Онлайн чтение книги Лицо отмщения
Глава 9

«...И по молению христианскому прибрал Господь души грешников – герцога Вильгельма Нормандского и многих графов и баронов его – и тем покарал за многие святотатства, за нечестивость и богомерзкий нрав, коими он с отцом своим, злодейным разбойником и развратником Генрихом, королем бриттов, был равен». – Аббат Сугерий поглядел на выведенные гусиным пером строки и осенил себя крестным знамением. Конечно, грешно было радоваться смерти рабов Божьих, а уж тем паче братьев во Христе, но все же столь нелепая и в то же время такая своевременная гибель наследника английского престола представлялась истинным даром небес.

В последние годы принц Вильгельм доставлял немало хлопот королю Людовику, постоянно подзуживая мятежных баронов севера воевать против своего государя, снабжая их золотом, оружием и давая укрытие в землях Нормандии. Теперь следовало ударить по Руану – столице непокоренного герцогства, не дожидаясь, пока Генрих Боклерк придет в себя и сможет оказать достойное сопротивление.

Поставив отточенное перо в чернильницу, аббат Сугерий поднялся из-за стола и призвал к себе секретаря.

– Прибыли ли расчеты, сделанные архитектором для заложения храма Девы Марии Парижской?

– Еще нет, но я послал за ними.

– Очень плохо, – покачал головой аббат Сугерий. – Устав велит вскорости отходить ко сну, а это значит, что я смогу вновь заняться делом только после всенощной. А времени мало.

– Ваше преподобие, – почтительно склонил голову секретарь, – осмелюсь доложить, прибыл Бернар, настоятель Клервоской обители.

– В такой час? Что же ему надо?

– Он приходил, дабы коснуться священного чудодейственного знамени святого Дионисия, что именуется Орифламмой.

– И что же, коснулся?

– Коснулся, ваше преподобие, но теперь смиренно просит вас принять его.

– Ну что ж, коли расчетов все равно еще нет, зови его. – Аббат Сугерий расправил сутану и задумчиво прикрыл глаза. Ему не нравился настоятель Клервоской обители. В прежние годы им доводилось встречаться трижды, и каждый раз аббат Сугерий с грустью убеждался, что даже в деле служения Господу искреннее рвение может быть чрезмерным, а стало быть, опасным. Мрачный огонь, которым время от времени вспыхивали глаза этого молодого выскочки, выдавал в нем человека своенравного и нетерпимого, способного легко перепутать собственную волю с волей Господа.