Онлайн чтение книги Желанное дитя Most Wanted
Глава 4

Кристина торопливо подбежала ко входной двери и распахнула ее широко, как будто ожидала, что в дом ворвется полк кавалерии.

– Лорен, как же я рада тебя видеть!

– Серьезно? – Лорен улыбнулась, входя в дом. Ее темные кудрявые волосы теперь были заколоты черепаховой заколкой, а одета она была в серую футболку Колумбийского Университета и светло-голубые нейлоновые шорты. – А чем я это заслужила?

– Всем! – Кристина крепко ее обняла, затем хотела закрыть дверь, но в это время у нее за спиной появился Маркус.

– Лорен, привет. Спасибо за помощь с вечеринкой. Было замечательно.

– Ага, замечательно. Всегда пожалуйста.

– Гав!

Мерфи, дружелюбно размахивая хвостом, начал обнюхивать гостью.

– Приве-е-е-ет, Мерф! Ну, как поживает мой мальчик, а? Как поживаешь? – Лорен ласково потрепала собаку по холке. У нее не было домашних животных, потому что ее муж, Джош, был аллергиком, и она всегда шутила, что у нее вместо собаки муж. Джош был бухгалтером в Роки-Хилл, из-за этого ей пришлось переехать в Коннектикут со своего любимого Манхэттена.

– Хочешь содовой или еще чего-нибудь?

– Нет, спасибо. Твоя смска была такой таинственной. – Лорен посмотрела на Кристину, потом на Маркуса, потом снова на Кристину. – Что случилось?

Маркус улыбнулся:

– Предоставлю моей чудесной женушке возможность самой все объяснить. А я пойду покидаю мячик.

Кристина взглянула на него с удивлением. Он не упоминал, что собирается играть. Они спокойно поужинали, она даже попыталась удержать в себе немного легкого овощного супа, а он съел сэндвич с тунцом и остатки торта.

Кристина взяла его за руку:

– А может быть, останешься? Сможешь высказать свое мнение.

– Нет, оставлю вас наедине.

Маркус поцеловал ее в щеку и открыл дверь:

– Лорен, позаботься о ней. И передай от меня привет Джошу и детям.

– Передам, пока.

– Увидимся, милая.

Маркус улыбнулся еще раз на прощание и закрыл за собой дверь, а Лорен выпучила на Кристину глаза:

– Что происходит? Что случилось? Ты беременна?! Ах да, точно. Но что еще случилось?

Кристина попыталась улыбнуться, но почувствовала, что слезы предательски наворачиваются ей на глаза.

– Меня кое-что очень беспокоит.

Лорен нахмурилась, сразу посерьезнев:

– О нет, что-то серьезное? Что-то с ребенком? Ты плохо себя чувствуешь? Может быть, позвонить врачу?

– Да нет, дело совсем в другом, господи. Прости. Пойдем со мной, наверх.

Кристина пошла к лестнице, оглядываясь, чтобы проверить, идет ли Лорен за ней.

– Ты уверена, что с тобой все в порядке?

– Со мной все нормально.

– Нет, ненормально. – Лорен шла на шаг позади нее, они поднимались по лестнице вместе, и Кристина цеплялась за перила, чтобы не упасть. Ее больше не тошнило, но внезапно она почувствовала жуткую усталость – так бывало почти каждый вечер. Она читала, что подобные приступы слабости типичны для первого триместра беременности, и не раз за эти два месяца она оказывалась не в состоянии проверять тетради или даже читать, потому что у нее просто закрывались глаза. Но сейчас ей нужно было держать глаза открытыми.

– Зачем мы идем наверх?

– Я хочу тебе кое-что показать и спросить твое мнение.

– О чем?

– Подожди, сама увидишь. Не хочу говорить.

– Но почему?

– Не хочу, чтобы ты была предвзята. Пойдем.

Кристина включила свет в кабинете Маркуса, которым он почти не пользовался. Одним из преимуществ бездетных пар является то, что у них много свободных комнат. И дом с четырьмя спальнями Кристины и Маркуса в Корнвелле пока только ждал, когда в нем появятся дети.

– А зачем мы пришли в Папочкин кабинет? Даже не вспомню, когда была здесь в прошлый раз.

– Затем, что здесь самый большой компьютер в доме.

– Ничего себе, какая роскошь. Сюда что – переехал Гринвич[3] Один из самых дорогих и престижных районов Лондона.?

Лорен разглядывала комнату с книжными шкафами, заполненными справочниками по строительству, рабочими файлами, биографиями в твердых обложках, экземплярами «Гольф Дайджест» и книгами о гольфе. Окно на правой стороне комнаты закрывали зеленые жалюзи, а на полу около окна была устроена маленькая искусственная площадка для гольфа с белой пластиковой лункой в конце и клюшкой фирмы «Callaway».

– Садись за стол, – Кристина махнула в сторону эргономичного кресла около гладкого орехового стола, на котором стоял самый навороченный, последней модели «Мак» с двадцатисемидюймовым экраном монитора. Маркус использовал его для работы в Excel и для игр, но сегодня компьютер должен был послужить куда более важной цели.

– Вы что, поссорились, ребята? – Лорен села и, как ребенок, начала крутиться в роскошном кресле.

– Нет. – Кристина дотянулась до мышки, включила компьютер, на котором появилась страничка SportsIllustrated.com. Она нашла сайт CNN, нажала на нужную новость, краем глаза успев отметить, что ничего нового там не добавилось после информации о медицинской пиле. Она нашла видео, но не стала его смотреть.

– Я хочу показать тебе одну видеозапись. Ее показывали сегодня, когда мы были в учительской, ну, про того серийного убийцу в Пенсильвании. – Кристине с трудом удалось выдавить из себя эти слова. – Пожалуйста, посмотри внимательно на того парня, которого арестовали, молодого блондина. А потом я покажу тебе еще кое-что.

– Ладно. – Лорен повернулась к компьютеру, Кристина нажала кнопку PLAY. Видео пошло своим чередом: сначала полицейские окружают арестованного, потом можно разглядеть, как его ведут к машине, а потом пленник смотрит прямо в камеру… Кристина постаралась не выдать своих эмоций, когда арестованный блондин поднял голову и посмотрел в камеру, нажала стоп, остановив видео:

– Ты видишь это лицо?

– Конечно вижу, – кивнула Лорен.

– А теперь я тебе еще кое-что покажу.

Кристина вытащила из кармана свой айфон, нашла фото донора 3319 во взрослом возрасте и положила телефон на стол.

– Вот, посмотри. Это фото нашего донора.

Лорен опустила взгляд на экран телефона, но ничего не говорила, лицо ее вытянулось, губы сжались.

– Твое первое впечатление? – спросила Кристина и затаила дыхание.

Лорен посмотрела на фото, потом перевела взгляд на экран компьютера, потом снова на фото, видимо, проверяя себя.

– Ну?

– Ну, – Лорен подняла глаза, наморщив лоб, – они похожи. Ну, то есть – они слегка похожи друг на друга.

– Правда ведь? Ну, я имею в виду, что это ведь странно, ты должна признать, – Кристине стоило большого труда говорить громко – сил не было совсем, – наш донор выглядит как этот серийный убийца.

– Ага, я вижу, – Лорен сглотнула и взялась за мышку. Компьютер ожил, на экране появилось изображение арестованного.

– Давай сравним. – Кристина подсоединила телефон к компьютеру и разместила фото донора 3319 прямо рядом с лицом арестованного на мониторе. – Пожалуйста, скажи мне, что это не один и тот же самый парень.

– Нет, не один и тот же, – Лорен покачала головой, потом сцепила руки в замок: – То есть – ну очевидно же, что ваш донор не может быть серийным убийцей. Это просто невозможно.

– Вот и Маркус говорит то же самое. И я знаю – они проверяют своих доноров, – Кристина говорила так быстро, как будто за ней кто-то гнался. – Наш донор – студент-медик, а они не говорили про то, что арестованный студент-медик, но они нашли медицинскую пилу в его багажнике.

Лорен затрясла головой.

– Он действительно немного похож, теперь, когда ты сказала, я точно вижу. Но это не он. Ну, то есть – они могут быть братьями, например, ради всего святого. Да все что угодно может быть. И они не выглядят совсем уж одинаковыми, вот что самое главное.

– И какая между ними разница?

– Мне кажется, у парня, которого арестовали, более узкое лицо. Как будто он худее. Глаза очень похожи, но голубоглазые люди все похожи между собой. У всех у них глаза круглые, голубые, красивые. Как у кукол. Гойские глаза.

– Какие?

– Нееврейские глаза. WASP[4] White Anglo-Saxon Protestant – белые протестанты англо-саксонского происхождения.. Но слушай, это же страшно. Ты, должно быть, здорово испугалась.

Лорен взглянула на Кристину, нахмурившись, и Кристина прочитала у нее в глазах сострадание.

– Я очень боюсь, что это один и тот же человек. Маркус так не думает.

Лорен снова взялась за мышку.

– Ну подожди, давай посмотрим. Как там зовут этого маньяка?

– Закари Джефкот.

– О’кей.

Лорен набрала в поисковике имя Закари Джефкот и стала искать фотографии. Экран запестрел фотографиями арестованного, Кристина пристально вглядывалась в каждое фото. Большинство из них были сделаны уже после ареста, поэтому на них было одинаковое освещение, а сам Закари был в одной и той же одежде. Было несколько фотографий мужчин с темными волосами, которые не имели к нему никакого отношения, и даже фото двух темнокожих мужчин. Но на большей части снимков все-таки был светловолосый пленник. Кристина вдруг ощутила холодный ужас, разглядывая все эти фото, каждое из которых казалось деталью одного огромного страшного паззла – что-то во всем этом было сродни ночному кошмару.

– Так, – сказала Лорен, продолжая поиски, – теперь посмотрим на Фейсбуке.

– Ты серьезно? Серийный убийца – на Фейсбуке?

– А почему нет? На Фейсбуке есть все.

Лорен зашла на Фейсбук, напечатала свое имя и пароль, а затем набрала имя Закари Джефкота – и на экране появился список страничек Закари Джефкотов. Здесь были семейные мужчины, которые выглядели значительно старше, несколько афро-американцев, но большинство страничек были закрыты и без фотографий.

– Единственное, что я о нем знаю, это что он из Невады и что он учится в медицинском колледже. Я не знаю ни города, где он живет, ни когда он поступил в колледж, они нам этого не говорили.

– Хмммм… – Лорен пробиралась сквозь лес поднятых вверх больших пальцев. – Не вижу никого из Невады. И никого из медицинского колледжа. Но ведь он должен быть на Фейсбуке – он молод и красив, и он студент-медик.

– Он мог сделать настройки приватными.

– Точно, – Лорен вышла с Фейсбука и зашла в Инстаграм, набрав свой ник и пароль. – Ну а вдруг? Проверить-то никогда не помешает, верно?

– Верно, – Кристина смотрела на экран, желудок все еще давал о себе знать.

– О’кей, в Инстаграме его тоже нет – по крайней мере под своим именем. Давай-ка проверим Твиттер. – Пальцы Лорен забегали по клавиатуре, и Кристина почувствовала горячую волну благодарности к своей лучшей подруге.

– Что бы я делала без тебя?

– Без меня тебе пришлось бы сегодня на вечеринке есть кокосовый торт, а я знаю, как ты его ненавидишь! – Лорен покачала головой, не отрывая взгляда от экрана компьютера: – Не вижу его. Но не может же быть, чтобы его не было ни в одной социальной сети? То есть – ведь все сидят в социальных сетях, особенно молодые люди его поколения.

– Необязательно. Некоторые принципиально бойкотируют соцсети. Не все же в мире учителя.

Кристина пыталась разрядить обстановку шуткой: они часто шутили, что учителя помешаны на соцсетях даже больше, чем подростки, но социальные сети помогали им составлять учебные планы, обсуждать новые методики преподавания, обмениваться ссылками на последние дурацкие распоряжения руководства, что позволяло им сообща противостоять Общему Врагу.

– Это правда, – Лорен усмехнулась.

– И потом – не думаю, что тот факт, что мы его не нашли, что-либо значит. Мы же знаем, что учителя часто скрывают свои имена в сети, чтобы администрация их не узнала. Вот и он может называть себя как-нибудь вроде Мотоциклиста или Красного Фаната – да любым именем. – Кристина все больше верила в то, что говорила. – Вот как у Маркуса – у него есть профессиональная страничка на Фейсбуке, но еще у него есть страничка «Отряд Золотого Медведя» – там все его друзья по гольфу.

– Я об этом не знала.

– Ну, ты же знаешь – он любит Джека Никлоса.

Кристина махнула рукой в сторону сокровищ Маркуса – памятные сувениры со спортивных мероприятий, постер Кубка США по гольфу с автографом Джека Никлоса, цветная фотография гольфиста, на которой золотом выбито его прозвище: Золотой Медведь.

– Трогательно. А зачем им страничка на Фейсбуке?

– Они размещают там видео своих достижений и критикуют друг друга.

– Неожиданно, – хмыкнула Лорен. – Но в любом случае – что касается вашего донора… не думаю, что его действительно нет в соцсетях. Я не собираюсь сдаваться.

– Если только… если только он не солгал в банке спермы, – вдруг сказала Кристина – эта мысль неожиданно пришла ей в голову. – Я уверена, они не могут проверить все, что говорит донор. И если кому-то нужно обмануть или что-то скрыть – он может это сделать.

– Но ведь они наверняка дают им какие-нибудь тесты на правдивость, так что это не так легко.

– Да, наверно. Вот, посмотри, это его характеристика.

Кристина открыла профиль донора 3319.

– Я помню, я это уже видела, – сказала Лорен, хмурясь по мере чтения бумаг, потом подняла голову. – Знаешь, может быть, стоит позвонить в этот банк и просто рассказать им о том, что тебя беспокоит.

– В Хоумстед? Да нет, там все по-другому устроено. Я вообще с ними напрямую никогда не связывалась – доктор Давидоу вел переговоры, я вообще никогда не общалась с ними.

– Тогда позвони ему.

– Ты думаешь? – Кристина взглянула на часы на компьютере, которые показывали 7:45. – Но уже поздно.

– Так оставь ему сообщение. Это же не срочно. Просто скажи, что у тебя есть вопрос по поводу вашего донора, – Лорен взяла ее за руку и слегка сжала: – Милая… Я понимаю, как сильно ты боишься – именно поэтому советую тебе позвонить. Хотя если ты спросишь меня – я отвечу, что это все-таки не один и тот же человек.

– Ладно. Я позвоню. Подожди секундочку.

Кристина взяла свой телефон, зашла в контакты и выбрала телефон доктора Давидоу. Всего два гудка – и на том конце взяли трубку.

– Алло? – Голос доктора Давидоу звучал приветливо. – Кристина, привет!

– Здравствуйте, доктор Давидоу. – Кристина слышала, как звенит от волнения ее голос. Доктор так хорошо к ней относился и так много сделал для них. – Простите, что беспокою.

– Ничего страшного. Как вы? Чем могу помочь?

– Вы не будете возражать, если я включу громкую связь? Здесь моя подруга Лорен, и я хотела бы, чтобы она тоже могла слышать наш разговор.

– Конечно, без проблем.

– Отлично, спасибо. – Кристина нажала кнопку громкой связи. – Вы меня слышите?

– Да, – ответил доктор Давидоу, его голос эхом разнесся по комнате. – Итак, в чем проблема? Как вы себя чувствуете?

– Я в полном порядке, но я тут случайно наткнулась на новости по телевизору сегодня, об аресте серийного убийцы, и вот когда я смотрела видеозапись – мне показалось, что этот серийный убийца… что это наш донор, – Кристина чувствовала себя глуповато, но все же продолжила: – Я понимаю, это звучит глупо и странно, но мне кажется, я его узнала – по тем двум фотографиям, где он ребенок и где взрослый. Это вообще возможно?

Доктор Давидоу ответил не сразу:

– Вы хотите сказать, что узнали его по присланной вам взрослой фотографии?

– Не могу утверждать это, но да. Он очень похож.

– С каким банком вы сотрудничали? – голос доктора Давидоу звучал еле слышно, он подрастерял свою обычную звучность.

– Хоумстед.

– Ваш донор вступил в программу «Открытое лицо»?

– Нет, он пожелал остаться анонимным. Как-то можно узнать и проверить, какое имя он указал? Имя убийцы – Закари Джефкот.

– У нас нет имени вашего донора. Если он сдавал сперму анонимно – то его имя неизвестно клинике «Начало Семьи». У нас есть только та информация, которую дал нам банк.

– О, я этого не знала. – Кристина взглянула на Лорен, которая разочарованно закусила губу и покачала головой. – Я думала, у вас должны быть хоть какие-то данные.

– Нет, это совершенно не контролируется. Мы посылаем запрос от вас и получаем образец материала в замороженном состоянии. Донор, материал, доставка – этим всем занимается банк. Но, к счастью, банк Хоумстед имеет отличную репутацию. Я даже признаюсь вам, что моя собственная сестра пользовалась их услугами и дважды беременела от одного и того же донора, так что ее дети являются биологическими родственниками.

– Правда? – Кристина этого не знала.

– Да, я сам направил ее к ним – это был мой выбор. Хоумстед – один из самых лучших банков в стране. Из двадцати пяти тысяч потенциальных доноров отбор у них проходит менее одного процента – чтобы вы лучше представляли себе, о чем идет речь, скажу: в Гарвард из двадцати пяти тысяч желающих поступает около шести процентов. Другими словами, в Гарвард попасть проще, чем в Хоумстед.

– О… – Кристина слушала со вниманием, но беспокойство все еще не оставляло ее. Она в свое время отметила, что Хоумстед имеет свои офисы в Кэмбридже, Нью-Хэвене, Чикаго, Филадельфии и Пало Альто, и еще тогда подумала, что, наверно, не случайно они все расположены неподалеку от самых престижных учебных заведений.

Лорен склонилась к микрофону телефона:

– Доктор Давидоу, я Лорен. Так вы хотите сказать, что вы фактически выполняете в этой сделке функции брокера?

– Да, хотя я бы так не выразился. – Доктор Давидоу хмыкнул. – Кристина, скажите мне номер вашего донора.

– Три три один девять, – Кристина и Лорен обменялись взглядами.

– Секундочку, я загляну в свой компьютер, – доктор Давидоу помолчал немного, потом продолжил: – Так, хорошо, я только что залогинился на сайте Хоумстеда и вижу, что сперма донора 3319 находится в доступе. Вы рядом с компьютером?

– Конечно, минутку. – Кристина повернулась к клавиатуре, зашла на сайт Хоумстеда и набрала свое имя и пароль. Она забила в поисковик номер 3319 – и на экране появились данные донора. «Еще один анонимный донор, сперма доступна. Закажите прямо сейчас!»

– Видите, он доступен. Хоумстед обязательно убрал бы материал с полок, если бы его арестовали.

Кристина задумалась.

– Но ведь они необязательно видели тот репортаж, который видела я – все случилось только сегодня днем. И что вы подразумеваете под этим «убрали бы с полок материал»? Разве уже когда-нибудь случалось, чтобы банк «убирал материал какого-то донора с полок»?

– Да, такое бывает, но очень редко, когда обнаруживается, что донор является носителем дефектных генов. Несколько лет назад одна из моих пациенток родила ребенка с врожденной патологией ног – сильной косолапостью, я информировал об этом банк – и они убрали материал этого донора из доступа.

– Это был Хоумстед?

– Нет. Кристина, я думаю, вам не стоит беспокоиться, но я позвоню в Хоумстед и передам им ваши опасения.

– Было бы замечательно.

Лорен склонилась к микрофону:

– Доктор, а она сама не может им позвонить?

– Нет, лучше я. Я обязан сообщать им о возникающих с материалом проблемах и отклонениях, так что лучше пусть эту информацию они получат из нашего офиса. – Доктор Давидоу помолчал. – Кристина, я вам перезвоню сразу после того, как поговорю с ними.

– Спасибо, но… доктор Давидоу, могу я спросить: какого рода проверки проходят доноры? Какие сдают анализы, тесты?

– Их довольно серьезно обследуют, особенное значение придают анализам крови. Я понимаю ваши опасения, но не думаю, что вам стоит беспокоиться слишком сильно. Как я уже говорил, это один из лучших банков в стране. А проверяют доноров примерно так же, как мы обследуем наших доноров яйцеклеток: анализы крови на ВИЧ, РВ, ЗППП, на болезнь Тея-Сакса и тому подобные отклонения, а потом обязательное интервью, которое проводит Мишель, чтобы оценить кандидата с точки зрения психологии.

– То есть Мишель проводит с ними сеансы – как со мной и Маркусом?

– Именно, и я абсолютно доверяю ее мнению. Вы сами знаете, какой она профессионал. Если она не ставит на данных кандидата А+ – этот кандидат не станет донором яйцеклетки.

– И что может стать причиной для этого?

– Хммм, дайте сообразить… – доктор Давидоу сделал паузу, щелкая языком. – Если потенциальный донор яйцеклетки говорит, что на самом деле хотела бы быть матерью – Мишель ее исключает. Нам не нужны те, кто мечтает о материнстве. Нам нужны те, кто хочет отдать свои яйцеклетки женщине, которая хочет стать матерью. Вы понимаете меня?

– Да, – Кристине хотелось, чтобы ее сомнения развеялись, но пока этого не происходило. – А вы не в курсе, часто ли психологи в банках спермы отказывают потенциальным донорам?

– Нет, я не в курсе.

Лорен нахмурилась.

– Давидоу, похоже, что доноров яйцеклеток проверяют куда более дотошно, чем доноров спермы. Это так?

– Думаю, некоторая асимметрия действительно присутствует, но не хочу обманывать. Я сам могу отвечать только за то, что происходит в моей клинике. Я занимаюсь яйцеклетками, поэтому внимательно слежу и несу ответственность за доноров яйцеклеток, которых мы отбираем, и за теми методами, которые применяются при заборе и пересадке клеток. Мы в нашей клинике не собираем сперму. Но, как я уже говорил, Хоумстед имеет великолепную репутацию среди банков спермы.

– У вас когда-нибудь возникали с ними какие-нибудь проблемы? – спросила Кристина.

– Нет, никаких, – доктор Давидоу кашлянул. – Я позвоню в Хоумстед сразу же после нашего с вами разговора. Вряд ли удастся с ними связаться уже сегодня, потому что они уже закрыты, но как только удастся с ними поговорить – я сразу же перезвоню вам.

– Отлично, спасибо вам большое.

– И все же – как вы себя чувствуете?

– Отлично. Немного подташнивает, но в целом нормально.

Доктор Давидоу хмыкнул:

– Во время беременности тошнота – это хороший признак. Ладно, я вам перезвоню.

– Буду ждать, спасибо. А пока – до свидания.

– Спокойной ночи. – Кристина нажала на кнопку «конец связи», затем взглянула в глаза Лорен. – Он воспринял все всерьез.

– Как и должен был.

– Жаль, что он не сказал, что это все ерунда на постном масле.

Кристина шутила только наполовину, и Лорен похлопала ее по руке.

– Я не могу считать то, что беспокоит тебя, ерундой. Но ты уже сделала все, что могла сделать, и я думаю, что тебе пора уже отдыхать.

– Я попытаюсь.

Вот только Кристина сильно сомневалась, что у нее это получится.