Онлайн чтение книги Киберсайд Cyberside
1. Молчун

Молчун стоит на перепутье, смотрит на долину внизу и подумывает снять свою поношенную пыльную куртку, которая уже давно для него как вторая кожа. Хоть солнце начало скрываться за горизонтом, все еще печет.

Что необычно.

Наверняка побочный эффект перегруженной сети или, может, часть неисправного кода. Но как ни крути, что-то не так. На такой глубине Киберсайда детали обычно упускают. Сколько, например, людей вообще в курсе существования местного сонного поселения? Укрытый среди холмов скромный городок и первого-то взгляда едва удостаивается, не говоря уже о втором. Молчуну думается, что в этом, может быть, и суть.

Теплый ветерок взъерошил черные пряди волос, выбивающиеся из-под широких полей его шляпы. Одной рукой он надвигает широкий край на самые брови, а другая держится начеку подле револьвера пониже бедра. Скользя пальцами по отполированным патронам, Молчун пересчитывает оставшиеся, а его глаза просматривают открывшийся перед ними интерфейс. Довольный находкой, он движением головы отправляет экран прочь.

«Больше никаких ошибок».

Ветер усиливается, и облако информационной пыли кружится в раскаленном воздухе, образовывая песчаную бурю. Он смотрит, как поток отбракованных данных вихляет в сторону спокойной долины внизу. Невзрачные деревянные домики и скромные коттеджи возвышаются над главной улицей в компании магазинов и лавок напротив местной речушки. Даже издалека видно, что в этом мирном уголке подозрительно тихо.

Этот райский сельский городок, предназначенный в первую очередь для больших семей, некогда притягивал посетителей Киберсайда, готовых обустроиться вдали от шума и гама перенаселенных городов реального мира. Очарованные мечтой о простой жизни, поселенцы прибывали толпами в надежде начать жизнь с чистого листа.

Какое бы простецкое счастье ни искали те люди, над этими землями явно повисла мрачная пелена; сейчас городок остался лишь безмолвным надгробием резко сократившемуся населению. Собранный на небольшом кластере сетевых узлов на сервере где-то в реальном мире, теперь городок отражает лишь тень раскинувшегося сгенерированного мира под названием Киберсайд. Как и само это местечко, Киберсайд был если не мечтой несбывшейся, то, по крайней мере, никуда не годной.

– Так, пора с этим покончить, – пробормотал Молчун себе под нос.

По мере приближения к городку его ветхий вид становится еще более очевидным. Одна из колоний раннего периода Киберсайда, это место вместе с другими подобными должно было стать пристанищем человеку вдали от умирающей планеты, цифровым убежищем и настоящей утопией. И она же была обречена покоиться среди руин.

Где-то над головой прокричал ястреб. Молчун прищурился, глядя на небо: «Мы и в новый дом принесли с собой кошмары».

Со звуком коммуникатора он вновь обратил свой взгляд на дорогу. Остановившись, чтобы сдвинуть очки поближе к переносице, он принял сигнал и просканировал интерфейс Местности.

– Местность 26–5, это Джеймс Рейнольдс, запрашиваю доступ.

Звук его настоящего имени, даже из собственных уст, по-прежнему заставляет его поморщиться. Эта информация, с существованием которой он неохотно мирится, путешествуя по различным Местностям, вечно напоминает о прошлых делах. Сейчас все называют его Молчуном – одним из тихих, безжалостных и эффективных наемников, которые блуждают по Киберсайду. Само слово «молчун» еще имеет кое-какой вес в этом цифровом мире, который быстро скатился в новый Дикий Запад.

Такие, как он, живут, не зная дома, берутся за любую работу, никогда не задают вопросов – и держатся особняком. Этот путь выбирают немногие, но для Джеймса это именно то, что надо.

Размышления о выбранном пути прервал тихий женской голос, лишенный всякого акцента, каких-либо красок или малейшего намека на диалект:

– Мистер Рейнольдс, добро пожаловать в Местность 26–5, известную местным жителям под именем Хоумстед. По нашим данным, кажется…

Молчун прерывает программу:

– Да-да, ваши данные верны, у меня нет постоянной привязки к Местности. Я просто оповещаю о своем запросе на временное посещение. – Он уже не раз слышал этот разговор и выучил его наизусть. Он методично отвечает на ряд вопросов, скопившихся один за другим в Программе Местности: – Причина посещения: личное дело. Предполагаемая длительность посещения: менее суток. Род деятельности: Молчун. Ранее данную Местность не посещал.

«И, надеюсь, никогда сюда не вернусь», – подумал он про себя.

Он окидывает взглядом городок с расстояния, ожидая ответа. После короткой паузы задумывается о том, не сбила ли с толку объемом информации устаревшую программу его вызубренная скороговорка. В конце концов женский голос отвечает:

– Спасибо за предоставленную информацию, Джеймс Рейнольдс. Добро пожаловать. Позвольте согласно действующему протоколу пожелать вам приятного пребывания в Хоумстеде. Если у вас имеются какие-либо вопросы, у меня есть доступ к более чем тридцати невероятным туристическим…

– Какие у вас тут правила насчет индексации?

И еще одна долгая пауза. По всей видимости, находящийся вдали от цивилизации интерфейс устарел больше, чем он предполагал.

– Мистер Рейнольдс, довожу до вашего сведения, что в связи с существующими правилами вы будете прикреплены к данному региону в течение суток после пересечения границы.

Разочарованно вздохнув, Молчун задал следующий вопрос:

– Ограничения и требования?

Он напрягается в ожидании ответа, и бесплотный, утомительно вежливый голос сообщает информацию, которая грозит ему далеко идущими последствиями:

– Вам запрещено покидать границы Местности без особого разрешения из Центра Западного побережья. Во время ожидания смены статуса вы будете подчиняться всем местным постановлениям и распорядкам. После прикрепления к Местности вы будете обеспечены необходимыми условиями проживания и предусмотренной профессиональной занятостью согласно требованиям настоящей Мест…

– Вопросов больше нет.

Голос продолжает вещать, но он уже закрыл интерфейс.

Предупреждение об индексации едва ли его удивило. Индексация на добровольно-принудительной основе в целях сохранения населения по местам – или, если точнее, по тем местам, где это важно верхушкам власти Киберсайда, – неприятное последствие Войны за трафик. В деталях процесс отличался от одной Местности к другой, но повсюду базировался на одном и том же принципе: торчишь на территории без надлежащей лицензии (как правило, хватало и суток) – значит, застрянешь там надолго. Молчун переключил интерфейс, чтобы увидеть границу индексации Местности 26–5.

Мир вокруг него изменил цвета на квелый зеленый, пока он копался в настройках. На расстоянии десяти метров на дороге, идущей со склона в город, он заметил пульсирующие, пунктирные линии, которые охватывают территорию и уходят вдаль, растворяясь в воздухе. Нахмурившись, он вернул настройки к норме – и мир снова окрасился в алое и золотое, умытое всеми цветами заката.

Молчун, человек без индекса, привык к жизни на ходу, которая состоит из перемещений из одной точки в другую, от Местности к Местности, от контракта до контракта. Он продолжил свой путь вниз по холму, так и не поняв, где именно пролегает граница Индексации.

«Принудительная индексация» – от одной мысли об индексации рот наполнился горечью. Получить постоянный адрес – и тем самым отказаться от любых вариантов перемещения по Киберсайду – точно не вариант. Плюс ко всему, там, где индексация, там и чужие правила. И, как подсказывал опыт, бóльшая часть воротил цифрового мира не держали благополучие своих подданных в приоритете. Как и другие оставшиеся в живых Молчуны, Джеймс сводил концы с концами, жил на периферии виртуальной инфраструктуры Киберсайда и исправно выполнял заказы, какими бы сомнительными они ни казались. Люди вроде Молчунов, обладающие свободой перемещения, всегда были на вес золота – по крайней мере, пока. Оттого он, в общем, и оказался на отшибе этого тихого городка в поисках чудовища.

Молчун снова проверил кобуру, то вынимая оружие, то опуская его снова внутрь, оценил гладкость движения. Довольный результатом, он потянулся к нагрудному карману и извлек оттуда помятую пачку сигарет. Внутри всего три штуки. Он поднес пачку к губам, достал сигарету и раскурил ее. Медленно затянувшись, Молчун прикрыл глаза и позволил дыму наполнить легкие. Никотиновая дымка столь же иллюзорна, как и все вокруг, но согревает тело не хуже настоящей. Привычка из прошлой, докиберсайдовской жизни, но даже в этой полномасштабной симуляции бытия от старых привычек бывает трудно отказаться. Можно сказать, это один из пережитков прошлой жизни, которые заставляли его чувствовать себя живым.

Потянув спину и хрустнув суставами, он выдвинулся в путь. Остановившись на мгновение напоследок, пересек границу индексации, и звон в ушах слился в единый звук с тонким писком часов. Глянув на них, Джеймс увидел время: у него есть всего двадцать четыре часа, и обратный отсчет уже пошел. Он недовольно стиснул зубы и решил не сбавлять темпа. У подножья холма он прошел мимо старинного, сбитого знака с осыпавшейся краской: «Добро пожаловать в Хоумстед». Затушив сигарету, он выдохнул и запустил бычок в деревяшку.

В окрестностях Хоумстеда тихо и безлюдно. Одинокая коза жует траву у заброшенного здания. Молчун задерживает дыхание, пытаясь отогнать от себя лишние мысли. С каждым шагом он тревожит пыль под ногами: холодные, измельченные и когда-то важные файлы и документы теперь обратились в частицы, лишь парящие в воздухе и опускающиеся на раскаленную землю слоями омертвелых данных. Многие верят, что у данных якобы нет срока давности, но это всего лишь миф. В отсутствие педантичного, беспрестанного контроля за данными – и часто даже вопреки ему – все рассыпается в прах. И удаленные файлы оставляют за собой следы. От праха данных не скрыться даже в Киберсайде. Эти колоссальные объемы пыли и грязи, окружающей и пронизывающей город, не только неестественны, но и крайне неприятны на вид.

К тому времени, как Молчун дошел до главной улицы, солнце уже почти скрылось за холмами, отбрасывая длинные резкие тени на окружающие здания. Дальше по улице откуда-то доносится какой-то чудной народный напев. Вдруг мелодия сменяется музыкой старинной группы, существовавшей до Киберсайда, Creedence Clearwater Revival. Как принято, Система более-менее верно определяет музыкальные предпочтения и ставит на воспроизведение песню «As Long as I Can See the Light». Он остановился на мгновение, пытаясь осознать перемену. Система – это автоматизированная административная сеть, управляющая Киберсайдом. В решении заменить музыку по вкусу Джеймса нет ничего странного, но музыка по-прежнему отвлекает. Отвлечешься раз-другой – и тебе крышка.

Определив источник музыки, Молчун направился к салуну. Переступив за порог заведения, он сразу окинул взглядом завсегдатаев. Салун салуном, ничего необычного. Американский пастиш на европейский лад. В отделке дикой смесью сочетаются традиционные немецкие мотивы пивнушек и южанские пасторальные, чествуя сотни и сотни строчек истории города – истории, которой никогда не было.

Уморившаяся, неприглядная официантка подала холодное пиво супружеским парам. Две девушки ведут тихую беседу за отдельным столиком на углу, а подросток с другого конца зала не может отвести от них взгляд. Матерый фермер без особой радости жует закуски со своей тарелки.

Стоит только Молчуну переступить порог салуна, как воздух заряжается тревогой, страхом, дурным предчувствием. Не обращая внимания на взгляды исподтишка с разных сторон зала, он уселся за стойкой и позвал официантку.

– Как оно, милая? Как освободишься, не откажусь от кружки кофе.

Слегка помедлив, официантка налила ему горячую черную жидкость.

– Спасибо. – Он поискал взглядом сахар и окинул взглядом других посетителей.

Пожилая женщина вяжет за столиком в углу, и ей, кажется, нет ни до кого дела. Трое молодых парней сидят у барной стойки, потягивая пиво, хотя по виду им едва ли стукнуло восемнадцать. Мужчина в огромной ковбойской шляпе сидит за отдельным столиком и передвигает пустую тарелку по столу. Эти люди даже не пытаются замаскировать свое инстинктивное недоверие ко всему вокруг, и Джеймсу не хочется их в этом винить. Учитывая горы информационной пыли на улицах, дела в Хоумстеде явно не задались.

Тот, что в большой шляпе, встал и подошел к стойке. Молчун на всякий случай примерился к приближающейся фигуре. В ковбойской походке видится большой начальник, но его наряд всем своим видом словно кричит: карикатура. Мультяшная огромная шляпа, гигантская блестящая пряжка на ремне и звонкие шпоры на сапогах.

Молчун едва сдержал улыбку, попивая кофе, а мужчина уселся за стойку рядом с ним. Он снял свою шляпу и поставил ее рядом с кружкой Молчуна, после чего жестом подозвал официантку.

– Долорес, будь душкой, налей мне как обычно, – после чего повернулся к Молчуну. – Здоро`во, незнакомец. Меня звать Оливер Дэй. Не против, если я посижу рядом?

Не дожидаясь ответа, мужчина устроился поудобнее.

– Я тут шериф, если что, и раз уж у нас гостей особо не бывает, подумал, дай самолично поприветствую тебя в Хоумстеде.

Даже не глядя на него, Молчун чувствует, что шериф внимательно его изучает.

– Благодарю, шериф.

– Не стоит… но вообще, что это за знакомство такое, если мы оба не представились? – Шериф аккуратно отложил шляпу от кружки Молчуна, скользя ею по стойке. – И коль скоро ты узнал мое имя, думаю, и твое было бы славно узнать.

Молчун сделал еще глоток, раздумывая над тем, каким именем представиться: настоящим или названным? И то и другое по-своему выгодно; он снова обвел зал взглядом и понял, с какого из них проще начать.

– Джеймс.

– Джеймс?..

– Просто Джеймс, – он наконец повернулся лицом к мужчине. – Я ценю радушный прием, Оливер. Если будет проще, проверь регистрацию с помощью Программы Местности. По профессии я Молчун. Так что ты должен понимать, что я не любитель близких контактов.

Долорес трясущимися руками, чудом не расплескав бурбон, поставила бокал на стойку. Не отрывая взгляда от чужестранца, Оливер ее поблагодарил. Джеймсу показалось, что шериф попытается раздобыть информацию с помощью той же самой программы, на которую он сам наткнулся чуть ранее.

– Ладно, слушай… «просто Джеймс». У нас тут спокойный городок, надеюсь, так оно и останется. Нам не нужны проблемы от вашего рода наемников. Следи за собой, пока здесь, и у нас с тобой проблем не будет.

Молчун снова перевел взгляд на кружку с кофе. Он беседует с шерифом лишь уголком рта.

– Интересно получается, Оливер. До меня дошли слухи, что у вас тут в Хоумстеде дела дрянь. Я бы сказал, для такого мелкого городка, как у вас, вы хлебнули проблем. – Он сделал паузу и только затем продолжил: – Нет, понятное дело, я не называю тебя лжецом. Скорее предлагаю по-свойски обсудить те проблемы, которые у вас еще пока не возникли.

В салуне повисла тишина.

Джеймс спокойно пьет кофе, зная, что угодил в точку. Он бросает взгляд на огромное зеркало, висящее позади барной стойки, и видит, что завсегдатаи местечка упорно и пристально изучают свои блюда и напитки. Неожиданное отсутствие галдежа – неоспоримое доказательство того, насколько внимательно они следят за беседой городского шерифа и таинственного незнакомца.

Оливер же явно терял над собой контроль.

– Что же, Джеймс, не так уж ты и не прав. Вообще говоря, если ты и вправду один из Молчунов, то этому городку пригодился бы кто-то с твоим опытом и знаниями.

Не упустив возможности, Джеймс помахал официантке.

– Долорес, верно? Угостите меня тем же, что пьет мой собеседник. – И в считаные секунды свежий бокал и полбутылки бурбона приземлились рядом с ними.

Опрокинув пару бокальчиков, шериф пустился в объяснения относительно проблем городка:

– Некоторое время назад мы заметили нечто странное, но не могли понять, в чем же дело. Когда поняли… что же… скажем прямо, надеюсь, у тебя есть опыт охоты на чертей, Джеймс?

– Плавали, знаем, – ответил Молчун и медленно, никуда не торопясь, отпил бурой жидкости. – Последний раз я был в такой глуши в Местности 24–9.

Оливер нахмурился, не отрывая взгляда от своего бокала.

– Боже правый, 24–9? Тот случай в Бейкерсфилде? Насколько я знаю, немногие из ваших выбрались живыми из того дерьма.

По правде говоря, Джеймс удивился, что вести об этом дошли до такой глуши, да и сам он помнил не больше нужного. Он уставился в свой бокал.

– Ну да.

– Черт подери, – не веря своим ушам, продолжил Оливер. – Но все же вам удалось вынести последнее гнездо Стайки Крыс. Это уже что-то. Твой приезд, похоже, то, что нам нужно. Можно сказать, мы знаем, что именно лишило нас покоя, Джеймс. Где-то там мечется… Ведьма .

Услышав это слово, Молчун не подал виду, но почувствовал, как волосы встают дыбом. В его голове пролетают дюжины образов, картин, и он не рад ни одной из них. Эти опасные мутации появились на свет, когда человечество впервые загрузило свое коллективное сознание в цифровой мир. Ходячий баг, обращающий людей в чудовищ.

Давным-давно, в настоящем мире эти создания также были известны под именами «суккуб» или «вампир». В Киберсайде «Ведьма» – это сокращение от их колдовской способности проникать сквозь барьеры жертвы и высасывать их жизнь, личность и навыки. Когда Ведьма наедается досыта, от жертвы остается лишь пыль.

А в этом городишке пыли было выше крыши.

Джеймс отвлекся от своих мыслей и осознал, что Оливер все это время продолжал болтать:

– Поначалу людей пропадало мало, это происходило спонтанно, но вскоре начали исчезать целые хозяйства. Мужчины, женщины, дети исчезали под покровом ночи. Мы искали их повсюду, но так никого и не нашли.

– И с чего вы взяли, что это Ведьма? – Джеймс отпил еще немного.

– Понимаешь, вот в чем штука, – Оливер помотал головой. – Мы-то думали, что это налетчики, но не обнаружили ни следов борьбы, ни потасовки на ранчо. Отверстий от пуль, поломанных замков тоже не было. Только чертова пыль. Такое ощущение, что…

– …эту тварь были рады пустить внутрь. Да, похоже на Ведьму. Но все-таки мне кажется… – Молчун намеренно не закончил предложение, подливая себе еще бурбону.

Как он и думал, все остальные подслушивали их разговор. Пожилая леди вдруг закричала:

– Вам приходилось встречаться с Ведьмами? Это правда, что про них болтают?

Прежде чем ответить, Молчун выдержал паузу, раздумывая, насколько ужасен бурбон на вкус. Затем поразмыслил над тем, как бы лучше ответить на вопрос. Оглядевшись по сторонам, он пришел к мысли, что паника только ухудшит положение. В его голове уже созрел план.

– Зависит от того, что вы о них слышали. Все Ведьмы разные. Это… – Молчун подумал, каким термином лучше воспользоваться: – …существо обычно принимает личину симпатичного человека либо беззащитного создания. Не знаю. Может быть, перед тем, как исчезнуть, ваши местные видели раненого подростка или заблудившегося ребенка. Они пользуются вами, заставляют пригласить их внутрь.

– Но что они делают-то? – донесся нервный голос. Люди реагируют как нужно, и Молчун продолжает:

– Бывает по-разному. Получив доступ, Ведьма будет пытаться обмануть вас и ваших близких фальшивой искренностью. Ей даже не нужно уничтожать защитные барьеры человека, его фаерволы: вы сделаете это своими руками. Тем временем существо попытается взломать ваши персональные логи, откуда оно будет черпать информацию, с помощью которой будет и дальше вас мучить. Ведьма хочет, чтобы вы от нее эмоционально зависели, – слова застревают в горле Джеймса.

– Выходит, оно жрет человека изнутри, – прошептала напуганная Долорес.

Понизив голос так, чтобы только Оливер мог его слышать, Молчун пробормотал:

– Послушайте, шериф, может быть, продолжим этот разговор в другом месте…

– Нет, Джеймс. – Шериф подлил себе еще бурбона. – Люди имеют право знать, что случилось с их товарищами.

Понимая, что все внимание сосредоточено на нем, Джеймс в итоге продолжил:

– Как только Ведьма эмоционально поглощает жертву, она заражает данные вирусом, который еще больше усиливает связь между паразитом и жертвой.

Молчун допил остатки своего напитка, и шериф повторил за ним.

– В конечном счете ты настолько погружен, что даже не замечаешь финального штриха Ведьмы. Как только все преграды пройдены, она питается твоей жизненной силой, разбирая на части и пожирая все, что делает тебя тем, кто ты есть.

Тишина, видимо, означает, что он малость перегнул. Джеймс подождал реплики Оливера.

– Я так понял, дружище, что ты назубок знаешь этих… тварей. Славно, что ты все же пожаловал к нам. Но как избавиться-то от этой напасти?

Молчун похрустел костяшками пальцев.

– Из опыта могу сказать, что пули отлично делают свое дело.

Позволив словам осесть в помещении, он решил действовать: встал, кинул пару жетонов на стойку – под недоуменные взгляды людей.

– Погоди, а ты куда собрался?

Молчун благодарно кивнул официантке и повернулся к Оливеру.

– Я? Собираюсь разбить лагерь за городом. Я так понял, у вас тут проблемы с Ведьмой. Я-то просто мимо проезжал.

Стоило ему направиться к выходу, все вокруг словно взорвались. Сбитый с толку Оливер, теперь уже слегка пошатываясь, выбежал за ним на улицу.

– Какого дьявола, Джеймс? Я думал, ты пришел помочь. Это все из-за денег? Наш город, может быть, и не велик, но с миру по нитке наскребем достаточно, чтобы нанять Молчуна.

Джеймс остановился и посмотрел в остекленевшие глаза шерифа.

– Все так, я пришел помочь. Но я кое о чем умолчал: Ведьма может принять вид любого, кого она поглотила. – Он на мгновение задержал взгляд на шерифе. – Любого.

Молчун выждал, пока Оливер обрабатывал поступившую информацию. Шериф не смог скрыть ужаса, который, по крайней мере, выглядел вполне искренне. Джеймс взял это на заметку.

– Хочешь сказать, что кое-кто из тех ребят?.. – Он показал большим пальцем себе за спину.

Наемник поднял руки ладонями наружу.

– Все может быть. И даже если я не прав, не хочу сеять панику.

Оливер покачал головой и показал на салун.

– А я и впрямь чуть не повелся, Джеймс! Да все там с ума уже посходили! Как мне теперь потушить это пламя и удастся ли мне вообще?

Джеймс пожал плечами.

– И не надо. Пусть говорят. О Молчуне, который прибыл в город. Еще скажи, как ты уломал меня помочь решить вашу маленькую проблему. И убедись, что эти слова пошли в народ. Я хочу, чтобы это существо знало, что я здесь ради него.

Шериф наморщил лоб, пытаясь справиться с действием бурбона.

– Погоди, ну да… нет, я понял. Вроде понял. А что по поводу твоего гонорара?

Собеседник обдумал вопрос Оливера. Этот вопрос беспокоил его с тех пор, как он заговорил с законником.

– Оливер, я уже заключил контракт. Я так понял, что задание прилетело от кого-то сверху. В этом городе есть мэр?

На лице Оливера появилось еще большее смятение.

– Что? Бред какой-то. Может, мэр и в самом деле связался с тобой, но он исчез несколько недель назад. Насколько мне известно, никто так и не объявился.

Молчун нахмурился. Раньше он, бывало, заключал контракты, не задавая вопросов, но с этим делом с самого начала все пошло не так. Шериф уже должен был быть в курсе, что Джеймс приедет. Но все-таки где-то здесь рыщет Ведьма…

– Хм… ясно. Ну, похоже, кто-то за вами приглядывает. Возвращайся внутрь и занимайся своими делами, Оливер.

Шериф Хоумстеда остановился на полпути к пабу и развернулся.

– Погоди-ка, откуда ты знаешь, что Ведьма – это не я?

Не оглядываясь, Молчун направился к окраине города.

– Я и не знаю, – бросил он через плечо. – Но если ты – Ведьма, то наверняка захочешь защитить свои владения. Если что, ты знаешь, где меня найти.

К тому времени, как он добрался до места назначения, уже стемнело. Молчун подошел к заброшенному зданию на окраине города и предположил, что оно принадлежало одной из жертв Ведьмы. Он навалился всем своим весом на дверь, и та поддалась. Внутренне он готовился к неизбежной встрече.

Передвинув мебель, Джеймс собрал несколько деревяшек и разжег камин. Он развернул свой спальный мешок, спрятал в нем пистолет. Пришло время игры в ожидание. Он уселся и начал греться у ревущего камина. Пламя поглощало дерево, и его мысли начали блуждать. Он смотрел, как пляшущие языки пламени отбрасывают тени на соседнее кресло со сломанной ножкой, которое льнет к огню в надежде хоть как-то согреться в этом безжизненном жилище. Джеймс зевнул и оглядел остальную часть комнаты, стараясь не уснуть. В выцветших обоях ему что-то показалось знакомым – рисунок в виде старой морской карты; на ней изображен Старый мир во всех его деталях, а вот грани Нового мира испещрены морскими гадами и русалками. Джеймс уже видал их прежде в прежней памяти, которой он ныне сторонится. Веки все тяжелели, и память взяла над ним верх.

* * *

Он уже видел это раньше. Бесчисленное, мучительное множество раз. Его сын, Тимоти, рьяно пытается разбудить его, а Джеймс делает вид, что не слышит. Еще одна бессонная ночь на работе, еще одна жесткая запара перед дедлайном на текущем проекте. Но как объяснить это ребенку?

– Пап, пап, пап! Эй, пааааап!

Тот же Джеймс Рейнольдс, только слегка моложе, открыл глаза и увидел расписные обои своей спальни. Морские гады и русалки пялятся на него в ответ. Джеймс по-прежнему удивлен, что жена разрешила их оставить. Он потер свои покрасневшие глаза, затем оглянулся и увидел щербатую улыбку сына. Часы на ночном столике насмешливо на него поглядывают: он проспал всего четыре часа.

– Где твоя мама? – спрашивает Джеймс.

– Забрала Ниндзя на прогулку. – Тимоти в восторге от того, что его отец наконец проснулся. И чтобы продолжить празднование победы, он принялся скакать по его кровати. – Она пыталась тебя разбудить, но ты не откликался, только храпел в ответ. Ты так все на свете проспишь, пап.

Усмехнувшись при мысли, что он «поспал», Джеймс сонно вылез из-под уютного одеяла и потянулся. Открыв ящик тумбочки, Джеймс вытащил оттуда банку «Ред Булла» и одним глотком выпил половину.

Тимоти с неодобрением покосился на банку и как ни в чем не бывало произнес:

– А мама говорит, что это дерьмо собачье.

– Я в курсе, – улыбнулся Джеймс, – но порой взрослым нужно чего-нибудь выпить, чтобы проснуться. – Он едва смог встать. – И не выражайся мне тут.

В ванной ледяная вода заструилась по лицу, а эффект от энергетика разлился по телу. Шестеренки и реле в его голове включились в процесс.

Тимоти встал рядом с отцом и нетерпеливо на него уставился:

– Пап, давай быстрее. Ты же говорил, что мы сегодня пойдем гулять по парку.

Измученное отражение Джеймса смотрело ему прямо в глаза. Он шумно выдохнул.

– Тим…

Тиму отлично знаком этот тон.

– Но ты обещал!

Неохотно Джеймс опустил взгляд в пол.

– Я знаю, малой, но папе нужно снова на работу. Все остальные продолжают работать не покладая рук…

Не дослушав Джеймса, Тим выбежал из ванной комнаты. Устало следуя за ним, он увидел, как тот выбежал за порог, на котором остановилась его жена Сара.

– Джеймс, мы же с тобой договаривались. Ты не можешь продолжать в том же духе.

К сожалению, Джеймсу отлично знаком этот ее тон, и теперь уже он хотел бы смотаться из комнаты так же беззаботно, как его сынишка. Помотав головой, он направился прямиком к шкафу, не ввязываясь в перепалку. Это жене не нравится, и она перехватывает его.

– Не позволяй им так с собой обращаться. Они не могут продолжать пользоваться тобой и дальше.

Джеймс натянул рубашку через голову.

– Сара, я ведущий программный инженер. У меня есть определенная ответственность перед…

Это прозвучало неправильно, и Джеймс практически сразу пожалел, что выразился именно этими словами.

– Ответственность? У тебя перед семьей ответственность. Он твой сын, а я твоя жена!

Из коридора слышно, как громко хлопнула дверь в комнату Тимоти. Усталый, голодный и побежденный, Джеймс прошел мимо жены и направился к выходу. Он и так уже опаздывает. Как только он пересек порог, золотые солнечные лучи благостно погрузили его разум во тьму цифровой пустоты.