Онлайн чтение книги Может, я встречу тебя в подземелье? Хроника Рю Is It Wrong to Try to Pick Up Girls in a Dungeon? Familia Chronicle Episode Lyu
2 - 3

                                     1

Аллен всегда заботился о младшей сестре: когда они потеряли родителей, когда лишились дома. Он упорно продолжал двигаться вперёд, неся на себе плачущую сестру.

Они были потерянными. Беспомощными котятами. Там, где они шли, были лишь руины.

Позже Аллен узнал, что место, по которому они шли, где руины тянулись, сколько видит глаз, зовётся Свалкой. Это всё, что осталось от одной из крупнейших стран на континенте, уничтоженной в одну ночь. И люди там не выживают. Потому что это место стало местом обитания жутких монстров.

Всё случилось внезапно. Вот они живут вместе с родителями мирной жизнью, а на следующий день их дом обратился в руины. Аллен помнил, как что-то сверкнуло, и их родители исчезли. Они с сестрой остались одни.

— Маленькие заблудшие котятки, а где вы живёте? — спросила безголовая бронзовая статуя зверочеловека.

Не знаю. Я не знаю существует ли для нас дом. Птицы, парящие в небе, ничего мне не говорят.

Аллен бродил по безграничным руинам, защищая младшую сестру, и пытался найти место, которого может быть не существовало вовсе.

Беспомощному котёнку Аллену пришлось стать сильным, ради своей дурной сестрички. Если бы он не стал, он бы оступился вместе с ней и они бы оба умерли. Их могли убить жуткие магические звери. Были среди них и похожие на гуманоиды силуэты, с ужасными когтями и клыками. Не раз и не два Аллену приходилось с ними сражаться. Не раз и не два Аллен их убивал. Не раз и не два Аллен хватал сестру за руку и убегал вместе с ней.

Они мокли в бесконечном дожде. Не было ни дня, когда облака в небе развеивались, обнажая небо. Не было ни дня, когда он не видел крови. Не было ни дня, когда его младшая сестра не рыдала.

Его сестра, жаждавшая родительской любви, действовала на нервы Аллену бесчисленное множество раз. Его раздражали слабые пальцы, цеплявшиеся к его одежде. Он уже и не помнил, сколько раз думал от неё избавиться. Он сбился со счёта, сколько раз отцеплял от себя её руки. Не знал он и сколько раз оставлял её, но сердце приказывало ему вернуться.

Несмотря ни на что, Аллен продолжал заботиться о своей младшей сестре, закашливаясь кровью, пока она спала от истощения после дневных рыданий.

Всё изменилось через два года после обращения их дома в груду обломков, когда Аллену было шесть лет.

Подул неожиданный ветер. Словно вызванный по воле своенравной богини.

— Идём со мной.

Лишь бросив на двух котят взгляд, богиня протянула им руку. Её тело скрывала роба, но она была несомненно прекрасна.

Младшая сестра Аллена была очарована богиней, но, вместе с тем, боялась её. Кошачьи инстинкты подсказывали, что она может лишиться чего-то ценного.

А Аллен утонул в серебряных глазах, обнаружив, что сравнивает стоявшую перед ним богиню с младшей сестрой.

Плакса и непроходимая дура, с отвратительным слухом, которая постоянно раздражала Аллена своей слабостью.

Взглянув в наполненные слезами глаза сестры, Аллен принял руку богини.

2У них не было желаний.

Каждый из братьев был довольно умелым, а вместе они были способны на многое своими умелыми руками, однако, прикрываясь тем, что они полурослики, предпочитали почти ничего не делать.

Четверо братьев Гулливеров родились в промышленном городе. Их родители умерли рано, однако полученные ими четверыми знания худо-бедно позволяли им зарабатывать.

Их лица были одинаковы, а их характеры… по большей части тоже. Старший слегка отличался, однако между собой они ладили отлично.

Чтобы зарабатывать на жизнь Гулливеры стали ремесленниками. Их всегда покрывала пыль, и они ходили в фартуках и плотных перчатках. Однажды, возвращаясь домой после похода по лавкам и взглянув в вечернее небо, к которому устремлялись большие и малые столпы чёрного дыма, братья подумали, как отвратителен этот вид.

Став ремесленниками, четверо братьев, работая вместе, могли изготовить практически любой заказ. Красивые браслеты, поразительные серёжки и даже изысканные золотые и серебряные украшения. Сами того не понимая, они обрели в своём городе славу лучших, став маэстро Гулливером, вид которого неизвестен никому.

Была причина, по которой братья не спешили выдавать свои личности и продолжали творить именно так. Как-то раз, какой-то сумасшедший человек, или божество, или что бы там ни было, попытался похитить Альфрика из-за красивого личика и после этого случая братья предпочитали не выделяться.

В конце концов, раз кто-то попытался похитить по этой причине Альфрика, прочие братья, похожие на него как две капли воды, также могли стать целями похитителей. Полурослики начали пропадать в мастерской, которая больше походила на пещеру, поскольку была вырезана камнетёсами прямиком в скале.

В этой мастерской всегда царил полумрак. Без отличного природного зрения жить в таких условиях они бы не смогли.

Четверо братьев всегда понимали, что друг у друга на уме. Когда они обращались друг к другу, по большей части им хватало коротких междометий, вроде «Эй!» или «Ой!», ответ всегда приходил почти мгновенно и кратко: «Ага!» или «Конечно», и всё в подобном роде. Назвать подобное разговором было невозможно. К ужасу (или к восхищению?), бывали дни, когда братья не произносили ни звука благодаря полному взаимопониманию.

Именно так, в покое, братья проводили свои жизни, выполняя заказы, приходившие от старого дварфа-мастера, который формально их обучал. Разумеется, чем лучше ремесленник, тем дальше разлетается о нём слава. Имя Гулливеров стало известным в окружающих городах. Потому, вскоре, пришёл момент, когда им нужно было решить свою судьбу.

— Вы изготовили это украшения?

Однажды их тёмную мастерскую посетила богиня. Она случайно наткнулась на одну из работ мастера, называемого Гулливером, и этот мастер её заинтересовал, потому она нашла мастерскую, в которой призрачный мастер обитал.

Четверо братьев застыли. Они никогда не видели в своей жизни чего-то настолько прекрасного, потому что погрязли в грязной мастерской, которую также считали домом. Они неуклюже взялись за приготовление чая, и эта неуклюжесть посмешила богиню, наблюдавшую, как полурослики бегают по мастерской.

После этого четверо братьев устроились на стульях, зачарованные красотой богини, а она рассказала, зачем она пришла.

Она сказала о том, что живёт в городе лабиринта, но время от времени его покидает в поиске интересных встреч. Она ищет талантливых людей и приглашает их стать её Эйнхериями. В этот раз, в путешествии до неё дошли слухи о работах Гулливера, и она решила встретиться с творцом этих чудесных работ. Весть о том, что такая прекрасная богиня отметила их изделия, вызывала в душах братьев переполох. Они одновременно смутились и хотели пуститься в пляс. Богиня прищурилась и улыбнулась, заметив почти телепатическую связь между братьями. И была очарована сиянием их душ.

— Интересен ли вам внешний мир?

Четверо братьев переглянулись и ответили на вопрос богини:

— Конечно. Мы думали о том, чтобы отправиться в путешествие.

— Но мы всего лишь полурослики, к тому же не мастера.

— Если мы просто уйдём, нам никогда не найти мастера, который разрешит нам брать заказы от его имени.

— А дварф, который нас сейчас обучает, ни за что нас не отпустит.

Дварф, в обучение к которому устроились полурослики, был не самым лучшем человеком. Осознав талантливость полуросликов, он начал их скрывать и обращался с ними не по совести, потому что они были полуросликами. К несчастью, собственные уничижительные мысли на счёт полуросликов, не позволяли братья Гулливерам осознать, насколько мал их мир и как несправедливо к ним относятся.

Улыбка появилась на лице богини.

— Мне очень понравился кулон, который вы сделали. Не могли бы вы сделать один и для меня?

Полурослики вскочили, с готовностью принимая заказ. Когда богиня спросила, сколько времени им понадобится, все как один решительно ответили: «Пять дней», — а потом добавили: «Нет, мы справимся за четыре!».

Богиня покинула мастерскую, а братья пустились в пляс.

Кто-то хотел заполучить нашу работу!

Она так высоко оценила наши навыки!

Не просто кто-то! Богиня, прекрасная богиня!

Такая чудесная вещь должна была произойти!

Полурослики не были жадными. Совсем наоборот, они действовали совершенно бескорыстно. Они были настолько невинны, что одна лишь похвала богини заставила их обрадоваться. Именно поэтому полурослики не осознавали, что жадный дварф всегда их использовал.

Оставшись наедине с собой, полурослики продолжали танцевать, пока старший из них не сказал, что они должны немедленно принимать за работу над кулоном. Бесценное золото, которое они хранили, чтобы изготовить особенный предмет они разделили и сложили четыре изысканных узора. Они создали настоящее произведение искусства и решили даровать ему название Брингар.

Прошло четыре дня.

Полурослики пребывали в приподнятом настроении, однако их мастерскую посетила не богиня, а старый дварф.

— Можете идти, куда хотите.

Удивление возникло на лицах полуросликов, заметивших похотливую ухмылку дварфа.

— Та богиня предложила мне куда лучший вариант, чем держать вас тут. Четыре ночи, по одной за каждого из вас. Ха-ха-ха! После такого я смогу умереть счастливым дварфом.

Богиня пришла к дварфу с предложением переговоров. Она хотела, чтобы он отпустил полуросликов. А дварф взамен решил просить не денег и славы, а саму богиню.

В тот момент братья Гулливеры, все четверо, ощутили что-то жгучее и непонятное у груди. В их головах исчезли мысли, их поглотило одно единственное желание. Даже не заговорив, не подавая друг другу каких-либо сигналов, они затащили дварфа глубже в мастерскую и зарезали его.

Четыре убийственных импульса слились в один, чтобы уничтожить человека, который посмел осквернить прекрасную богиню.

С ужасным, совсем неподходящим их маленьким телам рёвом, они кололи дварфа, били его молотками и прочими инструментами. Не обращая внимания на крики боли, они продолжали забивать своего бывшего мастера, позволив ярости взять над ними верх.

Полурослики были бескорыстны, однако это не делало их безвредными. То, что в небольших телах кроется потенциал отважных воителей, заметить смогла только богиня.

— Хватит, Альфрик!

— Разве в его теле осталась хоть одна целая кость?!

— Даже нам уже мерзко!

— Заткнитесь, придурки! Никогда не прощу этот мерзкий кусок дерьма! Я не просто его убью! От него ничего не останется! Даже души! Он недостаточно страдал за то, что совершил!

— П-прости!

Ярость старшего из братьев, Альфрика, зашла куда дальше, чем злость остальных. Они всегда были рядом, но младшие братья даже не подозревали, насколько ужасна может быть злость старшего. Он продолжал отрывать куски от тела дварфа, несмотря на то что тот давно скончался от полученных жутких ран. В тот день младшие братья поклялись себе, что никогда не станут злить старшего, на которого обычно падала вся ответственность.

— Вы его убили?

К тому времени как закончилась ярость полуросликов, в мастерской появилась богиня и с грустью посмотрела на окрашенные в багровый цвет стены.

— Провести несколько ночей со скучным человеком небольшая цена за то, чтобы вас забрать.

А после того, как братья опустили головы, богиня улыбнулась.

— Потому что хотела я… именно вас.

Братья начали всхлипывать, они пустили слёзы, совсем как дети. Они ощутили то, чего не чувствовали с потери своих родителей, любовь другого человека. Богиня любви одинаково ценила всех четверых и была готова предложить даже себя, чтобы их заполучить.

Гулливеры поклялись ей в верности. Чтобы отплатить богине за то, что она провела ради них четыре ночи с отвратительным отбросом, они стали её последователями.

Раньше не было ничего, чего бы они желали.

Но в тот день в братьях зародилась жажда её благосклонности.

Раньше бескорыстные полурослики превратились в алчных, жаждавших всего одной вещи: её любви и ничего больше.

3Хегни был бездарным королём.

Точнее, он был тёмным эльфом с единственным талантом, талантом к драке.

В эпоху богов тёмные эльфы стали редкостью. В древние времена, когда из огромной дыры в земле монстры расползались по всему континенту, тёмные эльфы сражались, чтобы защитить священные для своей расы земли, горы Альв. Бесчисленное множество жутких зверей теснило и убивало их. Светлых же эльфов, в нынешние времена известных как эльфов обычных, удержал от боя правитель, который решил не рисковать их жизнями.

Племя тёмных эльфов прокляло светлых эльфов, обозвав их трусами и позором расы, надеясь однажды возродить тёмное племя. Тёмные эльфы мечтали о дне, когда высший тёмный эльф, чьё наследие выжило после той битвы, возглавит племя и приведёт его к процветанию. Ради исполнения этой мечты тёмные эльфы, точнее, отдельная их группа, скрывалась в лесах, отчаянно пыталась выбить светлых эльфов, чьё племя процветало в этом лесу. Их не волновало, что все они были эльфами, несмотря на отличия в способностях к магии и цвете кожи.

Хегни не был высшим тёмным эльфом, однако племя выбрало его королём-воителем тёмных эльфов. Он был очень плох в общении с другими людьми. Точнее, его пугали собратья-эльфы, пытавшиеся навязать ему взгляды, вроде гордости и самоуважения во имя какого-то там долга. От природы он был очень чувствительным и ранимым эльфом. Будь он таким же как все, в обществе эльфов его бы затравили.

Впрочем, к счастью, или к несчастью, для него самого, он был очень талантливым бойцом. До такой степени, что стрелы и магия эльфов, известных лесных снайперов, были против него бесполезны. Светлых эльфов, столкнувшихся с ним в бою, охватывал страх, а тёмные эльфы могли лишь его превозносить.

Именно поэтому его начали использовать.

Его клан потратил немало времени, чтобы запугать светлых эльфов, деливших с ними лес. Когда разгоралось пламя конфликта, Хегни приходилось становиться во главе войска и вести воителей в битву. Когда он не убивал достаточно противников в бою, его соплеменники над ним издевались. Знал он и о том, что в своей деревне никогда не находится в безопасности, потому что за ним следит бесчисленное множество лучников. Хегни и сам не помнил, в какой именно момент он начал чувствовать, что взгляды собственных соплеменников для него стали самой ужасной вещью в мире.

В отдалённому уголке континента располагалось гигантское озеро, а посреди этого озера находился остров фей Хеоденинг. Неизвестная для большинства людей в мире земля стала домом для двух племён светлых и тёмных эльфов. Изолированный от окружающего мира остров стал местом непрекращающейся битвы, которая вылилась из фанатичной одержимости.

Хегни, который не знал, что происходит в огромном мире, начал видеть каждое дерево в этом лесу, даже священное, огромным надгробным камнем.

Вместе с тем он начал винить себя за то, какой он мелкий и глупый и за то, что он не может ничего изменить.

В конце концов, Хегни начал любить тьму, такую тьму, в которой кроме него самого никто его не видел. Тьма стал его единственным настоящим другом. Ложиться в корнях огромного дерева и позволять тьме окутывать своё тело, стало для него ежедневным ритуалом.

Однажды жестокое сражение настолько его истощило, что, предавшись тьме он попал в сон, или в галлюцинацию, в которой встретил ведьму.

— Ты сильно истощаешь своё тело и душу, почему же ты даже не пытаешься чего-то изменить.

Хегни обнял колени, прижав их к своей груди и, отведя взгляд, ответил на вопрос ведьмы.

— Я не могу ничего изменить, потому что моя решимость слаба, а сам я ничтожен. Я боюсь взглядов, которые смотрят на меня с разочарованием. Я боюсь, что надо мной будут смеяться. Мне стыдно продолжать жить. У меня есть только одно… я хочу сражаться и умереть со своим верным мечом.

Было одно существо, которое привлекало интерес Хегни. Другой правитель, который возглавлял светлых эльфов, с которыми он сражался.

В отличие от него тот король был изыскан и красив. У него были длинные золотые волосы и видящий тебя насквозь взгляд. Между ним и Хегни, бездарным королём, была настоящая пропасть. Титулом короля, который принёс Хегни столько боли, светлый эльф владел так умело и ярко, что это ослепляло. Хегни завидовал и жаждал того же. Чувство неполноценности, поглощавшее Хегни, подгоняло его одержать победу над этим противником.

Даже если это бы означало умереть вместе с ним, Хегни хотел повергнуть его своим мечом.

Он прошёл множество сражений и это единственное желание, которое у него осталось.

— Вот как. Тогда я тебя освобожу. И когда я закончу, возможно, ты сможешь исполнить свою мечту.

Хегни ощутил словно ведьма улыбается, произнося эти слова. Когда он поднял взгляд, никого рядом с собой не увидел. Он решил, что истощение породило у него видение.

Неприглядная и мерзкая вражда между прекраснейшими расами смертных лишь усилилась после того дня. Надменная эльфийская гордость проявила себя во всём своём уродстве.

…Наверное они неизбежно будут уничтожены богиней, которая ценит красоту.

Хедин был молодым и мудрым королём.

И, вместе с тем, он был воплощением светлого эльфа, представителем расы, которая на всех, кроме подобных себе, смотрит свысока. Он казался интеллектуалом, впрочем, истинная его природа была гораздо жёстче.

В ярости его черты обретали неприглядный вид, а тех, кто ему противоречил, он убивал словно безжалостный тиран.

Светлые эльфы прославляли Хедина, как великолепного короля.

Впрочем, высшим эльфом Хедин не был. Он лучше кого бы то ни было понимал, что его титул лишь фантазии живущих в глуши провинциальных эльфов о достойном правителе. Он был назван королём лишь для того, чтобы глупая вера прожила чуть дольше и осознавал, что, если он не будет исполнять свою роль, его невежественные подданные умрут.

Из-за того, что себя Хедин считал вполне способным, он не пытался бежать от королевского долга. Сбежать, означало поставить себя на одну ступень с бесполезными глупцами, которые ему ненавистны. Гордость не позволяла Хедину опуститься до такого.

В настоящее время, источником его волнения, раздражения, если точнее, были тёмные эльфы, постоянно нападавшие на его город. Варвары, жившие в том же лесу, что и светлые эльфы, думавшие только о том, как их уничтожить. Конфликт между ними был пустой тратой ресурсов, поэтому Хедин решил направить посланника мира. Однако тёмные эльфы были тверды в своём отказе. «Мы вернём себе всю кровь Хильд», — заявили они.

В давнее время, когда племенам эльфов надоело сражаться между собой, в один из моментов они подписали временное перемирие. В доказательство серьёзности мирных намерений, тёмные эльфы выдали святую Хильд, своего чудесного лидера. А Хедин был её потомком.

Несмотря на разделение на светлых и тёмных, все эльфы принадлежат к одной расе. Цвет их кожи может смешиваться. Но поскольку наследие тёмных эльфов длилось всего одно поколение, их черты ослабли, отчего Хедин унаследовал черты только светлых эльфов. Хедин и прочие потомки Хильд хранят её кровь в себе. Строго говоря, тёмные эльфы потребовали не больше и не меньше, чем убийство всех её потомков.

…Глупцы.

Хедин мог лишь хмыкнуть в ответ. Переговоры провалились.

Ежедневные стычки стояли поперёк его горла. Марионетки гордости и долга находили в сражениях друг с другом куда больше радости, чем в стычках со своими давними врагами, дварфами. Эльфы не уставали от резни. Будучи королём такого племени, Хедин командовал жёстко, и мощной магией, которой владел с рождения истреблял тёмных эльфов. Для них он стал символом ужаса, оставаясь властным повелителем для светлых эльфов.

В бесконечных сражениях сила Хедина, и, что иронично, повелителя тёмных эльфов продолжали расти. Несмотря на существование в своём маленьком мирке, оба эльфа стали настоящими воплощениями мощи. Если бы кто-то из внешнего мира увидел их в бою, он бы не поверил, что ни один из них не получил Фалны. Их силы стали столь велики, что, сами того не осознавая, они уже не могли оставаться в границах мира, в котором были заперты.

Глупость, глупость, какая глупость!

Продолжая бормотать одно и то же, Хедин срывал корону, не раз и не два выражая желание оставить эту страну. Однако раз за разом он осознавал, что, если он это сделает, страна, которой он правил будет уничтожена, и это станет пятном на его жизни, эквивалентом дефекта от которого ему не избавиться. Когда Хедин осознал положение, в котором находится, он мог лишь остаться рабом своей гордости.

Однажды вечером в королевскую комнату открылось окно, из которого показался вид на священное дерево. Хедин, в одиночестве пивший вино увидел ведьму, которая показалась ему воплощением иллюзии, принесённой ему выпивкой.

— Несмотря на осознание, ты продолжаешь быть рабом своей страны?

Хедин опрокинул бокал вина и издевательски расхохотался, услышав вопрос ведьмы.

— Я называю себя королём. Пусть это глупое и пустое слово, я должен нести свою ношу. Как бы сильно я ни был этим пресыщен. Если я отступлю, я превращусь в нечто, что хуже бездарей. Выбирая из раба и бездаря, я, Хедин, предпочту первое. К тому же, я давно решил, что смерть моя наступит только на поле боя.

Было одно существо, которое привлекало интерес Хедина.

Правитель тёмных эльфов, обращавшийся в несокрушимый клинок. Такая же жертва этого мира, которая, несмотря на королевский титул, не могла жить в соответствии с ним. Однако, он оставался сильнейшим. Несравненный гений, способный превзойти сотни бездарей. У Хедина вызывало отвращение, что этот сгусток противоречий, позор, что не может вести себя как король, равен ему в бою. И, вместе с тем, Хедина наполняло чувство соперничества, он не хотел проигрывать другому повелителю, единственному в этом небольшом мирке, кого Хедин был готов признать.

Воплощение эльфийской горделивости, Хедин жаждал победы над человеком, которого счёл способным себя убить. Он хотел пронзить того эльфа своей молнией, даже если бы это означало умереть с ним вместе.

Если и есть какой-то способ для спасения этого мира, его можно достичь только после того, как этот человек исчезнет. Это единственный путь.

— В таком случае, я избавлю тебя от королевских уз. Что случится дальше, решать только тебе.

Ведьма улыбнулась и протянула Хедину новый бокал вина. Улыбка на лице эльфа дрогнула, и он осушил бокал.

Когда Хедин снова поднял взгляд, ведьма успела исчезнуть. Смочив горло водой, он подумал, что видел глупый сон. С того дня светлые эльфы стали гораздо заносчивее, чем были раньше из-за силы своего короля, хотя и боялись её сами.

Неспособные на любовь они проклинали друг друга, являя Хедину лишь свою беспомощность.

…И потому вполне естественно, что богиня повернулась спиной к миру без любви.

Стычки между тёмными и светлыми эльфами переросли в полноценную войну на уничтожение. Все, кроме детей и тех, кто не был ни на что способен, взялись за оружие, дабы сойтись в последней битве этого священного противостояния. Бой барабанов подгонял решающее столкновение, грозившее стать последним, но ни Хегни, ни Хедин не предприняли никаких усилий, чтобы его остановить. Оба короля ощущали, что в этой битве их самих и их страны ждёт уничтожение, и посвятили себя столкновению в желанном бою.

Среди таинственных лесов на границе двух стран началась битва. Умелый командир обеспечивал светлым эльфам преимущество, но это длилось до того, как Хегни столкнулся с Хедином. После этого король светлых эльфов был вынужден сконцентрироваться на своём бою и ни на чём больше, от него не поступали приказы, и тёмные эльфы начали переламывать ход боя. Тёмные эльфы были гораздо опытнее в ведении боевых действий. Такой оказалась цена за умелое командование Хедина.

Битва между двумя королями разгоралась всё сильнее. Один эльф падал за другим, и спустя какое-то время Хедин и Хегни остались единственными, кто остался на поле боя.

Текла кровь, воспалённые глаза были широко открыты, а ярость искажала их лица, пока шёл смертельный бой. Несмотря на то, что поддерживавшие их люди и страны успели пасть, двое эльфов продолжали вести сражение на предел своих возможностей, словно ничего другого в их жизни не было. Ни один не хотел уступать другому.

Три дня спустя победитель так и не определился.

Неожиданно перед ними возникла ведьма.

— Вы так и не смогли прийти к заключению. А ведь я думала выслушать ваши желания и принять того, кто выживет в этой битве.

Эльфы стояли в центре острова, их окружали кровавые реки и тела бесчисленного множества воителей. Ведьма села на один из незапятнанных кристаллов неподалёку от Хедина и Хегни, отчаянно хватавших ртом воздух, побитых и уставших.

Они в шоке уставились на богиню, которая положила локти себе на колени и подпёрла руками голову. Богиня нахмурилась.

— Простите, ваши страны уничтожила я. Они были слишком уродливы.

Эти слова погрузили эльфов в шок. На каком-то подсознательном уровне Хегни понимал, что это правда, а Хедин пришёл к этому заключению логически. Боевые барабаны, поднимавшие эльфов на бой, были её проделкой. Притворившись оракулом, она даровала эльфам откровения, которые заставили эльфов возгордиться и привели к взаимному уничтожению. Когда божество объявилось в таком замкнутом маленьком мирке, эльфы не могли не повиноваться его словам.

— Король, который заставлял подчиняться тиранией, и король, который оставил свою страну… что может быть отвратительнее? Хотя, лично я сказала бы, что последний разочаровывает меня больше. Даже не верится, что вы оба достигли подобных крайностей, — отметила богиня.

Хегни и Хедин были поражены, столкнувшись с богиней, которая словно воплощала в себе красоту целого мира. Она, впрочем, продолжала улыбаться. Её взгляд был лишён милосердия, когда она заговорила снова:

— Мне просто захотелось освободить вас от бесконечного проклятия.

Она была не только богиней, но и ведьмой. Эльфы отметили, что её любовь их спасла, однако эта же любовь принесла разрушение целым странам.

Две стороны одной монеты. Освобождение и жестокость.

— Сказать честно? Я не могла простить страны, которые сдерживали двух таких поразительных личностей, и использовала несколько грязных трюков, чтобы вас украсть.

Два короля продолжали хватать воздух ртом, слушая что говорит им беспечная богиня. Они понимали, что в её словах нет лжи. Говорившая им только правду богиня, задала вопрос.

— Я решила судьбы душ этих детей и сломала мир, который пытался вас удержать. Потому что хотела позвать вас с собой… хотите ли вы этого?

Ответы эльфов были очевидны.

Хегни, больше всего на свете ненавидевший себя, получил свет человека, который его принял, и это значило для него больше, чем что бы то ни было в мире. Перед этой богиней и только ей одной ему не нужно было скрываться во тьме.

А Хедин, освобождённый от своего долга, наконец встретил кого-то, кто больше подходит для правления, чем он сам. Он наконец смог стать свободным.

Обоих эльфов спасла надменная и жестокая богиня. В тот день она похитила души Хедина и Хегни.

4Падает снег.

Прекрасные, безжалостные белые осколки падают с небес, оставаясь на мёрзнущем теле. Оно в одиночестве. В холоде. Его некому обнять. Некому утолить его голод.

Оно цепляется мёрзнущими руками за ноги, подчиняясь неизбежной реальности. Грязное тело существует и это непреложный факт.

Почему я такая грязная, бедная, пустая, холодная? Одни и те же вопросы заполняли моё пепельное сердце в тысячный раз лишь для того, чтобы исчезнуть снова.

Её сознание начало угасать, она задумалась, что должна сделать, чтобы её тело больше ей не принадлежало. И моим ответом стало решение прекратить жить.

Тогда это и случилось.

— …Ты в порядке?

Звонкое сопрано отголоском прошлось в её ушах.

Ничтожная она открыла глаза, готовые закрыться навсегда, и, когда она увидела богиню, не смогла отвести взгляда.

Существо куда красивее, блаженнее, полноценнее и теплее, чем всё, что я видела когда-либо, оказалось прямо передо ней.

Впервые она узнала, что подобные существа могут находиться в этом мире.

— Я думала тебе помочь, но… есть ли что-то, чего ты желаешь?

Богиня задала вопрос, который, судя, по её словам, был задан только потому, что ей хотелось себя развлечь. А может, всевышняя сказала так, потому что увидела отголосок её желания.

Есть. Конечно, есть.

Осознав, что в мире может быть что-то настолько прекрасное, блаженное, полноценное и тёплое, она могла захотеть только одного. Это была не зависть, не желание себе это присвоить и не ревность… это была безумная мольба.

Я хочу стать тобой. Хочу перестать быть собой и стать чистой, тёплой. Хочу стать тобой.

Богиня точно не ожидала такого ответа. Высшее существо задумчиво посмотрело на неё, прежде чем рассмеяться.

— Хочешь стать мной? Насколько же алчной ты можешь быть?! Ещё никогда не встречала дитя, которое бы меня о таком попросило!

Были те, кого спасла её любовь. Те, кто поклялся ей в безоговорочной верности. Но ещё никогда богиня не встречала человека, желавшего ей стать.

Богиня сочла эту мысль интересной. Она рассмеялась, будто это было настолько смешно, что перестать смеяться было невозможно. Словно эта просьба пробудила её интерес.

— Тогда я дарую тебе _______. А взамен ты отдашь мне ______, согласна?

Она кивнула.

А потом находившаяся в мерзких трущобах богиня протянула руку и спросила:

— Как тебя зовут?

Её губы дрожали.

— …Силь.

Раздался взрыв, за ним последовала отвратительная вонь. А после странного стука поднялся чёрный дымок.

Увидев нечто, копошащееся и кипевшее в котелке, девушка миленько наклонила голову и, совершенно спокойно убавив интенсивность пламени, покачала головой. Завязанные на затылке пепельные волосы колыхались в такт.

— Кажется, что-то не так…

Узкая кухня. Девушка готовила в комнате, напоминавшей кухню одной из городских таверн, словно кто-то создал точную копию в доме одной из Паств. Она пробежала по комнате взглядом, остановившись на нескольких противнях, со сгоревшими растениями на них.

— Вот это кажется неправильным… или здесь я ошиблась… может чего-то не хватает?..

Рядом, закрывая рот рукой, едва сдерживая рвоту, стояла состоявшая в Пастве девушка примерно того же возраста. Скрытое длинными прядями волос прекрасное лицо давилось от агонии. Она проверяла еду на наличие яда… точнее, была дегустатором экспериментальной готовки, которая здесь проводилась.

— Пожалуй, мне с самого начала стоило сказать, что вам не стоит браться за блюда, которые вы никогда не готовили… точнее, я была бы вам очень признательна если бы вы этого не делали?..

— Божечки, Елена, ты такая жестокая! Пусть у меня что-то не получается, я же стараюсь!

— Я прекрасно понимаю, что вы прикладываете усилия и старание, но!..

Елена слегка отпрянула, увидев, как девушка в злости вскидывает руки. Несмотря на то, что Елена была очевидно сильнее девушки, она изо всех сил пыталась её не оскорбить. Именно поэтому она продолжала страдать несмотря ни на что.

— Жребий уже брошен! Я обязана превзойти свои пределы и создать блюдо, обладающее абсолютным вкусом!

Взяв со стола кулинарную книгу, девушка начала, преисполнившись решимости просматривать страницы, пока Елена отчаянно бледнела в сторонке.

Как кому-то в голову вообще могло прийти создание таких невероятных, странных и ненормальных блюд? Вопросам в голове Елены не было конца. Она могла лишь вздрогнуть и схватиться за голову, когда услышала уверенное: «Я осчастливлю Белла результатами этой тренировки!»

Девушка приготовила ещё несколько блюд, при пробе которых Елене пришлось страдать, и лучшее из того, что получилось, положила в корзинку.

Прекрасно понимая, что это не совсем честная злость, Елена не могла не ненавидеть парня, живот которого будет в относительной безопасности, благодаря её жертве и жертвам других дегустаторов.

Впрочем, мысль о том, что свою долю страданий испытает и он, немного её успокаивала.

— Ладненько, я пошла!

— А! П-подождите! Как же защита!..

— Да всё будет нормально! Загляну в приют и сразу же пойду в таверну!

Девушка быстро подготовилась к оправке, и Елене оставалось только сдаться и отпустить её.

— Ммм, позаботьтесь о себе… Л-леди Силь…

На мгновение она замешкалась, не зная, как проводить девушку, а та в ответ улыбнулась:

— Обязательно! Увидимся позже!

Всем добра, с вами Kristonel.

Мне бы хотелось чтобы вы не забывали что без вашей поддержки, уважаемые читатели, этот перевод был бы невозможен

Если у вас есть вопросы, задать их можно в дискорде. Выбираете нужный смайлик в #faq и попадаете в наш дружный и не всегда чатик.

Подпишитесь на мой патреон: https://www.patreon.com/Kristonel

Я завёл себе бусти, если вам так удобней: https://boosty.to/kristonel

Информацию о новых главах можно найти по #Кристычнапереводе в твиттере.

А также отправив денежку на эти адреса:

Qiwi: +79237177586

WMR: R532697894558

ЯД: 410012644267696

Mastercard: 5559 4936 9992 2374

Благодарю за внимание.