Джонатан Ливингстон – чайка, которая поверила в себя

«Было утро, и новое солнце золотом разлилось по испещренной рябью поверхности моря». Так начинается повесть «Чайка Джонатан Ливингстон» Ричарда Баха. Она начинается так же, как начинается жизнь. Эта повесть, словно начало нового дня, его ознаменование, как восход солнца, или крик петуха, который сообщает, что ночь позади. Она пробуждает душу и задает направление вечными вопросами: кто мы и кем хотим быть на самом деле.

Через своего героя, чайку Джонатана Ливингстона, Ричард Бах размышляет о процессе самопознания и саморазвития. Ставшая уже классической, повесть предлагает серьезные размышления о сложностях нарушения устоявшихся правил, принятых в социуме. Она демонстрирует, на что способны вера и страсть. Какие изменения они могут внести в нашу личную и общественную жизнь.

Как всегда, возникает главный вопрос: зачем?

Великие открытия и приключения всегда начинаются со сложных вопросов. Чайка Джонатан Ливингстон, например, не мог понять, почему он может летать дольше и с меньшими усилиями, когда высота над водой составляла меньше половины размаха его крыла. А у Джонатана была страсть. И этой страстью был полет, способность летать быстро и грациозно. И такой незамысловатый вопрос побудил его экспериментировать, наблюдать и делать выводы.

А в это время, мать Ливингстона недоумевала: почему ему так трудно быть похожим на всех остальных? Причина в том, что для Джонатана знание и понимание были важнее, чем нахождение в стае. «Я не хочу быть просто отцом, мама. Я хочу знать, что я могу делать в воздухе, а что нет. Вот и все. Это так просто, правда?» О да, это правда, простая и понятная.  Забудьте о том, что вы не такой как другие. Вместо этого попытайтесь испытать счастье от исследования и поисков собственных пределов. Просто позвольте себе испытать это счастье.

В величайший момент кризиса, когда сил почти не оставалось, чайка Джонатан Ливингстон испытал наивысшее вдохновение. «Больше не было проблем и неудач. Ему нравилось больше не думать, просто лететь в темноте к огням пляжа». И года он летел, доверившись себе, своему опыту, он понял, что сумел совершить. В темноте, в одиночестве, без шума и гама стаи, ему удалось сделать то, чего не делала ни одна другая чайка: лететь в темноте.

Многие из решений приходят к нам подобно озарению. Это происходит внезапно. Решение приходит после периода раздумий, в которых мы словно застряли. А когда озарение наступает, выход кажется таким очевидным. И этот момент озарения мы ценим больше всего. Но правда состоит в том, что все происходившее до него тоже ценно. Необходимо уткнуться во множество тупиков, чтобы ощутить радость от выбора правильного пути.

После момента озарения все становится на свои места. «Он понял, что когда двигал всего одним пером на конце крыла, то делал широкую дугу с невероятной скоростью». Перед тем как научиться этому, он убедился, что движение несколькими перьями на конце крыла приводили его тело к бешеному вращению,  словно пуля, выпущенная из винтовки. Поэтому Джонатан стал первой чайкой, которая освоила фигуры высшего пилотажа. Если вы увлечены чем-то, вас непременно ждут озарения и собственные открытия.

Джонатан Ливингстон так счастлив, что готов делиться своим опытом с сородичами. Но тут его ожидает провал. Любые неподготовленные изменения вызывают сопротивление.

Так закончился один этап, и пришло время начать другой.

Дверь к счастью открывается для того, кото сумеет преодолеть трудности и непонимание других. Это счастье приходит только от осознания, что то, каким ты хотел быть, совпадает с тем, кто ты есть. А оно возможно, только если ты способен честно взглянуть на самого себя. Такая честность – награда за необузданную страсть и стремление к достижению цели. Только после этого можно считать себя готовым к новому революционному скачку. Жизнь не стоит на месте, она стремительна и динамична. Поэтому любой процесс познания завершает нас и оставляет незавершенными одновременно. Способность преодолевать это противоречие и спасает нас от чувства пустоты, которое возникает от ощущения бесцельного скитания по кругу.

К концу дня, или жизни, выручает память. По словам чайки Джонатана Ливингстона: «Земля была местом, где я многому научился. Но детали уже становятся неясными. Я вспомнил кое-что о борьбе за еду и о том, что был изгнанником». Но то, что действительно важно, по-настоящему важно, - Джонатан Ливингстон никогда не был изгнанником в глубине своего собственного сердца. Он был искателем, и у него была страсть…