Онлайн чтение книги Живой ты не вернешься
Глава 5

Отовсюду лился свет, пространство рассыпалось кусочками, собираясь вновь. Зыбкое, необъятное, бесконечно далекое от реальности. Я мчалась куда-то, не в силах остановиться. Мчалась не сама, а подхваченная течением неведомой энергии. Она не была ни теплой, ни ласковой, хоть и напоминала солнечное сияние. Меня нес искристый поток, качая на волнах. Они бушевали, сердились, разбивались друг о друга. Не река – море в шторм.

На том я свете или этом?.. Сдохнуть назло Велизару без его участия было заманчиво, но не настолько. Не хочу я умирать, не буду! Попытка воспротивиться течению разозлила его, впереди бешено закрутилась свистящая воронка. Поток усилился, сильнее затягивая в мощный водоворот. Нет, нет, нет… Яростный вдох, гребок в противоположную сторону. Свет задрожал, будто из ниоткуда заклубилась тьма, подбираясь ко мне густыми дымными щупальцами. Я забарахталась, поворачивая назад, она накинулась сверху, укрыла меня целиком. Мир зарябил и окончательно разлетелся – не осколками, брызгами. Странными, ярко-алыми, как свежая кровь.

Следом пришла боль. Тупая, давящая, беспощадная. Тяжесть в голове, огонь жара по венам, пульсация в висках. Вот теперь никаких сомнений: я жива…

Сжатое спазмом горло едва втягивало воздух, тело не слушалось. Разомкнуть веки было трудно. Темнота перед глазами расплылась мутными кругами, я сморгнула их. Надо мной нависло морщинистое лицо, знакомое. Ведьма из Пустошей?!

– Рано, – сказала она скрипуче. Ее ладонь коснулась моего лба прохладой и магией. – Спи.

Мое отчаянное несогласие утонуло в опустившемся мраке. Единственной успевшей мелькнуть мыслью было: «У меня бред…» Предсмертный бред, раз ведьмы из диких племен разговаривают со мной на понятном языке.

Окунуло в глубину собственного сознания, я очутилась на мелководье, между светлым и темным берегами. Посередине, одиноко и неприкаянно. Вместо привычной реки была лужа, почти высохшая. Как-то плохи мои дела, если верить в игру образов. Я села к тьме спиной, обняла колени. Свет пылал, переливаясь красиво. Жизнью, теплотой, недосягаемой силой, не признающей меня своей. Идти к нему не хотелось. Никуда не хотелось. Прав был Орлин, мой погибший от рук Культа наставник… Нигде мне места нет.

Обуяла злость, проснулось неистовое желание разнести тут все к нечестивым духам. Надоело ломиться в запертые двери, брать то, что не идет навстречу! У всех нормальных магов единение с их силой и никакого Велизара на хвосте. А я… Не была по-настоящему темной и не стала светлой. Можно выучить любые заклинания в совершенстве, а все равно не чувствовать себя тем, кем прикидываешься.

Сзади прошлепали шаги, на плечо легла мягкая ладонь. Я перехватила ее жадно, такую родную, поднесла к губам.

– Я не ты, – выдохнула в нее.

– Конечно, не я, – ответила Дарина. Ну или плод моего воспаленного агонией воображения. – Это просто имена, они не значат ничего.

– Твое означает одаренную, мое – сильную и светлую. Смешно…

– Ты пока не знаешь, кто ты. Думаешь, что можешь быть, кем захочешь. Но тебе надо стать собой.

Я обернулась, ее лицо смазалось, будто подернутое туманом. Теплая рука выскользнула из моих пальцев, тонкая фигурка исчезла в плотном мареве, окутавшем все вокруг. Даже видения не собираются подле меня задерживаться… А я не собираюсь задерживаться здесь. Встав, сжала ладони в кулаки. Вода странным образом поднялась, достав мне до коленей. Свет горел сбоку стеной, колыхался сгустками. Что ж… Нравится тебе, не нравится, дорогой, потерпишь. Я шагнула к нему, а спустя миг поплыла. Вода наполнила русло до краев, вспенилась. Выдох, рывок, берег. Касание света, его вымученные объятия. Сияние…

Оно померкло, вырисовался деревянный потолок. Тесное пространство, увешанное оберегами. Я лежала на высоком твердом настиле, рядом на напоминающем табурет столе стояли две глиняные миски. Одна – с водой и влажными тряпками, другая – с душистым отваром. Комнатушка пропиталась его запахом насквозь, забивая остальные, и хорошо. Землистый пол покрывала грубая циновка, в маленьком окне горело красное солнце. Вечер… Странное жилище, не видела таких прежде. Надо поменьше падать с обрывов, тогда и не буду просыпаться неизвестно где. Впрочем, сейчас выясню, куда попала.

Я поднялась с набитой соломой подушки, одеяло сползло. Ребра стягивала плотная повязка, при каждом движении под ней вспыхивала боль. Кроме этой повязки, ничего на мне больше не было. Я закуталась в одеяло, чтобы не мерзнуть, ну и не выходить нагишом. Дверная арка, символически прикрытая длинными нитями бус, открывала взору проход в другую комнату, откуда волнами приливало тепло.

Меня шатало от слабости. Или от голода? Уняв головокружение и держась за стену, я вышла в комнату попросторнее. По ее центру топила каменная печь, на приставленной к стене лавке дремала ведьма. Не привиделась она мне… Выглядела менее угрожающе, чем на поляне. Простое серое платье, накинутый на сутулые плечи платок. И никаких амулетов с черепами.

– Куда? – Она открыла глаза, я вздрогнула.

– Вы говорите на языке Империи?..

– Я знать ваши слова мало. – Ведьма пожевала губами и указала на себя скрюченным пальцем. – Мора.

– Сияна, – представилась я своим именем, от изумления, видимо. – Вы же убить меня пытались…

– Ты напасть первая, – прошелестела она. – Что ты ждать после?

Не помощи уж точно. Может, меня из обрыва подобрали, чтобы волки на ужин доели? Нет, вряд ли. Если бы мне желали зла, не позволили бы по своему дому бродить. Как минимум связать бы стоило. А тут подлечили и на ноги поставили.

– Извините за ту магию, – я прислонилась к стене, все еще не доверяя тем ногам, – я просто сбежать хотела.

– Бегать ты плохо, – усмехнулась Мора. – Не туда.

Издевается? Ну, имеет право. Сглупила я по полной: вперед не смотрела, оступилась, ребра переломала. И, похоже, при смерти была. Северин бы еще не такое сказал.

– Северин… – пробормотала я, вспомнив.

Он велел мне удирать, взяв волков на себя. Что с ним?.. Остался в лесу, а там и адепты, и племена!

– Комендант из крепость? – услышала и поняла Мора. – Живой. Он искать тебя с его люди. Много, долго. Не найти.

– Поисковый отряд успел собрать… – Дошло, что этот вечер не первый и не второй. – Сколько я здесь?

– Ночь пять раз наступать.

И охота ей было со мной возиться? Загадочная у ведьмы доброта и отзывчивость. Найдя меня в овраге, логичнее было добить, а не тащить к себе в дом.

– Зачем вы мне помогли? – спросила я прямо.

Она растянула губы в лукавой полуулыбке:

– Я понять, кто ты.

– И кто я? – Даже самой интересно стало.

– В тебе Солнце и Луна. Вместе.

Поэтично. Получается, ведьма увидела во мне переходящую и отчего-то это заставило ее сменить гнев на милость.

– Мне приходится делать выбор между светом и тьмой, – возразила я. – Не так уж они вместе.

– Ты не любить тьма, тьма отвечать и не любить тебя. – Мора пожала плечами. – Ты маленький. Глупый.

Вот и поговорили…

Она встала с лавки, прошаркала к скрытому в сумрачных тенях столу. Повозившись, зажгла лучину, комнату осветил язычок пламени. Я смогла рассмотреть грубо сколоченную мебель вдоль бревенчатых стен, пахучие связки трав на массивных полках и котелок, накрытый крышкой. Стоило его увидеть, как пряный запах уступил другому – мясному и аппетитному, желудок сжался.

– Сядь, – Мора кивнула на лавку возле стола, – кто не кушать – не выздоравливать.

Звучит как приглашение… Я доковыляла до лавки, опустилась на нее, понимая, что как бы ведьма ни готовила – смету все, с тарелкой и котелком. Похлебка оказалась вкусной. Жирной, наваристой, с крупными кусками зайчатины, проглотить которые хотелось не жуя. Я сдерживалась, потому что подавиться и помереть – еще глупее, чем упасть с обрыва. Пока я опустошала миску, просила добавки и уминала три порции кряду, Мора сидела сбоку и сверлила меня взглядом. Я тоже на нее посматривала, уверяясь, что взгляд тот дружелюбный. Сколько ей лет? Представить страшно. Могущественные маги стареют медленно, и, чтобы превратиться в старуху, нужно несколько веков.

С миской я рассталась неохотно. Есть уже не хотела, наоборот, сдерживала тошноту от сытости, но глаза продолжали пожирать плавающее в похлебке мясо. Мора полезла в карман платья, достала оттуда что-то, зажав в кулаке, и протянула мне. На ее раскрытой ладони блеснула округлая пластина амулета, покрытая спиралевидными рисунками. Его я из тайника и умыкнула, при мне был.

– Твое, – сказала она вполголоса.

– Не мое, – призналась я, – нашла. Его в Пустошах и искала, то есть не совсем его, а…

Я запнулась, и Мора закончила за меня:

– Ответ. Ты искать ответ.

Кажется, она понимает меня лучше, чем кто-либо. А ведь говорить на чужом языке ей наверняка непросто. Надо стараться выбирать слова попроще.

Ведьма настойчиво ткнула амулет мне в руку, пришлось взять. Он мерцал магическим контуром, причудливо встроенным в железокаменное нутро.

– Это принадлежать моя внучка. Давно. Небесный камень.

– Ваша внучка, она как я?! – вырвался возглас.

– Нет, – Мора улыбнулась, обнажив желтые зубы, – девочка вырасти хороший, нежный, тихий.

Ясно, какого тут обо мне мнения. Сама заслужила, начав знакомство с массового оглушающего заклинания. Хотя сомневаюсь, что многое изменилось бы, веди я себя прилично… Но какой смысл об этом рассуждать? Все случилось как случилось.

– У нее сила, подобная моей? – выразилась я точнее.

– Была. – Улыбка сползла с губ ведьмы, глаза затопила тоска. – Ива звать. Он ее убить.

– Велизар?.. – голос дрогнул. – Главный у тех магов, что вторглись в ваши леса.

– Он, да.

И в Пустошах успел переходящую найти! Я стиснула в пальцах амулет, и неровные края впились в кожу, оцарапав ее. Ладонь разжалась, он выпал. Странный, красивый, непонятный. Но я близка к разгадке, как никогда прежде.

– Когда она умерла?

– Когда ваш император захотеть наш лес и послать первых.

Выходит, около восьмидесяти лет назад. Тогда освоение Пустоши и началось – потихоньку, с мирной разведки отдельными экспедициями. Годами позже пришла армия наших магов, все переросло в противостояние с местными, закончившись ничем. Велизар же разведал не только лес… Ива что, у него первой жертвой из нас была? И вскоре он ушел из Ковена магов, основав Культ. Здесь есть связь?..

Голова загудела, я дотронулась до виска, стараясь мягким касанием магии унять боль. Пусть до конца от падения не оправилась, надо сосредоточиться. Не зря я сюда приехала, пять лет блужданий в потемках наконец вывели на свет. От нетерпения потряхивало, будто завеса тайны собиралась приоткрыться, указав путь к спасению. Впервые передо мной человек, которому что-то известно!

– Вы знаете, почему Велизар ее убил? Он охотится и на меня. Было еще три девушки, они тоже мертвы из-за него. Я хочу…

– Пойти спать, – перебила Мора. – Кто мало спать – мало соображать.

Справедливо. Но что, если другого момента не представится?

– Ты в безопасность здесь у меня, – уверила она. – Никто чужой не прийти. Завтра будут слова. Я не держать тебя и не гнать. Или ты к свой комендант хотеть?

– Он не мой… комендант. Обманом в крепость пробралась.

– Не твой, а тебя искать.

Думает, небось, что я его вероломно с волками бросила. Впрочем, какая разница, что Северин думает? Обо мне – точно ничего хорошего. Неделя прошла, получил уже ответ из южной Академии и понял все. Ну как все, вопросов у него только прибавилось… Отвечать на них желания не было. Уверена, он провел расследование и выяснил, с чего один целитель внезапно отравился, другой перепил, а у третьей редкие травы испортились. Отряд должен был обнаружить мою лошадь и вещи, без которых выбираться из Пустошей проблематично. Скорее всего, решат, что самозванка сгинула в диких лесах.

Считаться мертвой было удобно, но отчего-то кольнула совесть. Северин примчался мне на помощь, ввязался в заведомо неравный бой, едва под смертельное проклятие не угодил. Все ради моего спасения, а получится, что усилия его были напрасны. Но это не повод давать знать, что я в порядке. Он упертый и не отстанет, а рядом со мной опасно, убедилась. Пусть держится от меня подальше.

Мора показала мне, где что в доме. Поменяла солому в настиле на свежую, напоила лечебным отваром и ушла, унеся догорающую лучину. Комнатка погрузилась в темноту, столь плотную, что, казалось, ее можно потрогать руками. Я не стала. Не любит она меня… Она что, живая? Не знаю. Главное, что живая я, до сих пор. Постараюсь сделать все, чтобы так оно и оставалось.

Утро ворвалось в комнату яркими лучами солнца и щебетом птиц. Спросонья не сразу сообразила, что это за место и как я сюда попала. Боль в ребрах живо напомнила, что вскакивать с настила чревато, пришлось лечь обратно и отдышаться. Второй раз я встала осторожнее, затейливо завернулась в одеяло. Сделать из тряпки подобие платья не проблема для девушки, пять лет прожившей на юге. Там мы часто таким развлекались, потом попадало за снятые с окон под это дело занавески. Липкий пот заливал глаза, все мечты были о том, чтобы умыться, а лучше помыться.

Хозяйка суетилась в большой комнате, подкидывая дрова в печь. На озвученную вслух мечту выдала травяной порошок, безразмерное мешковатое платье и мои сапоги. Отправила наружу – из дома прямо и направо. Туда я и пошла, не думая про возможных соседей. А они были, и немало. Следовало догадаться, что к моему спасению как минимум целитель руку приложил, у Моры-то темный дар. Очевидно, двойной – оккультиста и заклинателя духов. Раз и проклятия насылает, и лес на помощь призывает.

Жилище ведьмы стояло довольно обособленно, на краю поселения дикого племени. Оно располагалось в лесной чаще, плотно окруженное могучими плодовыми деревьями. Десяток бревенчатых домишек и полуземлянок, редкие частоколы, массивные стога соломы под крышами сараев. В загонах бегали пестрые куры, лениво жевала траву облезлая коза, фыркали лошади с ветвистыми рогами. На других тут, видимо, не ездят. Было относительно тепло, гораздо теплее, чем в других виденных мной частях Пустошей. Облаченные в холщовые одежды люди мигом отвлеклись: ветхий сгорбленный старик – от уборки за курами, девушка с ярким румянцем на щеках – от развешивания постиранного белья, бородатый мужик и парень с едва наметившейся щетиной – от заготовки дров. Все сосредоточили внимание на мне, но угрозы в их взглядах не чувствовалось. Немудрено, раз меня местная ведьма приютила…

Справа оказалось гейзерное озеро, небольшое и пронзительно-синее. Вода манила, не терпелось скинуть пропитанное потом одеяло. Недолго думая, я сделала это и вошла в озеро. Зрителей не убавилось, мужик с парнем так вовсе забыли, что дрова сами себя не нарубят. Пусть смотрят, стесняться буду, что ли? Травяной порошок в волосы я втирала яростно, пока не заскрипели от чистоты. Нагретая подземным жаром вода позволяла плескаться долго, но я поспешила на берег – накинуть платье, а затем вернуться в дом. Даже такая непродолжительная активность стоила дорого, хотелось упасть – там, где можно обсохнуть, не околев.

В выделенной мне комнатке я провалялась весь день, восстанавливая силы всеми известными заклинаниями и постоянно проваливаясь в сон. Мора то и дело заглядывала и в диалог не вступала, отмахивалась. Взаимодействие проходило молча: подкрепиться, выпить целебный отвар, сменить повязку. Новую она затянула потуже, дышать было трудно, но боль поутихла. К вечеру я почувствовала себя сносно и, вдоволь налюбовавшись на ранний закат в окне, выползла из комнаты, затем – не найдя нигде ведьмы – из дома.

Мора сидела у костра одна, мастеря из деревяшек амулеты и вплетая в них магические контуры. Был и другой народ снаружи: кто-то ровнял кладку с дровами, кто-то был занят лошадьми. Меж домишек носились дети, выкрикивая не пойми что, вроде играли в охоту на какого-то зверя. «Зверь» – мальчонка в нахлобученных на голову самодельных рогах из веток – ловко уворачивался от соплеменников и умудрился перемахнуть через частокол, спасаясь от преследования. Я добрела до Моры, опустилась на бревно рядом с ней. Она меня будто и не заметила, продолжила тискать в ладонях будущие амулеты. Я уставилась на костер, долетающие от него искры не обжигали, приятно обдавало жаром.

– Твой дар редкий, – сказала вдруг ведьма. – Один на тех, кто живет сейчас. Следующий девочка родиться, когда умереть прошлый. Только так.

Я облизала пересохшие губы, сопоставляя даты. А ведь правда: Велизар убивал подобных мне раз в двадцать лет, и именно столько тем девушкам на момент смерти и успевало исполниться. Сила переходит от одной к другой? Пока жива первая, второй не появляется.

– Они ходить в проклятый лес, Ива и… он, – выплюнула Мора. Было ясно, кого имеет в виду. – Много ходить, вместе. Я запрещать, она не слушать. Говорить мне, что верить ему.

Велизар убил ее не сразу? Судя по прогулкам вдвоем, общались они поначалу нормально. По крайней мере, Ива не думала, что ее жизнь под угрозой, гуляла с ним наедине. Хм. По тяжелому взгляду ведьмы я чувствовала, что уточнять насчет отношений этих двоих не стоит, поэтому спросила другое:

– Проклятый лес – это…

– Далеко. Никто туда не лезть, пройти там непросто, сгинешь. Она пропасть, я найти ее после… что осталось. А его – нет. Он уехать.

Значит, лес – тот самый, дальний, в котором никто не обитает: ни люди, ни звери. Исследователи ходили в него как раз во времена освоения Пустошей. Он примыкал к ним всюду с севера, гиблое место.

– Вы поняли, как Ива умерла?..

– Да, по след от магия. Тьма и смерть.

Меня передернуло. Велизар с тех пор почерк не менял! Те три девушки из академии погибли так же, о чем поведали призвавшим их заклинателям. Правда, без подробностей… В материалах, пару лет назад добытых мною с большим трудом, читать особо было нечего. Все жертвы помнили лишь короткий поединок, если его можно таковым назвать, и убийственные темные чары.

– Однажды он вернуться. – Мора сжала амулет так, что тот скрипнул и пошел трещинами. – Я не суметь его убить, сильный. Люди ему помогать уже не ваши, а с могучий магия. Он возвращаться иногда. Теперь – опять.

Чего это Культ тянет в Пустоши? Впрочем, где еще им проворачивать темные дела, как не на краю света. От дикарей отбиться могут, владеют той же «могучей магией». В отличие от имперских магов, которым использовать ее запрещено!

– Зачем Велизар с Ивой ходили в проклятый лес? – продолжила я спрашивать. Странноватое место для свиданий. – Что-то искали?

– Тебе много известно о мир? – криво усмехнулась ведьма. – О ваша Империя… Что вокруг?

– Тот самый лес, который не преодолеть, – ответила я то, что у нас знали все от мала до велика. – Как горы на востоке, залив на западе и пустыню на юге.

– А что за ними?

– Никто не знает…

– Он тогда очень хотеть знать.

Я читала, что Велизар собирал для дворцовой библиотеки архив про экспедиции в отдаленные уголки Империи и даже сам в нескольких участвовал, но думала, что это по долгу службы. Неужели нет? Кто бы мог подумать… Любознательный какой!

– Или ты его убить, или он тебя, – отчеканила Мора. Бросила испорченный амулет в огонь и глянула на меня насмешливо. – Или ты убиться сама, недавно почти получиться.

– Лучше так, чем к нему в лапы, – огрызнулась я крайне непочтительно. – Но сначала все-таки попробую первый вариант.

– Пробуй, – отчего-то не оскорбилась она. Повозила в костре палкой, посыпались искры, на секунду ослепив. – Ответь и ты мне… В крепость еще жить маг женщина, кто там давно?

– Цецилия?

Ведьма медленно кивнула, будто вспоминая имя. На ее лице отразилось что-то недоброе, мстительное.

– Живет, – решила я ответить честно. Зла Цецилии не желала, но попадаться на вранье было бы очень некстати. – Из гарнизона не выходит, ей почему-то нельзя.

Мора довольно ухмыльнулась и на мой вопрос о том, зачем она спрашивает о Цецилии, отреагировала молчанием. Всем видом дала понять, что меня это не касается. Ладно… Я сменила тему и расспросила о случившемся на поляне после нашего с Северином шумного отступления. Оказалось, что Велизар тоже вскоре покинул поле боя. Сразил пару ее людей, лишился в процессе еще двоих своих и благополучно затерялся в лесах вместе с Культом. Легко отделался, колдунов из племен было больше. Хоть нескольких сторонников потерял, и то обнадеживает!

От костра начало бросать в жар, голова загудела. Ведьма отправила меня в дом отдыхать, и я ушла. Хватит пока разговоров. И так было над чем поразмыслить…

Солома на настиле впивалась в спину, в висках стучала кровь, одеяло давило на ребра. Я отбросила его, позволив вечерней прохладе окутать меня целиком. Долетающие от печи волны тепла не позволяли замерзнуть, но в сон не клонило. Мысли перестали скакать, обгоняя друг друга, выстроились в стройный ряд.

Ива жила в те времена, когда Велизар еще служил в Ковене магов во благо Империи. Приглядывался он к внучке Моры довольно долго, подбирался ближе. С другими переходящими разговор вышел короче. Или изначально в его планах не было ее смерти, а в процессе знакомства передумал? Занятная у них история, как для поклонниц сентиментальных баллад: высокопоставленный маг-завоеватель, наивная дева из диких племен с особенным даром. Романтика! Или обоих вела лишь жажда узнать, что скрывает проклятый лес. Неважно, какие у Велизара и Ивы были отношения. Важно, что выжить ей это не помогло. Вдруг я вообще зря ищу мотивы? Ему настолько понравилось ее убивать, что захотелось повторить. Или так чем-то задела, что теперь это личное – искать в нас воплощение девушки из прошлого и сводить счеты. В любом случае мне надо думать над тем, как его одолеть.

От окна сильнее повеяло холодом. Не выдержав, я накрылась одеялом и его убаюкивающим теплом. Комнатка враз стала темнее, чем была, растеряв очертания предметов. Ресницы опустились, и все окончательно поглотила тьма. Рассеялась она так же быстро, стоило только разлепить глаза. Был день, солнце за окном висело высоко, просвечивая сквозь рваные облака. Боль в ребрах пульсировала тупо, приглушенно и уже не так сильно. На поправку иду. Еще несколько дней, и можно отсюда уходить. Но надо ли?..

Выйдя в главную комнату, я умылась водой из миски, оставленной на растопленной печи. Сама достала с полки завернутый в тряпицу свежий хлеб и откушала пару ломтей, запив лечебным отваром. Да, похозяйничала без спросу, но Моры в доме не было, а разыскивать ее вновь казалось неуместным. Мало кому нужна полуобморочная девица, следующая за тобой по пятам и неспособная позаботиться о себе. Достаточно того, что со мной всю неделю сидели.

Хотелось быть хоть как-то полезной, и я протерла пыль в доме – пока не иссякли силы и энтузиазм. Забрав со стола амулет Ивы, я забралась на лавку с ногами и долго рассматривала его, тщетно силясь настроиться на его магический контур. Потом уставилась на стену, увешанную оберегами в виде разукрашенных деревянных фигурок зверей. Кривоватых, цветастых, но отчего-то ужасно милых, будто их делали дети. Только дети не наложили бы столь мощные и выверенно точные защитные плетения. Мастерское владение магией, и никакие именитые преподаватели Академий Мору этому не учили. У нас многому вообще научить не могли: и запрещено, и знания утеряны.

Не знаю, сколько я так просидела. Часов не было, счет времени потеряла. Когда входная дверь скрипнула и отворилась, явив на пороге ведьму, я уверилась в том, что собираюсь ей сказать. Мора прошла в комнату. Бросила на стол мешок со свежесрезанной травой, идеально подходящей как для зелий, так и для супов, и обратила на меня усталый взор.

– Ты выздоравливать, – отметила она без каких-либо эмоций, просто фактом. – Скоро.

– Вы говорили, что не станете меня гнать, – напомнила я, подойдя к ней – близко, на расстояние шага. – У меня остались вопросы…

– Спрашивай.

– Ива колдовала светлые и темные заклинания одновременно?

Ведьма кивнула.

– Как она смогла?

– Это не постичь. Это внутри. – Мора мягко ткнула пальцем мне в грудь. – Чувство. Порядок, равновесие. У тебя нет.

И где взять? Не подскажут, как я понимаю. Но раз Ива уравновесила в себе свет и тьму, я тоже должна суметь. А если не получится, то всегда есть запасной вариант.

– Поняла, нельзя научиться чувствам, – вывела я, пристально глядя ведьме в глаза. – Зато смертельным проклятиям можно.

– У вас запрет. – Она прищурилась. – Я знать, та магия пугать ваш император. С наши знания тебе долго не жить.

– Мне всяко долго не жить. И я скрывала свой дар последние пять лет, скрою и владение запретной магией. Велизар ею владеет давно, хочу сравнять шансы.

На бесстрастном лице Моры отразилась ярость. Не на меня – на того, из-за кого она потеряла внучку.

– Я могу его убить, – голос не дрогнул, – а вы нет. Но хотите, потому и помогли мне. Так помогите еще – стать сильнее и дать ему отпор. Пожалуйста.

– Научить… – хмыкнула она. – Ты не ладить с тьма.

Глубокий вдох, медленный выдох. Прикрытые глаза, нырок в бурлящую реку энергии. Противоположный берег клубился тьмой, она звала, дрожала нетерпеливо дымной завесой. Я вошла в нее, стиснуло холодом цепких объятий. Она ласкалась, нашептывала, как ждала и скучала. Но до конца в себя не впускала. Как и свет, просто он честнее и не притворяется родным.

Я разомкнула веки и, сплетя в воздухе темный узор, сказала:

– Мне не нужно ее любить, чтобы использовать.

– То, что ты просить, сложно, – Мора покачала головой, – и не быстро.

– Я никуда не тороплюсь.

Умереть-то всегда успею. А вот наставников по темным проклятиям нигде больше не водится. Она дернула уголками губ, молча начав разбирать мешок, и я поняла: остаюсь.