и опоздать.

Я повесил трубку и пару секунд сидел молча, сжав губы и покачивая головой. Обязательно ли мне здесь торчать? Только гений мог задать такой дурацкий вопрос. Снова снял трубку и набрал еще один хорошо знакомый номер: А9 — 8241. Я решил позвонить сюда, а не в главное управление, так как хотел лично поговорить с инспектором Кремером или, по крайней мере, с лейтенантом Перли Стеббинсом, если кто-то из них окажется на дежурстве.