Онлайн чтение книги Кто я?
27

– Ну и как ты собираешься ехать? Объясни мне, пожалуйста.

– Как, как. Сяду в машину и поеду. Всё будет нормально.

Так обсуждалась предстоящая недельная командировка на Алтай между мной и моим руководителем. Я недавно узнала, что беременна, и эта новость довольно быстро стала известна всем, кто меня окружал.

В конце концов, мне удалось объяснить этому мужчине, что поездка будет иметь благотворное влияние на мой организм, что, отказав мне сейчас, он лишит меня такой возможности, по крайней мере, на пару лет, и что один мужчина никак не сможет найти то, зачем мы туда поедем – там просто необходима женская интуиция.

Спорить со мной было бесполезно. В моё распоряжение было отдано пятнадцать тысяч на бензин и предполагаемые в пути расходы, и на завтра был запланирован отъезд.

Если бы хоть кто-нибудь удосужился повнимательнее присмотреться к сложившейся ситуации, то он бы увидел, что просто двое людей захотели побыть вдвоём, в их распоряжении есть машина и манящий летний Алтай, но всё было законспирировано под дело, касающееся «большой науки» (опять-таки).

А дело это родилось, как это обычно и бывает в кругу очень умных и очень русских людей, на каком-то очередном застолье, посвященном какому-то очередному юбилею. Приняв решающую дозу горячительного напитка, несколько умов, слившись в научном экстазе, задумались в очередной раз об организации испытательного полигона – такого места, где бы наблюдалась повышенная грозовая активность в естественных природных условиях. И вот медленно растекаясь мыслью по древу познания, на столе вдруг появился лист белой бумаги, и один из глубокоуважаемых мною людей начертил некую схему, на которой была обозначена какая-то гора, озерцо, поваленное ударом молнии дерево и ещё пара ориентиров, и где-то сбоку было написано название глухой Алтайской деревушки. Примерно в центре всего этого творения стоял неказистый крестик, обозначавший предполагаемое место так нужного всем полигона.

Вот с этой бумажкой мы и должны были отправиться на поиски того самого природного полигона и установить в непосредственной близости от него некое устройство, изобретённое специально для подсчёта количества ударов молнии в интересующую нас поверхность земли. Чем не «большая наука»?!

Для меня же это всё было второстепенным – я просто очередной раз получала возможность вырваться из того болота, в котором жила, и провести неделю там, где меня ещё не было, да ещё в придачу с мужчиной, питавшим ко мне нежные чувства. Этим мужчиной был Александр, мой будущий Опекун (кстати, имя Саша преследует меня по жизни, и что бы это могло значить, я пока не разобралась).

Мой начинающийся токсикоз улетучился сразу же, как только мы выехали за пределы города. Было начало июля, в машине работал кондиционер – неужели нужно что-то ещё?

Я впервые ехала на Алтай, хотя уже очень много о нём слышала: кристально чистый воздух, прозрачная вода горных рек, целебная атмосфера, наполненная волшебным букетом горного разнотравья, уже давно привлекали к себе множество людей, путешествующих в поисках своего места отдыха.

Пейзаж за окном менялся постепенно, но я не очень-то старалась его запоминать. Всё-таки какое огромное значение для меня имеет душевный комфорт и спокойствие окружающей обстановки. Я просто сидела и смотрела на проносящиеся мимо поля, деревья и постепенно все мысли, одолевающие меня ещё поначалу, унесло стремительным порывом воздуха, который свистел, стоило лишь приоткрыть окно.

Время от времени мы останавливались где-нибудь перекусить, и можно было с удовольствием послушать шум листвы, плеск воды какого-нибудь ручья и насладиться простой пищей, сидя прям на траве. Я очень хорошо помню одну такую остановку – это было уже на территории Алтайского края: небольшой бережок, поросший густой зелёной травой, утыкался в небольшую горную речку, которая, делая здесь изгиб, поворачивала за близлежащие скалы и убегала в невидимом глазу направлении. Вместо противоположного берега, а он находился всего в каких-нибудь пяти метрах, возвышался холм, утыканный небольшими каменными обломками, уже успевшими прирасти к этому месту и казавшимися чем-то единым. Неподалёку находилась какая-то деревушка, и тут же на берегу очень важно дефилировали местные гуси. Подняв голову и посмотрев на небо, можно было увидеть очень странную картину. Поскольку Алтай вообще отличается очень переменчивой погодой, то и небо, несущее нам её, было как лоскутное одеяло: чуть вдалеке плыла угрюмая грозовая туча, неся в себе стремительные водные потоки, прямо над нами весело сияло солнце и можно было спокойно загорать, а чуть отбежав в сторону, неслись лёгкие, пушистые облака, даря тень и прохладу тем, кто этого желал.

Мой спутник, человек очень добрый и чуткий от природы, наслаждался происходящим не меньше меня. Будучи по натуре очень мягким и в чём-то даже немного женственным, он в своей жизни получал лишь вечные трудности, а может он их искал специально, чтобы лишний раз не задумываться о том, как складывается его собственная жизнь и почему то, чего он так сильно хочет, никогда не случается.

Пройдя через многие жизненные трудности, но так и не решив ни одну из них до конца, он с головой уходил в работу, проводя на ней большую часть своего времени и лишь какая-то глупая необходимость заставляла его поздним вечером возвращаться домой, где его ждала никогда им не любимая женщина и сын, появившийся на свет по чьей-то неосторожности, но горячо любимый своим отцом.

В конце концов его нервная система, нарушенная ещё в детстве, дала сильный крен и, не находя другого выхода, он обретал некоторую расслабленность лишь с помощью слабо- (а иногда и не слабо) алкогольных напитков. Наше с ним общение стало возможным, благодаря нашим же слабостях. Он во мне увидел объект, на который можно было хотя бы частично изливать ту природную доброту и душевное тепло, законсервированное в его недрах, а я встретила человека, который был внимателен ко мне, необычайно добр и ласков, от которого исходило какое-то родительское тепло, которое мне было мало знакомо.

Вот так, не объясняясь и не открываясь до конца, мы тянулись друг к другу и использовали любую возможность, чтобы побыть вдвоём. Эта поездка стала подарком, такого с нами ещё не было. И вся игрушечная конспирация этого мероприятия поддерживалась нами с таким рвением и серьёзностью, что в итоге стала вполне реальной.

Поскольку наша поездка никак не планировалась, то и скитания наши были достаточно обширны: мы с трудом нашли то самое место, причём, показывая эту картинку старожилам деревни и задавая сопутствующие вопросы, мы вводили их в какой-то ступор, и в итоге пришлось отказаться от посторонней помощи и исследовать местность самостоятельно.

Определившись с местонахождением и сделав несколько снимков, мы стали искать место, которое бы подошло для установки нашего «счётчика». Неподалёку возвышалась гора, на которой были установлены какие-то вышки и антенны, немного подумав, мы пришли к выводу, что это то, что нужно. Теперь надо было как-то туда добраться.

Немного побродив по деревне, мы узнали, что добраться туда можно только одним способом, не считая, конечно, пешего восхождения, это с очередным дежурным на какой-то очень специальной машине, которая может туда проехать. Договорившись о том, чтобы эта машина завтра взяла и нас, мы удалились.

Сейчас я уже плохо помню бытовые подробности той поездки, но с полной уверенностью могу сказать, что первые три ночи мы ночевали, где придётся: то у его друзей, то в каком-то случайно обнаруженном санатории, то у какой-то тётеньки, которую мы из этого санатория куда-то подвозили, а на четвёртый день, проезжая мимо довольного внушительного указателя, гласящего: «Еврокоттедж отдыхающим», я попросила Сашу свернуть туда, чтобы взглянуть на него собственными глазами. В ответ я услышала, что там, наверное, всё занято и очень дорого, но повторив своё намерение, я ждала его исполнения.

Свернув с основной дороги и немного проехав вглубь частного сектора, мы уткнулись в современный коттежд, который оказался на тот момент пуст, и цена была вполне сносной. Так мы получили возможность помыться в нормальном душе, поесть на нормальной кухне, поспать на нормальной кровати и даже повисеть в гамаке, натянутом на широкой веранде.