“Записки сумасшедшего” и зарождение новой культуры Китая

В начале двадцатого века мир вступил в эпоху перемен. Умирали монархии, рушились империи, женщины начали активную борьбу за равные права, призрак коммунизма бродил по Европе и заглядывал временами в Азию, технологический прогресс менял производство, а вместе с ним и социальные устои…

Жажда перемен охватила и Китай. Всё больше людей отказывались от многовековых традиций, потому что они тянут страну в прошлое, мешая ей развиваться. Никто не хотел жить по-старому, но и по-новому ещё не научились. В 1910-х годах страну лихорадило – рухнула многовековая империя Цин, одна за другой проводились реформы, которые не приводили к улучшению жизни простых людей.

Тогда и родилось «движение за новую культуру» - объединение творцов, которые хотели направить общество по правильному пути, а главными инструментами для этого видели литературу и образование.

Одним из самых ярких его представителей был Лу Синь.

Лу Синь – потомок древнего рода. Некогда его семья была богата, но к моменту рождения будущего писателя растеряла состояние, а вместе с ним и статус. Лу Синь мог прочувствовать все недостатки традиционной культуры имперского Китая. 

Жесткое деление общества на социальные слои – тем больше прав у человека, чем толще его кошелёк. Традиционную медицину – много лет спустя в предисловии к своему первому изданию Лу Синь напишет, что его отец умер не столько от болезни, сколько от некачественного лечения. Недостаток образования – несмотря на распространение системы экзаменов, многим людям с трудом давался громоздкий и устаревший литературный язык, а главным мерилом ума была способность цитировать Конфуция и последователей.

После смерти отца, Лу Синь, как и многие молодые люди Китая тех лет, отправился учиться в Японию. Там он узнал, насколько отстала его страна от цивилизации и как много достижений прогресса были ей недоступны. Там он познакомился с трудами известных писателей и учёных, узнал о том, как живёт мир за пределами Китая и к чему китайцам стоит стремиться.

Однако это знание ничуть не вдохновило его. Напротив, осознание того, насколько неповоротлив империалистический Китай, насколько он увяз в конфуцианском прошлом и вряд ли быстро изменится к лучшему, ввергало будущего писателя в уныние.

Говорят, при жизни Лу Синь был очень мрачным человеком. Только один раз фотографам удалось заснять его улыбающимся – незадолго до смерти писателя

Он был не одинок. Многие китайцы, получавшие образование в других странах, считали так же. Возвращаясь в Китай, они пытались обосновать необходимость изменений в среде народных масс. Лу Синь начал доносить своё понимание мира через лучший, по его мнению, инструмент – литературу. Он переводил работы зарубежных писателей – в основном западных и русских. Писал свои рассказы и статьи, отказавшись от громоздкого литературного языка и пытаясь упростить его, чтобы сделать доступным пониманию большого количества людей.

«Движение за новую культуру» призывало отказаться от старых порядков. Перестать бинтовать ноги девочкам и внедрить равноправие полов. Отказаться от бездумного преклонения перед властью и старшим поколением. Изменить систему образования, избавить общество от суеверий и невежества. Приблизить Китай к цивилизованному миру и распространить в нём западные представления о морали. 

Лу Синь в своих рассказах показывал, как бесчеловечны старые порядки, и как приверженность традициям губит людей и страну.

Самый яркий из его рассказов - «Записки сумасшедшего» - своеобразный манифест «движения за новую культуру».

Герой рассказа внезапно узнаёт, что люди вокруг него едят людей и считают это нормальным. Это не странность одной глухой деревни, где живут почти дикари – по всей стране люди едят людей. И даже не задумываются, что это плохо – ведь так велят древние мудрецы. У самого Конфуция между строк написано, что это нормально и даже хорошо. А раз древний мудрец так сказал, то не стоит подвергать сомнению правильность его слов.

Российский читатель может вспомнить другое произведение с таким же названием – повесть Николая Гоголя. Это сходство не случайно. Лу Синь был большим поклонником русской литературы.

Памятник Лу Синю

Тема конфуцианского людоедства поднимается и в других рассказах. Например, в одном из них Лу Синь описывает менее фантастичный пример – человека, который любыми путями пытается заполучить булочку, смоченную в ещё тёплой крови казнённого, видя в ней чудесное средство от всех болезней. И ни ему, ни окружающим это не кажется чем-то странным – не могут же предки, придумавшие это лекарство, ошибаться. 

Для современников Лу Синя такие образы стали ярким доказательством того, как бесчеловечны конфуцианские традиции, за которые  крепко держался народ.

Произведения Лу Синя и его соратников действительно произвели большое впечатление на общество. Не все их идеи дошли до реализации – конфуцианство и патриархат всё ещё широко распространены в Китае, несмотря на старания «движения за новую культуру» или последовавших за ними хунвейбинов, а демократия и западные ценности вовсе под запретом.

Мао Цзэдун строит новый Китай. Тоже по заветам мудрецов, рождённых задолго до него

Призывы отказаться от империалистического прошлого и построить новый Китай нашли благодатную почву. В частности, ими вдохновился Мао Цзэдун, выбравший для страны путь строителей коммунизма. Уже став народным лидером он нередко ссылался на Лу Синя и называл его одним из своих любимых писателей.

Иронично, что ратуя за отказ от патриархата и старых традиций, Лу Синь сам стал почитаемым мудрецом прошлого и был назван продолжателем старых традиций. 

Когда «Движение за новую культуру» закончилось, литературоведы и историки стали оценивать его наследие. Не в силах отказаться от тысячелетней преемственности китайской культуры, они нашли былых революционеров и борцов за всё новое против всего старого и сказали, что «новая культура» Лу Синь с соратниками не была таким уж новшеством для Китая.