Онлайн чтение книги Камешек в жерновах
Глава 9. Южная топь

Утром друзья двинулись в путь. Взмахнула рукой Ай, отступила в сторону – и то ли со стволом эрна слилась, то ли стеблем древесного вьюна обернулась. Скрылась за деревьями заветная поляна, умолкла, растаяла в тумане мелодия. Только деревья все так же словно своды выстраивали над головой. Расступались, ветви раздвигали. Тропу застилали листвой, траву посылали под ноги не колючую и цепкую, а мягкую да низкую. Да и как иначе – дюжина корневиков шагала впереди. У одного зеленый лист на макушке. То ли прилип, то ли из почки прямо по месту и проклюнулся. Хейграст шел сразу за провожатыми, зеленолистого называл Проросшим, да покрикивал на Дана с Баюлом, чтобы быстрее ногами работали – разленились, путешествуя на джанке! Аенор довольно носился взад и вперед, всем своим видом давая понять, что дичи в чаще предостаточно.

– Эх, хорошая была лодка! – сокрушался Баюл, не поспевая за друзьями и то и дело переходя на легкий бег.

– Ай сказала, что вытащит ее из тростника и отдаст Индасу, – успокаивающе отзывался Хейграст.

– Да, слуг у нее предостаточно, – бурчал банги, смахивая со лба пот. – Хотел бы я знать, отдыхают они когда-нибудь.

Корневики останавливались, когда отдых требовался их спутникам. Хейграст постукивал по стволу ближайшего дерева, отряд проходил еще несколько ли и делал привал либо у родника, либо у излучины ручья. Один из деревянных помощников отправлялся за хворостом, остальные находили места в тени деревьев и тут же прорастали белесоватыми корнями в почву. Баюл аккуратно снимал кусок дерна и разводил костер.

– Что? – спросил банги во время одного из привалов, поймав тревожный взгляд Дана. – Почуял опасность?

– Нет, – поежился мальчишка. – Четвертый день идем, а я все никак не могу привыкнуть. Словно мертвецы нас сопровождают. Пусть и деревянные. А опасность… Здесь она почти не чувствуется, но все еще остается на юге.

– Да уж, – кивнул Баюл. – Всякий раз, когда один из этих корневиков приносит хворост, я все жду, что он мне оплеуху закатит. Представь себе, что вот так же и мы служим архам, а на привалах им кости да куски тел элбанов подтаскиваем.

– Ну и сравнение! – покачал головой Хейграст.

– А ты чего думал? – повысил голос Баюл. – Что так, что эдак – все одно дерево!

– А ведь мы и с каменным человеком сталкивались, – прошептал Дан. – Я рассказывал тебе, Баюл. Вот тогда страшно было!

– В том-то и дело, что каменный человек – это магия, – почти прошипел Баюл, – а в этих ребятах магии ни на песчинку! Они вот именно такие, какие есть.

– Это тебе страшные рассказы индаинских рудодобытчиков не дают покоя? – усмехнулся Хейграст.

С того самого мгновения как Ай рассказала о его семье, нари словно помолодел и взбодрился. Порой Дану даже казалось, что не было никакого путешествия и Хейграст совсем такой же, как тогда, в воротах собственного дома в Эйд-Мере, когда кузнец встречал Дана, Саша, Лукуса…

– Что-то скребет у меня внутри, – наконец признался Баюл, наполнив живот вечерней похлебкой. – И вот теперь, когда ясно вижу, что это не голод, пришла пора разобраться. Что делать-то будем? Оно понятно, конечно, через топь пойдем. Эл позволит или Ай с помощью Эла – найдем твою семью, нари, а может, и еще кого встретим. На равнину Уйкеас выберемся. Дальше-то что? Что тебе сказала Ай?

Хейграст ответил не сразу. Почти четыре дня назад, под утро, Ай отвела нари в сторону и, положив руки ему на плечи, то ли чуть слышно напевала что-то, то ли рассказывала. И вот Баюл не выдержал, спросил.

– Хорошо.

Хейграст мгновение смотрел на пламя, затем поднял глаза, прищурившись, пробежал взглядом по лицам друзей:

– Она сказала, что видела мою смерть.

Дан замер. Холод проник в сердце и обжег грудь.

– Как?! – вскочил на ноги Баюл.

– Вот так, – спокойно ответил Хейграст. – Ни где это случится, ни когда – не знает, более того, поняла, что речь идет обо мне, только когда встретила нас.

Дан похолодел. Перед глазами встало тело Лукуса, пронзенное ледяными иглами.

– И что же, ничего нельзя сделать? – Мальчишка с трудом проглотил комок, образовавшийся в горле.

– Почему же? – пожал плечами Хейграст, пристально глядя на огонь. – Можно. Зарыться в землю и сгнить там. Или самому броситься на лезвие меча. Ни слова, слышите, чтобы ни слова моим об этом! Баюл, тебя это касается в первую очередь. С этого момента чтобы язык был на привязи.

– Ты не обидишь меня, нари, – напряженно пробурчал Баюл, – что бы там ни говорил. Я вот что скажу, сколько тебе осталось жить, столько я буду рядом с тобой. Конечно, если смерть не настигнет меня раньше. И даже не пытайся прогнать меня!

– Спасибо, банги, – кивнул Хейграст и повернулся к Дану: – Успокойся. Что она мне сказала нового? Только то, что однажды я погибну в бою? Не самая плохая участь! Мы все воины, и то, что наша смерть ускользнула от ее внимания, ни о чем не говорит. Смерть идет за каждым из нас!

– Это все? – осторожно спросил Дан.

– Нет, – покачал головой Хейграст. – Правда, большую часть того, что она говорила, я… так и не понял. Она… пела. Ее голос лег на мое сердце как роса на траву. Когда я слушал ее, мне казалось, что нет ничего яснее, а теперь даже не знаю… Самому мне ясно одно: здесь, южнее старых гор, мы вряд ли дождемся помощи от кого бы то ни было. Свары не выйдут из-за стены. Заморские ари вряд ли способны на большее, чем нападение на пиратов в индаинской гавани. Анги развеяны. Васты, скорее всего, тоже. Индаин и Эйд-Мер в руках врага. Значит, полчища лигских нари пойдут на Сварию.

– И разобьются об оборонную стену! – заключил Баюл.

– И уничтожат Сварию! – воскликнул Хейграст. – Или ты не понял еще, что нари гонит магия?

– И что же ты предлагаешь? – нахмурился банги.

– Мы должны остановить лигских нари! – твердо сказал Хейграст.

– Что?! – Баюл растерянно выпрямился, недоуменно оглянулся на Дана: – Парень! Наш зеленый командир сошел с ума.

– Мы должны остановить лигских нари, – повторил Хейграст.

– Как? – спросил Дан. – Как мы это сделаем?

– Попросим! – раздраженно выкрикнул банги. – Попросим остановиться, и они прислушаются к нашей просьбе. Да! Лигских нари гонит магия! Но когда камень сдвинут со своего места, дальше он катится уже сам. Особенно если лежал на вершине! Даже если мы сможем добраться до источника этой магии, неужели ты думаешь, что мы сможем его заткнуть? Тот, кто ведет нари, столь силен, что сдует нас со своего пути как ураган пылинку. Он даже не заметит, что мы попытались его остановить!

– Ее, – спокойно поправил Хейграст. – Ай сказала, что ее. Во главе лигских нари стоит колдунья.

– Все-таки Барда? – поднял брови Баюл. – Но ведь ты сам передавал мне слова Матеса: это не может быть Барда!

– Разве я назвал ее Бардой? – удивился Хейграст. – Ай не знает ее имени. Все, что она сказала, – нари гонит на равнину Уйкеас великая колдунья. Может быть, даже демон. И зверь, что рыскал у Багзы, – часть ее магии!

– И ты предлагаешь схватиться с этим зверьком? – упавшим голосом пролепетал Баюл.

– Да, – кивнул Хейграст. – Даже если ускорю предсказание Ай.

– А насчет возможного успеха этой затеи она ничего не сказала? – с надеждой спросил банги.

– Ничего, – отрезал нари. – Она сказала только, что пес должен нам помочь. Он чист, хотя и удивил Ай. Хозяйка Вечного леса уверена, что такой зверь мог появиться только в логове зла.

– Если бы моя мать рожала меня не в родной пещере, а в покоях правителя Гранитного города, я бы тоже появился в логове зла, – махнул рукой Баюл, но в сторону Аенора, настороженно поднявшего уши, все-таки покосился.

– Кто со мной? – тихо спросил Хейграст. – Я никого не могу… не хочу заставлять.

– Я иду, – прошептал Дан.

– А ты? – повернулся Хейграст к банги. – Я не только отпущу тебя, даже обиды не будет в моем сердце!

– А в моем будет, – хмуро бросил Баюл. – Если ты не возьмешь меня с собой. Что касается моего возмущения – могу я немного поворчать перед собственной смертью или нет?

– А ты? – обернулся Хейграст к Аенору.

Пес не шелохнулся.

И еще три дня друзья путешествовали по Вечному лесу. Постепенно заросли густели, вскоре высокие деревья с толстыми стволами стали редкостью, непослушные колючие кусты выстроились непролазной чащей. Корневики раздвигали ощетинившиеся шипами ветви и удерживали их, пока Хейграст, Баюл, Дан и предусмотрительно поджимающий хвост Аенор пробирались через опасный участок.

– По моему низкорослому разумению, Вечный лес вовсе не нуждается в охране, – проворчал Баюл, оборачиваясь на смыкающиеся кусты и осторожно прикасаясь к расцарапанному лицу. – К тому же мошкара опять налетела.

– Топь, – коротко бросил Хейграст.

Дан взглянул на Проросшего, который, так же как и его собратья, не замедлил укорениться во влажной почве, и понял, что корневики объявляют привал. Впереди в утреннем тумане еще темнели очертания кустов, но и дрожащее марево, и странно позеленевшее небо, и гул кровососов в воздухе – все говорило об одном: отряд подошел к границе Вечного леса.

– Ну вот… – Баюл обессиленно опустился на сырую траву. – Какого демона мы не добрались до топи еще вчера? Стоило поднимать нас затемно, чтобы через полдюжины ли вывести на край леса?

– Стоило, – Хейграст внимательно вглядывался в туманное пространство, – иначе гнус не дал бы выспаться.

– Мы перед каждой ночевкой будем возвращаться в Вечный лес, чтобы выспаться? – язвительно осведомился Баюл.

Банги страдал из-за маленького роста. Те ветви, что его спутникам приходились на грудь и живот, хлестали карлика по лицу. Хейграст не ответил. Дан подошел к нари:

– Чего мы ждем?

– Не знаю.

Хейграст взглянул на застывших корневиков, подмигнул им.

– Вот наши проводники – надеюсь, они знают, что делают.

– И все-таки, – колебался Дан, – как мы пойдем через болото? Вряд ли в этом тумане кроется дорога, даже такая, как через гиблую топь.

– Я тоже сомневаюсь в легкой дороге, – глубоко вздохнул Хейграст. – Но сейчас думаю о другом. Где-то там впереди меня ждут мои дети. Не обижайся, – он потрепал огорченного Дана по голове, – пройдет время, и тебя будут ждать.

– И меня, – упрямо пробурчал Баюл, залепив самому себе по щеке и скривив гримасу от чрезмерной оплеухи.

– И тебя, – согласился Хейграст.

Ждать пришлось недолго. Едва Алатель поднялся над горизонтом, туман развеялся, а топь наполнилась птичьим гомоном, корневики двинулись с места и дружно затопали вперед. Проросший раздвинул прибрежную траву, ступил в зеленое месиво, утонув по колено в черную грязь, прочавкал по ней дюжину шагов, выбрался на колышущуюся подушку трясины и обернулся. Аенор решительно прыгнул вперед, брызнул во все стороны черной жижей и неуверенно ступил на прогнувшийся зеленый ковер. Болотная вода забила фонтанами, заструилась псу в лапы.

– Эх! – с трудом удержал рвущиеся наружу ругательства Баюл, шагнул в топь, провалился по пояс и, морща от болотной вони нос, устремился вперед. – Надеюсь, уже сегодня мы вновь выберемся на твердую землю.

К вечеру Баюл оставил надежды на твердую землю. Он даже перестал ругаться, поскольку сил на ругательства у него не осталось. Молчал и Дан. Стиснув зубы, мальчишка упрямо шагал вперед, видя перед собой только спину Хейграста. Участки упругой трясины сменялись полосами грязи, не единожды Баюл проваливался едва ли не по горло, а конца пути видно не было. Однажды банги нырнул с головой, но плетущийся за ним Аенор подхватил Баюла за шиворот и тащил его так не менее варма шагов, пока карлик отплевывался и злобно шипел. Проросший методично шагал впереди, еще трое корневиков замыкали вереницу отряда. Остальные остались на берегу.

– Как он находит дорогу? – Дан обессиленно присел на корточки, когда уже в сумерках Проросший остановился на крохотном островке в полдюжины шагов в ширину и столько же в длину.

– Не знаю, – Хейграст сбросил мешок и расправил плечи, – по-моему, мы вообще идем без дороги!

Деревянный проводник утоптал низкорослый кустарник, словно его заботы о растениях закончились за границей Вечного леса, выпустил корешки и вытянул вверх руки. Кора на руках пошла трещинами, наружу вылезли зеленые побеги, раскрылись бледно-розовые бутоны – и на островок опустился пряный, чуть назойливый запах.

– Расцвел! – раздраженно сплюнул Баюл. – Может, он еще и плодоносить начнет?

– Слышишь, банги? – Хейграст довольно огляделся. – А кровососов-то нет! Спасибо хозяйке за толкового проводника. Не ночевал я на болотах, но охотники в Эйд-Мере говорили, что, если наесться сонной ягоды да заснуть на краю южной топи, утром можно и не проснуться. Высосут так, что одна кожа да кости останутся!

– Спасибо за веселый рассказ! – скорчил гримасу Баюл, хотел еще что-то добавить, но вытянул ноги, не снимая мешка, откинулся на бок блаженно развалившегося Аенора и мгновенно захрапел.

– Сколько мы прошли? – Мальчишка смотрел на юг.

Тяжесть по-прежнему давила с той стороны, но горизонт был чист. Боль клубилась где-то далеко, за границей топи.

– Мало.

Хейграст покопался в мешке и бросил Дану кусок лепешки, стянул с ног сапоги, блаженно пошевелил пальцами.

– Не больше дюжины ли.

– Сколько осталось?

Хейграст глотнул воды из бутыли, откусил кусок лепешки, опрокинулся на спину, подминая начинающий выпрямляться болотный кустарник.

– Много, Дан, много. Видишь впереди вершины старых гор? Они должны показаться по левую руку!

– Нет.

Дан поморщился, преодолевая усталость, вскочил на ноги, подпрыгнул.

– Только топь впереди. Темнеет, может быть, утром увижу?

– Вот когда увидишь, тогда будет уже скоро. – Хейграст продолжал жевать, но голос его слабел и наполнялся сном. – Если увидишь, значит… почти… пришли. День… или два… останется…

Дан окинул взглядом безучастных деревянных спутников, взглянул на Аенора, не успевшего за один день похудеть после обильной охоты в Вечном лесу, на лепешку, зажатую в руке, позволил псу слизнуть ее с ладони, опустился на мягкие стебли и закрыл глаза.

Горы показались на пятый день пути, но еще три дня вершины не давали путникам ничего, кроме едва различимой надежды на конец мучений. Баюл превратился в самого молчаливого банги, которого когда-либо приходилось встречать Дану. Карлик, стиснув зубы, растирал ноющие колени и пытался подвязывать разваливающуюся на ногах обувь. Аенор согнал жирок с боков, но вовсе не походил на измученного дорогой и недоеданием пса, только с недовольным рычанием начинал иногда лапами стряхивать гнус с морды, из-за чего немедленно утыкался носом в грязь. На привалах корневики отгоняли кровососов, но в пути гнус наверстывал свое с лихвой. Порой Дану уже не хватало сил, чтобы смахнуть с лица гудящую маску, и тогда Хейграст оборачивался и безжалостно хлестал его пучком травы. Глаза превратились в узкие щелочки, через которые приходилось поглядывать на трясину, выискивая страшные черные полосы – следы шабров. Не раз из пузырящейся бездны показывалась утыканная зубами пасть. После третьей схватки с болотными чудовищами, которые никак не могли понять, как смеет сражаться с ними кучка бессильных пришельцев и откуда взялся огромный, пусть и не слишком поворотливый на трясине, зверь, Хейграст уже не убирал меч в ножны. И все же одного из корневиков шабры утянули в трясину.

– Чтоб вам занозить ваши ненасытные пасти! – впервые за несколько дней, потрясая пикой, заорал подсевшим голосом Баюл. Но пелена трясины сомкнулась, оставшиеся трое корневиков постояли несколько мгновений и двинулись дальше.

Курились над зеленой пеленой подозрительные дымы, не раз и не два в отдалении поднимались фонтаны неожиданно чистой воды, а однажды такой же ударил почти из-под ног. Проросший равнодушно обогнул бурлящее месиво и двинулся дальше, а Дан недоуменно вскрикнул. Попавшие на лицо капли вызвали ожоги.

– Горячие родники, – объяснил, придерживая парня под руку, Хейграст. – Не такие, как на Горячем хребте, но достаточные, чтобы южная топь не замерзала и в самые суровые зимы. А то, как думаешь, выживают шабры? Здесь для них круглый год лето.

Счастье, что змеи старались ускользнуть от пробирающегося через топь отряда. То ли не привыкли к элбанам, то ли пугались тонкого посвиста и щелканья, что время от времени издавал неутомимый, покрытый коркой грязи Проросший. Порой путь отряду преграждали бездонные промоины и ямы, тогда корневики плюхались в грязь и друзья пробирались через опасное место по их спинам.

– Знаете, – закашлялся банги, прожевав на последнем привале скудную долю пропитавшихся сыростью сухарей и позволив Аенору облизать его ладони, – будь эти ребята хоть чуть-чуть похожи на обыкновенных элбанов, я бы притащил их в самый лучший трактир Индаина и поил пивом – да что там пивом! – лигским вином полгода! А то и год!

– Подожди! – сдвинул брови Хейграст. – Не ты ли пугал нас ужасами Вечного леса? Не ты ли рассказывал о страшной участи индаинских рудокопов?

– А! – отмахнулся банги. – Я с ними не ходил! Кто его знает, что они учудили на окраине Вечного леса? Могли и костер разложить, а то и деревья попортить. Нет, с этими деревянными ребятами надо дружить.

К великому облегчению банги, да и Дана с Хейграстом, молчаливой дружбе вскоре пришел конец. На шестой день после двух дюжин месяца магби, на восьмой день изнурительного путешествия через топь Проросший остановился, издал длинный то ли свист, то ли скрип, развернулся, и так же как он вел отряд вперед, протопал мимо друзей в обратную сторону. Двое корневиков последовали за ним. Несколько мгновений Дан недоуменно смотрел вслед слугам хозяйки Вечного леса, затем обернулся к Хейграсту:

– Что делать-то? Возвращаться?

– Зачем же? – охрипшим голосом проговорил Хейграст. – Пришли вроде.

Тут только мальчишка разглядел впереди среди все такой же бескрайней топи возвышение. Словно дрогнула рука неведомого маляра и кисть, что вела зеленую полосу вдоль горизонта, сдвинулась чуть-чуть вверх, мазнула тонкой полосой цветущих кустов и изуродованного болотной жижей орешника.

– Никак земля? – прошептал Баюл так, словно закричал.

– Земля, – кивнул Хейграст. – Берег. Равнина Уйкеас. И вон там, видишь?

– Что? – Баюл подпрыгнул, оставляя в трясине подметки.

– Дым, – глубоко вдыхая затхлый болотный воздух, прошептал нари. – Дым! И запах. Готовят что-то.

Аенор насторожил уши, затем расслабился, облизнулся и решительно двинулся вперед.