Онлайн чтение книги Космические пираты Invaders of Space
8

Через час начался дождь. К этому времени кок «Тебана» уже шел обратно к своему бродячему кораблю, наполовину лишившись одежды, сорванной пытавшимися насытиться пастями чудовища-душителя. Чудовище поранило его, да и маленькие твари тоже оставили достаточно царапин. Но особых повреждений не было.

Что было также существенно — он разбогател. Хорн дал ему межзвездных купюр столько, что он даже не смог затолкать их в карман. Он не мог сразу унести все на «Тебан», лишь небольшую часть. Кок получил также ясные инструкции, как удрать на шлюпке к планете Волким. Шлюпки на «Тебане» были. С подробной, написанной на бумаге инструкцией кок мог угнать одну из шлюпок и имел вполне реальные шансы добраться до цели. Из всех находившихся на борту у него, пожалуй, были самые лучшие шансы угнать шлюпку. И если бы ему это удалось, то он стал бы свободным человеком с полными карманами денег. Все это выглядело так, будто Хорн предлагал отпущение грехов и богатство человеку, который по меньшей мере косвенно был вовлечен в пиратство и покушение на убийство людей с «Данаи». Но у Хорна теперь было бластерное ружье кока. Это удваивало арсенал его команды.

— Вы несете, — напряженно сказал капитан «Данаи», когда они шли по затопленной тропе, — всю полноту ответственности за это, мистер Хорн!

Они шли между деревьями джунглей, превратившихся в болото, почти по пояс погрузившись в воду. С запада донеслось грохотанье.

— Конечно, — отрывисто ответил Хорн. — Это единственная возможность.

— Я согласился с вами вопреки собственным убеждениям, мистер Хори! — капризно воскликнул капитан. — И я опасаюсь, что мне трудно будет это объяснить.

— Все совершенно просто, — нетерпеливо сказал Хорн. — Кок возвращается на «Тебан» с пятьюдесятью тысячами кредитов в кармане. Как только кто-нибудь узнает об этом, его немедленно убивают. Любой из них пойдет на это.

С запада снова громыхнуло. Хорн прислушался, но ничего комментировать не стал. Он продолжал брести по воде. Капитан «Данаи» размышлял с надутым видом. Он по-прежнему выглядел воплощением собственного достоинства, правда, настолько, насколько это мог делать человек, по пояс погруженный в воду и украшенный эксцентричной растительностью Каролы.

— В таком случае, — провозгласил капитан, — он будет все держать в секрете. И мы этим ничего не добьемся. Я боюсь, что совершил ошибку, пойдя на это, мистер Хорн:

— Возможно, он и попытается все утаить, — все так же раздраженно ответил Хорн, — но уже сейчас у разных членов команды разное количество денег, и тем, у кого денег меньше, это не нравится. И даже те, у кого их больше всех, подозревают, что есть кто-то, у кого их еще больше. Они следят друг за другом. Кок это знает. Он не сможет вести себя естественно. Никакое поведение в такой ситуации не может быть естественным! Он знает, что его будут подозревать. Он попытается развеять их подозрения, и в результате окажется под подозрением еще большим. Он не осмелится даже глаз сомкнуть. Он свихнется от страха. И так или иначе он себя выдаст. А тогда остальные начнут подозревать друг друга еще сильнее, чем раньше! И, к тому же, эта идея со шлюпкой.

Капитан грустно покачал головой.

— Я очень сильно сомневаюсь в том, что он предпримет попытку достичь Волкима на спасательной шлюпке, мистер Хорн. Путешествие на спасательной шлюпке сопряжено с большим риском. У нас не было выбора. Мы должны были попытаться. Но я не думаю, чтобы обычный космонавт отважился на такое ради денег. Нет, я не думаю, чтобы он на это пошел.

На западе раздался резкий, яростный грохот. Это был гром. Хорн посмотрел назад и вверх. Над джунглями сквозь кроны деревьев видны были тучи. Вспышка разветвленной молнии осветила все вдвое ярче. Хорн раздраженно мотнул головой.

— Он и не будет думать об этом как о путешествии ради денег. Если он и осмелится, то только потому, что решит, что это его последняя надежда спасти свою шкуру. И это может быть верной догадкой! Но я, как и вы, сомневаюсь, что он на это пойдет.

Он повернул на ответвление тропы в сторону отмели. Капитан «Данаи» шел за ним.

— Но тогда я не понимаю, ради чего…

— Пока меня нет на борту, «Тебан» не поднимется, — сказал Хорн. — И рано или поздно они обнаружат, что маяк сообщает всем проходящим мимо подробности происшедшего здесь. Так что если они здесь останутся, с деньгами или без, их поймают и будут судить за многочисленные преступления. То есть оставаться здесь им нельзя. Но и улететь на корабле без меня они тоже не могут, а до меня им не добраться. Остаются шлюпки. Мы просто напомнили коку о шлюпке, объяснив ему, как ею пользоваться. В результате очень скоро вся команда будет думать о том, что кто-то сбежит на шлюпках, а кто-то останется. Они все прекрасно понимают, что если Ларсену придется выбирать между тем, чтобы бросить свою команду, и бегством, то у команды шансов мало.

Раскаты грома звучали уже прямо над головой. Это было как трубы страшного суда, зазвучавшие над вершинами деревьев. Звук катился, грохотал и отдавался эхом. Хорн посмотрел вверх и, скривившись, сказал:

— Боюсь, нам сейчас достанется. Я надеялся, что еще день-другой дождя не будет. Но до лагеря не так уж далеко.

Он немного ускорил шаг. Вода здесь не доходила и до колен, так что идти было легче. Раскаты грома продолжались, тон его становился басовитей, когда ушей Хорна достигали самые отдаленные раскаты.

Затем где-то очень далеко возник новый звук, низкий и ровный. Хорн снова посмотрел на небо. Он мог видеть его только сквозь просветы между ветвями, но примерно половина небосвода все еще сохраняла чистую голубизну, как всегда на планетах с кислородной атмосферой. Остальная часть была темной. По небу надвигалась череда туч, и впереди ползли извивающиеся щупальца пара. Тучи были невообразимо тяжелыми, и не белыми, а серыми, почти до самых кромок. Приближаясь, они становились все темнее, и где-то на середине расстояния до горизонта были уже почти черными.

Отдаленные раскаты звучали все ближе. На многих гектарах джунглей по крыше из листвы забарабанил дождь. Хорн потряс головой. Слабая попытка соорудить укрытие на поляне ничего не сулила против напора двадцати — пятнадцати сантиметров осадков в час. Но он все же заторопился. Капитан «Данаи» гордо следовал в кильватере.

Когда они достигли кромки воды, слабые звуки джунглей все еще сопровождали их. Они продолжали двигаться по той же тропе, но затопленная часть закончилась. Хорн увидел, как что-то маленькое карабкается вверх по дереву, и разрытую изнутри нору рядом с тропой. Какой-то подземный житель почувствовал, что дожди уже пришли. Он выбрался из своего жилища в поисках убежища на ветвях вверху. Казалось, все животные, обитавшие на поверхности, сейчас карабкались вверх.

Оба вышли на небольшое чистое пространство, которое вместе с остальными потерпевшими кораблекрушение расчистили два дня назад. Джинни радостно улыбнулась Хорну. Все женщины, в том числе и она, лихорадочно старались увеличить и усовершенствовать укрытие.

— Кажется, дождь начинается! — с уверенностью сказала Джинни.

Солидный бизнесмен все носил и носил листья, укрепляя кровлю укрытия. Младший офицер «Данаи» присоединился к нему. Пассажир-ипохондрик забился в наиболее защищенный угол уже построенной части. Четыре члена экипажа «Данаи» сидели в застывших позах. Если бы кто-нибудь отдал им приказ, они бы, наверное, тоже начали работать, но за неимением такового просто сидели. Двое детишек вели себя активнее, чем они.

Хорн осмотрел группу.

— А где этот коротышка? — спросил он. — Инженер «Тебана»?

В это мгновение прогремел гром. Он буквально оглушил всех. Когда раскаты стихли, один из четырех членов экипажа флегматично ответил, что час назад инженер ушел по тропе. Он что-то унес с собой.

— Что-то отсюда? — резко спросил Хорн.

Он показал на свертки, по виду отличавшиеся от пакетов с пищей: в них хранились деньги, купюры межзвездных кредитов. Космонавт кивнул. Маленький инженер совсем извелся без выпивки, а у потерпевших кораблекрушение не было возможности ему помочь. В отчаянии ища спасения от невыносимых мук, он взял денег, чтобы попытаться купить себе на корабле добрый прием и бутылку. Он не собирался вести Ларсена к лагерю, но он и не был таким человеком, чтобы сопротивляться приказу.

Далекие раскаты становились все ближе. Они совсем заглушили голос Хорна, в ярости заоравшего:

— Всем вставать! Всем вставать! Мы должны уходить! Он ушел обратно на «Тебан» и продаст нас за бутылку. Всем вставать!

Рев надвигающегося проливного дождя становился все громче. Хорн в ярости напустился на экипаж «Данаи», и в конце концов поднял их. Они вопросительно посмотрели на капитана, и начали навьючивать на себя груз. Младший офицер «Данаи» сразу взял полную долю запасов еды и денег. Джинни пошла к женщинам. В чисто женской манере они заставили детей взять листья для того, чтобы хоть как-то укрыться от льющегося сверху потока. Взял свой груз и солидный бизнесмен. Они вышли. Ипохондрик всплеснул руками. Снова идти, да еще под дождем…

Упали первые капли дождя. Затем капли побольше, размером с камешек, ударили по верхним листьям. Затем с ревом и грохотом обрушился дождь. Хорн как раз успел обернуть предохранители обоих бластеров, имевшихся теперь у потерпевших кораблекрушение, остатками своей одежды. Самое современное бластерное оружие имело тот же недостаток, от которого страдали только кремневые ружья многовековой давности. Их приходилось защищать от влаги. Даже поставленное на предохранитель ружье под достаточно сильным дождем могло разогреться за счет тока, протекающего через слой влаги с высоким сопротивлением. Одно ружье Хорн нес сам, а второе дал Джинни. Он доверял умению Джинни думать своей головой, в то время как у других он подобного таланта не заметил.

Дождь прибивал все к грунту. Воздух был наполнен туманом из мельчайших капелек воды. Впрочем, у них еще было несколько минут: вполне достаточно, чтобы закончить сборы, пока под деревьями дождь еще не набрал полную силу, а только моросил. Беглецы покинули свое укромное убежище. Однажды они уже перешли с одного места на другое по затопленным тропам; теперь Хорн уводил их с болота. Они шли вверх, в глубь суши.

И тут дождь прорвался через крышу джунглей. По стволам деревьев стекал блестящий, струящийся поток. Потоки с веток собирались в один на стволе у основания ветвей и лились вниз плотными струями, как из шлангов. Они размывали тропу, по которой беглецы пришли сюда. За несколько минут раскисшая почва оказалась покрыта сантиметровым слоем воды. А дождь все усиливался.

Идти при такой влажности было все равно что гулять под водопадом. Одежда промокла до предела своей способности впитывать воду. Груз, который беглецы несли на себе, намок и стал еще тяжелее. Было трудно сохранять равновесие на ставшей скользкой поверхности тропы.

Одна женщина поскользнулась и упала, и Хорн помог ей встать на ноги. Джинни подняла упавшего ребенка. Ребенок улыбнулся. В детстве прогулка под дождем — это удовольствие, которое редко разрешают родители. Обоим детишкам нравилось быть беглецами. Всем остальным — нет.

Путешествие сквозь этот падающий поток было изматывающим. С неба падало около двадцати пяти сантиметров воды в час. Движение казалось бессмысленным и было очень неприятным. С неба низвергались потоки воды: казалось, что тысячи кранов открылись над головами беглецов, и им оставалось только вслепую брести сквозь эти потоки. С листьев стекали устойчивые струйки воды, как будто свисали нити. Брызги воды от падающих потоков оказывались такими маленькими, что капли не падали, а парили в воздухе между стволами деревьев. А тропа превратилась в поток глубиной в три сантиметра, затем пять, и, наконец, десять.

За полсотни метров беглецы с «Данаи» уже не были видны. Если бы кто-то наблюдал за их продвижением, первым заметили бы Хорна, тяжело нагруженного, с льющимися с локтей, подбородка и краев тюка струями воды. Казалось, что он прорывается сквозь тонкую пленку падающей стремительным потоком воды. Вслед за ним шла Джинни; дальше шел солидный бизнесмен, устало тащивший гораздо больший груз, чем приходился на его долю. За ним шли две женщины со своими детьми, и четыре члена экипажа «Данаи», нагруженные и, казалось, осевшие, упрямо двигавшиеся сквозь потоки и струи воды. Следующим шел капитан «Данаи». Дальше — ипохондрик и старпом «Данаи». Пассажир безнадежно пытался укрыться от падающей воды. Он был абсолютно убежден, что до смерти простудится.

Воздух был полон звуков. Изредка слышались всплески. Дождь барабанил по листьям, и этот монотонный шум заглушал все остальное. В джунглях было сумрачно, как перед заходом солнца. Но время от времени вспыхивала чудовищная и зловещая молния. Иногда вспышки молнии следовали одна за другой с таким малым промежутком, что идущие в потоках воды люди выглядели так, будто перемещались механическими рывками, как неуклюже сделанные роботы или герои халтурных мультфильмов. Гром делал бессмысленными любые попытки разговаривать. Оставалось только пригибать голову под дождем, и идти, и засыпать на ходу, и снова идти, и снова засыпать.

Это длилось часы, пока Хорн не увидел упавшее громадное дерево. Оно было пустым у основания и отверстие, ведущее вовнутрь, выглядело как вход в собор. Прогнившая сторона была внизу, и упавший ствол образовал своего рода крышу со стенами и полом. Это было укрытие. Хорн остановил свою группу и отправился на разведку. Остальные ждали, изнемогая под дождем, пока Хорн не вернулся и не позвал их вовнутрь. Диаметр дерева был порядка шести метров, оно было гораздо больше среднего и казалось гигантом даже среди прочих толстокожих собратьев.

В укрытии возникало странное чувство. Входное отверстие словно было закрыто завесой дождя, и внутри было темно, но как только они вошли, то сразу ощутили запах гнили и разложения и, конечно же, всепроникающую влажность. Но на самом деле внутри упавшего гиганта было сухо. Хорн даже отыскал трухлявые деревяшки, которые, при некотором старании, могли тлеть без пламени и их можно было прикрыть, чтобы свет не привлекал ночных насекомых.

Хорн разжег костер, и беглецы начали устраиваться. Они, конечно, не оставили следов на залитой потоками воды тропе, когда шли наугад по извилистым, пересекающимся тропинкам. Хорн не знал, где они теперь находились, понимал только, что где-то на возвышенном участке рельефа, на котором стоял маяк. Они могли быть в десятке километров от маяка и от «Тебана». С другой стороны, вполне могло оказаться и так, что они где-то рядом.

Когда эта мысль пришла ему в голову, Хорн приготовился нести вахту. Он изготовил к бою бластерное ружье. Оно было теплым на ощупь. Несмотря на все обертки и предохранитель, вода, по крайней мере просто атмосферная влажность, нагрели его. На тропе он ничего не мог с этим поделать. Здесь же он мог протереть ружье, но все вокруг было сырым. Нужно было что-нибудь сухое.

Он достал из запечатанного пакета несколько межзвездных кредитов и использовал их в качестве ветоши для протирки. Он просушил оба бластера и с серьезным видом вернул купюры наблюдавшему за ним капитану «Данаи», на лице которого до максимально возможного предела отразились тревога и шок.

— Иногда, — сказал Хорн, — и от денег бывает польза.

Соблюдая достоинство и с некоторым упреком, капитан сказал:

— Мистер Хорн, я не уверен, что мне следовало соглашаться с вашими действиями. Попытка вызвать разброд среди пиратов путем использования подброшенных денег уже сама по себе была плохим делом, но это, по крайней мере, дало некоторый эффект. Это ваше действие не дало ничего.

— Дало, — возразил Хорн. — Это позволит нам на несколько дней дольше сохранить оружие. После того как начались дожди, я больше не могу разбрасывать деньги в виде манны небесной для наших будущих убийц. За два-три дня мы бы их одолели. Они бы начали перебегать к нам, потому что оставаться на «Тебане» стало бы слишком опасно, а с нами они были бы в покое и безопасности и чувствовали бы себя счастливо. Вот на что я надеялся. Но начались дожди. Придется начинать все сначала.

Не привлекая к себе особого внимания, он стал на стражу, выглядывая в серую полутьму, занавешенную пеленой дождя. Деревья, которые стояли совсем рядом, он видел достаточно четко, но все, что находилось за два десятка метров от него, казалось просто силуэтами в тумане. Дальше тридцати метров не было видно вообще ничего.

Джинни подошла и села рядом с ним. Она посмотрела на его выражение лица.

— Плохи дела?

— Очень плохи, — ответил Хорн. — Мне теперь придется придумывать новый план действий. Если бы дождя не было еще хотя бы пару дней, или если бы этот чертов коротышка продержался без бутылки еще хоть немного… Но теперь он расскажет Ларсену о нас все. Абсолютно все. Это плохо!

Джинни внимательно смотрела на него.

— Ты… ты действительно думаешь, что мы… что мы сумеем отсюда выбраться?

— Конечно! — ответил Хорн. — Это просто займет больше времени, чем я сначала рассчитывал. Если никто из нас не заболеет, то мы с этим справимся. Ларсен не смирится с поражением. А мы расстраиваем все его планы. Если дождь задерживает нас, то и ему он не дает возможности на нас охотиться. Если он не может охотиться на нас, его люди поймут, что не могут улететь на корабле. Они уже сейчас понимают, что вообще не могут улететь отсюда, разве только на шлюпках. Затем они сообразят, что спустя всего несколько дней после того, как «Даная» не прибудет в порт по расписанию, какой-нибудь корабль будет отправлен на рутинный облет всех маяков вдоль ее трассы.

Если они остановятся на Гермесе, они, разумеется, «Данаю» не найдут, но по разгромленным складам поймут, что что-то нечисто. Прилетев на Каролу, они обнаружат «Тебан» и обломки шлюпок «Данаи». Но еще до этого они примут сигнал маяка Каролы, который очень четко объясняет все, что произошло. Все это так и произойдет, если еще раньше никакой лайнер не пролетит мимо по этой трассе и не уловит измененный сигнал маяка, который он сейчас передает, и не натравит на Ларсена всю свору.

Он специально старался подбодрить Джинни. Это звучало многообещающе. Джинни задумчиво сказала:

— Действительно, похоже…

— Я мог бы положить конец нашим проблемам завтра утром, — мрачно сказал Хорн, — но меня не устраивает, если Ларсен сбежит. Он ведь пытался убить тебя, Джинни. Он пытался оставить тебя умирать только ради того, чтобы украсть какие-то поганые купюры на свои дикие забавы!

— Но как… — сказала Джинни.

— Я мог бы отдать ему деньги, за которыми он гоняется, — хмуро оборвал ее Хорн. — Я мог бы разбросать их по поляне, чтобы он их там нашел. Он бы это сделал или, если бы это сделал кто-нибудь другой, сразу бы узнал. А затем он бы подбил своих людей резать друг друга, да и сам, наверное, поучаствовал бы в этом веселье. В конце концов он бы улетел с деньгами на шлюпке «Тебана». А с нами все было бы в порядке.

— Мы стараемся обсушить детей, — сказала Джинни. — Эти трухлявые ветки, которые ты принес, горят как уголь.

Хорн кивнул. Он по-прежнему наблюдал за входом в пустое дерево.

Дождь прекратился еще внезапнее, чем начался. В одно мгновение весь мир был наполнен барабанящим звуком льющихся сверху громадных масс воды, а в следующее — этот звук уже исчез. Остались только звуки струящихся где-то ручейков, падающих с листьев капель и журчащих потоков.

Через минуту уже можно было видеть и небо, а тучи уже были не такими угрожающе серыми и не такими грозными, как раньше. Гигантское дерево, в чьем стволе они укрылись, падая вырвало большой участок из растительности наверху. Видно было, как наверху скручивались и извивались громадные массы пара, как будто отчаянно сопротивлялись, не желая покидать участок неба, которым они только что владели. Но они истощились за мгновение. За три часа они вылили на грунт вокруг убежища больше полуметра дождя. Над джунглями все еще погромыхивало. То там то здесь, но уже изредка, вспыхивала молния. И повсюду блестели лужи. С листьев по-прежнему капало. Со стволов деревьев продолжала стекать вода. А тропа, по которой они пришли сюда, оставалась пузырящимся ручейком.

Хорн по-прежнему рассматривал мир вокруг их убежища с некоторой усталостью. Снова появились животные. Сначала видно было только мелькание

— сами животные были слишком маленькими и слишком быстрыми, чтобы их можно было опознать. Что-то ползло по тропе. Дисковидная тварь была серовато-зеленой, похожей на рыхлую, рассыпающуюся кучу навоза или древесный гриб. Появилось и сразу же убежало похожее на оленя животное с большими мягкими глазами.

Женщины хлопотали около детей. Некоторые мужчины выкручивали свою одежду. Капитан «Данаи» руководил операцией. Он прохаживался около укрытия, с уверенностью оглядывая всю сцену и высматривая, по какому бы поводу он мог отдать приказ. Джинни вернулась к Хорну.

— Мне не нравится сидеть сложа руки, — раздраженно сказал Хорн. — Я думаю, что неразумно давать Ларсену время на построение собственных планов. До сих пор нам удавалось заставлять его заботиться о тех вопросах, которые мы ему навязывали, но с приходом дождей ситуация меняется в его пользу. Пора снова по нему ударить. Он уже несколько раз получил, но нужно еще пару ударов. Хороших, ошеломляющих ударов. Мы должны не позволять ему прийти в себя.

Джинни напряженно смотрела на него, но молчала. Спустя мгновение Хорн, нахмурившись, сказал:

— Дождь смыл все следы с троп. Я думаю, что Ларсен организует патрулирование в промежутках между дождями и постарается найти человеческие следы и обнаружить нас. Ему пойдет на пользу, если он поймет, что не может нас найти.

— Но…

— Есть несколько новых следов, — сказал Хорн. — После дождя я видел животное, похожее на оленя. Появятся и другие. Я думаю, что нужно дать Ларсену понять, что та паутина, которую он начал плести, может поймать его самого.

— Если ты собираешься куда-то пойти, — напряженно сказала Джинни, — то я бы этого не хотела. Все здесь зависят от твоих решений.

— И это — одно из них, — ответил Хорн. — Мне тоже не нравится уходить от тебя, но ты должна быть здесь, в безопасности. А позволить Ларсену спланировать новую кампанию неразумно. Я бы предпочел, чтобы он ломал себе голову над тем, как еще придется от нас защититься.

— Если бы… если бы я смогла пойти с тобой, — вздохнула Джинни. — Мне всегда так тревожно…

— Я буду делать твою жизнь безопасней, — ответил он ей.

Он встал и прошел к выходу. У капитана «Данаи» теперь был вид бесконечного спокойствия и уверенности в себе, хотя и несколько подмоченный каплями, падающими время от времени с его мундира. Конкретно он не делал ничего, но производил впечатление человека, контролирующего абсолютно все, что происходило вокруг. Младший офицер «Данаи» был занят сбором трута, чтобы поддержать маленький костер. Солидный бизнесмен снова выкручивал свою одежду. Четыре члена экипажа «Данаи» сидели.

В полностью автоматизированных операциях на космическом лайнере, перелетающем из порта в порт, каждое действие офицеров и команды — рутина, определяемая наставлениями. Человек должен в такой-то момент сделать то-то и то-то. В промежутках же он не делал ничего. Сейчас от экипажа «Данаи» потребовались не рутинные действия, но осталась рожденная рутиной привычка не делать ничего без специального приказа. Женщины были заняты с детьми около маленького, светящегося красным, бездымного костра. Ипохондрик явно оплакивал свое безнадежно утерянное здоровье.

Хорн отозвал капитана «Данаи» в сторону и коротко объяснил ему свой план действий. Капитан любезно согласился принять на себя ответственность за группу на время отсутствия Хорна. Он даже взял на себя труд выразить это согласие в сердечной форме.

— Теперь, — с дружелюбным достоинством сказал он, — у нас есть нечто приемлемое в качестве убежища, и мы можем надеяться на спасение благодаря тому, что вы изменили передаваемое маяком сообщение. Пока вас не будет, мистер Хорн, я создам здесь атмосферу уюта, и вообще устрою все на корабельный лад. Все почувствуют себя лучше, если мы постараемся сделать так, чтобы, пока мы будем ожидать помощи, наша жизнь в максимальной степени соответствовала цивилизованным меркам. Опрятность поддерживает силу духа.

Хорн не был полностью удовлетворен. Он коротко сказал:

— Важнее всего — не шуметь и бдительно нести вахту. Но я полагаю, что то, что я задумал, деморализует Ларсена и его людей. Они должны понять, что их лучший шанс — это сесть в шлюпки и убраться отсюда, но им это не нравится. Поэтому я собираюсь потрепать им нервы, чтобы заставить скорее решиться. Возможно, это и получится.

— А у нас, остающихся, тоже будет полезное занятие — подготовиться к жизни здесь до прихода помощи. И это будет хорошо для всех, — с теплотой сказал капитан. — Да, мистер Хорн! Когда вы вернетесь, здесь все будет опрятно и уютно, и будут все основания для самоуважения.

Хорн еще раз осмотрел все вокруг убежища. Потолок был из трухлявой древесины, еще не провалившейся внутрь. Стены были из того же материала. На полу было много грязи, а измазанные нынешние обитатели все еще не высохли и выглядели как сборище растреп, совершенно не похожих на пассажиров и экипаж космического лайнера. Глядя на них, никто не смог бы подумать, что еще совсем недавно они неслись по космическим трассам от одного цивилизованного порта к другому. Хорн видел, что все мужчины были давно не бриты. Одна из женщин уже пыталась что-нибудь сделать со своими все еще мокрыми волосами. Капитану «Данаи» предстояла большая работа, чтобы придать убежищу уютный вид. Но он был совершенно прав в том, что такая работа пошла бы на пользу людям, которые в течение последних нескольких дней жили под гнетом страха.

Хорн пристегнул свои приспособления из коры, которыми он уже пользовался раньше. Выходя из укрытия, попытался улыбнуться Джинни.

Все звуки в джунглях звучали сейчас приглушенно. С листа на лист и с ветки на ветку с негромкими ударами все еще капала вода. Слышались крики животных. По тропе еще тек узкий быстрый ручеек. Это было преимуществом.

К тому моменту когда Хорн подошел к развилке, ему в голову пришла мысль, которая могла оказаться полезной. Человек по любой дороге, в джунглях, в городе или еще где бы то ни было, идет уверенно и целеустремленно. Он оставляет следы на одинаковом расстоянии друг от друга и идет по середине дороги. Дикое животное ведет себя не так. Если только оно не убегает, не разбирая дороги, то всегда блуждает. Оно слушает. Оно наблюдает. Здесь оно колеблется, там останавливается. След любого дикого животного показывает, что оно внимательно и осторожно и отчетливо понимает все, что происходит рядом с ним. А человек склонен погружаться в свои собственные мысли.

Хорн стал разрабатывать новую манеру ходьбы. Прежде всего он вдвое сократил длину шага, чтобы след казался принадлежащим не двуногому, а четвероногому. Он блуждал. Он останавливался. Пройдя несколько метров, он посмотрел, что получилось. Результат показался вполне убедительным. Он решил, что никто из команды «Тебана», увидев такие следы, не заподозрит, что они оставлены человеком.

Он осмотрел и то, что было перед ним. И внезапно там, где его тропа сливалась с другой, обнаружил новые, свежие следы многих людей. Они шли по тропе, ведущей куда-то по направлению к маяку, и направлялись к маленькой временной поляне — к тому месту, где был сделан навес и откуда Хорн увел свою группу после того, как исчез инженер «Тебана». Следы вели туда, а затем обратно. Они вернулись на корабль.

Это явно было делом рук инженера. Его потребность выпить оказалась сильнее ясного понимания того, что рано или поздно команда космического бродяги убьет его. Он принес на корабль пакет с деньгами, чтобы купить себе мир. Он предложил показать, где спрятались беглецы в обмен на вожделенную жидкость. И пытался соблюсти предложенную им сделку.

Хорн услышал собственную ругань. Он остановился и изучил след. Следы возвращавшейся группы перекрывали предыдущие. Одни были шире, другие были уже, но по крайней мере след залатанной подошвы различался четко. Судя по всему, возвращалось столько же людей, сколько и шло к брошенному убежищу. В любом случае, после того как кок столкнулся с серо-зеленой тварью, было маловероятно, чтобы кто-нибудь еще из команды «Тебана» захотел остаться в одиночестве в джунглях Каролы.

Хорн долго колебался, пока не двинулся вперед. Он шел по следам, направлявшимся к брошенному лагерю. Они были изрядно затоптаны обратными следами, но Хорн был внимателен. Очень внимателен. Обратная дорога к месту стоянки заняла у него много, очень много времени.

Затем он услышал писк. Он безошибочно узнал его, хотя это и было невероятно. Это была музыка Дауда, от которой в прошлом году сходили с ума все оркестры. Для того чтобы приемлемо сыграть сочинения Дауда, нужен был оркестр из семидесяти человек. Теперь же она звенела и гремела в джунглях Каролы с того места, куда вели и откуда возвращались отпечатавшиеся в грязи человеческие следы. Она завершилась щемящим диссонирующим звуком, но через несколько мгновений возобновилась снова. Внезапно Хорн понял. Держа свое бластерное ружье по-прежнему наготове, он двинулся вперед.

Музыка доносилась со сделанной беглецами просеки, которую они использовали всего одну ночь. Построенное ими убежище было разрушено и обломки разбросаны вдоль деревьев ниже по холму. Повсюду на поляне были человеческие следы. Люди с «Тебана» тщательно все обыскали в надежде найти возможно оставленное сокровище. Но здесь уже ничего не было. Наверное, группу вел рыжий старпом, и он получил приказ обыскать все тщательнейшим образом. Но они не нашли ничего, что бы стоило взять с собой.

Уходя, они оставили две вещи. Одна из них — «уоки-токи», маленькая рация, из которой сейчас доносилась музыка, передававшаяся из рубки космического бродяги. Цель Ларсена была ясна — он хотел начать переговоры с беглецами.

Второй оставленной вещью было тело маленького сморщенного инженера. Ларсен использовал его, чтобы захватить в открытом космосе «Данаю». Перед этим он собирался до смерти запороть его на Гермесе. Инженер после этого сбежал от Ларсена и снова к нему вернулся, не надеясь на большее, чем бутылка-другая, или же действительно полагал, что до убийства дело не дойдет. Впрочем, он бы согласился и на убийство, если бы сначала досталась бутылка.

Он лежал на маленькой поляне, расслабленный и спокойный, ужасно обезображенный убившим его бластерным зарядом. Все было совершенно ясно. Он привел группу с «Тебана» к тому месту, где, как он полагал, должны были быть беглецы. Группа все время находилась на связи с кораблем, используя «уоки-токи», такой же, наверное, системы, как и та, которую Ларсен использовал, посылая своего старпома для организации немедленного ремонта в космопорте Фомальгаута. И наверняка Ларсен сегодня здорово разозлился, когда инженер привел его людей не к обещанному, столь вожделенному для Ларсена сокровищу, а к брошенному лагерю. Он просто приказал убить инженера.

Затем Ларсен отдал еще один приказ. Он уже не был абсолютно уверен, что беглецы начнут торговаться с ним, чтобы получить пищу. И хитроумные маневры Хорна превратили команду «Тебана» в нервозную шайку подозрительных и удрученных трусов. Они боялись его, боялись друг друга, боялись найти сокровище и боялись его не найти. Они одинаково боялись и попытаться поднять «Тебан», и воспользоваться спасательными шлюпками. Они уже начали понимать, что задержка «Данаи» должна была привести к появлению патрульного корабля, который сядет и на Гермесе, и на Кароле, чтобы провести осмотр. А тогда команда «Тебана» будет обречена.

Поэтому Ларсен приказал оставить «уоки-токи», и рация играла приятную, искрящуюся, живую музыку, чтобы привлечь внимание к тому факту, что Ларсен хотел бы заключить сделку с беглецами или с Хорном.