Онлайн чтение книги Конг: Остров черепа Kong: Skull Island
Глава шестая

Ранда чувствовал, как нарастает с каждой минутой радостное волнение. Столько времени, столько сил потрачено – и вот экспедиция началась! Сколько всего пришлось организовывать и утрясать – и легальными путями, и подковерными способами, – и вот наконец-то он плывет!

Плывет к своему таинственному острову…

Его пробрало дрожью, и он окинул взглядом помещение, полное потных, усталых людей. Дрожь не имела никакой связи с температурой. Как же не задрожать, когда прямо здесь и сейчас, на твоих глазах, твоими руками творится История?

Те, кто знал его, сказали бы, что он положил на это лет пять. На самом деле он стремился к этому всю жизнь. Ему всегда страстно хотелось раздвинуть границы возможного, приподнять вуаль общепризнанной реальности и официальной науки и заглянуть за нее. Там, за этой вуалью, скрывались невиданные чудеса. Он всегда был уверен в этом, и поиск этих чудес был главной движущей силой всей его сознательной жизни. Детство он провел, уткнувшись носом в книгу. Пока друзья гоняли на велосипедах или лазали по старым рудникам в холмах Аризоны, он дни напролет торчал дома или в библиотеке, читая Жюля Верна и Джека Лондона и придумывая собственные, еще более невероятные истории.

Билл никогда не записывал этих историй. Еще в юности дал себе слово, что его выдумки попадут на бумагу не раньше, чем станут реальностью. Он наслаждался полетами своей фантазии, которые пробуждали в нем тягу к путешествиям и открытиям. Но его песочницей для игр неизменно оставался реальный мир, а нянькой – наука.

Началась Вторая мировая война, и Ранду отправили в Северную Африку, а затем – в Италию. Он оказался отнюдь не самым старшим в своем подразделении, однако к нему быстро приклеилось прозвище «Проф» – «Профессор». Пока его сослуживцы находили радость в местном вине и женщинах, Ранда охотился за книгами о выжженных землях, через которые они шли, и жадно поглощал их историю, словно стараясь понять и запомнить, какими были эти земли, прежде чем пули, бомбы и кровь не изменили их ландшафт навсегда. Точнее говоря, он, точно губка, впитывал местные легенды и мифы и постоянно старался разглядеть зерно истины, которое – Билл знал это – кроется в любой сказке. Порой, наткнувшись на это зерно, он пытался взрастить его, но их постоянно бросали в новое сражение прежде, чем из семян древних сказаний прорастало нечто осязаемое.

Потом Ранду перебросили на Тихоокеанский театр военных действий, и перед ним открылся целый мир. Перемещаясь от острова к острову, он пытался спастись от окружающих ужасов, занимая мысли неведомыми, невероятными чудесами, и чувствовал, какое неохватное, несчетное множество нерассказанных сказок таит в себе этот безбрежный океан.

Цель его поисков мало-помалу определилась. По окончании войны он остался в этих краях, используя любую возможность для путешествий и нигде не задерживаясь дольше двух-трех месяцев. Случались в его жизни и женщины. Раз или два даже угораздило влюбиться. Но первая любовь неизменно одерживала верх, и, думая о неизбежных слезах разлуки, он смотрел вперед и предвкушал новые захватывающие открытия.

Круг поисков медленно, но верно сужался.

И вот теперь его жизнь обрела реальный смысл. Эту экспедицию он собирался задокументировать, а по возвращении – наконец-то изложить свои приключения на бумаге. Все его невероятные грезы вот-вот станут несомненной истиной, и космический масштаб его помыслов будет явлен миру в виде серии научных статей, которые перетряхнут историю человечества до самых корней.

Оглядывая помещение, Ранда улыбнулся. Еще немного – и его амбиции оправдаются, сколь бы они ни были высоки.

В кают-компании собралось человек тридцать. Воздух гудел от множества негромких голосов. Чувствовалось общее волнение, смешанное с любопытством. Многие уже почуяли неординарность предстоящей экспедиции. У одной из стен стояли несколько демонстрационных стендов, укрытых простынями. Это еще сильнее возбуждало общий интерес.

Здесь были двенадцать человек из группы «Ландсата», щеголявшие в синих штормовках с ландсатовской эмблемой. Ранда видел, что лишь двум-трем из этих парней уже доводилось бывать в поле: остальные просто-таки излучали детский восторг. Для них это было настоящим приключением, и он был рад их энтузиазму. Именно так, наверное, выглядел он сам лет тридцать назад…

Особняком от всех сидели «Небесные Дьяволы» – пилоты, вторые пилоты и техники, а также Паккард, тот самый полковник с не знающим жалости лицом. Ранде полковник не нравился. Возможно, возмущала его манера нагонять страх, или на то были какие-то иные причины. В любом случае, Паккард был кадровым военным, и у Ранды сложилось стойкое впечатление, будто он смотрит свысока на любого человека без погонов.

В дальнем углу, в одиночестве, прислонившись к стене и разглядывая попутчиков, стоял Конрад. Отставной капитан САС тоже действовал на Ранду несколько пугающе – учитывая его прошлое и кое-какие делишки – однако Ранда невольно проникся к нему симпатией. Этот никогда не повышал голоса и, в отличие от Паккарда, не смотрел на штатских с явным превосходством. Хотя, возможно, лишь потому, что ни на миг не сомневался в собственном превосходстве над кем бы то ни было. Сейчас Конрад ненавязчиво, но внимательно изучал всех и вся вокруг, негромко пощелкивая крышкой зажигалки.

Ранда с самого начала решил, что с этим человеком экспедиции повезло.

Сам Ранда и шестеро членов его группы также уселись отдельно от остальных, поближе к первым рядам. Это вселяло ощущение всеобщей замкнутости, отчужденности, однако он надеялся, что за время плавания атмосфера изменится. Девяти дней в море должно хватить, чтобы лед между разобщенными группами растаял.

Особенно радовало то, что с ними Сан Лин. Не только потому, что она была гениальным ученым, автором сногсшибательных теорий – беседы с ней здорово помогали Ранде освежить в памяти китайский. Он никогда не упускал возможности овладеть любыми знаниями, которые могли принести пользу делу всей его жизни.

Увидев приближающегося Брукса, Ранда немедленно понял, что сейчас молодой человек автоматически переключится в режим флирта, – и не ошибся. Тот, подойдя прямо к Сан, подал ей руку.

– Привет. Я – Хьюстон Брукс.

– Вы ведь еще не знакомы, не так ли? – спросил Ранда. – Сан, Брукс – автор той самой йельской диссертации, о которой я рассказывал.

– Ах, тот самый геолог, – улыбнулась Сан, обмениваясь с Бруксом рукопожатиями. – Я – Сан Лин, биолог. Когда вас нанимали и до недавнего времени – работала в полевой экспедиции. Такое ощущение, будто и не прекращала.

– Сан исследовала бразильские джунгли, – пояснил Ранда. – Обязательно взгляни на ее находки. Весьма впечатляюще!

– Ага, я читал отчет, – сказал Брукс. – Занятные допущения.

Сан подняла бровь.

– Вот как? Вы настроены скептично?

– Не принимайте близко к сердцу, – заговорил Брукс, бросив взгляд на Ранду, – но меня все это ни в чем не убедило. Да и над моей диссертацией еще работать и работать.

– Пожалуйста, будьте снисходительны к новичку, – вмешался Ранда, обрадовавшись случаю сбить с Брукса спесь. Да, он был неплохим парнем, но порой относился к делу слишком несерьезно. Сказывался недостаток увлеченности. – У него исключительно острый ум, он еще не научился ценить прелесть неизведанного. Ваша работа, мистер Брукс, не имеет ни единого изъяна, пусть даже вы сами не уверены в этом. И данная экспедиция докажет это раз и навсегда.

Ландсатовцы зашевелились. Оглянувшись, Ранда увидел Виктора Нивса, выступившего вперед. Подойдя к установленному перед собравшимися столу, он скользнул взглядом по укрытым простынями стендам, пошелестел стопкой бумаг и тревожно оглядел помещение. Поначалу Ранда решил, что парень нервничает, – некоторые совершенно не приспособлены к публичным выступлениям. Но тут же до него дошло: Нивс выглядит в точности как молодой и пылкий учитель, несущий ученикам сокровища знаний.

– Представление начинается, – негромко сказал Ранда, вновь ощутив дрожь радостного возбуждения, пробирающую до самых костей.

– Добро пожаловать! Рад приветствовать всех, – заговорил Нивс. – Я – Виктор Нивс, руководитель группы полевых исследований «Ландсата». А вон там сидит мой коллега, Стив Гибсон, занимающийся «выпасом данных»[25] «Выпас данных» (англ. data wrangling ) – подготовка больших массивов данных для последующего их анализа..

Гибсон приветственно поднял руку. В помещении воцарилась тишина. Все напряженно ждали.

– Поясню для тех, кто не в курсе, – продолжал Нивс. – «Ландсат-один» – это искусственный спутник нашей планеты, наблюдающий один и тот же участок земной поверхности с периодичностью в шестнадцать суток и предоставляющий нам объективную картину, полученную при помощи мультиспектрального сканера и видикона с возвращаемым лучом, поставляющих восьмиразрядные данные…

«Идиот, – подумал Ранда. – Так облажаться и потерять внимание публики, едва начав»…

Собравшиеся уже переглядывались, закатывая глаза к потолку, и, встретившись взглядом с Нивсом, Ранда отрицательно покачал головой. В кают-компании послышались смешки. Кто-то из солдат Паккарда негромко выругался.

– Э-э… Мнэ-э… Короче говоря, спутник присылает нам фотографии Земли, сделанные из космоса. С самого старта программы «Ландсат» наша группа вела наблюдения за дюжиной ранее неизвестных массивов суши, обнаруженных спутниковой съемкой, с непосредственной целью организовать там полевые исследования. Мы полагаем, что данный остров, место нашей экспедиции, наиболее труден и интересен для исследований из всех обнаруженных. Все наши снимки свидетельствуют, что этот остров находится в центре практически постоянной штормовой системы. Это означает, что нам никогда не добраться бы туда по воздуху… поэтому – от всего сердца благодарю вас, третья вертолетная транспортно-десантная рота!

Паккард и его люди закивали. Двое-трое негромко выкрикнули: «Йю-ху-у!»

– Мы также рады, – продолжал Нивс, – первому знакомству с сейсморазведочной группой, возглавляемой мистером Рандой. В то время, как мы, картографы, сосредоточимся на поверхности острова, мистер Ранда займется тем, что лежит под ней. – Улыбнувшись Ранде, он кивнул Бруксу. – Мистер Брукс, вам слово!

Поднявшись и выйдя вперед, Брукс сдернул простыни с пары стендов. «Театральщина, – подумал Ранда. – Но это и к лучшему – так мы вернее завладеем вниманием публики». Под одной из простыней оказалась большая карта, под другой – экран. Включив проектор, Брукс вставил в него первый слайд. Большая карта была скомпилирована из множества спутниковых снимков, а слайды должны были показывать ее участки более крупно, во всех подробностях. Некоторые области были обведены контурами, другие – помечены стрелками.

Ранда глубоко вздохнул. «Надеюсь, хоть Брукс не облажается», – подумал он.

Настало время представить его план на всеобщее обозрение.

* * *

«Многовато поваров для одной кухни», – с неудовольствием подумал Конрад. Внимательно изучив собравшихся, он пришел к неутешительному выводу: в этом предприятии было замешано слишком много независимых сторон – каждая с собственными задачами и собственным лидером. «Ландсат», группа Ранды, «Небесные Дьяволы», журналистка. Он сам. И даже внутри этих небольших групп имелись люди, познакомившиеся друг с другом лишь сейчас. Брукс не знал китаянку – на этот факт явственно указывали его неуклюжие ухаживания, парни из «Ландсата» нервничали, словно школьники, впервые отправленные на экскурсию за город, а эта журналистка, Мейсон Уивер, похоже, вообще не была знакома ни с кем из присутствующих. Это было странно. Интересно, что она думает обо всем этом? Конрад надеялся, что вскоре ему представится случай спросить ее об этом.

Все это Конраду очень не нравилось. Вся организация экспедиции не внушала доверия, и, едва оказавшись на борту, он уже начал сомневаться в разумности своего решения. Конрад, не привыкший ошибаться в решениях, очень редко приходил к выводу, что сделал неверный выбор, и именно такие мысли не давали ему покоя сейчас.

То, о чем завел речь Брукс, отвлекло Конрада от размышлений и понравилось ему еще меньше.

– Мы проведем полномасштабную сейсмическую разведку недр острова, – сказал он, указывая на экран. – Облетим южный берег и сбросим вот в этой зоне датчики. Они обеспечат сбор с поверхности земли данных, полученных путем подрыва сейсмических зарядов, которые будут сброшены при следующем облете.

В кают-компании воцарилась мертвая тишина.

– Собираетесь бомбить? – спросил Конрад.

– Это всего лишь исследовательское оборудование, – возразил Брукс.

– Не одобряете? – вклинился Паккард.

Конрад пожал плечами:

– Ладно. Разве ученые когда-нибудь вели нас неверным курсом?

– Слыхали, ребята? – бросил Паккард своим. – Мы с вами – ученые!

Летчики захохотали, хлопая друг друга по спинам.

На экране замелькали слайды, демонстрировавшие волны от взрывов сейсмических зарядов, распространявшиеся под поверхностью острова и достигавшие датчиков, обозначенных красными точками. Затем при помощи примитивной анимации была показана передача данных от датчиков на регистрирующую аппаратуру, расположенную вокруг и внутри области исследований.

Вслед за Бруксом слово вновь взял Нивс:

– По окончании сейсморазведочных работ мы высадимся и разобьем лагерь. Он послужит базой для поисковых вылазок, с организацией которых нам поможет наш чудесный мистер Конрад.

– Ваш скромный гид, – сказал Конрад. – Чаевые приветствуются.

Нивс кивнул майору Чепмену из группы Паккарда. Тот быстро вышел вперед и повернулся к собравшимся. Как ни восхищали Конрада его деловитость и выправка, на душе стало еще тревожнее. Зачем мирной гражданской экспедиции могли потребоваться вертолеты огневой поддержки, сейсмические бомбы и уйма канистр с напалмом?

– Как только мы прибудем на остров, – сообщил Чепмен, – возмущения магнитного поля, создаваемые грозовым фронтом, сделают невозможной какую-либо радиосвязь с «Афиной». Это означает, что мы будем предоставлены сами себе. Через трое суток нас будут ждать здесь… – он указал на карту. – Северное побережье, тринадцать ноль-ноль. Это будет единственное безопасное «окно» для эвакуации в течение неопределенного срока. Поэтому никакие задержки недопустимы.

Собравшиеся тревожно зашептались. Взглянув через зал, Конрад встретился взглядом с Уивер. Одарив его холодной улыбкой, она отвернулась. Казалось, она не разделяла всеобщего беспокойства, и Конрад понимал, отчего: видимо, она еще не поняла, к чему идет дело.

Впрочем, всей подоплеки этой экспедиции, похоже, еще не знал никто.