Онлайн чтение книги Место для нас A Place For Us
Карен

Карен Винтер сидела за маникюрным столиком, а девушка-маникюрша держала ее пальцы и удаляла кутикулу. За окном со свинцово-серого неба непрерывно лил дождь, и из-за этого золотистый батский камень[9]Особая разновидность известняка с фрагментами карбоната кальция., из которого были выстроены дома, казался скучным, грязным песчаником. Пешеходы торопливо проходили мимо маникюрного салона, их фигуры за запотевшим стеклом расплывались в тусклые пятна. Карен рассеянно смотрела на экран настенного телевизора, настроенного на музыкальный канал.

Приглашение принесли сегодня утром, когда она выходила из дома. Что все это означало? Черт побери, что задумала Марта? Верна ли ее догадка?.. Вообще-то Карен сначала действовала, а уж потом размышляла. Когда у них гостила ее падчерица Люси, она доводила Карен до бешенства. Люси валялась в постели чуть ли не до обеда, драматично вздыхала, говоря по телефону, с бешеной скоростью набирала тексты эсэмэс, а свои мудрые мысли записывала в книжечку, которую именовала дневником. На взгляд Карен, все это выглядело ужасно претенциозно. Потом Люси являлась в кухню в середине дня и сообщала, что совсем не выспалась, потому что «много думала». Карен, которая была всего на десять лет старше Люси, хотелось прошипеть: « А ты не могла «много думать» и при этом разгрузить посудомоечную машину?»

Большая поклонница мотивационных книг по психологической самопомощи, Карен знала, что главным принципом эффективной жизни, как о том написано в книге « 7 навыков высокоэффективных людей », является поведенческая этика. Люси недоставало поведенческой этики. А у Карен она была, и поэтому… Ладно, замнем для ясности, как говорится.

Карен вздохнула. Корейли посмотрела на нее.

– Все хорошо, мисс?

– Да.

В маникюрном салоне было тепло, уютно, многолюдно. До Карен доносились обрывки непринужденной болтовни женщин. В «Marks & Spencer» – распродажа одежды, чей-то ребенок отказывается есть спагетти, кто-то отправляется на Минорку[10]Остров в архипелаге Балеарских островов (Испания). по системе «все включено».

– Я вчера плоховато спала, – добавила Карен неведомо почему.

– Ох. Нехорошо. А почему?

Корейли помассировала руки Карен, нанесла крем и старательно втерла его в кожу.

Карен мучительно хотелось почесать щеки – она так делала с детства, попадая в неловкую ситуацию.

– Так, по семейным обстоятельствам.

– О, семья… – Корейли кашлянула.

Карен улыбнулась.

– Моя свекровь устраивает вечеринку. А мне не очень туда хочется. Понимаешь?

– Конечно, понимаю. – Корейли сделала большие глаза. – А где они живут?

– К югу отсюда. Их поместье называется… Винтерфолд.

Карен посмотрела на Корейли, ожидая, что та узнает название и как-то отреагирует. Реакции не последовало.

Впрочем, с какой стати этой девушке знать про Винтерфолд? Да, люди произносили «Винтерфолд» негромко и торжественно – так произносят слова типа «королева» или «Национальный фонд». Винтеры были знамениты, они знали всех на много миль вокруг, их приемы считались легендарными, и все благодаря Марте. У нее в шкафу лежало множество шерстяных одеял для летних пикников. Она готовила терновый джин, мариновала зеленые помидоры, шила флажки для дней рождения, помнила обо всех годовщинах и приносила родителям новорожденных детей круглую лазанью. При этом она не задерживалась, не квохтала над младенцем – просто отдавала лазанью и уходила. Марта не стремилась стать лучшей подругой; она просто делала так, чтобы ты чувствовал себя как дома. Она умела слушать.

Единственная попытка Карен сотворить что-то подобное – фуршет в канун Нового года дома у них с Биллом – с треском провалилась. Сьюзен Тэлбот, которая заведовала в деревне магазином и почтой под одной крышей и с которой, следовательно, нужно было обращаться мило и ласково, а не то Винтер-Стоук скатился бы в средневековье, слишком низко наклонилась к шведской рождественской горке со свечами, которую Карен смастерила по инструкции, взятой из журнала… Словом, у Сьюзен загорелись волосы. И все было безнадежно испорчено. Их дом оказался слишком мал для тридцати гостей, а запах жженых волос не желал уходить даже после того, как были открыты нараспашку все окна и двери.

«Так похоже на нас с Биллом!» – подумала Карен. Они не умели хорошо «развлекать». По крайней мере дочка Билла привносила в дом немного жизни, хотя была неаккуратна, горласта и прыгуча, как Тигра[11]Персонаж сказки Алана Александра Милна «Винни-Пух и Все-все-все».. Глядя на Люси, Билл улыбался. Когда она гостила у Билла и Карен, к ним начинали заглядывать гости. Девочка потрясающе соединила в себе качества бабушки и дедушки. Как Дэвид, она излучала тепло. Как Марта, она могла сотворить нечто из печеной картошки и упаковки ветчины и превратить это в восхитительный зимний ужин, и потом рекой текло вино, а от шума и смеха дом расцветал, словно пустыня после дождя… Карен купила Сьюзен купоны в салон красоты «Tony & Guy», чтобы извиниться за новогодний конфуз, но Сьюзен жутко обиделась. Если бы в происшествии со Сьюзен была виновата Люси, она бы сделала так, что через несколько секунд все бы уже весело хохотали и выпивали, а Сьюзен Тэлбот ушла бы домой обласканная вниманием и благодарная за бесплатную стрижку.

Потом, когда они легли спать, Карен сердито сказала Биллу: «Не сомневаюсь: у твоих родителей на вечеринке такого ужаса не случилось бы ни за что».

Билл рассмеялся.

«Еще до тебя у нас случилась «Катастрофа летнего праздника».

«Что?»

«О, много лет назад. Наш пес, Хэдли… – Билл улыбнулся, помолчал и добавил: – На самом деле все было ужасно. Но гости остались до трех часов ночи, невзирая на дождь. И даже конгу[12]Танец афрокубинского происхождения. Во время танца танцоры выстраиваются цепочкой и держат друг друга за талию. отплясывали, если мне память не изменяет».

Хотя ей до смерти хотелось узнать, что именно стряслось на том празднике, Карен отвернулась от мужа и сделала вид, будто засыпает. У них была вечеринка, случилось что-то кошмарное, и тем не менее это тоже стало поводом для веселья… Винтеры во всей красе!

Может, тогда их брак и дал трещину… Впрочем, этого, конечно, никто не замечал. Карен ненавидела себя за то, что недолюбливает свекра и свекровь, однако ничего не могла с собой поделать. В конце концов, Винтерфолд – всего лишь усадьба, а не храм. И Винтеры всего лишь семейство.

– Моей свекрови исполняется восемьдесят лет. У нее красивый дом, – сказала Карен маникюрше. – Не так далеко отсюда. И вот… они устраивают семейный праздник.

– Это же хорошо, – спокойно отозвалась Корейли. – Почему вы не хотите к ним ехать?

У Карен на скулах заходили желваки.

– Потому что… мы очень разные. Мне там не по себе.

Карен даже фамилии Корейли не знала, не знала, где она живет, но эти слова было проще сказать ей, чем мужу. Она уже четыре года была замужем за Биллом и знала каждую родинку и веснушку на его стройном теле. Знала, какую он любит яичницу и что он имеет в виду, когда на пятнадцать разных ладов произносит «гм-м-м», а вот как сказать ему об этом – не знала. « Мне там не по себе ».

– Не по себе?

Ловкие пальцы Корейли сжали мелкие косточки в кисти руки Карен. Она вздрогнула.

– Будто бы… мне там не место. Ладно, пустяки.

– Вы чувствуете себя глупой с ними рядом. Понимаю. – Корейли взяла со стойки рядом со столиком флакончик с бесцветным лаком для ногтей и встряхнула его.

Карен изумленно уставилась на флакончик.

– Что-то в этом духе.

Карен представила себе, какое было бы лицо у Марты, услышь она ее слова. А знала ли Марта о том, как себя чувствовала Карен? А Билл знал? Или его безумная сестрица, чокнутая Флоренс? Флоренс практически не замечала Карен, словно ее не существовало. Карен еле слышно рассмеялась. Она вспомнила, как они познакомились с Биллом и он сказал ей, что у него есть сестра, изучающая искусствоведение.

«Она весь день просто смотрит на картины? Правда? Такая у нее работа ?»

«Да, боюсь, что так», – ответил Билл таким тоном, словно Карен сказала что-то смешное, и она покраснела. Спокойный мужчина, который был – на сколько же? – лет на десять старше ее, до странности красивый и вежливый. Карен хотелось разговаривать с ним только ради того, чтобы слышать его мягкий голос и видеть, как светятся глаза, когда он смотрит на нее. А она при первой же встрече выставила себя дурой.

Забавно было вспоминать об их первой встрече. Тогда Карен подумала: « Он мог бы стать отцом моих детей» . Она в одно мгновение со всей полнотой ощутила, что нашла надежного, спокойного, веселого и доброго человека. Только с возрастом Карен ошиблась – Билл оказался старше ее на семнадцать лет, он почти что в отцы ей годился. Он был двадцать лет женат, у него была дочь-подросток. Довольно серьезная ошибка. «И вот теперь мне приходится за это платить, – подумала она. – Я плачу за то, что мне среди них не место».

Карен услышала жужжание мобильного телефона – пришло текстовое сообщение. Она опустила глаза, посмотрела на сумочку. Ее руки были в плену.

– А можно мне покрыть ногти лаком другого цвета? Не хочу бесцветный.

– Отлично. Какой цвет вы хотите?

Корейли указала на стойку у нее за спиной, где многоцветными рядами выстроились бутылочки с лаком, похожие на конфеты. Карен кивнула.

– «Пятая авеню», пожалуйста. Третий с конца.

Корейли обернулась и взяла с полки третью бутылочку с краю. Повернула к себе донышком.

– Точно, «Пятая авеню». А вы как догадались?

– Просто знаю, – пожала плечами Карен.

– Яркий, сексуально-красный цвет. – Корейли притянула к себе тонкую загорелую руку Карен и отвинтила колпачок флакончика с лаком. – Куда-то собираетесь вечером?

– Нет, – ответила Карен. – Останемся дома.

– Ага! – улыбнулась Корейли. – Хотите хорошо выглядеть, да? Вечерок с муженьком.

– Что-то вроде того. – Карен вымученно улыбнулась.