Онлайн чтение книги Клин любви The Space Between
8 - 8

День. Затянутое облаками небо.

В Генове, между Церерой и Парком Мистраль, было тихо.

Гай остановил свой мотоцикл и вытащил идентификационный жетон из прорези панели управления. Он пристегнул замком мотоцикл к торчавшей из бетона арматуре.

Даже с такими предосторожностями решительно настроенный вор все равно бы сделал свое дело. Но это было лучше, чем ничего.

Гай поднял крышку сидения и вытащил светопреломляющую камуфляжную парку. Тонкую, легкую, по-своему удобную.

Блонди — это не Служба Безопасности Мидаса, Гай. Они принадлежат другой лиге.

Он вовсе не пытался опровергнуть слова Рики, но лучше было подготовиться к непредвиденным ситуациям.

Парка должна была искажать уличное освещение Мидаса и делать Гая менее заметным для камер системы наблюдения. По крайней мере, так должно было быть.

Гай вытащил из кармана черные кожаные перчатки и надел одну из них на правую руку. В ладонь был встроен пневматический транквилизатор.

Гай затянул ремешок и двинулся к Генове.

Воздушные капсулы, кружившие над Мидасом, в отличие от такси, требовавших оплату карточкой и удостоверение личности, не были привередливы к пассажирам. Даже если один из них был трущобным полукровкой, укрывшимся в толпе туристов.

Благодаря этим челнокам трущобные полукровки могли безнаказанно доехать почти до любого района, хотя большинство жителей Мидаса об этом не знали.

Вокруг, насколько хватало глаз, простирался океан искусственного света. Тьма уступала перед лицом красок, мучивших органы чувств.

Повернувшись спиной к толпе, Гай быстро шел.

Он оказался перед запущенной аптекой с дешевыми товарами. Покупателей не наблюдалось. Но Гай был терпелив.

Сегодня среда. Рики выйдет оттуда. По крайней мере, должен.

Это была неслучайная догадка. Рики отличался пунктуальностью. Даже до произошедшего в Апатии это было ясно.

Гай понятия не имел, что происходит внутри аптеки, но Рики не обращал внимания на обилие голографических транспарантов, приглашающих его испытать все виды сексуального удовольствия, прямо у него под носом.

Он покидал Апатию и возвращался. Как по расписанию. Рики никогда не останавливался поесть, побездельничать, ничего такого.

Почему?

Гаю было интересно. Ведь во всем этом не было смысла.

Почему?

Ответ был ясно дан в тот день в той комнате. Ясоном.

Рики опутан незримыми цепями. Гай не мог забыть увиденное. Даже если бы захотел, оно запечатлелось в его памяти. Одна мысль об этом заставляла его скрежетать зубами.

Как раз в этот момент из дверей появился Рики.

Гай сразу зашевелился.

Мидас. Где день неотличим от ночи.

19:00. Рики закончил с заданиями на день и вышел из аптеки.

При этом ночной воздух его словно за горло схватил.

Двери аптеки были специально оснащены системой климат-контроля. Температура внутри и снаружи разительно отличались.

В Эосе система контроля поддерживала одну и ту же температуру в любой день. Здесь, в Мидасе, сменялись сезоны, от чего Рики испытывал, скорее, облегчение, чем раздражение. Его по-прежнему держали в клетке, но между Эосом и Апатией была существенная разница. Рики знал это. Ну, пожалуй, я проголодался. Рики решил сразу вернуться домой и поесть.

Тогда он и заметил быстро приближавшуюся к нему фигуру в капюшоне. Гай. Чтобы он ни надел, ему было не скрыть свою личность. Не от Рики.

Сердце Рики замерло.

А затем все огни погасли, кроме тех, что горели прямо пред ним.

Рики чувствовал, как грохочет у него в ушах пульс, когда померк перед глазами свет. Все, что заполняло его стремительно гаснувшее зрение — это фигура Гая, словно он был прожектором освещен.

— Рики. — Суровый взгляд и мрачный голос.

Похоже, дело было не только в нервах. Рики стряхнул что-то с плеча. Что это было?

Гай улыбнулся.

— Давай пройдемся.

— Иди домой. — Рики не собирался ничего обсуждать.

— Просто идем, — левая рука Гая схватила руку Рики.

— Отпусти, — серьезно произнес Рики. — Ты слишком далеко заходишь. — Он попытался стряхнуть руку Гая.

Гай поднес правую руку к шее Рики. Резкая боль. Рики дернулся.

Головокружение.

Гай прошептал ему на ухо:

— Это еще не конец, Рики.

— Что?

У него потемнело перед глазами, и он упал в объятия Гая.

Боль. Тошнота. Снова боль.

Он словно оказался проглоченным. Как если бы какой-то водоворот тащил его вниз.

Он не чувствовал ног или рук. Не ощущал своего присутствия здесь.

Было ли это сном или реальностью?

Даже дышать было больно.

Глотка Рики горела. Тело налилось тяжестью, но ощущения были четкими. Напоминало галлюцинации.

Пробежавший по спине холодок. Тяжелые веки. На глаза словно что-то давило. Что-то ползало под кожей. Он даже говорить не мог.

А затем, наконец, Рики увидел свет на краю красной пелены перед его глазами, стрелами вонзавшийся в его сетчатку. Его глазные яблоки словно выдавливали. Рики отвернулся и сжал зубы.

Боль.

Обжигающая боль.

Тяжесть.

Онемение.

Что это?

Всего лишь головокружение. Рики хотелось подняться. Он взял себя в руки.

— Как самочувствие? — Голос казался далеким.

Гай.

Теперь он вспомнил. Улица. Стоявший перед ним Гай. Все темнеет перед глазами.

— А ты… как… думаешь. — Рики с трудом выдавливал слова из глотки. Учитывая, как быстро он отключился, на нем должны были использовать очень сильное быстродействующее снотворное. Без сомнения, это были побочные эффекты.

— Ага, я так и понял. — Гай тихо усмехнулся.

Рики молчал, борясь с волной подступающей тошноты.

— Не будешь вопросы задавать? Где ты, что я собираюсь с тобой делать?

Конечно, он собирался спросить после того, как спадет тошнота.

— Воды, — потребовал сухим голосом Рики.

Сначала вода. Шаги Гая приблизились.

— Вот. — С бутылкой минеральной воды в руке Гай присел на колени и поднес соломку к губам Рики.

Он словно был готов к чему-то подобному. Рики поборол волну гнева и отпил воды. Он взял бутылку и поднялся. Головокружение прошло. Тошнота тоже. Он огляделся.

Рики хотел узнать, где оказался, но он так же старался и не смотреть на Гая. Чтобы не начать на него ругаться.

Помещение было абсолютно пустым. Древние цементные стены. Повсюду ощущение холода. Вентиляция была, но воздух оставался затхлым. Никаких окон. Лишь дверь и вентиляционная шахта. Единственная лампа на потолке светила ослепительно ярко.

Рики сидел на запасном матрасе, на полу. Столик и стул в углу были складными.

— Что это за место?

— Дана-Берн. Подземный бункер эпохи независимости.

Рики лишился дара речи. Он думал, что находится в неком неопределенном здании в трущобах. Не в Дана-Берн.

Видя удивленный взгляд Рики, Гай усмехнулся.

— Здесь никто нас не прервет. Место такое же недосягаемое, как Ниер Дартс.

Действительно.

Строение было древним, но стояло оно до сих пор отчасти из-за того, что благодаря масштабной конструкции его было сложно демонтировать. И потому его оставили гнить.

Поскольку на части территории до сих пор работали охранные системы, она превратилась в смертельную ловушку — по крайней мере, так говорили. Ходили бесконечные истории о тех, кто отправился туда за острыми ощущениями и не вернулся. Даже если на самом деле причиной было предумышленное убийство.

Их хватало, чтобы появились слухи, будто нижние этажи заполнены одними лишь человеческими костями. Гай продолжил:

— Не зайди я так далеко, не получил бы шанс услышать от тебя правду, верно?

Рики выпалил:

— Какую к черту правду? Слушай, сколько бы мы это ни обсуждали, ничего не изменится. Я — раб Ясона.

— Тогда просто отмени все, — тихо произнес Гай. — Виноват только он. Хорошо, я разорву твои цепи. Если ты не можешь, я это сделаю.

Все не так просто. Рики опустил взгляд.

— Ты не знаешь.

— Не знаю чего?

— Какими могут быть Блонди.

После всего, через что я прошел, позора и унижения, как он не может понять? Рики это с ума сводило. У него болела голова.

— Чего ты боишься? Что, хочешь сдаться лишь потому, что он Блонди?

Это был не вопрос страха.

Если бы сдаться было так просто, Рики бы здесь не было. Гай не понимает. Он не может. Что бы он ни говорил, он никогда не сможет понять.

Рики поднялся на ноги. Он думал, у него не получится, но все-таки сумел дойти до двери и щелкнуть по ключу доступа. Как он и думал, заперто.

— Если попал под удар, бей в ответ. Кто бы это ни был, бей его еще сильнее. Это Бизоны. Верно? Бизоны.

Словно имя распавшейся банды было рычагом. Рики дернулся. Его раздражало, что эта чушь ни к чему не приводит.

— Что, став его подстилкой, ты изменился?

Рики ударил обеими руками по двери. БАМ. Тяжелое металлическое эхо говорило за него.

— Она заперта, пока ты не остынешь, — спокойно произнес Гай.

Рики прижался спиной к двери и скользнул вниз.

Чертовски плохо.

Плохо.

Черт.

Эти слова снова и снова крутились у него в голове. Мне чертовски необходимо что-то сделать. Но что? У Рики кружилась голова. Даже дышать было трудно.

— Не знал, что ты такой идиот, Гай. Я не остыну.

Успокойся.

Спокойно.

Из такой борьбы ничего не выйдет.

Сколько бы раз Рики ни твердил это себе, начиная говорить, он разражался гневной тирадой. В такие моменты он завидовал железному лицу Катца. Проклятье. Рики бросил злобный взгляд.

— Гай, ты просто портишь Блонди малину.

Гай скривил губы в ироничной усмешке.

— Смешно. Думаешь, Блонди из себя выйдет лишь потому, что кто-то его раба увел?

Выйдет. Потому что даже среди Блонди он отличается упертостью. Рики узнал это на собственном опыте. Хотя только Катц знал достаточно, чтобы ему поверить.

— В кольцо раба встроено отслеживающее устройство. Когда нас найдут — это лишь вопрос времени.

Если Ясон обнаружит, что Рики не вернулся в Апатию — он даже думать об этом не хотел. Рики был рабом. Сейчас были не те времена, когда его отпустили погулять в Церере. Рики это знал.

— Не волнуйся. Эта комната защищена. Отслеживающие устройства здесь не работают.

Что?

Рики ощутил, как его обвило нечто темное.

Исчезновение сигнала выглядело так, будто он предал Ясона и Катца. У него замерло сердце.

Переезд из Эоса в Апатию означал лишь смену клетки. Но теперь Рики понял, что привык к Апатии. Он был удивлен.

— Ты ведь не хочешь сказать, что намерен его чертовым рабом всю чертову жизнь оставаться, верно, Рики? — произнес Гай тихим ядовитым голосом. Словно именно этого Гай бы не стерпел.

— Они… знают об этом? Гай?

В некоторых вопросах Рики бы тоже ни за что не уступил. А именно, он бы никогда не втянул в это старую компанию Бизонов.

— Ни один из них. Только ты, я и он.

— Даже если всех их ждет участь Кирие?

Гай молчал.

Гай, самый разумный и собранный из всей компании, подвергал риску остальных. Рики не мог этого вынести.

Дело, без сомнения, касалось Гая, но он увяз слишком глубоко. Потому что не понимал, насколько Блонди из Танануры — нет, насколько опасным и недоступным пониманию может быть поведение Ясона, когда его злили.

Когда Катц забрал Кирие у Рики из-под носа, Гай возмутился. Даже после всего вреда, что Кирие принес их компании, Гай все равно волновался за него.

Гай делал абсолютно то же самое, что Кирие — заглатывал наживку. Все ради Рики. Гай даже понятия не имел, что делает.

Легко было вытянуть из Кирие информацию с помощью медикаментов. Полностью сломать его личность и стереть разум — не проблема для Блонди. Для Блонди трущобные полукровки были хуже насекомых. Даже если и исключительно удобства ради, им, не задумываясь, стирали память. Таковы были Блонди. Безжалостны.

Гай не знал, насколько глубоко вляпался. Понятия не имел.

— Ты и правда настолько хочешь знать правду, Гай?

— Ага, хочу, чтобы ты мне рассказал. Каждое слово. У нас куча времени.

Режущий словно нож взгляд Гая встретился с полными гнева глазами Рики в ожидании, что тот все ему выскажет. Непоколебимо.

Рики молча встал и начал раздеваться, сбрасывая одежду.

Гай, не веря своим глазам, смотрел на него.

Рики отбросил последний предмет одежды. Осталось лишь подтянутое поджарое тело, окруженной аурой молодости, но не незрелости.

Возможно, Гай почувствовал пропасть в четыре года. Он молчал.

Или, скорее, его грызла зависть.

Свет лампы под потолком освещал многочисленные следы от поцелуев на коже Рики. В его кожу словно жадно впивались. У основания члена виднелось кольцо раба.

Было известно, что Блонди из Танагуры обладали искусственными телами, из плоти у них был лишь мозг. Юпитер создал их как прародителей нового человечества, венец человеческой красоты, силы и интеллекта, наделив бессмертием. Невообразимо, чтобы Блонди — находящийся за границами смертности — спал с рабом низкого происхождения и наслаждался этим.

Блонди были лишены страсти. Удовольствие от секса они получали, лишь наблюдая за рабами на оргиях.

Гай думал, что Ясон держал Рики, потому что ему было в новинку получить полукровку на роль сексуального раба.

Инструмент пыток и доказательство власти. Кольцо раба было лишь искаженным выражением этого желания.

Но Гай не думал, что они и правда спят.

— Вот правда, которую ты хотел. Рассмотри чертовски хорошо, — гневно бросил Рики.

Гай не отвел взгляда ни от одной из отметин.

— Вот. Стоит мне сжать, сразу вздрагиваю.

Рики слегка ущипнул себя за сосок.

Так и было. Рики нравилось, когда его соски покусывали и посасывали, но он не хотел признаваться. Пока Ясон не вытянул это из него, Рики считал, что никакого удовольствия в этом нет.

С Гаем все было по любви, никакого принуждения или насилия. Если Гай хотел войти внутрь, делалось это без колебаний. Прелюдия была неважна. Хватало и прямого воздействия на гениталии. Рики считал, что таким и должен быть секс.

Но когда его укрощали в Эосе — Рики познал глубину и другие измерения невообразимого удовольствия. Его дразнили, пока тело не начинало кричать от боли. Пока его горло не немело, а разум не застилало белизной. Бедра дрожали, с кончика члена капал нектар — но кончить ему не позволяли.

Снова и снова он подвергался насилию на глазах у Ясона. Унижение.

Но после переезда в Апатию все изменилось. Объятия Ясона. Все, что казалось позором, обернулось удовольствием.

— Здесь. И здесь. Вот где я чувствую.

В Эосе его заставили побывать только на первом приеме. Им похвастались перед Блонди, его ранили и высмеяли.

— Он заставляет дрожать все мое тело.

Это не было ложью. Ясон осушал его досуха, пока его разум не пустел, а тело не начинало неметь.

— Я хочу, чтобы мои яйца терли, и потому цепляюсь за него. Хочу, чтобы мои набухшие соски кусали, и потому выпячиваю грудь. Когда у меня стоит, он не дает мне кончить, так что я с ума схожу и умоляю его. А затем, в конце, он пихает в меня свой огромный твердый член, и я трясу бедрами.

Гай подавил желание закрыть уши и пристально посмотрел на Рики, выискивая признаки лжи.

— К этому меня приучили.

Ясон не принимал отказа. Секс и удовольствие были в его власти.

Быть обнаженным.

Сломанным.

Поглощенным.

Но боль и унижение оборачивались невообразимым, невозможным удовольствием.

— Я, твою мать, не шучу. — Он не пытался ничего скрыть. — Секс с Ясоном — это наркотик. Когда у меня его нет, я его жажду. Я без него мучаюсь. Ничего не могу с этим поделать. Совсем.

В его словах было больше правды, чем преувеличения.

В объятиях Ясона Рики чувствовал себя похотливым рабом. Которым не хотел быть.

Нет.

Не так.

Это не я!

Борьба. Сопротивление, сражение с невозможным.

Восемнадцать месяцев в Церере после его побега из Эоса должны были излечить его от зависимости. Но в итоге он лишь изголодался по Ясону.

— Пока кольцо раба впивается в мою плоть, я буду продолжать спать с ним. Твоего мнения никто не спрашивал, — Рики выплюнул слова Гаю в лицо.

Если дорожишь Гаем, порви с ним, сказал Катц.

Ты разобрался с проблемой? Мерцающий в глазах Ясона огонек.

Да, знаю.

Волнение в его груди поднялось к горлу. Какая часть произносимых им слов была правдой, а какая преувеличением, Рики не знал.

— Я раб. И сейчас этого не изменить.

— Ты… серьезно?

— Что, ты во мне сомневаешься? — парировал Рики.

— Так я… все время заблуждался? — голос Гая почти срывался.

Рики почувствовал в его словах едкость и закусил губу.

— Точно. Ты чертовски заблуждался. И ничего из этого не пошло мне на пользу!

Гай подскочил со своего стула и вцепился в Рики.

— Так я ничего для тебя не значу? — В его словах звучал намек на печаль и горечь.

Рики чувствовал, как пальцы Гая сжимают его плечи. Его обдало волной жара.

Не говори мне этого.

Не смотри на меня такими глазами.

Рики с трудом удавалось выдавливать из себя слова. Он отбросил руки Гая.

— Точно! Не значишь. Не заставляй меня это повторять! — закричал Рики.

Резкая боль на щеке. У него подогнулись ноги.

Рики смотрел на Гая.

— Почему? Почему ты предпочел его мне? — В словах Гая звучало обвинение. Или это было сожаление? — Ты… понимаешь, сколько тебе лет? Тебе двадцать один. Двадцать чертов один! И как долго, по-твоему, он тебя держать будет? Блонди из Танагуры кого угодно получить может. Он просто пробует что-то новое. Он тебя использует!

Я знаю это.

Я знаю.

Даже чистокровные породы Академии могли отправить в лабораторию Рауля. Предугадать будущее было невозможно.

— Можешь мне этого не говорить.

— И что, ты собираешься его член сосать, пока он от тебя не устанет?

Меня это устраивает. Рики в голову пришла непрошеная мысль. Он был потрясен. Что… я… сейчас… подумал? Его сердце замерло на миг.

На него обрушился гнев Гая.

— Я с этим не смирюсь! Слышишь меня? Я говорю «нет»!

— Говорю же, мне плевать. Хватит уже, Гай. Я устал. Оставь меня в покое.

Именно тогда…

Гай его обнял.

— Называли ли тебя Варья или лакеем, ты всегда вел нашу команду. Ты был всем. Когда мы шли рядом с тобой, все оборачивались на нас. Знаешь, как мы гордились? Знаешь? — Голос Гая звучал мягко. Его теплота. Его сердцебиение. Его искренность. Рики чувствовал все это через кожу. — Ты никогда не сдавался. Мы все тебя любим, Рики. И ты хочешь отказаться от этого ради… него? Ты этого хочешь?

Нет!

Рики поборол порыв обнять Гая и опровергнуть его слова.

Но Рики знал, что если он не оттолкнет Гая сейчас, все станет только хуже. Это был его шанс. Неважно, будет ли Гай его ненавидеть, другого выхода не было.

— Я не лидер Бизонов. Бизонов больше нет, Гай. Нет. И я не твой возлюбленный. Я раб Ясона.

— Нет!

— Это правда. Это мой выбор, Гай.

Его шею обвивала незримая цепь. Рики не мог этого отрицать. Теперь жизнь требовала свою цену за свободу.

Рики поклялся выбраться из трущоб. Он считал, что всегда есть шанс, но даже Катц был связан судьбой. И все же, выбор все равно оставался. И Рики был решительно намерен его использовать.

Отослав Гая.

Даже если это означало жизнь в роли раба Ясона — выбор в ее пользу — даже если это было предательством Бизонов и всего пережитого Рики, так тому и быть. Потому что иначе погибло бы все.

Рики попытался оттолкнуть руки Гая. Гай сжал его крепче.

— Меня не волнует, что ты больше не лидер Бизонов. Мне все равно, что ты больше… не мой возлюбленный. Но не становись его рабом! — В этих словах явно чувствовалось пламя. — Я этого не потерплю. Не его. Я не потерплю, чтобы ты был его рабом. Его игрушкой. — Гай заговорил тихим, исполненным боли голосом. — Я не позволю тебе по-другому говорить. Сначала он ко мне явился и держал меня в заложниках. Я требую расплаты. Даже если мне чертовски страшно идти против него, я хочу, чтобы он за все заплатил.

Такого Гая Рики не знал.

Он пытался вырваться из его хватки.

— Я собираюсь заставить тебя пойти на уступки, Рики. — Гай схватил его промежность. С силой. — Ты из-за этого не можешь от него уйти, верно? — Пальцы Гая сжали кольцо раба. — Тогда сними его.

Что?

Кольцо раба?

Только Ясон может это сделать. О чем он говорит?

— Если этого чертова кольца на тебе не будет, ты свободен. — Гай погладил кольцо, а затем сжал член Рики. Сильнее. — Просто сними его насовсем.

Рики стоял, лишившись дара речи. Это не было шуткой. Это не было сарказмом. Это было по-настоящему.

Между Рики и Гаем лежала непреодолимая пропасть. Их чувства друг к другу были настоящими. Но выражали они их совершенно по-разному.

Сердце Рики замерло.

У него пересохло в горле. Бесконечная жажда. Он закрыл глаза.