Онлайн чтение книги Я стану злодейкой, которая войдёт в историю I’ll Become a Villainess That Will Go Down in History
1 - 137

Дядя Уилл не выглядит удивлённым, услышав мой неожиданный вопрос. Он лишь кивает головой, но его взгляд серъёзен и твёрд, когда он смотрит на меня.

— ...Поэтому тебя и выгнали из Королевского Дворца?

— Нет, дело не в этом. Просто мы с моим младшим братом не совсем сходились во взглядах, – говорит Дядя Уилл, и его улыбка становится какой-то одинокой.

— Вы с Королём не ладили? – спрашивает Гиллес, его лицо темнеет, а брови сходятся на переносице.

Он действительно не любит Короля, да? Когда я была в его возрасте, Король казался мне таким величественным и внушительным, что я не могла не испытывать к нему добрых чувств.

— Вы хотите услышать эту скучную старую сказку? – спрашивает нас Дядя Уилл, и в его глазах появляется отстранённое выражение.

— Можно ли рассказывать это здесь? – встревоженно подаёт голос Ребекка, оглядывая собравшихся вокруг нас людей, а затем снова поворачиваясь к Дяде Уиллу.

Конечно, тут довольно много народу… Хотя, когда я смотрю на их любопытные взгляды, я не могу не удивляться тому, как сильно они изменились по сравнению с тем, когда я впервые встретилась с ними. Теперь в них поселился отчётливый проблеск надежды, который раньше полностью отсутствовал. И ещё кое-что. С одного взгляда можно сказать, что их глаза полны непреклонного уважения и полного обожания к Дяде Уиллу.

— Это не то, что никому нельзя позволять слышать, – отвечает Дядя Уилл, и его улыбка становится ярче. — Мы сводные братья. У нас с Люком разные матери, – продолжает он небрежным, но властным голосом. Несмотря на тишину, его голос словно что-то разносит по округе.

Его слова шокируют, но чем дольше я об этом размышляю, тем меньше удивляюсь. Если подумать, эти двое, имеющие разных матерей, объясняли бы, почему существует такая большая разница в возрасте между Дядей Уиллом и нынешним Королём.

Я нахожу тот факт, что я никогда ничего не слышала о том, что у Короля есть старший брат, гораздо более странным, чем то, что они сводные братья. О нём не было ни малейшего упоминания или слуха. Как им удалось так тщательно скрыть существование Дяди Уилла?

— Моя мать умерла вскоре после моего рождения. Однако, с моим талантом в магии, я смог преодолеть недостаток политических сторонников и сохранить своё положение законного наследника. Но, конечно, когда я потерял этот талант, я стал совершенно бесполезен в глазах остальных. Меня, может быть, и хвалили как гения, но без магии я считался всего лишь досадной помехой.

— И из-за этого Король решил снова жениться?

На тихий вопрос Гиллеса Дядя Уилл слегка покачал головой.

— Нет, он не женился во второй раз. У него родился ребёнок от любовницы(наложницы).

— Подождите-ка, я, похоже, ослышалась, Дядя Уилл, – вмешиваюсь я чуть громче, чем намеревалась. — У предыдущего Короля была любовница(наложница)?

...Разве в этой стране не запрещены наложницы(любовницы)?

— Он был распущенным и своенравным отцом, – объясняет Дядя Уилл. Пока он говорит, на его лице появляются слабые следы одинокой улыбки.

Конечно, немыслимо позволить кому-то, лишённому магических способностей, занять трон, учитывая нынешний "здравый смысл" этой страны. Но подумать только, он использовал это как предлог, чтобы оплодотворить свою наложницу(любовницу)!

— Но остальная часть двора, конечно, не приняла бы ребёнка простой наложницы(любовницы) в качестве наследника...

— А разве у них был другой выбор? Я больше не мог владеть магией, а Король умер, не оставив других детей, – перебивает Дядя Уилл, прежде чем Гиллес успевает договорить.

Моё сердце болит за него... О чём он, должно быть, думал, проходя через всё это? Для мальчика, привыкшего к тому, что его называют гением, потеря магии сама по себе, должно быть, была невыносима. Но вдобавок ко всему, чтобы его место будущего Короля узурпировал его гораздо более младший брат, незаконнорождённый ребёнок, какой же это должен был быть душераздирающий удар?

После того, как он пережил столько трудностей одну за другой, и вдобавок к этому провёл годы в этом Богом забытом грязном месте с криками о бесчисленных злодеяниях, преследующих его уши, как он всё ещё может так добродушно улыбаться? Почему он всё ещё так нежен, так охотно заботится о других?

— Отец сказал мне, что моя работа – поддерживать во всём Короля, поэтому, потеряв свои силы, я с головой ушёл в учёбу. Каждый день я сосредотачивался на совершенствовании своих знаний, чтобы быть полезным Королю. Я начал думать, что, возможно, истинная причина, по которой все считали меня гением, заключалась не в моих магических талантах, а скорее в моих поразительных когнитивных способностях... хотя, возможно, это было просто моё собственное принятие желаемого за действительное, так как я только что потерял то, что, казалось, было основой всего моего существования, – криво говорит Дядя Уилл, улыбаясь так, что в уголках его глаз появляются морщинки.

Гиллес не улыбается ему в ответ. Он хмурится, меж его бровей образуется глубокая морщина, он смотрит на Дядю Уилла полным боли взглядом. И дело не только в Гиллесе, у всех слушателей на лицах одинаковое страдальческое выражение. Просто смотря на это, я могу сказать, как сильно все здесь заботятся о нём.

— ...Люк вступил на престол в семнадцать лет, в то время как мне было двадцать восемь. Первоначально именно я был тем, кто выполнял большую часть обязанностей Короля... Тогда эта деревня была далеко не в таком плачевном состоянии, как сейчас.

При этих словах улыбка Дяди Уилла дрогнула и превратилась в гримасу.

Так вот почему много лет назад, когда я читала о бедной деревне в книге, её описание не могло даже приблизиться к тому, насколько жестокими были здешние условия.

Это означает, что состояние этого места, должно быть, быстро ухудшилось после того, как Дядя Уилл был изгнан из Королевского Дворца.

Во всяком случае, семнадцать лет – это довольно молодо... Слишком молод и неопытен, чтобы нести на себе груз всей страны, это уж точно.

— А потом однажды мы с Люком поссорились. Какие бы отношения мы ни построили до этого момента, они разрушились, как будто всё это ничего не значило.

Дядя Уилл смотрит куда-то вдаль, словно заглядывает в прошлое. Его взгляд наполняется бесконечной тоской и сожалением, как будто его единственное желание – повернуть время вспять и изменить то, что произошло в тот день.