Онлайн чтение книги Опасные соседи The Family Upstairs
7

Либби работает в компании, занимающейся дизайном дорогих кухонь. Она возглавляет отдел продаж, расположенный в выставочном зале в центре Сент-Олбанса, рядом с собором. Под ее началом два менеджера по продажам и два их помощника, а ее начальники – помощник директора по продажам, старший директор по продажам и управляющий директор. Она на полпути карьерной лестницы, той лестницы, которая в течение последних пяти лет была смыслом ее существования. Либби мысленно строит мостик к той жизни, которая начнется, когда ей исполнится тридцать. Когда ей стукнет тридцать, она будет директором по продажам, но если она пролетит, то ради карьерного роста пойдет работать в другое место. Затем она выйдет замуж за мужчину, которого попытается найти как в интернете, так и в реальной жизни. Мужчину с морщинками от улыбок в уголках рта и с собакой и/или кошкой, мужчину с интересной фамилией, которую он сможет прилепить к фамилии Джонс, мужчину, который зарабатывает столько же, сколько и она, или больше, мужчину, который любит обниматься больше, чем заниматься сексом. У него будет красивая обувь, красивая кожа, никаких татуировок, зато будет прекрасная мама и красивые ноги. Мужчину высокого, под метр восемьдесят или выше. Мужчину, у которого нет багажа в виде бывшей супруги и детей, но есть хорошая машина и едва заметный намек на брюшко, хотя плоский, подтянутый живот все же предпочтительнее.

Этот мужчина еще не материализовался, и Либби понимает, что, возможно, она излишне требовательна. Но у нее есть пять лет, чтобы его найти и выйти за него замуж, и еще пять лет, чтобы родить ребенка, и, может быть, еще два года, чтобы родить еще одного, если ей понравится первый. Она никуда не торопится. Пока. Она просто будет искать, будет, выходя на люди, хорошо выглядеть, принимать приглашения на светские мероприятия, сохранять позитивный настрой, держать себя в хорошей форме, не терять самообладания, следовать прежним курсом.

Когда Либби встает и собирается идти на работу, на улице уже жарко, и хотя сейчас всего восемь утра, в воздухе подрагивает перламутровое марево зноя.

Она спала всю ночь с открытым окном, хотя знала, что женщинам не советуют это делать. Либби расставила стаканы по всему подоконнику так, чтобы, если кто-то и попытается забраться ночью в дом, она услышала звуки вторжения. Но она провертелась всю ночь, беспорядочно скручивая влажные простыни.

Солнце вырвало ее из короткого сна. Тонкий лучик проник сквозь крошечный зазор между шторами, и в считаные минуты комната вновь превратилась в духовку. Пару мгновений все казалось нормально. Увы, всего пару мгновений. Ее мысли тотчас вернулись во вчерашний день. В темный дом с его резными дверями, потайной лестницей, к кроличьей лапке, бледно-голубым розам на боках детской кроватки. Или это все ей примерещилось? Неужели этот дом все еще стоит на своем прежнем месте или же распылился на атомы?

Сегодня утром она приходит на работу второй по счету. Дайдо, главный дизайнер, уже сидит за рабочим столом и даже успела включить кондиционер. Ледяной воздух приятно щекочет липкую от пота кожу, но Либби знает, что через полчаса превратится в ледышку, и уже пожалела, что не захватила с собой кардиган.

– Доброе утро, – говорит Дайдо, не отрываясь от клавиатуры. – Как все прошло?

Вчера Либби по секрету сообщила Дайдо, что берет выходной, чтобы встретиться с адвокатом по поводу наследства. Она не стала говорить ей о том, что ее в свое время удочерили или о том, что ей, возможно, достанется в наследство дом. Ограничилась лишь словами о том, что это наследство от пожилого родственника, добавив, что ей, скорее всего, достанутся деньги, несколько сот фунтов. Услышав про несколько сот фунтов, Дайдо сильно разволновалась, и Либби не была уверена, как ее коллега отреагирует, скажи она ей правду. Но сегодня утро вторника, их здесь всего двое, а свою лучшую подругу Эйприл она не увидит до выходных, и у нее нет никого, кому она могла бы все рассказать, так что, может, и впрямь стоит рассказать все Дайдо, которая на двенадцать лет ее старше и наверняка поделится с ней мудрым или полезным советом по поводу этой дурацкой ситуации.

– Я унаследовала дом, – говорит Либби, наливая в кофемашину воду.

– Ха-ха, – говорит Дайдо, явно отказываясь ей верить.

– Нет, я серьезно. Дом в Челси, у реки.

– Челси, Лондон? – уточняет Дайдо разинув рот.

– Да.

– Как в реалити-шоу «Сделано в Челси»?

– Да, – снова говорит Либби. – На берегу реки. Он огромный.

– Ты прикалываешься?

Либби качает головой.

– Нет.

– О господи, – ахает Дайдо. – Значит, ты теперь миллионерша?

– Похоже на то.

– И при этом ты здесь, во вторник утром, пришла на работу в офис, как обычный человек.

– До меня самой это еще толком не дошло.

– Боже, Либби, на твоем месте я бы послала все подальше и пила бы шампанское в саду отеля «Сент-Майклз Мэнор».

– Сейчас без двадцати девять.

– Значит, чай. И яйца бенедикт. Что ты здесь забыла?

Либби чувствует, что трещит по всем швам при мысли о том, что ей не нужно быть здесь, что крепкая карьерная лестница, за которую она цепляется всю свою жизнь, только что растворилась в куче золотых монет, что все изменилось.

– Я узнала только вчера! Я еще не продала его, – говорит она. – И, возможно, не смогу продать.

– Ну конечно, потому что никто не захочет обзавестись домом в Челси с видом на Темзу.

Примерная стоимость шесть или семь миллионов фунтов . Такова была оценка, которую дал ей вчера адвокат, когда она наконец осмелилась спросить. За вычетом, сказал он, расходов и гонораров, причитающихся адвокатской фирме. Кроме того, придется заплатить налог на наследство. Вы получите примерно три с половиной миллиона, добавил он. Или около того.

Мистер Ройл даже шлепнул ее по ладони – «держи пять!» Не иначе, как принял ее за юную особу вроде тех, о которых читал в газетах. Что выглядело довольно комично.

– Сейчас дом в плачевном состоянии, – говорит Либби. – И у него есть история.

– История?

– Да. В нем умерли какие-то люди. Темная история. Дальние родственники. – Она уже раскрыла рот, чтобы упомянуть об оставленном в кроватке ребенке, но вовремя остановилась.

– Не может быть!

– Может. Все это немного шокирует. Так что пока я буду вести себя как обычно.

– Ты и дальше собираешься продавать кухни? Здесь, в Сент-Олбансе?

– Да, – отвечает Либби, чувствуя, как при мысли о том, что ничего не меняется, ее душевное равновесие начинает возвращается в норму. – Я собираюсь и дальше продавать кухни в Сент-Олбансе.