Несколько фактов из жизни Харуки Мураками

Мураками еще учился в университете, когда познакомился со своей будущей женой Йоко. Им обоим была не по душе работа в офисе, поэтому пара решила открыть джаз-бар в городке Кокубундзи, на западной окраине Токио. В то время Мураками увлекался джазом, так что эта идея казалась ему естественной. Единственным недостатком стало то, что им пришлось занять большую сумму денег, чтобы осуществить задуманное. Долгов было столько, что они не могли позволить себе даже отопление; вместо этого холодными зимними ночами они прижимались к коту, и так согревались (кота звали Питер). Несмотря на все трудности, Мураками считал, что это намного лучше, чем добираться на работу в забитом до отказа транспорте и проводить жизнь в переполненном офисе за перегородкой.

 

Новый «Питер-кэт» был просторнее, туда удалось вместить рояль, что еще больше увеличило долги. Главные воспоминания о себе двадцатилетнем у писателя связаны с бесконечными выплатами по счетам. Но ему нравилось слушать джаз, а когда было время – читать книги. В ту пору еще один известный японский писатель Рю Мураками частенько захаживал в их джаз-бар. Харуки Мураками держал планку вплоть до 1981 года, когда решил написать свой первый большой роман «Охота на овец».

 

Он считает случившееся озарением, ему показалось, что «нечто медленно снизошло с небес, и я поймал это». Писатель до сих пор хорошо помнит тот момент.

По пути домой он купил бумагу и ручку и  начал писать каждую ночь после закрытия бара.

Когда Мураками приступил к работе над первой книгой, то понятия не имел, как писать романы. Он прочитал немало из них, поэтому продолжал писать, как сам считал правильным. Когда закончил и перечитал написанное, то понял, что получилась скучная и претенциозная история.

Пытаясь нащупать что-то необычное, свой уникальный стиль письма, он вытащил из шкафа старую английскую пишущую машинку и стал печатать по-английски. Он достаточно свободно говорил по-английски, но далеко не на уровне носителя языка, поэтому приходилось обходиться ограниченным словарным запасом. В такой ситуации предложения получались короткими, а текст имел относительно простую структуру. Постепенно выработался свой ритм и стиль. Он использовал простые слова и короткие предложения, не пытаясь никого впечатлить.

Закончив главу на английском языке, Мураками переводил ее на японский. Не совсем дословно, скорее переписывал по-японски. Так он нашел подход к работе на родном языке. До сих пор многие критики называют его стиль «переводческим». Однако Мураками говорит, что не понимает, о чем идет речь – в конце концов – это лишь инструмент для изложения истории, и есть много способов того, как это сделать.

 

В периоды творческого затишья Харуки Мураками занимается переводами с английского на японский язык. Перевод – тоже творческий процесс, но все же более технический, чем создание произведения с нуля. С другой стороны, это хорошая повседневная тренировка в письме. Он называет ее «процессом перезагрузки» своего писательского мозга, следуя японской поговорке о шоколадном и рисовом печенье: если чередовать сладкое и соленое, продукты никогда не смогут надоесть.

Харуки Мураками любит читать и переводить Ф. Скотта Фицджеральда и Раймонда Карвера. А его перевод  «Над пропастью во ржи» Сэлинджера весьма популярен в Японии.

«Когда кто-то спрашивает: «Какие три книги значат для вас больше всего?» Я могу ответить, не задумываясь: «Великий Гэтсби», «Братья Карамазовы» Достоевского, «Долгое прощание» Раймонда Чандлера. Все три были для меня незаменимы (и как для читателя, и как писателя); тем не менее, если бы меня заставили выбрать только одну, я бы без колебаний выбрал «Гэтсби». Если бы не роман Фицджеральда, я бы не писал такую ​​литературу, какую я создаю сегодня (на самом деле, возможно, я бы вообще не писал)». – Харуки Мураками.