Онлайн чтение книги Гриша Горбачев
IV

Опять собралась семья Подковы за столом. Иван Матвеевич и Прасковья Ефимовна упрашивали Гришу есть творог со сметаной. А когда он покорился, сделал над собой усилие и съел творогу, была подана сковорода жареных грибов. Начались новые упрашиванья. На Гришу смотрели с участием. Бледный, заморенный городскою жизнью молодой человек! В деревне надо пополнеть. Но едва он съел грибы, как с обеих сторон ему подложили еще. Он с тоской посмотрел на Сашу и решительно отказался.

— Нехорошо, Григорий Григорьевич, — укоризненно сказал Подкова. — Какая работа будет, если не кушать?

Гриша вспомнил сцену с Колькой и подумал, что, должно быть, никакой работы не будет.

А кругом была благодать. Море зелени простиралось до самого горизонта. Деревья разных пород недвижно дремали под косыми лучами солнца. Там темная листва шарообразных лип и пирамидальных тополей, здесь светлые купы молодых кленов, яблоней, вперемежку с вишневыми деревьями и кустами сирени и жасмина. У самого дома темнели крымские сосны и тихо колебались широкие золотисто-зеленые вырезные листья клещевины. Свежий воздух был напоен запахами цветов. В лазури таяли легкие бледно-розовые облака.

Подкова махнул на Гришу рукой и, тяжело поднявшись с обычным вздохом: "О, господи, буди милостив ко мне, грешному!" — ушел хозяйничать. Надо было поехать в поле и посмотреть на рожь.

Колька, по уходе отца, развалился на стуле и улыбнулся Грише.

— Спасибо, Григорий Григорьевич, — начала Прасковья Ефимовна, — что мальчика не выдали. Он шалун, да ведь его замучили в гимназии. Если бы вы знали, какой он у меня был розовенький и, можно сказать, аккуратный. Что учение! Достатки у нас хорошие.

Колька стал качать ногой и мерно двигать локтем, бить себя по губам пальцем.

— Тру-ту! Ту-тру! Тру! Тр-р…

Прасковья Ефимовна, приятно улыбаясь учителю, замахнулась полотенцем и ударила Кольку по лицу.

— Где ты сидишь? Как ты себя ведешь?

Колька засмеялся, отпрянул от стола и, поджав одну ногу, стал спрыгивать со ступенек балкона.

"Я за него все-таки возьмусь", — сказал себе Гриша.

Может быть, Прасковья Ефимовна угадала мысли Гриши. Чтобы задобрить его, она стала с ним еще ласковее и подала полную тарелку малины со сливками.

Гриша начал:

— Да я уж ел…

Но Саша вспыхнула и сделала знак молчать. Молодой человек увидел, что надо быть в заговоре не только с Прасковьей Ефимовной против ее мужа, но и с Сашей против Прасковьи Ефимовны.

— Не любите малины? — спросила купчиха. — А стакан сливок? Кушание с булочкой!

Гриша вздохнул, как Иван Матвеевич.

— Не хотите? Насильно мил не будешь. Ганичка, выпей сливочек, выпей, милая. Что глазки у тебя сегодня как будто запали?

Ганичка взяла стакан, прикрыла его куском хлеба и ушла.

— Кошкам понесла, — заметила Саша. — Увидите, так умрете от смеха.

— Нехорошо смеяться над сестрой, — возразила Прасковья Ефимовна. — Ты маленькая была — тоже глупости делала.

— Ганичка не маленькая.

— Женихи наши еще не подросли, — с улыбкой произнесла Прасковья Ефимовна и взглянула на Гришу. — Мотька, убирай посуду.

Ганичка, прибежав в свою комнату, накрыла детский столик салфеткой, поставила кукольный сервиз и разлила сливки по блюдечкам. С разных сторон к ней подбежали кошки. Она усадила их, как детей, и стала кормить. Кошки взбирались на стол и опрокидывали посуду, но Ганичка торопливо водворяла порядок и драла шалунов за уши. Саша привела Гришу посмотреть на кошачий чай. Ганичка застыдилась и спрятала лицо в подушки.

— Видите — дура, — сказала Саша. — А мама сделала намек!..