Онлайн чтение книги Как две капли воды
13

Она увидела его отражение в зеркале.

Эйвери сидела за туалетным столиком в своей комнате в клинике и, когда Тейт вошел, сначала заметила его в зеркало. Он тоже смотрел на нее. Так они продолжали смотреть друг на друга, пока она медленно не опустила пуховку на зеркальную поверхность стола, после чего повернулась на табурете и посмотрела ему в лицо.

Не сводя с нее глаз, он бросил на постель пальто и свертки с покупками. Эйвери сцепила руки и нервно засмеялась:

– Умираю от нетерпения.

– Ты сегодня очень красивая.

Она облизнула губы, уже подведенные помадой.

– Сегодня приходил местный косметолог и дал мне урок макияжа. Я, правда, не новичок в этом деле, но я подумала, что что-то новенькое мне не повредит. К тому же консультация бесплатная. – Она опять неловко улыбнулась. На самом деле ей нужен был предлог, чтобы изменить манеру Кэрол краситься. С точки зрения Эйвери, она слишком увлекалась косметикой. – Я подкрасилась по-новому. Тебе нравится?

Она подняла лицо, давая ему возможность как следует его разглядеть. Хотя ему не хотелось подходить ближе, он не удержался. Слегка нагнувшись, он внимательно изучил ее поднятое лицо.

– Шрамов совсем не видно. Ни одного. Фантастика.

– Спасибо. – Она улыбнулась ему, как жена улыбается любящему мужу. С той только разницей, что Тейт не был ей мужем, тем более любящим.

Он выпрямился и отвернулся. Эйвери закрыла глаза, пытаясь скрыть досаду. Он не забывает старых обид, это она уже поняла. Кэрол сумела навсегда подорвать его доверие. Завоевать его снова будет непростой задачей.

– Ты уже привык к моему новому облику?

– Постепенно привыкаю.

– Ведь есть кое-какие перемены, – заметила она неуверенным тоном.

– Да, ты выглядишь моложе. – Он бросил на нее взгляд через плечо и тихо добавил: – И красивее.

Встав из-за туалета, Эйвери подошла к нему. Она взяла его за руку и развернула лицом к себе.

– Правда? Красивее?

– Да.

– В каком смысле красивее? В чем именно?

Она не только усвоила, что он не умеет прощать, она хорошо знала, что он, как никто, умеет владеть собой. Она решила его раздразнить. В его глазах сверкнули молнии, но она не отступила. Ей надо было знать, какие он заметил различия между нынешней Кэрол Ратледж и той, которая была его женой на протяжении четырех лет. «Что ж, проведи исследование», – мысленно сказала она.

Он раздраженно что-то пробурчал и взъерошил волосы.

– Не знаю. Просто ты стала другая. Может быть, дело в макияже… Или в волосах – не могу понять. Ты отлично выглядишь, этого тебе довольно? Давай кончим на этом. Ты выглядишь… – Он пристально смотрел на нее. Его глаза скользнули вниз, охватили все ее тело, после чего вернулись наверх и ушли в сторону. – Ты выглядишь прекрасно. – Порывшись в кармане рубашки, он извлек исписанный от руки листок. – Мы с мамой купили все, что ты просила. – Кивнув в сторону пакетов с покупками, он стал зачитывать список: – «Духи «Исатис» в аэрозоле».

– Ага.

– «Колготки». Ты этот цвет имела в виду? Ты сказала – «светло-бежевый».

– Отлично. – Он читал, а она по очереди извлекала вещи из пакетов. Достав флакончик с духами, она брызнула себе на запястье. – Понюхай.

Она поднесла руку к его щеке так, что ему, чтобы понюхать, пришлось повернуть голову и коснуться губами ее запястья. На мгновение их глаза встретились.

– Приятные, – сказал он и тут же отвернулся. Эйвери даже не успела опустить руку. – Идем дальше. «Ночная рубашка с длинным рукавом». – Он опять удивленно посмотрел на нее. – С каких это пор ты стала спать в рубашке, тем более с длинными рукавами?

Эйвери, устав от необходимости постоянно держать оборону, выпалила:

– С тех самых пор, как я попала в авиакатастрофу и получила ожоги второй степени.

Еще секунду назад готовый к ответной реплике, он прикусил язык. Возвращаясь к списку, он прочитал последнюю строчку:

– «Бюстгальтер, размер 34-В».

– Не сердись. – Она достала лифчик из пакета, развернула его, оторвала этикетку и снова сложила. Бюстгальтеры Кэрол, которые ей принесли раньше, все оказались велики.

– Не понял.

– Не сердись, что я похудела на целый размер.

– Какое это имеет ко мне отношение?

Его нескрываемое пренебрежение заставило ее отвести глаза.

– По-видимому, никакого.

Разгрузив сумки, она положила покупки рядом с одеждой, в которой собиралась на следующий день ехать домой. Все, что ей привезли Зи и Тейт из гардероба Кэрол, ей подошло. Одежда была великовата, но самую малость. У Кэрол, судя по всему, была более полная грудь и крутые бедра, но Эйвери придумала для себя оправдание – жидкая диета. Ей повезло, что туфли Кэрол оказались впору.

Когда было возможно, она прикрывала руки и ноги, предпочитая юбкам брюки. Она боялась, что ее могут выдать лодыжки и икры. Пока что никто не заметил разницы. Для Ратледжей она оставалась их невесткой. Они ни в чем не сомневались.

Или сомневались?

Почему тот, кто планировал покушение вместе с Кэрол, больше не появлялся?

Этот вопрос беспокоил Эйвери с назойливостью постоянно жужжащего где-то у нее в мозгу комара. Вспоминая об этом, она холодела от страха, поэтому решила пока сосредоточиться на личности Кэрол и постараться не делать ошибок, которые могли бы ее выдать.

До сих пор ей везло. Она сумела избежать серьезных промахов.

Теперь, когда возвращение домой стало реальностью, она начала волноваться с новой силой. Жизнь под одной крышей с Ратледжами, особенно с Тейтом, увеличит риск разоблачения.

Вдобавок ей предстоит играть роль жены кандидата в Сенат, что опять-таки сопряжено с массой проблем.

– Что завтра утром, Тейт?

– Эдди велел мне тебя подготовить. Сядь.

– Звучит-то как серьезно, – поддразнила она, усаживаясь напротив.

– Это действительно серьезно.

– Ты боишься, что я оплошаю перед прессой?

– Нет, – ответил он, – но я уверен, что они пустят в ход запрещенные приемчики.

От выпада против ее собратьев-журналистов она почувствовала себя оскорбленной.

– Что ты имеешь в виду?

– Начнут задавать личные вопросы. Станут пялиться на твое лицо, выискивая шрамы, и всякое такое. Наверное, завтра тебя столько раз сфотографируют, сколько за всю последующую кампанию не снимут.

– Я не боюсь камеры.

Он сухо рассмеялся:

– Это я знаю. Но завтра, стоит тебе отсюда выйти, и ты окажешься в толпе журналистов. Эдди намерен приложить все усилия, чтобы как-то упорядочить этот процесс, но ты ведь знаешь, что многие вещи часто происходят спонтанно. – Он снова полез в нагрудный карман и, достав какой-то листок, протянул ей: – Вот, ознакомься. Эдди сочинил тут для тебя короткое заявление. Будет установлен микрофон… В чем дело?

– Это? – сказала она, потрясая бумагой перед его носом. – Если я это зачитаю, все примут меня за идиотку.

Вздохнув, он потер виски.

– Эдди этого и боялся.

– Если я выступлю с таким заявлением, да еще по бумажке, все решат, что в катастрофе пострадало не мое лицо, а мозги. И будут думать, что вы нарочно упрятали меня в эту частную клинику, чтобы я немного очухалась, – как в «Джейн Эйр». Держать помешанную жену подальше от людских глаз…

– «Джейн Эйр»? Ты, кажется, книжек начиталась?

На мгновение она опешила, но быстро справилась с собой:

– Я смотрела фильм. Как бы то ни было, я не хочу, чтобы меня считали слабоумной настолько, что я не могу связать двух слов без шпаргалки.

– Только, пожалуйста, следи за своей речью, не слишком увлекайся, хорошо?

– Я умею изъясняться по-английски, Тейт, – отрезала она. – Я в состоянии связать несколько слов и умею себя вести на людях. – Она разорвала текст пополам и швырнула на пол.

– Ты, видимо, забыла, что было в Остине. Такого нам больше не нужно, Кэрол.

Поскольку она не знала, какую ошибку допустила Кэрол в Остине, она ничего не могла сказать в порядке оправдания или защиты. Одно ей, впрочем, следовало помнить: Эйвери Дэниелз имела опыт выступления перед камерой, она была искушенной в плане общения с прессой, чего явно нельзя сказать о Кэрол Ратледж.

Она ответила спокойным голосом:

– Я знаю, что каждое мое появление на публике вплоть до ноября очень для тебя важно. Я постараюсь следить за тем, что я говорю, и вести себя соответственно. – Она горько улыбнулась и, нагнувшись, подняла бумаги с пола. – Я даже готова заучить наизусть этот пошлый маленький спич. Я для тебя на все готова.

– Только не переусердствуй в своем желании мне угодить. Если бы это зависело от меня, ты бы вообще не делала никакого заявления. Но Эдди считает, что это надо сделать, чтобы удовлетворить всеобщее любопытство. Джек и папа с ним тоже согласны. Так что угодить ты должна им, а не мне.

Он поднялся уходить. Эйвери быстро встала.

– Как дела у Мэнди?

– Так же.

– Ты сказал ей, что завтра я выписываюсь?

– Да, она это знает, но по ее лицу не поймешь, что она думает.

Эйвери огорчилась, что в состоянии девочки не происходит перемен к лучшему, и, подняв руку, бесцельно потерла подбородок.

Тейт тронул ее за руку.

– Ты мне напомнила. – Он взял с кровати куртку и достал что-то из кармана. – Поскольку в госпитале умудрились-таки перепутать и растерять твои кольца, Эдди посоветовал купить тебе новое обручальное кольцо. Он считает, что для избирателей это имеет значение.

Она не солгала ему насчет драгоценностей. Когда он поинтересовался, она сказала, что в конверте оказались чужие вещи.

– Я передала их медсестре, чтобы там разобрались.

– Где же тогда твои?

– Бог его знает. Иногда случаются такие необъяснимые недоразумения. Пусть разбирается страховая компания.

Сейчас Тейт достал из серой бархатной коробочки простое обручальное кольцо.

– Оно не такое изысканное, как то, но, я думаю, сойдет.

– Мне оно нравится, – сказала она, надевая кольцо.

Когда он попытался убрать руку, она заметила у него на пальце парное кольцо. Схватив его руку, она поднесла ее к губам и, прошептав его имя, поцеловала его в сжатые пальцы.

– Кэрол, – сказал он, отнимая руку. – Не надо.

– Ну, пожалуйста, Тейт. Я хочу поблагодарить тебя за все, что ты для меня сделал. Позволь мне. – Она умоляла его принять ее благодарность. – Мне столько раз хотелось умереть. И если бы ты меня все время не поддерживал, так бы, наверное, и случилось. Ты все время был такой… – У нее перехватило горло, она больше не скрывала слез. – Ты давал мне силы жить. С самого начала. Спасибо тебе.

Она говорила от чистого сердца. Каждое слово было правдой. Поддавшись охватившему ее чувству, она приподнялась на цыпочки и поцеловала его.

Он дернул головой. До нее донесся удивленный резкий вдох. В его глазах она прочла сомнение. Потом он нагнул голову и легко поцеловал ее в губы.

Она теснее прижалась к нему, потянулась к нему губами и прошептала:

– Поцелуй меня, Тейт, пожалуйста.

С легким стоном он прижался к ней губами. Обхватив рукой за талию, он привлек ее к себе. Другую руку поднес к ее затылку и стал нежно гладить шею. Тем временем язык его, раздвинув губы, проник во влажную глубину ее рта. Поцелуй был долгий и страстный.

Вдруг он резко оторвался от нее и поднял голову.

– Какого черта…

Грудь, к которой она все еще была прижата, вздымалась. Помимо его воли глаза опять отыскали ее рот. Он зажмурился и отрицательно помотал головой, как бы стряхивая с себя наваждение, но потом опять впился в нее губами.

Эйвери ответила на поцелуй, вложив в него все, что в ней накопилось за эти месяцы. Их губы сплелись в жарком, голодном порыве. Чем больше он получал, тем больше ему хотелось – и тем больше она хотела ему дать.

Положив руку на бедро, он привлек ее к себе. Она с силой приникла к нему, ощущая его мгновенное напряжение, и, подняв руку, притянула его голову вниз, с наслаждением пробегая пальцами по волосам, рубашке, по его коже.

Внезапно все кончилось.

Он оттолкнул ее и сам отступил на несколько шагов. Она с болью увидела, как он провел по губам кулаком, стирая ее поцелуй. Она издала тихий страдальческий стон.

– Не получится, Кэрол, – сказал он резко. – Я еще не понимаю, что за игру ты затеяла, и, пока не знаю правил, отказываюсь в ней участвовать. Мне очень жаль, что с тобой такое случилось. И поскольку ты пока моя законная жена, я исполнял свой долг. Но это ничего не меняет в наших отношениях. Ничто не изменилось. Слышишь? Все остается по-прежнему.

Он накинул на плечи куртку и, не оборачиваясь, покинул комнату.

Эдди вышел в сад. Под майским солнцем цветы в саду уже распустились. В глиняных вазонах, украшающих бортик бассейна, цвели олеандры. Клумбы пестрели ампельными розами.

Но сейчас было уже темно, и цветки закрылись на ночь. Сад освещался расставленными среди растений фонарями. Они бросали длинные тени на белые оштукатуренные стены дома.

– Ты что здесь делаешь? – спросил Эдди.

От шезлонга раздался вежливый голос: