Онлайн чтение книги И как мне сделать предложение семерым?! Need to Propose to Seven Men What to Do!
Глава 13

Для писателя анализ информации - это базовый навык.

Таким образом, в этом пустом пространстве разума Чу Муюня прекрасно нарисовалась кровавая картина мыльной оперы: после того, как бедняжка потерял семью и едва спася от смерти, он встретил разностороннего, юмористического, забавного, ответственного и обаятельного【Перечитай】зрелого и красивого【Перечитай】старшего брата и после недолгих отношений быстро попал в ловушку, от братства к элементарной любви, но из-за своего особого телосложения он не мог приблизиться к нему.

Но чем больше он не мог прикоснуться, тем больше скучал и тем больше жаждал этого. Со временем эта эмоция становится всё более крепкой, как старое вино... Наконец, случайно, он получил что-то, что могло бы компенсировать его телосложение. И то внезапное чувство могло больше не подавляйся. Он пришёл в спальню своего брата посреди ночи и поцеловал человека, которого он так страстно желал.……

Зеро: [Я так тронут!]

Чу Муюнь: «......»

Зеро：[〒△〒]

Чу Муюнь: «Итак... должен ли я сейчас проявить инициативу, притянуть его в свои объятия, позволить этому поцелую стать глубже, целовать его во всех направлениях, а затем вместе поваляться на кровати и доставить друг другу удовольствие, заботиться друг о друге и любить друг друга? Что же делать?»

Зеро: [Застенчивый.JPG]

Чу Муюнь: «Что я могу сделать, чтобы спасти тебя, мой глупый Зеро……»

Хотя его собственная система забыл, что в миссии семи Извращенцев предстоит пройти долгий путь, Чу Муюнь это всё ещё не забыл.

Конечно, он не оттолкнул прелестного ребёнка-невесту, который отправился к его двери, как голодный волк, набрасывающийся на тигра, но очень спокойно подумал о сложившейся ситуации.

Это не Янь Цзюньцин, в этом нет никаких сомнений.

Причина, по которой он был так уверен, заключалась в том, что Чу Муюнь хорошо помнил то, что написал.

Не говоря уже о том, что Янь Цзюньцин - прямой и честный человек, даже если бы он им не был, он определенно не смог бы сделать такое с его характером.

Бессмысленно говорить, что глубокие чувства слишком долго сдерживались, а затем вышли из-под контроля при первой же возможности.

В изначальном тексте главный герой был "естественной основой", горячим молодым человеком, который раньше не делал ничего знойного? Янь Цзюньцин жил и умирал для него десятилетиями, без малейших искривлений, и совершенно невозможно, чтобы, побывав с ним в течение столь короткого времени, изменить этот «фундамент».

Если только не……

Чу Муюнь: «Зеро, скажи мне правду, это мир фанфика "Царства Демонов", верно?»

Зеро: [Фанфик?]

Чу Муюнь: «Главный герой гордо поднял своё "достоинство", взял младшего брата и напал на Семь Почтенных Демонов. Каждый день па-па-па, и это не повторяется в течение месяца. Сегодня 3 часа, завтра 8 часов. А послезавтра он всё ещё полон сил и энергии, чтобы продолжать...»

Зеро: [Ни в коем случае!]

Чу Муюнь выдохнул с облегчением.

Спустя тысячную долю секунды Зеро снова спросил: [Почему ты так хорошо знаешь Мир фанфика?]

Чу Муюнь: «^_^»

Зеро: Я видел это, я должен был это видеть!

После долгого обдумывания этого в своей голове, Чу Муюнь, за секунду разобравшись в ситуации, уже знал, что человек перед ним, вероятно, был одним переодетым извращенцем. Судя по мотивации, это не Зависть, тогда это мог быть только Гордыня.

Неудивительно, что он дал ему бусину, которая помогла так сблизиться с Янь Цзюньцином после еды. Это всё было только для внезапного нападения ночью?

Хе-хе, этот уникальный вкус действительно извращён.

С немалым усилием Чу Муюнь оторвался от мягких и сладких губ, резко отступил назад, и его лицо было полно ужаса:

 - Сяо Цин?

"Янь Цзюньцин" был немного встревожен и нервничал, как будто был влюблён, и ему было трудно сдерживать себя. Чу Муюнь с каждой минутой становился всё мрачнее, когда думал, что это Мо Цзюшао серьёзно притворяется.

Конечно, спектакль должен был продолжаться, он, казалось, был действительно напуган, и его голос сорвался:

 - Ты... это...

Чёткий голос “Янь Цзюньцина" был полон привязанности:

 - Брат Юнь, я наконец-то могу прикоснуться к тебе.

Честно говоря, голова Чу Муюня чуть не треснула, когда он услышал это. Он спонтанно заменил человека перед ним на Мо Цзюшао. Думая об императоре Гордыне, называющем его "Брат Юнь", Чу Муюнь почувствовал, что ему бросили вызов.

Если он продолжит в том же духе, то действительно захочет затрахать его до смерти.

Очевидно, Мо Цзюшао было очень весело. Он сделал шаг вперёд и обнял Чу Муюня за талию. Его светлое лицо было прижато к его груди, а обнаженная белая шея была гладкой и нежной, как прекрасный нефрит.

Чу Муюнь посмотрел на него, его кадык некоторое время дрожал, но он настойчиво оттолкнул его:

 - Сяо Цин, я не знал, что ты обо мне так думаешь.

"Янь Цзюньцин" поднял голову и увидел пару чернильно-голубых глаз в глубоком чёрном цвете, похожих на тихий океан весенней ночью, рождающих огромную жизненную силу... Его сердце внезапно дрогнуло, и явное желание победить внезапно усилилось. Но всё ещё была некоторая застенчивость и смущение на его лице:

 - Брат Юнь, я думал, у меня никогда не будет шанса приблизиться к тебе, но теперь это возможно. С чётками от Господина...

В уме Чу Муюнь тысячи раз представлял, как он называет его Братом Юнем, но внешне ему всё ещё приходилось терпеть:

 - Извини, у меня есть кое-кто, кто мне нравится.

"Янь Цзюньцин" внезапно вздрогнул, его прекрасные глаза внезапно расширились, и он был в шоке.

Чу Муюнь чувствовал, что на уроке актерского мастерства маленького белого цветочка, если бы он мог набрать 100 баллов, Мо Цзюшао также получил бы 99,99.……

Это настолько идеально, что действительно... «мотивирует»!

"Янь Цзюньцин" не глуп. Чу Муюнь однажды сказал ему, что прожил на пике Тысячи Фениксов шесть лет, и в его жизни не было никого, кроме императора, так что... Чу Муюнь сказал, что у него был кто-то, кто ему нравился.……

Он был потрясён и спросил:

 - Тебе нравится Господин?

Чу Муюнь уклонился от его взгляда, когда услышал этот вопрос. Согласно сценарию, он должен был быть застенчивым и смущённым, признаваясь в этом, но в критический момент Чу Муюнь внезапно передумал.……

Он уверенно посмотрел на Янь Цзюньцина, слегка приподнял брови и изобразил искреннюю и красивую улыбку, полную тоски:

 - Да, он мне нравится.

Когда он произнёс эти слова, атмосфера внезапно застыла.

Чу Муюнь смотрел на Мо Цзюшао, не моргая, пытаясь найти что-то странное в выражении его лица, но жаль, что эта маскировка была настолько сильной, что не показала ни малейшего выражения, принадлежащего Мо Цзюшао.

Он видел только, как "Янь Цзюньцин" перешёл от шока к растерянности, и в конце концов весь, казалось, был окутан тёмными тучами, очень разочарованно.

Чу Муюнь не выдержал и тихо позвал:

 - Сяо Цин...

"Янь Цзюньцин" вложил пальцы в ладонь, всё его тело слегка дрожало, Чу Муюнь хотела знать, взволнован ли он, но, к сожалению, не мог видеть его глаз.

 - Тогда я ничего не говорил, хорошо? - голос Янь Цзюньцина звучал приглушенно.

Чу Муюнь сделал паузу.

"Янь Цзюньцин", казалось, собрал в себе много мужества, прежде чем продолжить:

 - ...Я взял на себя смелость, можешь ли ты относиться к этому так, будто ничего не произошло? Ты всё ещё мой брат Юнь, просто... брат.

Чу Муюнь слегка вздохнул, его голос немного понизился, а тёмно-синие глаза были нежными и терпимыми:

 - Сяо Цин, ты поймешь позже, это просто...

Прежде чем он закончил говорить, "Янь Цзюньцин" внезапно снова поцеловал его.

Чу Муюнь был ошеломлён.

На этот раз "Янь Цзюньцин" не касался его губ легко, он властно вошёл в его рот, и его гибкий язык охватил его страстным потоком тепла, подобно взрыву. Под светом, эмоции хлынули в кровь, заставляя тело мгновенно закипеть.

Чу Муюнь был почти готов протянуть руку и обхватить его за шею, почти готов был поцеловать его в ответ, почти готов был прижать его к стене, проникая в него без всякой подготовки.

Затем "Янь Цзюньцин" сделал шаг назад, он опустил глаза, прикрыл их и сказал дрожащим голосом:

 - ...Я ухожу.

Голос стих, и худощавый молодой человек исчез за дверью.

Чу Муюнь отправился к Духовному Источнику, чтобы понежиться, прежде чем успокоиться.

Как только он вышел в халате, Мо Цзюшао вошёл в дверь.

Мужчина был одет в холодные белые одежды, его внешность была яркой, как нефрит, а темперамент не имел ничего общего со словом похоть, но в тот момент, когда он увидел Чу Муюня, он протянул руку, чтобы обнять его, и горячо поцеловал.

Чу Муюнь был действительно возбуждён сегодняшним пожаром. Если бы он всегда притворялся таким, но просто подумав о дрожащем внешнем виде Мо Цзюшао, подумав о том, как он плакал и называл его "Братом Юнем", подумав о багровом цвете на его лице... от такого рода вещи Чу Муюнь вообще не мог сдержаться.

Чу Муюнь протянул руку и приложил её к гладкой шее, слегка повернул голову и изменил угол наклона, чтобы сделать поцелуй более глубоким и откровенным.

Это не поцелуй в одностороннем порядке, это не поцелуй, которым он пассивно наслаждаются, это соревнование между двумя людьми, это битва, борьба. Гордыня с той же силой, так же не желал отступать... Но в таком столкновении получается невообразимое удовольствие, этот вкус заставляет людей забыть о маскировке, полагаясь только на инстинкт, чтобы поймать противника, оценить провокацию противника и с нетерпением ждать её.

На этот раз Чу Муюнь был действительно крут, даже если он не дойдёт до конца, он всё равно получит настолько прекрасный опыт, что у кого-угодно останется послевкусие.

Мо Цзюшао держал его с огромной силой, и его голос был полон терпения:

 - Сяо Юнь... взрослей быстрее.

Услышав эти слова, сердце Чу Муюня бешено заколотилось.

Он вспомнил.

Причина, по которой Мо Цзюшао не доходил до конца.

Император Гордыня и Император Похоть - соученики и братья, но они восстали друг против друга из-за некоторых событий тысячи лет назад, и Похоть, покинувший пик Тысячи Фениксов, оставил Гордыне запретную технику.

Во время практики, если уровень совершенствования его противника ниже 70%, то противник получит огромную обратную отдачу.

Те, кто получил легкие травмы, будут ранены, а те, у кто получил серьезные травмы, с тех пор станут калеками, неспособными снова совершенствоваться.